Жанр утопии в русской литературе (к постановке проблемы генезиса и развития жанра)

Размещено на http://www.allbest.ru/

196

Размещено на http://www.allbest.ru/

Жанр утопии в русской литературе (к постановке проблемы генезиса и развития жанра)

Долгое время исследователи уделяли недостаточное внимание утопии, научный интерес к этому жанру появился лишь в конце XX в. Цели данной статьи следующие: представить обзор основных этапов развития жанра утопии в русской литературе и выявить на каждом из них основные содержательные аспекты.

Жанр литературной утопии формировался во многом под влиянием устного народного творчества. «Долитературная утопия означает в основном фольклорные виды: легенды, сказания, духовные стихи, предшествующие профессиональной литературе или бытующие одновременно с ней» [Мильдон 2007: 7]. А.Ф. Любимова отмечает, что, с точки зрения исторической поэтики, утопия тесно связанна с фольклором; как большинство фольклорных жанров, утопия канонична, ее структура не подвергается изменениям. Сюжет утопии восходит к фольклорным архетипам. Так, в сюжете утопии заложены архетип «золотого века», мотив идеального правителя, сказочного материального изобилия и торжества единых моральных законов, избавляющих человека от проблемы нравственного выбора [Любимова 1994: 92].

Среди национальных истоков утопического жанра в русской литературе исследователи называют путевую литературу и народные легенды. К.В. Чистов выделяет два типа социально-утопических легенд: о цареизбавителе и о далеких землях. Отличительными чертами этих легенд были специфические социальные и политические функции, особый вид взаимоотношения с действительностью. Социально-утопические легенды выделялись среди других фольклорных рассказов несказочного характера тем, что в них рассказывается не только о существующих событиях, но и о тех, которые могут произойти в будущем. Именно это качество в сочетании с политическим содержанием и делает легенды социально-утопическими [Чистов 1967: 335].

Н.И. Глушанина указывает на значительную роль литературы Петровской эпохи в формировании жанра. Путевые записки, дипломатические дневники конца XVII начала - XVIII вв. участвовали в решении глобальных задач, стоявших перед правительством, они знакомили читателя с культурой других стран, помогая сделать осознанный выбор культурных традиций и поиск оптимальной модели исторического развития для новой просвещенной российской государственности. Так, в путевых записках мотив пути-дороги играет сюжетообразующую роль, организуя вместе с мотивом встречи хронотоп «чужого мира». Хронотоп «чужого мира» отражает концепцию мировидения и мировосприятия авторов. В целом, в петровскую эпоху создались условия, способствующие возникновению жанра утопии [Глушанина 1995: 8]. Общеизвестно, что эсхатологическое сознание было свойственно части русского общества XVII-XVIII вв. «В демократических слоях общества оно проявилось в очередном ожидании конца времен и пришествия в мир Антихриста. Отсюда - достаточно широкое распространение легенд о Петре I - Антихристе. В контексте данного сознания Петр, разрушая старый мир, создает новый, уподобляясь божественному правителю классических древних утопий» [Лотман 1982: 236].

Однако первые в полном смысле литературные утопии относятся к XVIII в. Т.А. Чернышева связывает генезис русской утопии с процессом европеизации русской культуры XVIII в. [Чернышева 1990: 122]. Возникновению утопии также способствовала растущая популярность жанра, которая питалась стремлением использовать утопию для осмысления и решения проблем, стоявших перед русской действительностью.

На практическое значение утопий в русской общественной мысли XVIII в. указывают многие исследователи. Д.В. Устинов и А.Ю. Веселова используют специальный термин «утопия как деятельность». По их мнению, до середины XVIII в. все мироздание в представлении русского чело века обладало жесткой закрытой структурой, а государственное устройство в форме абсолютной монархии расценивалось как ее наиболее целесообразное воплощение. Однако с середины XVIII в. мир постепенно перестает мыслиться неизменным и регламентированным. Этот процесс был обусловлен многими причинами, в частности распространением просветительских идей, а также исследованием новых земель. Человек осознает свою способность оказывать влияние на окружающий мир и одним из проявлений подобных изменений в мышлении стала «утопия как деятельность». Она представляла собой попытку воплощения в реальной жизни оформленных и законченных представлений об идеальном устройстве жизни и отличалась, прежде всего, продуманностью путей ее достижения. Т. к. одной из особенностей русской литературы XVIII в. было отсутствие в сознании людей четкого различия между художественным и нехудожественным текстом, то идея совмещения «полезного и приятного» проходила через большинство произведений XVIII в. «Утопия как деятельность» непосредственно воздействовала на литературный процесс и становилась, порой, явлением литературного быта. Все вышесказанное можно отнести, например, к произведениям М.М. Хераскова, А.Т. Болотова, Н.И. Новикова, множеству журнальных статей, и практически ко всей масонской литературе, как переводной, так и оригинальной [Устинов, Веселова 1998: 77].

Собственно утопии и утопические мотивы в русской литературе XVIII в. мы встречаем в творчестве А.П. Сумарокова, А.Н. Радищева, В.А. Левшина. Одним из интереснейших памятников русской утопической литературы XVIII в. считается роман М.М. Щербатова «Путешествие в землю Офирскую». В утопии Щербатов воплотил планы преобразований, которые он разрабатывал в течение своей жизни. Офирская земля - это та возможная Россия, которая стала бы результатом предлагаемых Щербатовым реформ.

«До конца XVIII в. русская социальная утопия всецело пребывала в рамках политико-морального конструирования. Связь технико-технологических достижений с общественным строем намечается лишь у В.Ф. Одоевского, утопию которого «4338 год» можно назвать первой в ряду «технических утопий». У Одоевского развитие науки и техники позволяет решить социальные проблемы. Вместе с тем Одоевский понимал опасность утилитарного подхода к жизненным ценностям, что отражено в его критической утопии «Город без имени» [Артемьева 2005: 480].

К числу декабристских утопий относится «Сон» А.Д. Улыбушева. В 1820 году печатается социальная утопия В. Кюхельбекера «Европейские письма», написанная от лица американца, путешествующего по Европе XXVI столетия, в ней образ Америки воплощает будущее России. Во второй половине XIX века появляется целый ряд социально-философских и художественных произведений, включающих в себя утопические мотивы. Здесь следует назвать роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?» (4-ый сон Веры Павловны). Утопический сон заканчивается словами о красоте будущего. Для утопии Чернышевского характерны исторический оптимизм, вера в прогресс, в возможность приближения грядущего и его предвидение.

Сложным и противоречивым предстает будущее в художественном мире Ф.М. Достоевского. Писателя всегда волновала идея Золотого века человечества: возможно ли обращение человека к подлинной идиллии красоты и естественности жизни? Эта тема звучит в романе «Подросток» (1875) и в рассказе «Сон смешного человека» (1877). Если сравнивать эти два произведения, то станет очевидным, что мотив Золотого века предстает в них по-разному: в первом - как «высшее заблуждение человечества», втором - как некий гуманистический идеал, который может быть осуществлен.

Мотивы утопии присутствуют также в некоторых рассказах Салтыкова-Щедрина: «Сон в летнюю ночь», «Скрежет зубовный», где сны выступают в ироническом контрасте с реальностью. Конец XIX - начало XX вв. воспринимались многими как переломная эпоха, предвосхищающая наступление нового периода человеческой истории. Эти настроения породили футурологический взрыв [Шестаков 1986: 27].

Мысль о том, что внешнее благосостояние и материальный достаток не являются единственными признаками совершенного общества, что научно-технические достижения не только не являются панацеей от социальных болезней, но, напротив, извращают человеческую природу, отчетливо проявилась в русской утопической мысли второй половины XIX - начала XX вв. («Вечер в 2217 году» Н.Д. Федорова, «Жизнь через сто лет» Г.П. Данилевского, утопические повести В.Я. Брюсова «Земля», «Республика Южного Креста», «Семь земных соблазнов»). Здесь мир техники описан как жестокий и бездушный, уничтожающий и нивелирующий личностное, индивидуально-неповторимое начало в человеке. В России антитехнический утопизм возник несколько раньше, чем на Западе.

В первой половине XX в. символом будущего становится уже не «электричество», а освоение космоса. На других планетах исследователи находят или уже готовые образцы «коммунистического завтра» («Красная Звезда», «Инженер Мэнни» А. Богданова), или благодатный материал для социальнопреобразовательной деятельности («Аэлита» А. Толстого). Характерно, что в научно-фантастической литературе, форме, в которой наиболее часто выступал технический утопизм, «коммунистическое» и «космическое» непосредственно соседствовали вплоть до 60-х гг. XX в. [Артемьева 2005: 483]. В советский период наступает «застой» утопической мысли, что было обусловлено вниманием литературы к непосредственным проблемам преобразования жизни. В послевоенной литературе утопические черты появляются в произведениях научных фантастов В.И. Немцова, А.Г. Адамова, А.Л. Казанцева, И.А. Ефремова, А.Н. и Б.Н. Стругацких» [Литературный энциклопедический словарь 1987: 459]. В XX в. утопия как выражение положительного идеала практически не встречается, уступая место типологически родственной антиутопии, которая в научной литературе рассматривается как «негативный» вариант утопии или как самостоятельный жанр.

Итак, жанр утопии с момента появления первых авторских произведений до XX в. прошел длительный путь развития. Литературная утопия возникла в России в XVIII в. на основе национальной фольклорной традиции и жанра путевой литературы. Русская утопия, безусловно, в какие-то моменты испытывала влияние европейской литературы, но на всех этапах развития русский утопизм отражал в художественных формах актуальные общественные проблемы и создавал идеальные конструкции, которые должны были способствовать исправлению несовершенной действительности.

Список использованной литературы

утопия литература народный

1. Артемьева Т.В. От славного прошлого к светлому будущему: философия истории и утопия в России эпохи Просвещения / Т.В. Артемьева. - Спб.: Алетейя, 2005. - 496 с.

2. Глушанина Н.И. Проблема жанра утопии в контексте путевой литературы петровской эпохи / Н.И. Глушанина // Поэтика жанра. - Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 1995. - С. 3-23.

3. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. - М.: Советская энциклопедия, 1987. - С. 459-460.

4. Лотман Ю.М. Отзвуки концепции «Москва - третий Рим» в идеологии Петра Первого. К проблеме средневековой традиции в культуре барокко / Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский // Художественный язык средневековья. - М., 1982. - С. 236.

5. Любимова А.Ф. Утопия и антиутопия: опыт жанровых дефиниций / А.Ф. Любимова // Традиции и взаимодействия в зарубежных литературах. - Пермь, 1994. - С. 92-98.

6. Мильдон В.И. Санскрит во льдах, или возвращение из Офира / В.И. Мильдон. - М.: РОССПЭН, 2006. - 288 с.

7. Устинов Д.В. «Утопия как деятельность» в русской культуре второй половины XVIII в. / Д.В. Устинов, А.Ю. Веселова // Вестник СПбГУ. - СПб., 1998. - Вып. 1. - Сер 2. - С. 76 - 80.

8. Чернышёва Т.А. Русская утопия / Т.А. Чернышева. - Сибирь-Иркутск-Новосибирск, 1990. - №6. - С. 118-127.

9. Шестаков В.П. Эволюция русской литературной утопии / В.П. Шестаков // Русская литературная утопия. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1986. - С. 5-32.

Размещено на Allbest.ru