Тема войны в официальном искусстве императора Максимилиана I Габсбурга

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 7.034(430) Искусствоведение

Тема войны в официальном искусстве императора Максимилиана I Габсбурга

Фролова Людмила Валерьевна

Санкт-Петербургский государственный университет mila_grafik@mail.ru

На рубеже XV и XVI вв. в европейской культуре произошла трансформация представлений о войне: на смену рыцарскому идеалу пришло более “прагматическое” отношение. В статье впервые рассмотрен вопрос об отражении этой трансформации в памятниках официального искусства императора Максимилиана I Габсбурга. В литературной программе и ее художественном воплощении выявлено сосуществование традиционного и нового восприятия войны. Особое внимание уделено наиболее новаторски трактующим войну ксилографиям Г. Бургкмайра и миниатюрам А. Альтдорфера.

Ключевые слова и фразы: рыцарский идеал; тема войны; А. Альтдорфер; Г. Бургкмайр; художественный заказ Максимилиана I.

война трансформация габсбург ксилография

At the turn of the XV and XVI centuries the transformation of the ideas about war occurred in European culture: a more “pragmatic” attitude replaced a chivalrous ideal. In the work the issue on the reflection of this transformation in the monuments of the official art of the emperor Maximilian I of Habsburg is considered for the first time. In the literary programme and its artistic realization the co-existence of the traditional and new perceptions of war is revealed. Special attention is paid to the xylographs of H. Burgkmair and the miniatures of A. Altdorfer interpreting war in the most innovative way.

Key words and phrases: chivalrous ideal; war theme; A. Altdorfer; H. Burgkmair; artistic order of Maximilian I.

Правление Максимилиана I Габсбурга связано с многочисленными войнами в разных регионах Европы. Теме военных походов императора уделено существенное внимание в произведениях искусства, создававшихся по его заказам ведущими мастерами немецкого Возрождения под руководством известных мыслителей своего времени. Создание этих памятников пришлось на период, переломный для общественного восприятия войны. В течение XV в. происходили изменения, связанные не только со способом ведения боевых действий, но и с переоценкой понятия войны, ее целей, образов ее участников. Для этого времени характерно сосуществование двух принципиально различных способов восприятия войны: традиционного (“рыцарского”)

и нового, который условно можно назвать “прагматическим” [2, с. 75], отразившихся в текстах и в изобразительном искусстве. Именно поэтому представляется важным рассмотреть памятники официального искусства императора Максимилиана I, созданные в момент изменения мировоззренческой установки, с точки зрения отражения в них темы войны.

Военная тема отражена во многих ключевых памятниках, созданных по заказу императора: в миниатюрах (ок. 1512-1515, Вена, Графическое собрание Альбертина) и ксилографиях “Триумфальной процессии” (1516-1519), в иллюстрациях к “Вайскунигу” (ок. 1510-1519), “Тойерданку” (1517) и “Фрейдалю” (ок. 1517-1518), в гравюрах “Триумфальной арки” (1515).

Военные кампании Максимилиана I далеко не всегда проходили успешно, что не мешало изображать их в официальном искусстве в виде громких побед. При этом выбор изображаемых сражений не был случайным и преследовал различные политические цели.

Итальянский поход Максимилиана I завершился весьма плачевно и нанес невосполнимый урон авторитету монарха [7, c. 224]. Тем не менее изображение войны с Венецией стало одним из композиционных и смысловых центров миниатюр “Триумфальной процессии” (мин. 68). Грандиозная панорама сражения занимает целый лист. Город изображен как плавучий призрак, дома вырастают прямо из моря, и кажется, будто вот-вот скроются под водой. По волнам трусливо убегает от войск Максимилиана крылатый лев - символ и небесный покровитель города. Использование этого символа будто бы подчеркивает масштаб катастрофы: город лишился не только армии, но и высшие силы не в силах его защитить. Императору эта сцена была важна как указание на его территориальные притязания.

Во время антифранцузской кампании 1513 г., которую император вел в союзе с английским королем Генрихом VIII, были захвачены Турне и Теруан. Крепости были взяты силами английских войск, Максимилиан I выступал под английскими знаменами, как “солдат короля” [4, c. 19]. Событие, ставшее демонстрацией военной мощи Англии, изображено среди свершений Максимилиана I. Сцена взятия Турне и Теруана изображена среди немногих важнейших, по мнению императора, побед - среди гравюр “Триумфальной арки”. Она снабжена текстом, согласно которому именно Максимилиан I - главный герой этой кампании, который прибыл, “дабы оказать помощь английскому королю”. Его фигура расположена в центре ровно под изображением войска и горящего города на заднем плане. Значение этой гравюры куда существеннее, чем просто рассказ об очередной победе. Главной темой этого листа становится превосходство армии императора над армией английского короля. Не территориальные притязания, а как решение вопроса о лидерстве между Англией и Священной Римской Империей.

Максимилиан I дорожил своей репутацией рыцаря. Многочисленные изображения повествуют о рыцарских искусствах, развивавшихся под его началом. Образ отважного рыцаря связан в официальном искусстве императора, в первую очередь, с темами обучения, празднеств, турниров. Этим сторонам жизни рыцаря посвящено одно из сочинений императора - “Фрейдаль”, текст которого рассказывает о воинских забавах. Хотя книга так и не была издана, были тщательно подготовлены эскизы иллюстраций, созданные без особенного художественного мастерства, но с большим вниманием к деталям костюмов, конской упряжи и вооружения [10]. Тема служения прекрасной даме, неотъемлемая часть образа рыцаря, широко использовалась императором в его автобиографическом сочинении “Тойерданк”, написанном в духе рыцарского романа. Еще один мотив, отсылающий к рыцарскому идеалу, - образ крестоносца [8, c. 117]. Именно в таком виде предстает рыцарь Тойерданк, alter ego императора, на иллюстрации 117 к соответствующей поэме. Однако и этот образ встречается в основном в тех сценах, где речь идет о подготовке похода. К реальному ведению боевых действий образ рыцаря имеет отношение лишь в редких случаях. Собственно военные действия часто заменяются изображением армии и пышного, хорошо вооруженного военного лагеря. Во многих иллюстрациях к роману “Вайскуниг” (Работы Г. Бургкмайра № 72, 94, 116, 135, 158, 199, 220 и Л. Бека № 54, 117, 224) именно изображение лагеря занимает первый план, оттесняя вдаль саму сцену сражения. Лагерь выглядит очень нарядно. Художники любуются декором островерхих шатров, нарядами воинов. Быт лагеря напоминает подготовку скорее к пиру, чем к битве. Зажжены костры, нарядные ландскнехты готовят еду, оружие начищено и расставлено в образцовом порядке. Все это весьма наглядно иллюстрирует эстетизацию рыцарской культуры, характерную для эпохи позднего Средневековья [2, c. 74].

В философии начала XVI в. начинает формироваться отход от рыцарских идеалов и восприятие войны как безусловного бедствия. Описание войны Филиппа де Коммина отличает здоровый сарказм по отношению к идеалам Средневековья [8, c. 129]. Осуждает войну как абсолютное зло Эразм Роттердамский [6, c. 19], влияние философии которого испытали многие мыслители, работавшие по заказам императора. В поэзии К. Цельтиса, автора, непосредственно участвовавшего в составлении программы официального искусства Максимилиана I, появляется противопоставление мирного процветания и военных бедствий. Новое отношение к войне соседствует в официальном искусстве Максимилиана I с уходящим в прошлое отражением рыцарского идеала. “Прагматическое” отношение к войне проявилось даже в программе, разработанной при непосредственном участии императора. В миниатюрах “Триумфальной процессии” обращает на себя внимание внушительная артиллерия (мин. 74-77), считавшаяся выигрышным, но не благородным способом ведения войны [1, c. 93]. О том, насколько высоко ценил артиллерию император, говорит то, что этой теме посвящена одна из гравюр “Триумфальной арки”. Однако в соответствующей подписи автор будто бы стремится оправдать использование этого оружия, применение которого не мешало императору оставаться героем.

(“Его справедливо почитали героем, ведь он всегда был готов к рыцарскому подвигу”.)

Особенно ярко новое отношение к войне проявилось в художественном языке тех композиций, на которых изображены военные действия. Битвы для императора изображали многие мастера: Г. Бургкмайр, Г. Шойфеляйн, Л. Бек, А. Альтдорфер. Работы всех этих мастеров роднит изображение войны как неуправляемой стихии, несущей с собой страдания и смерть. Ужас войны выражен разными мастерами в неодинаковой степени. Наиболее благообразно выглядят сцены сражений работы Г. Шойфеляйна и Л. Бека. Позы воинов более упорядоченны, более спокойны. При этом действие происходит в неком условном пространстве, практически без фона. Это не столько изображения конкретных войн, сколько знак, символ войны вообще. Более конкретны и при этом более драматичны войны, изображаемые Г. Бургкмайром. Изображая один из эпизодов Бургундской войны 1478 г., штурм замка Салинс (№ 128), мастер передает само настроение битвы, ощущение обреченности замка и его защитников. Чувство “почти жестокой суровости” мастер создает не столько за счет изображения тех или иных ужасов войны, сколько за счет композиции и выразительной работы с колючими динамичными силуэтами и контрастами белого и черного [3, c. 125]. Ощущение напряжения достигается в работах Г. Бургкмайра не только за счет выразительных поз, но и за счет динамичного, выразительного пейзажа, который будто отражает накал кипучей битвы.

Этот же прием, хотя и совершенно иначе, применяет А. Альтдорфер в миниатюрах “Триумфальной процессии”. Эти композиции передают и общий дух войны, войны как бедствия. Это ощущение достигается за счет грандиозных пейзажей, раскинувшихся на заднем плане. Будто бы огромный мир, его простор, горы становятся главными героями миниатюр. Битвы за счет этого приобретают облик событий вселенского масштаба. Но эти колоссальность, грандиозность пейзажей А. Альтдорфер сочетает с топографической точностью, изображая именно те горные вершины и укрепления, которые необходимо обозначить для узнаваемости конкретного исторического события [12, S. 76]. В этом легко убедиться, сопоставив миниатюру с изображением богемской битвы под Регенсбургом (мин. 66) с гравюрой Г. Бургкмайра 1504 г. на тот же сюжет. Тот же ландшафт: холм, группы деревьев, город вдали - выглядит у Г. Бургкмайра как что-то камерное, домашнее. У А. Альтдорфера холм превратился в огромную гору, деревья поднялись до небес, так же высоко взмывают клубы дыма от артиллерийских орудий. Исчезла камерность, фигуры оказались в огромном, неуютном пространстве, которое само по себе напоминает о чем-то враждебном. Гравюра Г. Бургкмайра раскрашена несколькими локальными цветами. Сочетание алого, охристого и ярко-зеленого выглядит нарядно. В миниатюрах А. Альтдорфера преобладают холодные оттенки: изумрудный, кобальтовый синий, свинцово-серый. По этому холодному темному фону змеятся тонкие белые или лимонно-желтые мазки, напоминающие вспышки молний. Колористический дар А. Альтдорфера позволил сугубо художественными средствами выразить новое восприятие военной темы.

При внимательном вглядывании в миниатюры А. Альтдорфера тема кровопролитной войны начинает раскрываться по-новому. Сложные ракурсы и позы использует мастер, изображая трупы коней и солдат, кишащие на переднем плане. Этот драматизм присущ миниатюрам, выполненным лично А. Альтдорфером. Сцены, выполненные его соавторами, при общем композиционном решении такой напряженности и выразительности лишены [11, S. 81]. Даже изображая военный лагерь, А. Альтдорфер делает акцент на печальной стороне войны. В миниатюре со сценой Баварской войны (мин. 65) изображен лагерь. Между высокими шатрами лежат тела раненых, распростертые в неестественных позах. Шатры вздымаются вверх, они несоразмерно велики по сравнению с одинокими фигурами людей. Их острые верхушки выстраивают мелкий, частый, нервный ритм. Некоторые из них кренятся, боковые стенки изгибаются, будто под порывами сильного ветра. Все это создает впечатление неустойчивости. Это ощущение усиливается за счет того, что шатры написаны тонкими белыми лессировками по более темному тону. Прозрачные слои краски создают ощущение бесплотности, будто шатры-призраки окружили умирающих в одиночестве воинов.

Работы над миниатюрами для императора Максимилиана стали своего рода ступенями на пути А. Альтдорфера к его знаменитым картинам на военные темы: к “Победе Карла Великого над аварами под Регенсбургом” (1518, Нюрнберг, Германский Национальный музей) и “Битве Александра Македонского с персидским царем Дарием при Иссе” (1529, Мюнхен, Старая Пинакотека). В обеих композициях битва далекой исторической эпохи изображена как современное событие и проникнута зарождавшимся на рубеже XV и XVI вв. отношением к войне как к источнику бедствий. Именно такое понимание темы войны стало особенно характерным для немецкого искусства XVI в. Более глубоко и сложно такое отношение к военной теме разовьется впоследствии в работах У. Графа, швейцарского художника середины XVI в., испытавшего на себе радости и тяготы жизни наемного солдата. Через разнузданность, удаль, с которыми У. Граф изображает наемных воинов и их подруг, сквозит горечь. Зачастую их образы проникнуты трагизмом и состраданием [5, c. 96; 9].

Таким образом, круг императора Максимилиана I стал одним из тех культурных очагов, где формировалось новое отношение к войне, где следы восприятия войны как состязания доблестных рыцарей сменились “прагматическим” отношением. Именно в рамках этого искусства сформировался пластический язык, изображающий войну как бедствие со всеми горестями, которые война несет с собой. И именно эти идеи и формы закрепились в немецком искусстве последующего столетия.

Список литературы

Гончарова В. И. Автобиография Максимилиана I Габсбурга как отражение культуры XVI века // Историческое произведение как феномен культуры: сборник научных статей / отв. ред. А. Ю. Котылев. Сыктывкар: Изд-во КГПИ, 2008. Вып. 3. С. 82-97.

Грачев А. Ю. Восприятие войны в позднем Средневековье (на материале “Мемуаров” Филиппа де Коммина) // Метаморфозы истории. 2014. № 5. С. 71-86. 3. Донин А. Н. Пейзаж немецкого Возрождения. Нижний Новгород: Издательство Нижегородского госуниверситета им. Н. И. Лобачевского, 2005. 330 с.

Караваева Е. Э. Генрих VIII и Максимилиан I: репрезентация власти в англо-габсбургских отношениях 1509-1519 гг. // Вестник Оренбургского государственного университета. 2014. № 1. С. 18-26.

Рачков А. С. Урс Граф: художник и его герои // ARS: исследования нижегородских искусствоведов: сборник научных статей. 2014. Вып. 2. С. 89-100.

Соколов В. В. Философское дело Эразма из Роттердама // Эразм Роттердамский. Философские произведения. М.: Наука, 1986. С. 5-68.

Фурцев Р. В. Роль имперской Италии в политике императоров позднего Средневековья // Теория и практика общественного развития. 2012. № 8. С. 222-224.

Хейзинга Й. Осень Средневековья: исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах / пер. Д. В. Сильвестрова. М.: Айрис-пресс, 2002. 540 с.

Чириков И. Урс Граф - художник-ландскнехт // Юный художник. 1988. № 2. С. 28-31.

Folliot de Crenneville-Poutet F. M. J., Leitner Q. v. Freydal des Kaisers Maximilian I. Turniere und Mummereien. Wien: Holzhausen, 1880. 225 S.

Hess D. Altdorfers Weg zur Alexanderschlacht. Eine Neubewertung seiner „Tischplatte” im Germanischen Nationalmuseum // Anzeiger des Germanischen Nationalmuseums. Nьrnberg: Verlag des Germanischen Nationalmuseums, 2005. S. 77-96. 12. Pfeiffer W. Zur Ikonographie der „Alexanderschlacht” Albrecht Altdorfers // Mьnchner Jahrbuch der bildenden Kunst. 1993. III Folge. Bd. XLIV. S. 73-97.

Размещено на Allbest.ru