Традиционное и новаторское в творчестве Гайто Газданова

Размещено на http://www.allbest.ru/

ТРАДИЦИОННОЕ И НОВАТОРСКОЕ В ТВОРЧЕСТВЕ ГАЙТО ГАЗДАНОВА

Кузнецова Е.В.

Астраханский государственный университет

Гайто Газданов действительно может быть причислен к зачинателям нового романа в литературе XX века. В творчестве Газданова обнаруживаются различные модификации романной формы, реализующие разнообразные жанровые типы видения мира и модели творчества, которые, с одной стороны, перекликаются с идеями символистов, а с другой - предугадывают некоторые элементы поэтики, ставшие традиционными в постмодернистском искусстве.

Его невозможно отнести к определенной школе, это и не удалось ни его современникам, ни сегодняшним исследователям - литературоведам, настолько он многогранен и его творчество представляет собой сплав всех главных литературных течений конца XIX века. Разные критики - современники Газданова и наши современники, исследователи его творчества пытались и пытаются найти в его прозе схожесть с тем или иным русским или западным писателем, распознать влияние тех или иных литературные традиций. Сравнивая все их мнения, мы приходим к выводу, насколько он не поддается какому-то единому определению, каждый исследователь находит в его творчестве что-то свое и каждый, завершая свою работу, отмечает, что изучение наследия Газданова ждет своего продолжения и далеко еще от состояния изученности. Мы тоже попытаемся внести свой вклад в исследование творчества этого замечательного мастера, не получившего еще настоящего, массового признания ни в России, ни на Западе, несмотря на вышедшее собрание сочинений в трех томах, романы, опубликованные отдельными книгами, переводы романов на другие иностранные языки (в частности, во Франции изданы на французском языке 5 романов Газданова). Гайто Газданов начал печататься в конце 20-х годов. Из больших журналов первым, напечатавшим его рассказы (в 1927-1928 гг.), была «Воля России». С 1931 года в «Современных Записках» уже было напечатано 8 рассказов и отрывки из романов. Печатался Газданов также и в «Числах», «Встречах», альманахе «Круг» и т.д.

Проза Гайто Газданова, отражающая собой сплав эпохи перелома в России и начала эмигрантского бытия, в своей основе автобиографичная, и создается впечатление, что поток сознания в ней как бы вытекает из его собственной жизни и его собственных литературных исканий. Если и находят сходство с некоторыми западными писателями, то это можно объяснить его вживанием в современную западноевропейскую традицию, что делает Газданова одновременно и русским, и замечательным европейским писателем. В статье «Молодые писатели за рубежом» М. Слоним писал: «тяготение к «иностранной теме» замечалось иногда и у Г. Газданова, принадлежащего к маленькой группе представителей «нового» направления. Новизна ее, конечно, относительная, и заключается, прежде всего, в том, что примыкающие к ней авторы почувствовали необходимость и обновления словаря и отказа от прежних методов и реализма или символизма. Они отражают на себе те поиски нового стиля, которые в таких широких размерах совершаются в России и идут в направлении неореализма у одних и неоромантизма у других» [Слоним 1929: 116]. Ласло Диенеш, пытаясь дать определение новому явлению в литературе, писал: «В слиянии двух разнородных элементов - русского и западного - в одно целое - прозрачную классическую прозу с новым тревожным содержанием, с ее «арзамасским ужасом» XX века, с утратой веры и всех ценностей и в то же время с духовным преодолением пустоты и, в конечном счете, торжеством над этими разрушительными стремлениями - Газданов создал нечто новое в русской литературе, такое, чего до него не было» [Диенеш 1999: 9].

Следует отметить, что значительный пласт художественной философии Газданова составляет экзистенциальное сознание, которое налицо во всех романах писателя, так как каждое его произведение -- это поиск человека, раскрытие его сути, предназначения. Однако наиболее полно экзистенциальное сознание выражено в прозе второго периода творчества писателя, начиная с романов «Вечер у Клэр», «История одного путешествия», «Полет». Экзистенциальное сознание открыло нового героя в литературе - самоценного, самодостаточного, с неким неповторимым внутренним миром. Этот герой изначально чужд социально и исторически мотивированной «личности» XIX века. Есть мнение, с которым мы согласны, что суть концепции личности, представленной в романах Газданова «Вечер у Клэр», «История одного путешествия», «Полет», постижима лишь в экзистенциальном контексте. Мир этих героев остается закрытым, замкнутым пространством, они так и не объективируются в жизнь, в мир людей, поскольку для них это хаотичное, непознаваемое и враждебное пространство. Сразу после появления его первых рассказов, оценивая дебютную прозу Газданова, М. Слоним подчеркивал особенность его творческой манеры: «И тема, и слог, и очерк действующих лиц отличались резкостью, обведенностью контуров. Он тяготел к «типизации деталей» и к ироническому подчеркиванию парадоксов. И действие его рассказов, и его герои жили в какой-то атмосфере неправдоподобия и случайностей, в постоянной игре событий и чувства. Уже и в этих первых рассказах Газданова обнаруживалось его умение «строить» особый, свой мир, с внутренними законами логики и правды, пожалуй, весьма отдаленный от действительности» [Слоним 1929: 116].

Первый его роман «Вечер у Клэр» сразу же был отмечен благосклонным вниманием критики, которая, однако, отметила влияние Пруста на писателя. Мы не будем углубляться в нюансы критической полемики в этом направлении, об этом написано достаточно много. Приведем, однако, точку зрения Г. Струве по этому вопросу, что общего между ними (Прустом и Газдановым, Е. К.) было лишь то, что «Вечер у Клэр» можно тоже назвать «путешествие вглубь памяти», да еще, пожалуй, некоторое сходство в построении фраз [Струве 1984: 292]. Более того, «Вечер у Клэр» вряд ли можно назвать романом в традиционном понимании этого слова. И не только по критерию, как отмечает Г. Струве, что в отличие от Берберовой, а тем более от Набокова, вымысла в нем не чувствовалось. Но в этом Газданов не был одинок, он следовал традициям европейского романа, все более тяготевшего к исповеди или документу. Как пишет М. Слоним в рецензии на роман: «Трудно в нескольких словах передать содержание недавно вышедшего романа Г. Газданова «Вечер у Клэр», который вся эмигрантская критика отметила как одно из самых ярких литературных явлений последнего времени. Трудность эта лежит в самом характере произведения: оно построено на принципе воспоминания и как будто не обладает тем хребтом, который в романе обычно образован интригой, развертыванием характеров, психологической борьбой» [Слоним 1930: 454]. По сути Газданова обвинили в бессюжетности романа, если роман рассматривать в традиционном понимании жанра. И далее он отмечает: «В этом быстро развертывающемся свитке воспоминаний нет даже подлинного единства сознания, потому что меняется все, и даже тот, кто вспоминает, с трудом ощущает неразрывность собственной личности. Разве что мечта о Клэр придает этим отрывкам видимость связи: это как бы тот основной музыкальный мотив, к которому постоянно возвращается автор, несмотря на все вариации, уводящие его далеко в сторону». Он описывает композиционные особенности романа: «Смена образов и рассуждений, составляющая плоть романа, основана на случайных ассоциациях, порою это ассоциации по сходству или по смежности, и автор переходит от одной картины к другой, не заботясь о внешнем оправдании своего творческого каприза» [Слоним 1930: 455]. Однако М. Слоним указывает, что в романе «несмотря на неровность отдельных частей, есть подлинное художественное единство. Это единство стиля и способа выражения, единство «настроенности» произведения, придающее ему и стройность, и притягательность» [Слоним 1930: 455].

По выделенным критиками особенностям романа Газданова можно отнести его творческую манеру уже к постмодернизму, который определяется следующими характеристиками: 1) неопределенность, включающая в себя все виды неясностей, двусмысленностей, разрывов повествования, перестановок; 2) фрагментарность - писательпостмодернист предпочитает коллаж, а также монтаж (что особенно проявляется в дебютных рассказах Газданова); 3) деканонизация, относящаяся ко всем канонам и всем официальным условностям; 4) гибридизация, или мутантное изменение жанров, порождающее неясные формы: «паралитература», «паракритика», «нехудожественный роман» и т.д. [Скоропанова 1999: 57-58]. Таким образом, можно сказать, что Газданов был постмодернистом в том, что касается композиционного построения его произведений, с присущими им разрывами в повествовании, монтажностью текстов, мозаичностью, коллажом, заменой романной формы и т.п. Говоря о новизне прозы Газданова, мы отмечаем, в первую очередь, ее структурную и сюжетную новизну. Хотя такие блестящие критики, как Г. Адамович и В. Ходасевич довольно часто упрекали писателя в неумении построить сюжет и тому подобных недостатках, все-таки эти недостатки прозы Газданова объясняются, прежде всего, неспособностью самих критиков исходить в оценке из норм и критериев нового времени. Иначе говоря, они (критики, Е.К.) «устарели», чтобы понять «новое», продолжая сравнивать его с предшественниками.

роман газданов писатель литература

Список использованной литературы

1. Диенеш Л. Писатель со странным именем // Газданов Г. Собр. соч.: В 3 т. - М.: Согласие, 1999. - Т. 1. - С. 9.

2. Скоропанова И. Русская постмодернистская литература. - М., 1999. - С. 57-58.

3. Слоним М. Литературный дневник: молодые писатели за рубежом // Воля России. - 1929. - № 10/11. - С. 100.

4. Слоним М. // Воля России. - 1930. - № 5/6. - С. 454.

5. Струве Г. Русская литература в изгнании. - Paris: УМСА-Press, 1984. - С. 292.

Размещено на Allbest.ru