К вопросу о типологии и актуальности героев В.М. Шукшина (на материале рассказов "Сильные идут дальше", "Упорный", "Психопат", "Штрихи к портрету" и фильма С. Никоненко "Ёлки-палки!..")

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

К вопросу о типологии и актуальности героев В. М. Шукшина (на материале рассказов "Сильные идут дальше", "Упорный", "Психопат", "Штрихи к портрету" и фильма С. Никоненко "Ёлки-палки!..")

Зубова Ольга Владимировна

Согласно сложившейся традиции, В. М. Шукшина относят к представителям деревенской прозы, однако многие исследователи неоднократно отмечали, что его произведения выходят далеко за рамки этого направления. В настоящее время уже не приходится говорить о деревне как особом мироустройстве со своими традициями и жизненным укладом, тем не менее творчество Шукшина до сих пор не утратило своей значимости. Основная задача настоящей статьи - выявить актуальность произведений писателя в разные эпохи (в частности, в эпоху «перестройки»), рассмотрев одну из поднятых им проблем, а также предложить несколько иную в сравнении с предыдущими трактовку рассказов Шукшина, в которых представлена исследуемая проблема. Очевидно, что одним из показателей актуальности литературных произведений предшествующих эпох является их перенесение в кинематограф, другими словами - экранизация. Кинематограф на современном этапе его развития серьезно конкурирует с литературой, вытесняя ее с позиции ведущего познавательного рода искусства, однако их активное взаимодействие дарит литературе «новую жизнь»: обращает внимание публики на новинки в области литературы, а также воскрешает к жизни произведения из классического литературного фонда. Экранизация как частный случай взаимодействия литературы и кинематографа является практически неисследованной областью киноискусства, но в настоящее время делаются попытки восполнить этот пробел. Так, к экранизации обращается В. И. Мильдон в книге «Другой Лаокоон, или О границах кино и литературы» [5], где основное внимание уделяется литературе, причем зачастую представлена весьма оригинальная трактовка произведений, фильмы же рассмотрены исключительно в плане их соответствия или несоответствия литературным предшественникам. По примеру Мильдона мы остановились на фильме С. Никоненко «Ёлки-палки!..» (1988), который заставляет нас по-новому взглянуть на некоторые рассказы Шукшина и внести уточнения в типологию характеров его персонажей типология шукшин герой никоненко

Прежде всего, скажем несколько слов о фильме. Перед нами комедия эпохи «перестройки», богатая реалиями того времени (здесь звучат песни «Айсберг» в исполнении А. Пугачевой, «Букет» А. Барыкина, «Васильковая поляна» А. Никольского - всем известные хиты 1980-х годов). Герой фильма - этакий агрессивный «чудик», почти что местный дурачок, возомнивший себя умным: он пишет целый трактат о целесообразном государственном устройстве, пытается изобрести вечный двигатель и наставить людей «на путь истинный», однако все его устремления терпят крах и оборачиваются чредой комичных ситуаций. В основу сценария фильма легли рассказы В. Шукшина «Сильные идут дальше» (1970), «Упорный» (1972) и «Штрихи к портрету» (1973). Прежде всего, встает вопрос о правомерности объединения этих произведений в единый сюжет. В предыдущих исследованиях творчества Шукшина критики и литературоведы относили указанные рассказы к разным группам. Так, В. А. Апухтина [1] соотносит героев рассказов «Штрихи к портрету», «Срезал» и «Психопат», определяя их как прямолинейных, ограниченных фанатиков с присущим им максимализмом и нетерпимостью. В. К. Сигов [6] рассматривает «Штрихи к портрету» в контексте рассказов «Мужик Дерябин», «Бессовестные», «Мой зять украл машину дров» и обращает внимание на общественно-политическую активность героев как подоплеку их характеров. В то же время рассказ «Упорный» исследователь относит к группе произведений о положительном народном характере («Стенька Разин», «Классный водитель», «Гринька Малюгин» и другие). Иная версия представлена в словаре-справочнике по творчеству Шукшина, подготовленном коллективом ученых Алтайского государственного университета [7]: здесь герои рассказов «Сильные идут дальше» и «Упорный» поставлены в один ряд с персонажами «Микроскопа» и «Верую!», чудаками и мечтателями-фантазерами.

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что герои исследуемых рассказов имеют много общего и воплощают по сути один и тот же характер, который, несмотря на некоторую трансформацию от рассказа к рассказу, в основе своей остается прежним, что позволяет говорить о некоем едином подтипе. К нему следует относить также героя рассказа «Психопат». Если говорить о чертах подтипа в целом, то на первый план выходит «необычность» героя, которую сам В. Шукшин в одном из своих интервью охарактеризовал следующим образом: «…душа человеческая мечется и тоскует, если она не возликовала никогда, не вскрикнула в восторге, толкнув нас на подвиг, если не жила она никогда полной жизнью, не любила, не горела» [4, с. 149]. Только в отличие от рассказов типа «Миль пардон, мадам», где герою достаточно периодически испытывать чувство собственной исторической значимости, вновь и вновь переживать катарсис от придуманной истории, что, в общем-то, не мешает окружающим (если не считать их «дезинформированности»), герои более сложны и, главное, противоречивы, они вызывают неоднозначное отношение к себе. Ими движет желание не просто потешить самолюбие, но оставить реальный (невыдуманный) след в истории, желание добиться славы и признания. Ради достижения цели они готовы действовать: герои работают над «актуальными проблемами», волнующими человечество, совершают подвиги вроде купания в ледяной воде. Практически все их начинания обречены на неудачу, однако перед нами сильные натуры, которые трудно сломать. Желание прославиться тем не менее не заглушает в них голоса совести. Строить свою славу «на костях» они не собираются, наоборот, их деятельность посвящена великим открытиям, призванным служить на благо человечеству. Однако в самоутверждении и утверждении собственных идей они максималистски резки по отношению к этому самому человечеству, которое во многом не понимает и не принимает их. Противоречивость этих героев проявляется достаточно ярко в том числе и потому, что отношение к ним самого Шукшина было неоднозначным. Судя по сохранившимся записям в рабочих тетрадях, в исследуемых произведениях (кроме рассказа «Психопат») писатель хотел вывести отрицательные характеры, но в ходе работы его концепция значительно менялась. Так, набросок к рассказу «Сильные идут дальше» выглядит следующим образом: «Разгулялся Байкал. Стоят городские туристы, отдыхающие… Один дурошлеп, увидев женщин… - Эх, поплыть, что ли?» [7, с. 175]. Он демонстрирует негативное отношение Шукшина к главному герою, однако в самом рассказе Митька Ермаков превращается из дурошлепа в некое подобие «чудика», великовозрастного мечтателя, якобы вылечивающего рак обычной травкой. Случай даёт Митьке шанс обрести славу и показать себя настоящим героем: он решает искупаться в ледяной воде перед взором удивлённых «очкариков», рассуждающих о людской силе и слабости. Казалось бы, это геройство, обернувшееся позором («очкарики» спасают Митьку, потерявшего в воде трусы), должно сломать тонкую и чувствительную Митькину натуру, однако в действие вступают другие его качества - доброта и широта души, помогающие герою простить людям его позор. Среди всех представителей описываемого подтипа Митька наиболее добродушный, он мечтает, однако не навязывает людям веру в свои мечты.

Герой следующего по времени написания рассказа «Упорный» задумал изобрести вечный двигатель. В. К. Сигов относит Моню Квасова к людям, «с которыми связаны национальные достижения и надежда» [6, с. 52]. Сам же Шукшин в рабочей тетради иронизирует по поводу пренебрежительного отношения Мони к законам физики: «Да что трение!.. Весьма русское решение проблем: при чем тут трение! При чем здесь закон!» [7, с. 296]. Но и в этом рассказе налицо неоднозначное отношение автора к своему герою. С одной стороны, перед нами уже не просто фантазер, в мечтах вознесшийся до небес и дарящий счастье всем людям вокруг, а человек вполне реалистических устремлений, «открывший» в себе большой умственный потенциал и вследствие этого критически воспринимающий любые научные утверждения. Это человек, беспорядочно начитавшийся литературы из самых разных областей знания, немножко ученый, немножко философ, проповедующий скептический подход к любой истине, отмахивающийся от всяких трезвых мыслей и в то же время ощущающий собственное величие. Однако писатель все прощает герою, так как доброта души, по мысли Шукшина, исконно присущая русскому человеку, одерживает верх над злостью и строптивостью Мони, результатом чего является торжество безграничной любви героя к тем самым людям, которых он не так давно презирал. Рассказ «Психопат» несколько выбивается из ряда исследуемых произведений заведомой «положительностью» своего героя, на что указывает в набросках Шукшин: «Возмутился человек фельдшерицей, которая не умеет делать уколы. Тихая, скромная, милая девушка и… ничего не умеет делать. Все вены исколола. Ну, и уж - обобщение справедливое, впрочем» [Там же, с. 237]. Сергей Иванович Кудряшов, библиотекарь, прозванный в селе психопатом, на самом деле оказывается профессионалом, влюбленным в свою работу (в свободное время он ходит по соседним деревням и собирает старинные книги). Своим поведением он являет пример истинной духовности в отношении к делу, которым занимается, но требует того же и от других, причем требует в достаточно жесткой форме, оскорбляя доктора и медсестру и приписывая им непрофессионализм. Однако этот перфекционист, современный Дон Кихот в «каком-то длинном нелепом плаще и кожаной шляпе» [9, с. 463], не ищет славы и не требует вознаграждения за свой повседневный подвиг. Он ратует за то, чтобы сделать мир хоть немного порядочнее и добрее, однако в своем стремлении «покушается» на спокойствие и благополучие других.

Наиболее сложным среди анализируемых произведений является рассказ «Штрихи к портрету», именно он составил основу сценария к фильму «Ёлки-палки!..». Исследуемый подтип, претерпевая изменения в рассмотренных ранее произведениях, обрел свою окончательную форму в образе главного героя рассказа, а Митька Ермаков, Моня Квасов и «психопат» оказались «штрихами к портрету» Николая Николаевича Князева, персонажа, которому не дают однозначного толкования даже рабочие записи Шукшина: «…доморощенный философ и приходит к открытию: - А звери-то... это… умней нас. - Вот - люди: сели на карусель и машут руками - “До свидания!”. А сами - на месте. Так ведь и вся наша жизнь. - “Помолчи при детях, идиот!”» [7, с. 311-312]. Фигура главного героя вызвала противоречивые суждения в критике. Л. И. Емельянов [3] и В. А. Апухтина [1] видели в нём догматика и максималиста, якобы преследуемого обывателями, и предостерегали читателей от склонности ему довериться, В. К. Сигов [6] считал общественно- политическую активность героя знаком его душевной ущербности. С другой стороны, В. Ф. Горн [2] рассматривал Князева в качестве примера духовного роста человека.

На наш взгляд, фигура Князева поражает, прежде всего, своей трагичностью, коренящейся в противоречивости его характера. С первых страниц рассказа мы знакомимся с нахально-весёлым, беззаботным человеком, впоследствии оказывающимся отнюдь не беззаботным: судьба государства не дает ему возможности спокойно есть, спать, отдыхать и даже работать. Постепенно Князев все больше раскрывается перед нами, демонстрируя свою «неприглядную» сущность: нахальство оборачивается откровенной наглостью, злость с неудержимой силой выплескивается наружу, обрушиваясь на первых попавшихся людей (Сильченко, собственную жену). На протяжении всего рассказа автор наделяет Князева множеством негативных характеристик: «нахально-снисходительный» [9, с. 413], «ушибленный общими вопросами» [Там же, с. 412], разговаривает он частенько «с мстительным, злорадным чувством» [Там же, с. 426], обзывает людей «полудурками» [Там же, с. 427], а работницу почты - «дурой пучеглазой» [Там же, с. 426]. Он буквально заставляет людей жить по собственному сценарию. И сквозь видимую агрессивность героя едва проглядывают так не вяжущиеся со всей натурой Князева простота и кротость «чудика», иногда смотрящего на людей «с грустью и болью» [Там же, с. 417] в глазах, «с серьёзной мольбой и тревогой» [Там же, с. 408]. Заключительная часть рассказа проливает свет на корни его противоречивости. Девятый по счету крестьянский сын, всего в жизни добившийся сам, Князев сумел получить некоторые знания, самостоятельно развил их, сделался доморощенным философом, решившим, что он постиг смысл мироздания. В своем желании донести это до людей он, несомненно, перегибает палку. Однако его мстительность и злорадность являются всего лишь способом защиты своей глубоко уязвимой натуры от постоянных насмешек. В исследованиях, обратившихся к этому произведению, содержатся весьма ценные замечания. Так, В. К. Сигов [6] высказывает интересную мысль о том, что Князев «уходит» от земли, от крестьянских корней, предает их в пользу государственности. Коллектив Алтайского университета [7] обращает внимание читателей на некоторую сумбурность понятий, мнений, имен и фактов в голове Князева и характеризует его трактат как сотворение модели примитивного государства. В данной статье отнюдь не отрицается опыт предшествующих исследователей, лишь заостряется внимание на особой актуальности героя рассказа, неравнодушного к судьбе государства, «думающего», в отличие от всех остальных, причем думающего не о своей личной выгоде, а о судьбе всей страны

Если сравнить рассмотренные выше рассказы с другими произведениями Шукшина, то обнаружится, что исследуемый подтип имеет общие черты с разными шукшинскими характерами. Так, исследователи неоднократно причисляли Князева, яркого представителя подтипа, к отрицательным персонажам галереи Шукшина [1; 3; 6; 7]. «Упорного» Моню Квасова сам писатель наделяет чертами Глеба Капустина («Срезал»): такой же белобрысый, порой нахально-заносчивый, как и Глеб, делает выпад в сторону ученого мира, практически повторяя его фразу («Как ученые думают насчет вечного двигателя? Что, сняли, что ли, эту проблему?» [9, с. 361]). И все же Моня хочет сделать великое открытие, служившее бы на благо человечеству, а не опозорить людей из зависти к их образованию. Да и Князев при ближайшем рассмотрении значительно отличается от таких персонажей, как вахтерша в «Кляузе», продавщица в «Обиде», теща в рассказе «Мой зять украл машину дров», руководствующихся исключительно выгодой, желанием удовлетворить собственное тщеславие, гордостью и наплевательским отношением к людям. Князев и остальные представители подтипа, по мысли писателя, еще не утратили живую человеческую душу, за это Шукшин прощает им все. В этих героях есть также что-то от «чудика», скромного и кроткого, надоевшего всем своим добром, однако под влиянием все тех же внешних обстоятельств оно спряталось так глубоко, что порой трудно это увидеть. Своеобразное балансирование на грани между «чудиком» и отрицательным героем приводит к особой трагичности образов персонажей данного подтипа. Итак, на основе проанализированных нами рассказов создается фильм «Ёлки-палки!..». Почти два десятилетия отделяют его от литературных первоисточников. Эта экранизация во многом испытала влияние времени. Произошло то, чего больше всего боялся Шукшин, с чем неоднократно спорил: на основе его произведений была поставлена комедия (даже не трагикомедия, что было бы адекватно шукшинским текстам). Сюжетной основой сценария явился рассказ «Штрихи к портрету». Однако и сам Князев уже не тот, и отношение к нему другое: он фактически сравнивается с Дон Кихотом (в фильме звучит музыка из одноименного балета Л. Минкуса), наследуя его непрактичность (бесплатно отдает цветной телевизор школе-интернату), нелепость действий и идей. Фильм насыщен комичными ситуациями, среди которых особое место занимает не представленный у Шукшина сюжет о попытках сестры Князева женить его на Любе, когда в ход идут все женские ухищрения: прически, красивые платья, обмороки, однако результат оказывается все тем же - «нецелесообразно».

Тем не менее цель экранизации состояла не только и не столько в осмеянии «неразумного» героя. Лейтмотивом ко всему фильму стал образ одинокого и мятежного паруса из одноименного стихотворения М. Ю. Лермонтова, образ, отнюдь не воспринимаемый нами в комическом свете. Действительно, главный герой фильма нередко смешон и во многом неправ, однако цели его благородны. В эпоху «перестройки», да и сейчас, особенно актуальными стали размышления о государстве и долге человека перед своей страной. Одни только слова Князева: «Я видел, как разбазаривают государство: каждый старается на своём месте» - заставляют нас серьезнее взглянуть на поставленную им проблему. Итак, проведенный анализ рассказов В. М. Шукшина «Сильные идут дальше», «Упорный», «Психопат» и «Штрихи к портрету» представил обоснование для выделения характеров героев указанных произведений в особый подтип, характеризующийся, в первую очередь, предельной противоречивостью персонажей, их стремлением, с одной стороны, прославиться и воспарить над окружающими, с другой стороны, совершить великое открытие на благо этих же окружающих, балансирующий между «чудиком» и отрицательным героем и вследствие этого вызывающий крайне неоднозначное отношение к себе как со стороны критиков, так и со стороны самого Шукшина. Этот подтип оказался актуальным и в дальнейшем, что вполне подтверждается его воплощением в образе главного героя фильма С. Никоненко «Ёлки-палки!..».

Список литературы

1. Апухтина В. А. Проза В. Шукшина. М.: Высш. шк., 1986. 94 с.

2. Горн В. Ф. Характеры Василия Шукшина. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1981. 248 с.

3. Емельянов Л. И. Василий Шукшин: очерк творчества. Л.: Худож. лит., Ленингр. отд-е, 1983. 152 с.

4. Коробов В. И. Василий Шукшин: творчество, личность. М.: Сов. Россия, 1977. 192 с.

5. Мильдон В. И. Другой Лаокоон, или О границах кино и литературы: эстетика экранизации. М.: РОССПЭН, 2007. 221 с.

6. Сигов В. К. Русская идея В. М. Шукшина: концепция народного характера и национальной судьбы в прозе. М.: Интеллект-центр, 1999. 302 с.

7. Творчество В. М. Шукшина: энциклопедический словарь-справочник / науч. ред. А. А. Чувакин; ред.-сост. С. М. Козлова. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. Т. 3. Интерпретация художественных произведений В. М. Шукшина. Публицистика В. М. Шукшина 360 с.

Размещено на Allbest.ru