Литературная критика и вопросы художественного метода 1930-х годов

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 82.09(811.512.122)«196»

Карагандинский государственный университет им. Е.А. Букетова

ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА И ВОПРОСЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МЕТОДА 1930-Х ГОДОВ

Жандос Кожахметович Смагулов

Первый шаг для создания «многонациональной социалистической литературы» был сделан после установления принципов пролетарской литературы, утвержденных постановлением «О политике партии в сфере художественной литературы» от 1925 года. Таким образом, начиная с 1930-х годов, литература, руководствуясь марксистко-ленинской идеологией, развивается в соответствии с этими новыми идеологическими требованиями. Казалось бы, как следствие этих событий, научно-критическая и литературно-теоретическая мысль, используя накопленный опыт, должна была процветать, однако литературная критика стала больше заниматься проблемами классового неравенства в литературе, указанными руководством КазААП, и не смогла выбраться за рамки «вульгарного социализма». Все это повлияло на литературно-теоретическую мысль и привело к таким сухим лозунгам как «писать по стилю Д. Бедного», «изображение живого человека», возникшим из классовых принципов РААП, а также призывам «перегнать буржуазную литературу», бороться «за ортодоксию Плеханова» и «исключительное влияние».

В статьях «От Блока к Демьянову», «Против семеновевцев литературы» С. Муканова [8], «Очередные обязанности художественной литературы» М. Кайыпназанова [1] и других статьях казахстанских критиков того периода наблюдается поддержка концепции соцреализма, поддерживающей идею изображения в литературе героя-современника, отрицая, таким образом, идеи проф. В. Ф. Переверзева. В них проявляется тенденция, ограничивающая природное течение художественного развития путем призыва писать как Д. Бедный, предъявляются новые требования к литературе, такие как находиться в рамках социалистического реализма, соответствующие интересам только одного класса, доказывая, что поэт и писатель являются плодом классовой среды. В результате дискуссии, направленной против концепции проф. В. Переверзева, были приняты новые критерии оценки литературной критики: «Только тот критик и историк близок к марксизму, который не отходит от точки зрения Плеханова», далее литературно-теоретическая мысль перешла к разъяснению и теоретическому обоснованию принципа, утверждающего «ортодоксию Плеханова». Статья «Пролетариат о методах художественного произведения» С. Муканова (Новая литература. 1931. № 4-5) была написана с целью опровержения мыслей, изложенных в труде Г. Тогжанова «Проблемы литературы и критики», где автор указывает на то, что «У нас (казахов) нет класса пролетариатов, поэтому и не может существовать казахская пролетарская литература. Бедняки-крестьяне не смогут создать пролетарскую литературу». В противовес этим утверждениям Г. Тогжанова С. Муканов приводит цитаты из критическоэстетических взглядов Г. В. Плеханова. Мнение Г. Тогжанова, сформированное под влиянием суждений известного на тот период литературного критика Воронского о том, что «поэт пишет чувствами, а не разумом», опровергается, основываясь на теории, утверждающей, что «поэты и писатели при создании художественного произведения опираются на внутренние ощущения». Таким образом, доказывается, что «нет поэта, который не пишет о жизни своего класса, чувства подчиняя разуму». Плеханов, обосновывая принципы классовой борьбы, предлагает идеологии, в том числе и художественной литературе, пять требований, на основе которых делает заключение, что «нет поэта внеклассовой принадлежности».

Несмотря на большой вклад в развитие марксисткой эстетики, односторонность методологической теории Плеханова вывела его за рамки требований эпохи. И уже через несколько лет марксистко-ленинская методология с метафизической позиции резко раскритиковала его противопоставление художественности и философичности Толстого, мнение о Е. Онегине, которое сводилось к тому, что «рабочий человек не сможет понять внутреннее содержание этого романа», односторонний взгляд на научное наследие В. Г. Белинского. Так появилась критика «плехановской ортодоксии». Однако неверно было бы расценивать однозначно ошибочными новые поиски литературно-теоретических мыслей, изложенных в статьях, которые соответствовали этим лозунгам. Это были попытки, совершенные в процессе адаптации к правилам марксистколенинской методологии, всемерно способствующие установлению идеологии, соответствующей той эпохе, поскольку после репрессии поэтов и писателей демократов, то есть алашординцев, как «националистов и врагов народа», развивать национальную литературно-теоретическую мысль остались только фанатичные революционеры. В итоге осталось лишь одно литературное направление, основанное на марксистсколенинской методологии, - соцреализм. Поскольку не осталось другого пути, кроме как соответствовать классовым взглядам революционеров, после того как культура, искусство, литература и наука попали в оковы советской идеологии и классовой политики, партийного руководства. Несмотря на то, что в определенный период времени это представляло собой форму новых поисков в данном направлении, в начале 1930-х годов стало главной причиной отставания критики и литературно-теоретической мысли под влиянием вульгарного социологизма, и основные теоретические проблемы казахской литературы остались за пределами исследования. Большое влияние на одностороннюю критику того периода, попавшую под влияние вульгарного социологизма, оказала политическая элита территориальных партийных комитетов. В своей основе вульгарный социологизм был теорией, утверждавшей учение марксизма и ленинизма, но отрицательной стороной стало то, что классовое разделение его чрезмерно огрубило. Для широкого распространения вульгарного социологизма в начале 1930-х годов открыло дорогу письмо Сталина «О некоторых проблемах истории большевизма». На основании этого письма было утверждено постановление территориальных комитетов и марксистско-ленинских институтов «Об обязанностях классовой борьбы в Казахстане, в связи с письмом товарища Сталина». В нем было указано на «необходимость уделить особое внимание проблемам казахской литературы и критики, которые не могут выйти из-под влияния алашординцев» [1, с. 89]. По этому поводу исследователь истории казахской литературной критики, профессор Т. Какишев пишет: «В этом постановлении указывается на то, что в произведениях С. Сейфуллина идеализируется старое феодальное родовое общество, в трудах Г. Тогжанова о литературе допускаются грубые ошибки, оказавшегося под влиянием не Маркса, а Плеханова» [4, б. 30]. В № 4 журнала «?дебиет майданы» за 1932 год был опубликован план, состоящий из 14 пунктов, которые требовали не только выявить вредоносные страницы литературных произведений, являющихся наследием «националистов-алашординцев», проверить произведения пролетарских поэтов и писателей, но и принять обязательство, указывающее, в какой год, какой писатель, что конкретно будет писать. Таким образом, в литературной критике, особенно в научно-исследовательских трудах, где главенствует «вульгарный социологизм», пропагандирующий чрезмерную классовость, стремится укрепить свои позиции марксистко-ленинская методология, подвергшаяся корректировке со стороны И. В. Сталина. В свой черед было определено, что литература национальных республик, входящих в состав Советского Союза, должна быть «разнонациональной по происхождению, но социалистической по содержанию». На повестку дня в срочном порядке был поставлен вопрос об утверждении социалистического реализма как основного метода в развитии литературы, и советская идеология начала его всестороннее и смело пропагандировать. Как указывает профессор Х. Адибаев, «возникновению теории и практики социалистического реализма способствовало общественное сознание и общественная жизнь нашей страны» [14]. Мысль о том, каким должен быть художественный метод литературы новой эпохи, беспокоила писателей и литературоведов уже в начале 20-х годов. Если в 1923 году В. Маяковский предложил идею «тенденциозного реализма» как основного метода, то в 1924 году А. Толстой стремился доказать, что «монументальный реализм» противостоит буржуазной эстетике. С 1929 года РАППовцы стали использовать термин «пролетарский реализм». В 1931 году И. В. Сталин в своем вступительном слове, прозвучавшем перед выпускниками высшей партийной школы, впервые использовал термин «социалистический реализм», а советская идеология перешла к его научно-теоретическому обоснованию. «Вождь народа» сам определял, какая нужна литература обществу, управляемому им. Он знал, какую могущественную силу имеет перо писателя и стремился его постоянно держать в узде, а при необходимости превратить в своего агитатора [Там же]. Поскольку, несмотря на то, что в конце 1920-х и 1930-х годов труды Л. Троцкого были запрещены, его идеи о литературе новой эпохи в трудах «Литература и революция» продолжали жить. Продолжали жить его высказывания о том, что «творчество Демьяна Бедного есть пролетарская и народная литература, т.е. литература, жизненно нужная пробужденному народу. Если это не «истинная» поэзия, то нечто большее ее», которые стали основой возникновения в начале 1930-х годов лозунга «писать по-демьяновски» [12, б. 167]. А оценка, данная творчеству Блока «И все же «Двенадцать» - не поэма революции. Это лебединая песня индивидуалистического искусства, которое приобщилось к революции. Конечно, Блок не наш. Но он рванулся к нам. Рванувшись, надорвался» способствовала отказу от «блоковшины», а критические мысли о футуризме в русской литературе стали причиной распространения принципов «изображения живого человека». Для того чтобы окончательно отстранить от литературно-теоретической мысли тезис Л. Троцкого «методы марксизма не методы искусства», Сталин, коммунистическая партия приняли окончательное решение на пути уточнения политики в сфере художественного искусства и литературы. На основе этого 29 апреля 1932 года было издано постановление Центрального комитета партии «О реформировании организаций литературы, художественного искусства». Вслед за ним 20 мая в качестве представителя партии И. М. Гронский опубликовал терминологическую справку «Метод социалистического реализма» [13, с. 210]. После публикации постановления началась кампания по теоретическому обоснованию, пропаганде, определению его принципов, доказательству его необходимости в качестве средства идеологии и необходимости быть литературе партийной и классовой. социалистический реализм литературный классовость

Казахское литературоведение также дружно приступило к реализации мероприятий по освоению «измеримой эстетики», получившей название социалистического реализма. До последнего периода в казахском литературоведении в связи с публикацией статьи «Красный конь и социалистический реализм» первым исследователем, затронувшим проблему социалистического реализма, считался М. Каратаев, хотя если рассматривать по хронологии, С. Муканов был первым, кто выступил во всесоюзной дискуссии о теоретическом обосновании социалистического реализма. К примеру, 12 января 1933 года он читает лекцию в педагогическом институте на тему «Социалистический реализм и революционный романтизм», 11 апреля на основе этой лекции публикуется статья «О социальном реализме» (Социалды ?аза?стан. 1933. № 84). В этом докладе и статье взгляды автора о социалистическом реализме вытекают под влиянием теоретических анализов центральных изданий, главенство метода, партийность, классовость и принципы советской литературы впервые объясняются в национальном литературно-теоретическом понимании. Анализируя не большие достижения на пути создания «многонациональной, но социалистической по содержанию» литературы, доказывает закономерности социалистического реализма в изображении революционного развития общественной жизни. Особенно подчеркивая влияние обострения классовой борьбы на фронте идеологии того периода и то, что в классовом обществе литература может быть только классовой, критикует отклонение от этих принципов некоторых поэтов и писателей. Причиной публикации статьи М. Каратаева в начале 1930-х годов стала дискуссия, вызванная по поводу произведений С. Сейфуллина, особо «изученных» в литературной критике того периода. По этому поводу автор пишет: «Я тоже был вовлечен в дискуссию. Написал статью «Красный конь и социалистический реализм», она была опубликована в 4-5 номерах февраля и марта 1933 года газеты «Лениншіл жас» [10, с. 268].

Творчество С. Сейфуллина, оказавшееся в опале вульгарной критики М. Кайыпназарова и критиков КазАПП, повторно прошло жесткую проверку после публикации поэмы «Красный конь». В специально организованной дискуссии говорилось о том, что поэма клевещет на колхозный строй, проявляется противопоставление города и села, красный конь символизирует простого крестьянина, который тоскует о былых днях, в противовес советской действительности, далее приводились политические обвинения. Статья М. Каратаева, опубликованная в тот период, совпала по времени с выходом в свет труда И. В. Сталина «Головокружение от достижений» и теоретическим обоснованием на всесоюзном уровне метода социалистического реализма. По этой причине автор, объясняя, что основной целью этого метода является раскрытие правды социалистической действительности, защитил поэму «Красный конь» от левоцентристской критики. Так, начиная со статьи С. Муканова, М. Каратаева в казахском литературоведении начинается «золотая эпоха» социалистического реализма. Литературная критика и литературно-теоретические мнения приступили к кампании по пропаганде социалистического реализма и приводили его в пример для подражания. Доказательством этого являются статьи «Социалистический реализм» К. Отепова (?дебиет майданы. 1933. № 2), «Литература и социалистический реализм» З. Шашкина (Социалды ?аза?стан. 1933. 18 февраля), «О некоторых особенностях казахской литературной критики» Г. Тогжанова (Социалды ?аза?стан. 1933. № 195), «О реализме нашей литературы» А. Коныратбаева (?дебиет майданы. 1934. № 5) и т.д. Хотя в них не был проведен глубокий анализ классовых, народных, партийных принципов литературы, все же проявлялось положение проводника для утверждения понятий марксистско-ленинской методологии. Следом за вышеуказанной статьей М. Каратаева определение, выявление социалистического реализма в казахской литературе и контроль над написанием художественных произведений при помощи этого метода стали держаться на особом контроле. «Используемый нами в творческом опыте художественный метод, принципы исследования, применяемые в научных трудах, всем известны. Это - принцип социалистического реализма, реализующегося в литературном процессе в качестве художественного метода, сформированного в эпоху социалистической революции, в соответствии с марксистско-ленинским миропониманием» [5, б. 85], и это стало закономерностью. В результате художественная литература начала становиться составной частью партийного дела, обретать свойство активного орудия реализации политики и идеологии, критика и литература попали в сети жестких требований новой эстетики и теории. Стремление сделать шаг на пути развития, процветания национальной литературно-теоретической мысли 1930-х годов способствовало вовлечению отечественных литературоведов в сложные вопросы процесса литературного развития. Проведение открытых дискуссий о натурализме, формализме на всесоюзном уровне еще раз доказывают этот процесс. Казахские литературоведы и критики активно стали принимать участие в дискуссии по представлению на широкий суд мыслей о формальном и идейном единстве произведений, высказанных в статье отца пролетарской литературы М. Горького, опубликованной в газете «Правда» [6]. Дискуссия, организованная в Союзе писателей Казахстана по теме натурализм, формализм в казахской литературе, начавшись 2 апреля 1936 года, продлилась три дня. Основные мысли этой дискуссии, проведенной в качестве литературного дебата, были опубликованы в СМИ. Если в газете «Социалды ?аза?стан» публиковались статьи «Против формализма в художественном произведении» (№ 64), «Споры писателей по литературе» (№ 86, 87), то в газете «?аза? ?дебиеті» отводится место для выступлений М. О. Ауэзова, С. Муканова, Р. Жаманкулова и статей А. Тажибаева «Мои искренние мысли», О. Турмажанова «Большая литература создается большой культурой».

В основном причиной возникновения дискуссии о формализме и натурализме в русском литературоведении стала борьба, проводимая для определения своей позиции в литературе и признания социалистического реализма в качестве основного метода на следующем этапе развития литературы. Формалисты русской литературы и представители других литературных течений, беря за основу все достижения символизма, футуризма, имажинизма, конструктивизма, формализма, натурализма, пришли к мнению о необходимости их широкого использования в процессе художественного развития социалистического реализма. Например, К. Зеленский пишет: «Я думаю, что последнее должно соединить стилевые черты трех основных школ: реализма, символизма, конструктивизма» [2, с. 223]. Противостояние формализма и натурализма была настолько сильным, что один из крупных представителей русского формализма В. Шкловский должен был признать, что «формалисты вместо того, чтобы поднимать целину, пашут там, где было распахано» [3]. В художественных произведениях формализма и натурализма, в которых были обличены такие недостатки как поверхностное отношение к созданию образа человека, антигуманизм, пренебрежение к действительности, неумение полностью раскрыть классовую борьбу, «были осуждены с позиции жизни и искусства, и во имя жизни и искусства как явления антихудожественные и антинародные» [7, с. 185]. Итог дискуссий ограничил новые художественные искания, и сделал литературу плодом главной политики партийного руководства и советской идеологии, планировавшей не выпускать его за рамки социалистического реализма.

Список литературы

1. Большевик Казахстана. 1932. № 1. С. 88.

2. Горький М. О формализме // Правда. 1936. 9 апреля.

3. Зелинский К. Поэзия как смысл. М.: Федерация, 1929. С. 223.

4. К?кішев Т. ?аза? ?дебиеті сыныны? тарихы. Алматы: Санат, 1994. 448 б.

5. ?аратаев М. ?дебиет ж?не эстетика. Алматы: Жазушы, 1970. 352 б.

6. ?аратаев М. Революция рухымен. Алматы: Жазушы, 1978. 416 б.

7. Литературная газета. 1936. 15 марта.

8. М??анов С. 16 томды? шы?армалар жина?ы. Алматы: Жазушы, 1978. Т. 14. 368 б.

9. Сакулин П. Н. Социалистический метод в литературоведении. М.: Мир, 1925.

10. Советское литературоведение за 50 лет. Л.: Наука, 1968. С. 429.

11. Советское литературоведение за 50 лет. М., 1967. С. 555.

12. Социалистік реализм керек пе? // ?аза? ?дебиеті. 1991. 25 ?а?тар.

13. Троцкий Л. Литература и революция. М.: Политиздат, 1991. 339 с.

14. Фриче В. Социология искусства. М.: ГИЗ, 1926. 270 с.

Аннотация

В статье рассматривается история развития метода социалистического реализма в казахской литературе. Дается оценка роли трудов казахских литературных критиков в установлении принципов классовости в отечественной литературе и ее влияние на всю литературно-теоретическую мысль 1930-х годов.

Ключевые слова и фразы: соцреализм в казахской литературной критике; принципы классовости литературы; казахская критическая мысль 1930-х годов; первые статьи, посвященные методу соцреализма в казахской литературной критике.

The authors consider socialist realism method development history in Kazakh literature and estimate the role of Kazakh literary critics works in establishing class system principles in native literature and its influence on all the literary-theoretical thought of the 1930s.

Key words and phrases: socialist realism in Kazakh literary criticism; literature class system principles; Kazakh critical thought of the 1930s; first articles devoted to socialist realism method in Kazakh literary criticism.

Размещено на Allbest.ru