Размещено на http://www.allbest.ru/

Русский венок сонетов: ранняя история 1889 - 1909 гг.

Аннотация

РУССКИЙ ВЕНОК СОНЕТОВ: РАННЯЯ ИСТОРИЯ 1889 - 1909 гг.

В.Г. Подковырова, кандидат филологических наук, научный сотрудник, Библиотека Академии Наук, г. Санкт-Петербург.

В статье анализируются источники русского венка сонетов периода "серебряного века", восходящие как к западноевропейской поэзии, так и к русским переводным (Ф.Е. Корш) и оригинальным (Вс. Е. Чешихин) источникам.

Содержание статьи

Венок сонетов живет в русской поэзии уже больше 100 лет: если считать от 1889 года, времени опубликования, переведенного Ф.Е. Коршем "Сонетного венка" Франца Прешерна [16, с. 1-8], - то 107 лет; если от 1894 года выхода сборника стихов Всеволода Евграфовича Чешихина, содержавшего первый русский оригинальный "Венок сонетов на могилу М.Е. Салтыкова" [19, с. 211-219], - то 102 года. В собраниях В.П. Тюкина и Г.В. Мелентьева сейчас насчитывается более 500 венков сонетов на русском языке. Таким образом, эта поэтическая форма в русской поэзии имеет уже вековую традицию. Интерес к ней то возрастает, то угасает: временами в год выходит более десятка венков, а бывают периоды "затишья", когда венков не пишут вовсе. Возникают определенные жанровые традиции использования этой твердой формы, со временем они исчерпывают себя, а спустя какое-то время форма начинает играть новыми гранями. Но полная история русского венка сонетов - дело будущих работ. Мы же начнем с начала и обратимся к двум десятилетиям с 1889 по 1909 г, когда эта поэтическая форма как бы "примерялась" русской поэзией. русский венок сонет серебряный

Венок сонетов, как и многие другие твердые поэтические формы - явление общеевропейское. Они, с одной стороны, объединяют национальные поэзии, с другой - обогащают каждую отдельную, выявляя при этом ее индивидуальные особенности. В связи с проблемой истоков русского венка сонетов, очень логично появляется в нашей истории Федор Евгеньевич Корш, переводчик "Сонетного венка" Фр. Прешерна. Автор перевода был человеком энциклопедической образованности, владевший несколькими десятками языков и переводивший художественную и научную литературу. Помимо переводов, он был автором большого количества исследовательских работ по истории и теории литературы. Авторы монографии об учёном пишут: "Без преувеличения можно сказать, что Ф.Е. Корш был первый во всей Европе знатоком и авторитетом стихосложения" [3, c. 63]. Не случайно он заинтересовался сложнейшей поэтической формой. Ф.Е. Корш отнесся к венку сонетов с большим вниманием. Обоим изданиям его перевода "Сонетного венка" предшествуют подробнейшие предисловия [16, c. 1-8; 23, 491-498]. Он подробно описывает форму построения всего венка, а также четко выделяет все типы рифмовки катренов и терцетов у Фр. Прешерна и в своём переводе соответственно их воспроизводит [17, с. XXXYIII]. А мы помним, что "в 90-е годы даже Вл. Соловьев, переводя сонеты Данте, спокойно разрушает их традиционную форму" [8, c. 24]. А Ф.Е. Корш не только обращает внимание на форму, но и объясняет читателю, какие именно традиции несет в себе или, наоборот, нарушает сонет Фр. Прешерна: его сонеты "как у итальянцев, только с женскими окончаниями, чего долго держались немцы (чуть не до Гейне) ... [17, с. ХХХYIII] - и далее очень подробно перечисляет вое типы рифмовки. Переведенный Коршем венок точно соответствует всем требованиям канона.

В этом сообщении нет возможности дать анализ всего "Сонетного венка" Прешерна-Корша. Остановимся лишь на одной его интересной структурной особенности. Венок сонетов вообще очень сложная по композиции поэтическая форма. Может быть, поэтому ей часто бывает свойственна саморефлексия. В нашем венке много раз говориться о том, что и как пишет поэт. Первый сонет кольца практически можно назвать "сонетом о венке сонетов". Вот текст его второго катрена:

Три раза эта песня здесь пропета;

В ней звенья всё: где кончится одно,

другое с тем же первым скреплено.

Венку подобно мышленье поэта... [14, с. 491]

Первая строка абсолютно точна: каждая из 14 строк магистрала повторяется ещё дважды в тексте кольца из сонетов, Далее, просто описывается композиционное "устройство" кольца. Последняя строчка комментариев не требует. А в начале второго терцета поэт так называет свою возлюбленную:

Ты - магистрал мой... [14, с. 491]

Далее слово венок повторяется в первой строке 2-го сонета. Тема цветов в венке есть в сонетах 1, 2, 3, 5, 6, 8-14 и 15. В сонете же 4 говорится о "песнях любви", которые проросли из "семян любви" в сердце поэта (1 катрен): Признания несчастного поэта:

Разоблачает сердце всё до дна,

А в нем любовь бросает семена

Печальные песен в коих ты воспета [17, с. 492]

И ведут себя песни в этом сонете совершенно как цветы: возлюбленная поэта называется причиной их расцвета, а заканчивается сонет строкой: "Они взойдут в стране, где нет расцвета" - они - это опять же песни [17, с. 493]. Получается, что 14 из 15 сонетов этого венка (исключая сонет 7) либо содержат прямые рассуждения о форме венка сонетов либо обыгрывают параллель: венок из сонетов - венок из цветов. Значит в "Сонетном венке" Корша-Прешерна твердая форма задает не только структуру, но и содержание, направляет ход лирического сюжета всего произведения.

В настоящее время нам известен лишь один венок сонетов, явившийся непосредственной реакцией на публикацию перевода Прешерна-Корша. Это "Венок сонетов на могилу М.Е. Салтыкова", написанный в 1890 и опубликованный в 1894 году. Этому произведению и его автору Всеволоду Евграфовичу Чешихину было посвящено наше сообщение на I семинаре "Школа сонета" в 1995 году. Сейчас вспомним лишь отдельные принципиально важные выводы, сделанные тогда. Прежде всего венок сонетов Вс. Ев. Чешихина корректирует ранее существовавшую дату написания первого русского оригинального произведения, одновременно заполняя лакуну в 20 лет между опубликованием перевода Ф.Е. Корша и 1909 годом, когда были написаны венки Вяч. И. Иванова и М.А. Волошина. В "Венке сонетов на могилу М.Е. Салтыкова" все правила построения твердой формы соблюдены. Тематика и лексика этого произведения соотносима, как и в случае венка Фр. Прешерна, с демократическим направлением русской поэзии. Тогда как формальные опыты Вс. Е. Чешихина и его теоретический интерес в вопросам формы ближе взглядам школы "чистого искусства" [20].

По нашим данным, традиция гражданской тематики в венках сонетов не имела непосредственных последователей. На 15 лет эта форма вообще как бы перестала интересовать поэтов. Но сам процесс поиска новых способов выражения в искусстве в эти же годы шел исключительно интенсивно. Исследователи много пишут об этом. Естественно, подобное происходило и в области строфики. Для нас особенно интересны наблюдения и над твердыми формами в период с 1880-го по 1900-ый год, сделанные Т.В. Ковалевой. Она пишет: "Использование подобных форм в исследуемый период воспринималось читателями и самими поэтами либо как дань принципам школы чистого искусства, либо (у модернистов) как реставрация структур, рассчитанных на усложнение читательской рецепции, что соответствовало канонам разрабатываемой ими новой эстетики" [13, c. 13]. Ни Ф.Е. Корша, ни Вс. Ев. Чешихина никак нельзя назвать модернистами. А близость эстетических взглядов наших авторов "школе чистого искусства" требует значительных уточнений в связи с явной социальной направленностью обоих венков сонетов, таким образом, "Сонетный венок" Прешерна-Корша и "Венок сонетов на могилу М.Е. Салтыкова" как бы находятся на перекрестке различных эстетических и поэтических принципов. Может быть, традиция подобных венков не была продолжена в те годы именно из-за некоторого несоответствия формы содержанию?

Интерес же к другим твердым формам в последние два десятилетия XIX века Т.В. Ковалева подтверждает следующими цифрами: - 24 октавы, 21 секстина, 20 терцин, 11 сицилиан, 10 рондо. Исследователем учтено также 8 триолетов, 2 ритурнели и один малайский понтум [13]. Мы можем прибавить два венка сонетов. (Что касается собственно сонетов, то они всегда количественно преобладали над другими твердыми формами. Статистические данные приводит в своей работе К.Д. Вишневский: с 1881-го по 1900-ый год - 406, далее, на начало XX века - 755 сонетов [4, p. 459]). Статистический обзор строфики первых десятилетий XX века до сих пор, насколько нам известно, ещё не сделан. На основании работы с картотекой В.П. Тюкина и собственных разысканий мы можем привести предварительные данные. С 1900 по 1910 год наблюдается явный рост интереса к терцинам (46 произведений) и триолетам (47), в то время как другие твердые формы, (исключая сонет) используются значительно реже (1-2 произведения). Поскольку данные могут быть скорректированы, не будем спешить с какими-либо выводами.

Вернемся к нашим венкам сонетов. Хотя 1909 год и не является точкой отсчета в истории русского венка сонетов, но он все же занимает в ней особое место. Вспомним, что этот год вообще был переломным для поэзии "серебряного века". Именно тогда достигла апогея напряженная дискуссия о судьбах русского символизма, и многие поэты значительно изменили свое отношение к признанным метрам и самому символизму. Окончательно оформились новые группы и течения, появились их собственные журналы "Аполлон", "Остров" и др. Сами лидеры символизма расходятся в принципиальнейших для себя вопросах. Именно в этот период и были написаны "Сонетный венок" Вяч. И. Иванова [12, с. 65-73] и "Соrona Аstralis" М.А. Волошина [5, с. 113-124]. Как нельзя более кстати пришлась кристаллическая четкость формы, гармонически уравновешивающая конфликты и противоречия, попадающие в венке сонетов под воздействие его композиции.

Здесь логично будет задать вопрос: откуда узнали Вяч. Иванов и М. Волошин о форме венка сонетов? Вспомнили ли они перевод Ф.Е. Корша, вышедший 20 лет назад? Или прочли венок Вс. Ев. Чешихина? Или же были иные источники?

Ф.Е. Корш был учителем В.Я. Брюсова, написавшего свой первый венок лишь в 1916 году (попытка 1915 г. оказалась неудачной), уже по следам Вяч. Иванова и М. Волошина. Никаких отзывов этих поэтов о венках XIX века или даже косвенных доказательств знакомства с ними мы не нашли. В недавно опубликованных протоколах заседаний Поэтической Академии за 1909 год, которые вела М.М. Замятина, есть запись 6-го заседания, состоявшегося 29 апреля [9, с. 100]. Его темой была строфика. Основной доклад как всегда делал Вяч. Иванов. Он рассказывал о многих поэтических формах, в том числе о сонете и венке сонетов. О последнем, к великому сожалению, написано так мало, что мы можем говорить с уверенностью лишь о том, что Вяч. Иванов знал об утверждении канона венка сонетов итальянской Сиенской Академией. В протоколе сохранились два незаконченных предложения: "Академическая обработка состоит не в том только, чтобы..." и "Пизанская Академия высказывалась, чтобы..." [9, c. 100]. Описку или оговорку "Пизанская" вместо "Сиенская" исправляет в комментариях М.Л. Гаспаров со ссылкой на текст бакинских лекций, в которых Вяч. Иванов указывает также и время принятия канона - ХYI век [9, c. 100].

Итак, в мае 1909 года Вяч. Иванов определенно имел представление не только о самом каноне Венка сонетов, но и об его истоках. В это время он уже работал над собственным венком. Однако итальянские ли образцы натолкнули поэта на мысль о развертывании в кольцо сонета "Любовь" (1903 года)? Думается, здесь должна возникнуть и многое прояснить фигура немецкого поэта Иоханнеса фон Гюнтера, кстати сказать, присутствовавшего на заседании Поэтической Академии 29. 04. 1909 г. [9, с. 97].

Также как и автор первого оригинального венка сонетов на русском языке, Вс. Ев. Чешихин, И. фон Гюнтер родился в Прибалтике, в Митаве, но позднее - в 1886 году. Он рано начал интересоваться и немецкой, и русской поэзией. Известно о его переписке с А. Блоком [15, с. 289-304], А. Белым [1, с. 470-481], В. Брюсовым [2, с. 145], дружеских отношениях с М. Кузминым [10, с. 63], посвятившим ему поэму "Всадник", и другими поэтами, двуязычие И. фон Гюнтера помогло ему связать между собой две поэзии [21, с. 145-147]. С 1906 по 1914 год он жил в Петербурге, принимал участие в "Ивановских средах" и был членом "Академии стиха". Гюнтер заведовал с 1909 до 1913 год немецким отделом журнала "Аполлон". В 1912 году он выпустил в Берлине антологию "Новый русский Парнас" [23], составленную из собственных переводов. В 1914 году И. фон Гюнтер уехал в Германию, где позднее написал воспоминания о русском периоде своей жизни - "Жизнь на восточном ветру" [24] и книгу об А. Блоке [25]. Некоторые детали из этих воспоминаний интересны для истории русского венка сонетов. Вот фрагмент рассказа И. Гюнтера об одной из его "сред" у Вяч. Иванова: "Мы говорили, естественно, и о форме. Я был страстным поклонником сонета и создал в это время венок сонетов, посвященный Вечно-Женственному. Он особенно понравился великому живописцу и графику Константину Сомову" [15, с. 291]. Оказывается, немецкий поэт был автором венка сонетов, опубликованного в его сборнике стихов в Митаве в 1906 году [10]. Этот венок И. Гюнтер читал и на встрече поэтов в Москве в 1906 году. Вот что он писал по этому поводу в "Жизни на восточном ветру": "В тот же вечер Белый пригласил меня на встречу поэтов. Здесь я познакомился с молодой Москвой... Написанный мною венок сонетов привел их в восхищение. Я прочел лекцию о сонете" [10, с. 62]. Кто кроме А. Белого присутствовал при чтении, к сожалению, не ясно. И. Гюнтер читал свой венок и петербургским знакомым: вспомним об упоминании о восторженных отзывах К. Сомова. По приезду в Петербург в 1906 году немецкий поэт посетил сразу Вяч. Иванова [10, с. 60-61], у которого позднее, в 1908 году прожил несколько месяцев в доме на Таврической улице [10, с. 63]. Известно, что И. фон Гюнтер подарил свою первую книгу Вяч. Иванову [15, с. 333], и признанный метр символизма откликнулся на нее рецензией в июльском номере "Весов" за 1906 год. Значит, Вяч. Иванов не мог не читать венка сонетов И. Гюнтера и, возможно, именно он привлек внимание поэта к интереснейшей и сложнейшей поэтической форме.

С выхода в 1910 году венков сонетов Вяч. Иванова, а затем и М. Волошина начинается уже новый этап в истории этой твердой формы. Мы не будем сейчас останавливаться на сложностях, связанных со спором о первенстве между двумя авторами [11, с. 252-253]. Напомним лишь, что для Вяч. Иванова "Венок сонетов" стал средоточием всех мотивов его творчества [22, с. 197], а Максимилиан Волошин писал в своей "Автобиографии": "Моё отношение к миру: см. "Соrona Аstralis"" [7, с. 39]. Публикация двух венков сонетов имела резонанс: появились рецензии, а в 1913 году были закончены 3 новых произведения в этой твердой форме.

На этом прервем историю русского венка сонетов и подведем некоторые итоги. Мы уже цитировали Т.В. Ковалеву, которая считает, что основной функцией твердых форм в творчестве модернистов конца XIX в. было желание специально "заставить" читателя вдумываться в предлагаемый текст. Формальное усложнение откроет новое содержание [13, c. 13].

Гражданская тематика в венках Корша-Прешерна и Чешихина не требовала дополнительных размышлений над текстом. Иначе обстоит дело в философско-медитативных венках Вяч. Иванова и М. Волошина. Сложнейшие и важнейшие проблемы, поставленные поэтами-символистами, сплелись в прекрасные произведения, до сих пор претендующие на первые места среди известных 508 венков сонетов, написанных в соответствии с каноном Академии де Сиены.

В заключении приведем цитату из статьи М. Волошина 1906 года "Индивидуализм в искусстве": "Канон в искусстве не есть что-то мёртвое и непреложное. Он постоянно растет и совершенствуется. Противоречие между живым духом и каноном то самое, которое есть между постепенным развитием человеческого организма вообще и постоянным ритмическим возвращением в него беглой искры индивидуального сознания, вспыхивающей между рождением и смертью" [6, c. 259]. Попытка проникнуть в глубь сущности канона открыла пути традиции русского венка сонетов.

Автор выражает глубокую благодарность В.П. Тюкину [18, c. 210] и И.А. Шабановой за содействие в работе над темой.

Библиографический список

1. Азадовский К.М. "У нас с вами есть что-то родственное" (Белый и И. фон Гюнтер) // Андрей Белый. Проблемы творчества. М., 1988. С. 470-481.

2. Азадовский К.М. Райнер Мария Рильке и Александр Блок (предварительные заметки)// Русская литература. 1991, № 2, С. 145.

3. Баскаков Н.А. Академик Ф.Е. Корш в воспоминаниях современников. М., 1989.

4. Вишневский К.Д. Разнообразие формы русского сонета // Russian verse theory. Proceeding the 1987 conference of UCLA. Vol.18. USA. 1989.

5. Волошин М.А. Соrona Аstralis // М. Волошин. Стихотворения 1900-1910 гг. М.., 1910. С. 113-124.

6. Волошин М.А. Лики творчества. Л., 1988.

7. Воспоминания о Максимилиане Волошине. М., 1990.

8. Гаспаров М.Л. Поэтика "серебряного века" // Поэзия "серебряного века". М., 1993.

9. Гаспаров М.Л. Лекции Вяч. Иванова о стихе в Поэтической Академии 1909 г. // Вяч. Иванов: материалы и публикации. // НЛО, № 10, 1994. Историко-литературная серия. Вып. 1.

10. Гюнтер фон И. Жизнь на восточном ветру. (Из книги)// Литературное наследие. 1990, № 6.

11. Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома за 1976 г. Л., 1978. - С. 252-253.

12. Иванов В.И. Венок сонетов // Аполлон. 1910, № 5, с. 65-73.

13. Ковалева Т.В. Русский стих 80-90х гг. XIX в. Автореф. диссерт. соиск. уч. степ. кандид. филол. наук. М., 1994.

14. Корш Ф. Венок сонетов. СПб. - М., 1914.

15. Литературное наследство, т. 92, кн. 5. Александр Блок. Новые материалы и исследования. М., 1993.

16. Прешерн Фр. Перевод Ф.Е. К. Сонетный венок // Русская мысль. 1889, № 7, с. 1-8.

17. Прешерн Фр. Стихотворения. Со словенского и немецкого подлинников перевел Ф. Корш. М., 1901 г.

18. Тюкин В.П. Венок сонетов в русской поэзии 1909-1960: материалы к библиографии// // Russica Romana. Vol. 11. Roma, 1995.

19. Чешихин Вс. Ев. Стихи. 1887-1893 гг. Рига. 1894. С. 211-219.

20. Чешихин Bс. Ев. О форме в искусстве // Рижский вестник. 1891, № 66; Его же: С натуры или из головы? // Рижский вестник. 1893, № 116; его же Король-дилетант // Рижский вестник. 1893, № 58, 59.

21. Шишкин А.Б. Русский венок сонетов: истоки, форма и смысл // Russica Romana. Vol. 11. Roma, 1995.

22. Шульговский Н.Н. Теория и практика поэтического творчества. Технические начала стихосложения. Спб. - М., 1914, с. 491-498. // Корш Ф. Венок сонетов. СПб. -М., 1914.

23. Nener russisch Parnass, ausgewдhlt und ьbertragen von Johannes von Guenther. Berlin. 1912.

24. Von Guenther J. Ein Leben in Ostwind. Zwischen Peterburg und Mьnchen. Erinnerungen. Mьnchen, 1969.

25. Von Guenther J. Alexander Block. Der versuch einer Darssellund. Mьnchen.1948.

26. Von Guenther J. Schatten und Helle. Mittava, 1906.

Размещено на Allbest.ru