Архетип воздуха в повести Б. Пастернака "Воздушные пути"

Размещено на http://www.allbest.ru/

90

Размещено на http://www.allbest.ru/

Архетип воздуха в повести Б. Пастернака «Воздушные пути»

Котукова Е.Ю.

С древних времён философов интересовал вопрос о происхождении воздуха, которому приписывались магические функции, считалось, что к нему восходят способности человека мыслить и чувствовать. С воздухом в мировой культуре связано представление об акте творения. Т. А. Турскова отмечает, что с символикой воздуха сопрягается множество понятий, таких как дыхание, дуновение, ветер, свет, полёт, лёгкость, запах, воспоминания [Турскова 2003: 112].

Архетип воздуха в разных образах и вариантах неоднократно возникает в прозаических произведениях Б. Пастернака, реализуя многообразие своих значений, являясь знаком органичного сосуществования природы и человека, отражением связи различных времён и пространств.

Образ воздушного пути становится значимым в повести Б. Пастернака «Воздушные пути». Л. Л. Горелик отмечает, что в анализируемом произведении с воздушным путём тесно связан образ Лёвушки Поливанова, чья походка соотносится с движением человека, идущего по канату, а имя ассоциируется со львом, образ которого в поэме Ф. Ницше «Так говорил Заратустра» символизирует вторую ступень к сверхчеловечеству [Горелик 2000: 81-82]. В своей повести Б. Пастернак, полемизируя с Ф. Ницше, задаётся вопросом, может ли художник заниматься творчеством, невзирая на жизнь других людей, на их покалеченные судьбы, имеет ли он право ломать естественный ход событий.

Герой «Воздушных путей» творит новый мир, где господствуют новые законы, где он сам может миловать или казнить. Поливанов следует тем исключительным воздушным путём, «по которому, как поезда, ежедневно отходили прямолинейные мысли Либкнехта, Ленина и немногих умов их полёта» [Пастернак 1991: 94]. Это пути, «установленные на уровне, достаточном для прохождения всяческих границ» [Пастернак 1991: 94], свободные от любых рамок и условностей. Они лежат очень высоко от земли и дают невероятную свободу идущим по ним, но не каждый может достойно их пройти, оценить и выдержать эту свободу. Одна из дорог расположена над линией фронта первой Мировой войны. В её создании не участвует мир природы, она возникает благодаря агрессивным действиям людей, забывших сострадание и любовь, оставшихся безучастными к лишениям обыкновенных людей. Воздушный путь «выходит из границ разумения посредственности и её терпения» [Пастернак 1991: 94], разрушая этические нормы, свергая высокие идеалы. Эта воздушная дорога поражает и пугает мир своей неестественностью, «угнетающей громоздкостью» [Пастернак 1991: 94], она подавляет лучшие стремления человека.

Внутреннее состояние Поливанова выражается в том, как он проходит свой воздушный путь, насколько уверенны его шаги. По тому, как «настроен» канат, можно ощутить тонкость струн души Поливанова, уловить напряжение его мыслей и чувств, понять, насколько тяготит его мнимая свобода. Так, увидев Лёлю и не узнав её, он внешне выглядит рассеянным, но на подсознательном уровне предчувствует неожиданные, страшные новости, его охватывает ощущение усталости и безысходности, о чём свидетельствует то, как «канат гигантских шагов дрогнул и натянулся» [Пастернак 1991: 95], как дрогнуло его сердце и натянулись нервы.

Состояние волнения, тревоги героев, ощущение безвыходности из сложившейся трудной ситуации, осознание невозможности изменить свою судьбу передаётся в произведении образом порывистого ветра, который соотносится с поведением Лёли, Дмитрия и Лёвушки, разыскивающих ночью маленького ребёнка. С образом ветра в анализируемую повесть входит мотив предопределённости судьбы, играющей людьми, несущей их «только из бывшего в будущее и назад никогда не возвращающей» [Пастернак 1991: 90], не дающей свернуть со своего пути. Ветер является той призмой, через которую просматривается контрастная картина: на фоне безветренного, спокойного пейзажа возникают фигуры героев, растрёпанных ветром, измученных и уставших, охваченных недосказанностью и ложью, захлёстнутых отчаянием и страхом, эгоистично пытающихся создать желаемую реальность, играя на чувствах друг друга, не замечая ровного настроения природы, не прислушиваясь к ней. Вихрь поднимает их над землёй, но они, находясь в смятении, не видят ни мальчика, ни удивительной природы, в порыве горя герои крушат гармонию: «можно было подумать, что поляну взбило и встрепетало ветром, потёмками и тревогой, как каким-то чёрным гребешком о трёх сломанных зубьях» [Пастернак 1991: 90]. Ветер, отражающий внутренний мир героев, предстающий в произведении в качестве изъявителя воли судьбы, врывается в жизнь персонажей, нарушая их размеренное существование, но открывая им при этом истинные ценности бытия.

Поливанов, в отличие от героев юношеской прозы Б. Пастернака, Реликвимини и Канадовича, не уносится по воздушной дороге в поднебесье, его полёт невысок, он простирается по знакомому пространству («с размаху внесло его на второй этаж с воздуха» [Пастернак 1991: 94]) и легко обрывается по желанию солдата, остановившего его. Путь героя - это движение по замкнутому кругу. Неслучайно в сравнении с Поливановым возникает образ карусели, расположенной не в трёхмерном, объёмном пространстве, а в плоскости, не дающей возможности видеть новые горизонты, игрушки, неотрывно вращающейся вокруг своей неподвижной оси, постоянно зависимой от желания других прекратить детскую забаву, остановив кружение. Герой не выходит на новый виток, на новую ступень художественного мастерства, без опоры на факты действительности он утрачивает способность изменять мир, быть его творцом.

В противовес ранним юношеским произведениям Б. Пастернака в анализируемой повести воздушные пути открываются зимой, когда на земле всё замирает, застывает, стихает, погружаясь во мрак, когда ещё ничего не предвещает пробуждения, возвращения к жизни. Однако надежду дарит небо, особое, приковывающее взгляд, «безмерно заметное» [Пастернак 1991: 94], окрыляющее романтиков и мечтателей. Оно воскрешает воспоминания о «былых вёснах и каплющем, чиликающем, тряско погромыхивающем приволье» [Пастернак 1991: 93], заставляет оглянуться в прошлое, оценить содеянное. пастернак поливанов архетип воздух

Значимым оказывается то, что герои анализируемых произведений (Канадович, Реликвимини, Поливанов) ожидают творческого вдохновения, ищут креативное начало на вокзале или рядом с ним: на заставе или в пространстве, где раздаётся гул поездов. Вокзал, по мнению исследователей творчества Б. Пастернака (Л. Л. Горелик, А. Г. Маслова, А. Попофф, Е. М. Тюленевой и др.) знаменует в художественной системе писателя «своеобразную творческую вселенную» [Тюленева 1997: 7]. Он воспринимается как мифологический перекрёсток, где совмещаются не связанные ранее в обыденном пространстве явления и предметы, где слышится многоголосье взглядов, мыслей, идей, где в воздухе витает атмосфера выбора (поиска своей дороги) и случайности. Это место, где художник вступает на воздушный путь. Именно здесь героями, слышащими стук колёс, наблюдающими за лентой бесконечно «однообразно разматывающейся рельсовой колеи» [Пастернак 1991: 94], ощущают вечное движение, неустойчивость жизни, что соотносится с поэзией как с явлением неповторимым. На вокзале каждый из героев получает индивидуальное знание о мире, отличное от стандартных, укоренившихся представлений о нём. В сгущённом, сконцентрированном воздухе переполненных вокзальных помещений преломляется действительность, открывая героям вещи и явления, свободные от устойчивого толкования, от привычного для всех смысла, заложенного в них. Реликвимини видит в воздушном калейдоскопе разноцветные картины, составленные многочисленными деталями земного мира, ему становится понятна поэтика повседневной жизни. Канадович, слушая пение воздушного волчка, постигает единство всего существующего в природе, ощущает своё слияние с лунной ночью. Его впечатления являются отражением эстетики Б. Пастернака, говорящего в «Охранной грамоте» о неразрывном взаимодействии творца, предмета изображения и созданного произведения: «синкретизм сопутствует расцвет мастерства, когда при достигнутом тождестве художника и живописной стихии становится невозможным сказать, кто из троих и в чью пользу проявляет себя всего деятельнее на полотне - исполнитель, исполненное или предмет исполнения» [Пастернак 1991: 207]. Для Поливанова звучащий в воздухе шум поездов становится своеобразным препятствием, преградой к настоящему творчеству, преодолеть которое он не может, и поэтому оказывается в финале произведения в пугающей, леденящей пустоте и одиночестве.

Так, в творческой концепции Б. Пастернака воздушный путь позволяет раскрыть характер художника, всегда готового любоваться жизнью, не вмешиваясь в её движение, не нарушая её законов. Истинный творец, по мнению писателя, может взлететь над землёй, впустить в себя действительность, иногда страдая и жертвуя собственным счастьем, переосмыслить её, не исказив, принять позицию наблюдателя и благодарно, радостно и трепетно запечатлевать в своих произведениях вечный мир, раскрывая потаённый, глубинный смысл, завуалированный внешней формой предметов и явлений бытия.

Список использованной литературы

1. Горелик Л. Л. Ранняя проза Пастернака: миф о творении / Л. Л. Горелик. - Смоленск: Смоленский государственный педагогический университет, 2000. - 172 с.

2. Пастернак Б. Л. Собрание сочинений: в 5 т. / Б. Л. Пастернак. - М.: Художественная литература, 1991. - Т. 4. - 910 c.

3. Турскова Т. А. Новый справочник символов и знаков. - М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2003. - 800 с.

4. Тюленева Е. М. Творчество Б. Пастернака 1910-1920-х годов: мифо-мышление и поэтика текста: Автореферат дис. … канд. филол. наук. - Иванов, 1997. -24 с.

Размещено на Allbest.ru