Размещено на http://allbest.ru

2

Тамбовский государственный технический университет

Монастырь и старчество как индикатор духовности героев в произведениях Ф.М. Достоевского и И.С. Шмелева

Михайлова Александра Анатольевна

Попытка показать монастырь как идеал духовной жизни, как пример иного, чем в светском обществе, построения человеческих отношений предпринималась в многочисленных литературных произведениях. Показать значимость монастыря в жизни русских людей в своих романах стремились Ф. М. Достоевский роман «Братья Карамазовы» и И. С. Шмелев (роман «Пути небесные»).

Монастыри у этих писателей изображены в нескольких штрихах: «церковные и обыкновенные хозяйственные постройки, могильные камни около церкви» [Достоевский, 1987, с. 35] у Достоевского, обитель «с пятью сине-золотыми главками за колокольней» [Шмелев, 2007, с. 108] у Шмелева.

Символично, что авторы уделяют значительное внимание цветникам: прибывшие к старцу Зосиме Федор Павлович и Миусов видят «множество редких и прекрасных цветов везде, где только можно было их насадить» [Достоевский, 1987, с. 38], в комнате у игумена «на окнах было много дорогих цветов» [Там же, с. 88]; Виктор Алексеевич Вейденгаммер проходит «мимо густо-пахучих цветников, полных петуний и резеды» [Шмелев, 2007, с. 111]. Такое усиленное внимание к цветам не случайно. Взращенные человеческими руками, они служат знаком возможной красоты духа, напоминанием о красоте сотворенного Богом мира и человеческой души. Посетителям же монастыря эти нежные создания будто еще раз говорят о чистоте здешних обитателей и святости места.

И. С. Шмелев останавливается также на описании скромной одежды насельниц: «белицы, во всем белом»; «в робких и затаенных взглядах из-под напущенных на глаза белых платков…белиц» [Там же] - и на описании убранства храма: «в голубых клубах ладана, в свете паникадил, в пыланье сотен свечей-налепок, в сверкающем золоте окладов…» [Там же, с.123]; придел великомученицы Анастасии-Узорешительницы, где Даринька «упала на колени перед сенью в цветных лампадах, перед маленькой, в серебре, гробничкой с главкой великомученицы» [Там же, с. 172].

Не однажды Иван Сергеевич использует по отношению к этой обители эпитет «розовый». В данном случае это не только зрительное восприятие, это радостное состояние души Вейденгаммера, а еще и осознание того, что в монастыре царит атмосфера любви и чистоты.

Знаковыми являются описания монашеских келий. Подчеркнуты очень скромные бытовые условия: у старца Зосимы в «Братьях Карамазовых» «келья была очень необширная и какого-то вялого вида. Вещи и мебель были грубые, бедные и самые лишь необходимые» [Достоевский, 1987, с. 39], у игумена «убранство комнат также не отличалось особым комфортом… зато все блистало чистотой…» [Там же, с. 88].

У матушки Агнии в «Путях небесных» посетителю запоминается только примечательные «высокое окно в сад, наполовину завешенное полотняной шторой» да «большие образа и ширмы, и обвитая комнатным виноградом арка в другой покой» [Шмелев, 2007, с. 112]. Простота обстановки формирует у человека отсутствие привязанности к земным вещам, что позволяет не отвлекаться от молитвы и послушаний.

Насельники обителей и общаются между собой и с прихожанами по-другому: кланяются, разговаривают терпеливо, ласково, с любовью друг к другу. Самое же главное - человек стремится к общению с Богом, в обителях постоянно совершаются богослужения, идет непрерывная молитва, о чем упоминается в обоих романах.

Безусловно, строгие монастырские порядки благотворно влияют на очищение, воспитание души и, в результате, взращивание добродетели. Не зря уже первые впечатления о таком необычном укладе жизни заставляют неверующего Вейденгаммера ощутить во всем «мир иной» и то, «что все эти девушки и старухи выше меня и чище, глубже…» [Там же, с. 111].

Многие из посетителей имеют весьма приблизительные представления о нем, а иногда даже, взирая через призму собственной испорченности, воспринимают монахов как людей, прикрывающих за высокими стенами свои пороки. Например, Федор Павлович Карамазов кричит: «Нет, монах святой, ты будь-ка добродетелен в жизни, принеси пользу обществу, не заключаясь в монастыре на готовые хлеба…» [Достоевский, 1987, с. 93]; Миусов негодует: «веками лишь выработанная наружность, а в сущности шарлатанство и вздор!» [Там же, с. 37]; Вейденгаммер поначалу думает примерно так же: «…не отговорил ее от этой прикрытой благочестием кабалы…» [Шмелев, 2007, с. 106].

Стремясь к объективности изображения монастырской жизни, Достоевский и Шмелев не обходят стороной и действительно некоторые негативные моменты поведения насельников. Так, Ф. М. Достоевский говорит о том, что существует неприятие старчества, так как находятся «ненавистники и завистники»; у И. С. Шмелева Даринька вспоминает о «потаенных» тетрадках с мирскими стихами. Впрочем, это не является определяющим для писателей. Их интересует, прежде всего, основная, положительная, сторона этого «иного» образа жизни, его духовная составляющая. Они пытаются раскрыть внутренний мир верующего человека.

Как пишет М. Махортова в статье «Уроки монастыря для светского воспитания», «идеал монашества - созидание в себе нового человека по образу Христа и, как последняя цель - обожение, то есть общение с Богом, обладание «миром и радостью» в Святом Духе», а «именно в удалении от мира возможно наибольшее приближение к идеалу» [Махортова, с. 1]. Таким образом, человек приходит в обитель с целью служить Богу и в тишине всю свою жизнь проводит работу над собой, чтобы, насколько это возможно, сделаться лучше и стать угодным Творцу.

В романах Достоевского и Шмелева у главных героев мы видим такие стремления: «хочу жить для бессмертия» [Достоевский, 1987, с. 26] - решает Алеша в «Братьях Карамазовых», а Дарья Королева, хотя и верующая с детства, попадает в монастырь потому, что просто больше «не к кому идти». Тем не менее, побывавшие в тихом прибежище, исполнявшие правила, следившие за каждым движением своей души, эти герои становятся чище, опытнее, мудрее, а потому рассудительно оценивают жизнь и человеческие отношения.

Конечно, эти достоинства они приобретают не сами по себе, а с помощью наставников и духовников. Вручая себя старшему и более опытному монаху, прошедшему жизненные испытания и способному вести других, человек предоставляет ему право совершать духовное водительство над собой, и у своего учителя он ищет помощи в борьбе с различными искушениями.

Отношения «духовный отец - духовное чадо» предполагают добровольное полное подчинение однажды избранному руководителю. Так, в романе «Братья Карамазовы» у Алеши духовным отцом является старец Зосима, которого молодой человек слушается беспрекословно, даже до того, что по его благословению оставляет желанный для него монашеский путь. Дарья в «Путях небесных» прикреплена келейницей к матушке Агнии, которая тоже дает ей советы. В монастыре еще есть духовник - священник, который принимает исповедь и также наблюдает за духовным развитием человека.

Другие старейшие насельники, уже прошедшие монастырскую школу, обладают мудростью, добротой, любовью к ближним. В романах их образы не прописаны полностью, зато авторы в нескольких словах дают характеристику, выявляющую самые основные их черты.

Так, на страницах «Братьев Карамазовых» нам встречаются отец Паисий, монах «ученый», рассудительный, с отеческой любовью относящийся к Алеше; отец Михаил, настоятель скита, «духом твердый, нерушимо и просто верующий, с виду суровый, но проникновенный глубоким умилением в сердце своем…» [Там же, с. 297]; старенький монах брат Анфим, «молчаливый и тихий, … между самыми смиренными смиреннейший…» [Там же, с. 297].

В «Путях небесных» появляются матушка Агния, «такая она была простая, ясная, ласковая, доверчивая» [Шмелев, 2007, с. 112], «человеческая овечка» [Там же, с. 127]; мать Иустина, считавшаяся в монастыре «полуюродивой, чуть ли не одержимой, но строгой по уставу…» [Там же, с. 358]; матушка Аглаида, которую «называли молитвенницей и светлосердой» [Там же, с. 668] и другие.

Особое место в знаменитых монастырях XIX века занимают старцы. Такое уникальное установление, как старчество, было заимствовано у Востока и процвело в русских обителях. «Старец - это монах (священник или нет), исполненный Духа Святого и ставший для других наставником, водителем на пути к духовному совершенству… Его духовный навык, молитвенный образ жизни и самоотречение делают его старцем… Исполненный милости Божьей, он выслушивает… покаянные признания, призывает к христианскому совершенству и направляет на путь Божий» [История русской святости, 2001, с. 319-320].

Старцы выходили из той же монастырской среды. Эти подвижники «личным опытом» проходили «школу трезвения и умносердечной молитвы» [Концевич, 1995, с. 37], постепенно поднимались по ступеням духовного роста, достигали бесстрастия. Благодаря такому личному опыту старцы становились способными вести за собой других людей. «Старец - это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и в свою волю…» [Достоевский, 1987, с. 27-28], как объясняет Ф. М. Достоевский читателям романа «Братья Карамазовы».

К старцам приходили не только сами монашествующие, но и многочисленные паломники, ожидавшие услышать добрый совет или наставление. Среди них встречались как люди простые, так и весьма высокого звания. Оба писателя изображают старцев светлыми, добрыми, радостными и любвеобильными, что располагает к ним сердца даже черствых людей.

Достоевский пишет, что «почти все, входившие в первый раз к старцу на уединенную бесед, входили в страхе и беспокойстве, а выходили от него почти всегда светлыми и радостными…» [Там же, с. 29]. Миряне приходили к такому монаху как к тому, кто неравнодушен к их скорбям, кто может их понять, помочь разобраться в себе или найти выход из сложной ситуации. На страницах романов «Братья Карамазовы» и «Пути небесные» можно увидеть картины, когда старец, окруженный мирянами, беседует с ними: «…старец прошел сначала прямо к народу. Толпа затеснилась к крылечку о трех ступеньках… Старец стал на верхней ступеньке, надел эпитрахиль и начал благословлять теснившихся к нему женщин» [Там же, с. 47]; «Еще утром стояла Даринька во дворике перед кельей отца Варнавы, в толпе народа, хотела подойти и благословиться…» [Шмелев, 2007, с. 469].

Иногда главным героям романов Достоевского и Шмелева старцы помогают в выборе дальнейшего жизненного пути, в разрешении сложных вопросов, когда сами герои уже не в силах справиться. Так было в случае с благословением Алеши «на великое послушание в миру» [Достоевский, 1987, с. 80] или Дариньки «везти возок». Причем эти герои всецело полагаются на старцев как знающих волю Божию о них и поступают по их слову, даже если сами хотели бы сделать по-другому. Отец Паисий так рассуждает о назначении Алеши идти «в мир», то есть оставить монастырь: «Только как же это определил он тебе пока быть срок в миру? Значит, предвидит нечто в судьбе твоей! Пойми, Алексей, что если и возвратишься в мир, то как бы на возложенное на тя послушание старцем твоим» [Там же, с. 166]. Дарья размышляет: «…как батюшка Варнава скажет… откроет ему душу, и он решит. И будет - как он решит» [Шмелев, 2007, с. 467].

Соглашаясь с утверждением А. М. Любомудрова, что «весь художественный мир «Путей небесных» пронизан атмосферой монастырской жизни» [Любомудров, 2007, с. 22], можно отнести его и к «Братьям Карамазовым». Главные герои обоих романов говорят и действуют с оглядкой на монастырь, их образ жизни основывается на православных традициях. «В самые напряженные, искусительные моменты в жизни… спасительной вертикалью проступают очертания монастыря», - пишет А. М. Любомудров о «Путях небесных» [Там же].

На примерах отдельных персонажей Достоевский и Шмелев показывают, как вообще происходит общение между избравшими подвижнический путь и мирянами. И эти примеры восходят к идее взаимного влияния православных монастырей и русского народа, о чем говорит старец Зосима: «Русский же монастырь искони был с народом. Если же народ в уединении, то и мы в уединении. Народ верит по-нашему…» [Достоевский, 1987, с. 330]. монастырский достоевский шмелев старец

Таким образом, в произведениях Ф. М. Достоевского и И. С. Шмелева освещаются характерные черты русских обителей, показывается объективная картина монастырского бытия, которая высветляет духовные силы таких персонажей, как Алёша и Иван Карамазовы, Даринька и Виктор Вейденгаммер.

Список использованной литературы

1. Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы: роман в четырех частях с эпилогом: в 2 ч. М.: Сов. Россия, 1987. Ч. 1. 352 с.

2. История русской святости. Православный приход храма Казанской иконы Божией Матери в Ясенево. 2001. 544 с.

3. Концевич И. М. Оптина пустынь и ее время. Свято-Троицкая Сергиева Лавра: Издательский отдел Владимирской епархии, 1995.

4. Любомудров А. Опыт духовного романа // Шмелев И. С. Пути небесные. М.: Даръ, 2007. 848 с.

5. Махортова М. Уроки монастыря для светского воспитания [Электронный ресурс]. URL: http://www.voskres.ru/school/uroki.htm

6. Полный православный богословский энциклопедический словарь: в 2 т. Концерн «Возрождение», 1992. Т. 2. 2464 с.

7. Шмелев И. С. Пути небесные. М.: Даръ, 2007. 848 с.

Размещено на Allbest.ru