Средства художественной выразительности в речи героя рассказа А. Чехова "Смерть чиновника"

Размещено на http://www.allbest.ru/

СРЕДСТВА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ В РЕЧИ ГЕРОЯ РАССКАЗА А.П. ЧЕХОВА "СМЕРТЬ ЧИНОВНИКА"

А.Р. Попова

Орловский государственный университет

Россия г. Орел

Статья посвящена описанию речи центрального героя рассказа А.П. Чехова "Смерть чиновника". В данном рассказе речь выступает одним из важнейших средств характеристики персонажа. Анализ лингвистических средств позволяет глубже, полнее раскрыть личностные характеристики героя и проследить развитие конфликта в рассказе.

речь лингвистический чехов персонаж

The article is devoted to description of speech of the central heroes A.P. Chekhov's story "The Death of the Official". Speech is one of the main resources of personage's characteristic in this story. Analysis of linguistic resources facilitate to reveal hero's personal features deeper and completer and to observe evolution of the conflict in the story.

Создание ярких, запоминающихся персонажей, личностей является мерилом художественного мастерства, таланта писателя; это наиболее справедливо в отношении персонажей, возведенных в тип, при всей индивидуальности черт, при всей достоверности изображения их как реальных людей. Поэтому вопрос о средствах создания столь ярких личностей, характеров был и остается актуальным для исследователей. Немаловажным для писателя оказывается разнообразие этих средств: портретная характеристика, само появление персонажа, речь и т.п., в том числе - и это главное - человек раскрывается только тогда, когда жизненные события или другие люди предоставляют ему возможность проявить себя. Кроме того, представляет интерес и сочетание этих средств художественной характеристики персонажа.

Рассказ "Смерть чиновника" предельно лаконичен, однако в нем раскрывается мастерство автора: в частности, его герой, мелкий чиновник Червяков - персонаж типический, и в рамках краткого рассказа автор показывает своего героя достоверно, выпукло за счет искусно сочетающихся средств его изображения: говорящая фамилия, поступки, речь - внешняя и внутренняя, особенности мышления, и - косвенным образом, но вполне ощутимо - отношение автора к герою.

Одной из наиболее информативных характеристик персонажа выступает прямая речь. Именно в ней происходит переход повествования от автора к герою, смещается точка видения с авторской на позицию персонажа. "И состав словаря, и синтаксис речи, ее интонационность и т.д. в руках хорошего мастера представляют собою неисчерпаемый ассортимент разнообразных красок для обрисовки персонажа" [Михайлов 1940:15]. Лингвистический анализ речи героя позволяет выделить совокупность средств языка, подчиненных одной цели - созданию достоверного и "жизнеспособного" образа героя.

Особенностью использования речи как средства раскрытия персонажа в рассказе "Смерть чиновника" является наличие речи внешней, вслух, рассчитанной на ответную реакцию собеседника, и, что еще более важно, речи внутренней. Поскольку внутренняя речь, размышления, не рассчитана ни на кого, кроме самого говорящего, и ему нет нужды взвешивать свои слова, как-то приспосабливая их к другим собеседникам или ситуации, то этот вид речи характеризуется наибольшей естественностью, а значит, и информативностью для читателя.

Интересно, что в рассказе внутренняя речь даже по объему занимает не меньшее место, чем внешняя, и именно с размышлений про себя начинается знакомство читателя с речью героя. Можно сказать, что эти размышления в завязке рассказа, при создании комической (или, как впоследствии окажется, трагикомической) ситуации, дают ключ к пониманию героя и служат мотивационной основой для последующих его поступков: "Я его обрызгал!" -- подумал Червяков.-- Не мой начальник, чужой, но все-таки неловко, извиниться надо". Весьма циничное при всей своей ненамеренности признание передается при помощи смысловой тавтологии, создаваемой при помощи слов различных частей речи - местоимения с отрицательной частицей и существительного, выражающих одно и то же понятие (не мой, чужой); кроме того, имеется неоправданное противопоставление (но все-таки) - для мелкого чиновника, оказывается, служебная иерархия диктует правила вежливости.

Далее с внутренней речью Червякова мы встречаемся трижды, на разных перипетиях развития конфликта. При этом все три последующих фрагмента с внутренней речью характеризуются общностью языковых средств. Приведем указанные фрагменты (без авторской речи): 1) "Забыл, а у самого ехидство в глазах... И говорить не хочет. Надо бы ему объяснить, что я вовсе не желал, что это закон природы, а то подумает, что я плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после подумает. 2) "Говорить не хочет!... Сердится, значит... Нет, этого нельзя так оставить... Я ему объясню..." 3) "Какие же тут насмешки?... Вовсе тут нет никаких насмешек! Генерал, а не может понять! Когда так, не стану же я больше извиняться перед там фанфароном! Черт с ним! Напишу ему письмо, а ходить не стану! Ей-богу, не стану!"

Обращает на себя внимание обилие лексики следующих семантических групп: лексика, связанная с речью (глаголы говорить, объяснить/объяснять - 2), а также с мышлением, то есть внутренней речью (глаголы подумать - 3, понять), а также лексемы, характеризующие внутренние побуждения. состояния (модальные голголы хотеть - 2, желать; и глагол сердиться). Как можно заметить, Червяков приписывает генералу вероятные мысли и чувства, пытается проникнуться логикой его рассуждений, чтобы скорректировать с учетом этого собственное поведение. Он неоднократно повторяет слова генерала, сказанные тем в предшествующих репликах в мини-диалогах. Так, произнесенная в раздражении фраза генерала (Да вы просто смеетесь, милостисдарь!) послужила поводом для долгих размышлений Червякова: в его речи 2 раза встречается слово насмешки, однокоренное глаголу смеяться. И венцом этих попыток постичь отношение генерала к ситуации, пожалуй, выступает фраза: Генерал, а не может понять! Эта оговорка приоткрывает ценностные приоритеты червяковых: генерал - это почти царь и бог, наделенный сверхъестественными способностями, который просто не может не понять Червякова.

На протяжении всего рассказа (в том числе и в авторской речи) неоднократно встречается переходный глагол объяснить/объяснять без последующего объекта (Я ему объясню... Пришлось на другой день идти самому объяснять. Червяков надел новый вицмундир, подстригся и пошел к Бризжалову объяснить...). Думается, такое употребление глагола неслучайно: автор тем самым косвенно показывает глупость, несуразность каких-либо объяснений в этой ситуации.

Только во внутренней речи Червяков осмелился назвать "чужого", но все же генерала фанфароном: слово носит негативную эмоциональную окраску - "неодобр. Человек, который хвастливо выставляет напоказ свои мнимые достоинства" (Ожегов:831), не говоря уже о том, что эта оценка является несправедливой (как следует из текста рассказа, никакими мнимыми достоинствами генерал не хвастался). После этой нелестной оценки, а также после эмоционального Черт с ним! читатель настраивается на проявление своеобразной гордости у чиновника - и тем неожиданнее и нелепее кажется логика говорящего - решение написать генералу письмо с извинениями.

Не менее выразительна и речь героя вслух. Поскольку мелкий чиновник разговаривает с вышестоящим лицом, его речь изобилует элементами этикета: неоднократными извинениями (извините - 2, простите); многократные обращения, представляющие собой сложение начальных слогов первого и конечных слогов второго слова (ваше-ство); частица -с, которая "присоединяется к знаменательным словам для придания речи оттенка вежливости, подобострастия..." (Ожегов:680), часто используемые средства делового этикета, подчеркивающие раболепие Червякова (осмеливаюсь беспокоить - слово беспокоить Червяков употребляет дважды; сами изволите знать-с; как вы изволили сказать). Причем, в разговоре с женой вся книжность его речи исчезает, появляются разговорные элементы: эмоциональное выражение (То-то вот и есть!), разговорное прилагательное путный (Ни одного слова путного не сказал).

Вновь Червяков повторяет запавшие ему в душе слова генерала о том, что Червяков над ним смеется; оправдываясь, он дважды повторяет произнесенное генералом слово смеяться (Я вчера приходил беспокоить ваше-ство, ... не для того, чтобы смеяться, как вы изволили сказать. Я извинялся за то, что, чихая, брызнул-с... а смеяться я и не думал).

Синтаксис речи способствует передаче смысловой избыточности, ненужного многословия. Так, в речи героя отмечаются не привносящие в предложение никакого дополнительного смысла и могущие быть исключенными вводные слова и предложения (Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и уважения к персонам… Ежели я осмеливаюсь беспокоить ваше-сшо, то именно из чувства, могу сказать, раскаяния!..). Наиболее ярко эта избыточность проявляется в употреблении различных по форме, цели высказывания или эмоциональной окраске предложений, но практически одинаковых в смысловом отношении ("Какие же тут насмешки? ... Вовсе тут нет никаких насмешек!"... не для того, чтобы смеяться, как вы изволили сказать. ... а смеяться я и не думал. Смею ли я смеяться?..)

Сбивчивость, робость, волнение в разговоре с вышестоящим лицом передается посредством передачи пауз, заминок и даже обрывов предложения, которые в речи встречаются многократно и оформляются многоточиями (...я вас обрызгал… я нечаянно...; Я ведь... я не желал!; Простите... Я ведь... не то чтобы…; Я вас обрызгал, ваше-ство… и т.п.). Речи героя в целом свойственно отсутствие четкости, логики, некоторая "вязкость", смысловая избыточность с целью донести мысль до собеседника, выдающая мелкого чиновника.

Немаловажны и авторские комментарии речи: положение собеседников друг относительно друга (подался туловищем вперед и зашептал генералу на ухо; ...подошел к Бризжалову, походил возле него...), сами глаголы речи, рисующие, как именно Червяков говорит (пробормотать, докладывать, забормотать - 2) а также дополнительные указания относительно речи, выраженные наречиями и деепричастными оборотами (спросил шепотом, млея от ужаса, поборовши робость).

Таким образом, внешняя и внутренняя речь оказывается яркой, одной из основных характеристик персонажа, способствующая раскрытию его характера, образа мышления, поведения, и - более того - самого восприятия мира "червяковых".

Литература

1. Михайлов П.М. Персонаж. Показ человека в художественной литературе и принципы анализа. - Симферополь: Гос. изд-во Крымской АССР, 1940. - 56 c.

2.Чехов А.П. Смерть чиновника // Чехов А.П. Собрание сочинений в 8 тт. - Т.1. - М.: Правда, 1963. - С.32-24.

3. Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.: "Оникс 21 век", "Мир и Образование", 2005. - 896 с. (Ожегов)

Размещено на Allbest.ru