Художественный прием "текст в тексте" в драме Н. Белых "Живи, дитя мое, живи"

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 821.511.132-2

Филологические науки

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПРИЕМ «ТЕКСТ В ТЕКСТЕ» В ДРАМЕ Н. БЕЛЫХ «ЖИВИ, ДИТЯ МОЕ, ЖИВИ!»©

Наталья Васильевна Горинова

Сектор литературоведения

Институт языка, литературы и истории

Коми научный центр Уральского отделения Российской академии наук ngorinova@mail.ru

В статье исследуется художественное своеобразие пьесы Н. Белых «Живи, дитя мое, живи!», раскрывается оригинальное для драматургии коми композиционное решение пьесы, заключающееся в использовании автором приема «текст в тексте». Обращение к данному художественному приему обусловлено стремлением драматурга отобразить различные периоды исторического развития своего народа, проследить становление характера человека коми.

Ключевые слова и фразы: драма; герой; характер; композиция; «текст в тексте»; интермедиальность; фрагментарность.

Публикация подготовлена в рамках Проекта программ Президиума РАН № 12-П-6-1013 «Опыт развития коми литературы: творческая индивидуальность и художественный процесс».

драматургия коми текст пьеса

ARTISTIC METHOD “TEXT IN TEXT” IN DRAMA “LIVE, MY CHILD, LIVE!” BY N. BELYKH

Natal'ya Vasil'evna Gorinova

Sector of Literary Criticism

Institute of Language, Literature and History

Komi Scientific Center of Ural Branch of Russian Academy of Sciences ngorinova@mail.ru

The author researches the artistic originality of the play “Live, My Child, Live!” by N. Belykh, reveals the composition solution of the play, original for the Komi dramaturgy, that consists in the use of the method “text in text”, and mentions that the use of this artistic method is conditioned by the desire of the playwright to display different periods of the historical development of the people, to trace the formation of a Komi person's character.

Key words and phrases: drama; hero; character; composition; “text in text”; intermediality; fragmentation.

Последняя пьеса драматурга коми Н. Белых «Ов, дитяцй, ов!» («Живи, дитя мое, живи!», 1991) в творчестве автора стоит особняком. В 1970-1980-е гг. он писал «о современной сельской жизни крестьян, лесников, лесорубов», его «волновали настоящее и будущее коми деревни, возвращение ее “блудного” сына, нежелание старой крестьянки покинуть родное село - старый сельский дом, стремление будущего молодого специалиста поднять колхоз, борьба лесника за спасение от порубки красивого бора…» [3, с. 12]. Проблемы, рассматриваемые автором в последней пьесе, имеют более субъективный характер: Н. Белых размышляет о назначении писателя, о художественном творчестве, о проблеме диалога с читателем, рассуждает о возможностях средствами искусства воздействовать на людей, пробуждая в них желание познать себя, способствовать их духовному обогащению.

Стремление Н. Белых глубже постичь нравственные основы жизни приводит его к освоению новых форм художественной выразительности. Его пьеса композиционно усложнена и состоит из нескольких отдельных драм, «произведений» главного героя пьесы «Ов, дитяцй, ов!» - писателя Томова. Создания героя «обрамлены» драмой Н. Белых и выполняют роль «текста в тексте». «Текст в тексте» - частое явление в мировой литературе, раскрывающее один из способов взаимодействия различных частей композиции художественного произведения, нескольких произведений или разных видов искусства по принципу «часть внутри целого». Исследователи называют это явление интермедиальностью, интертекстуальностью. По их мнению, «интермедиальность - разновидность ансамблевого, неравностороннего взаимодействия, аккордного восприятия форм. Для интермедиальных композиций характерны приемы цитирования известных, классических тем, мотивов, форм, элементов декора, фрагмента композиции одного художественного произведения в другом. При этом возникает игра смыслов, аллюзий, ассоциаций, намеков и подтекстов…» [1, с. 103]. Использование Н. Белых приема «текст в тексте» расширяет художественные возможности драмы коми, выявляет новые отношения творческой личности к происходящим в реалии процессам.

Творчество Томова, являющееся составной частью драмы Н. Белых, - это четыре пьесы, обращенные к различным историческим ситуациям. На первый взгляд, они представляют собой отдельные художественные произведения. Пьесы Томова не скреплены ни единством времени, ни единством места, ни единством действия. В первой пьесе Томова описываются доисторические времена, время выхода человека из животного мира. Во второй - изображается Средневековье, времена распространения веры евангельской в Коми крае. Действие третьей пьесы Томова происходит в 1920-1930-е годы, в период организации и строительства в Советском государстве коллективных хозяйств. Четвертая пьеса Томова описывает предперестроечные годы, период назревания общественного недовольства сложившейся политической и экономической ситуацией в Советском Союзе. Кажется, что и с произведением Н. Белых пьесы его героя Томова никак не связаны. Драма Н. Белых становится цепью сцен, расщепляющих ее основное действие, разрушающих, как кажется на первый взгляд, единство художественной идеи. Самодостаточность пьес Томова, отсутствие явно ощутимой скрепляющей эти произведения концепции рассредоточивают мысль читателя, разрушают ее цельность. Однако фрагментарность, отрывочность драмы «Ов, дитяцй, ов!» не столько изъян произведения, сколько показатель мироощущения автора. Оно, как можно предположить, согласуется с творческим мышлением второй половины ХХ века: в 1990-е годы произошел культурно-исторический кризис, выразившийся в утрате идеалов предшествующего времени, восприятии драматизма, нестабильности, неустойчивости мира. В драме Н. Белых эти аспекты отчетливо просматриваются в характере центрального персонажа: его ужасают современная действительность, несовершенство человека. Подтверждением этого является образ жизни людей, с которыми сталкивает судьба этого героя: его ночные гости, Тоня и Соня, - «девицы легкого поведения», таксист Шуктомов спекулирует по ночам водкой. Творческий кризис приводит героя к семейному краху: он спивается, от него уходит жена, он потерян, разбит, подавлен. Современник испытывает чувства страха, безысходности и отчаяния, что приводит его к ощущению утраты внутренней цельности, воссозданию которого в драме Н. Белых служит «нецелостная», фрагментарная композиция пьесы.

Дискретность сознания современника драматург связывает, прежде всего, с утратой веры российского общества конца ХХ века в идеалы коммунизма. Как и многие писатели указанного периода, Н. Белых почувствовал «кризис господствующей идеологии», «фиктивность веры в коммунизм как высшую форму социального прогресса, как в наиболее разумную и управляемую фазу истории человечества» [4, с. 356]. Драматург, описывая творческие метания своего героя Томова, стремится раскрыть «перерождение» советского писателя, его попытки отстраниться от принципов советской литературы и создать новые произведения, свободные от клише «служанки идеологии». Произведения Томова в прошлом учили следовать идеалам компартии, они имели немалый успех среди читателей: одна из героинь драмы вспоминает, как зачитывалась произведениями Томова и стремилась быть похожей на его персонажей - «подлинных хозяев жизни», «строителей царства разума и добра», «борцов за всеобщее счастье». В постперестроечные годы в пьесах Томова коммунисты перестают быть идеальными людьми, наоборот, драматург подчеркивает только их отрицательные качества, иногда не выстраивая характер, а предлагая зрителю карикатуру на коммуниста. Таким является образ Печканова из третьей пьесы Томова, созданный на основе монохарактеристики - глупости, даже идиотизма. Персонажи, противящиеся Советской власти, в пьесах Томова становятся положительными героями (Дуня, Морозов, Ситкарев). Эти герои, по мнению автора, достойны подражания, именно они, с его точки зрения, должны быть идеалами современного общества. Таким образом, герой Н. Белых еще не в состоянии полностью отказаться от традиций советской литературы: в его пьесах новые, не советские, идеи получают воплощение путем использования утвердившихся методов и приемов. Томов так и не смог отойти от тенденциозности и дидактичности литературы прошлого: он, как и прежде, стремится воспитать в читателе нравственное чувство путем установления в литературе положительного идеала. Эта раздвоенность (стремление к новаторству и невозможность отказаться от традиций) порождает ощущение «пограничного» состояния писателя Томова: он не до конца освоил новые средства выразительности и не смог преодолеть инерцию прошлых стереотипов.

Творческая неудача Томова не только и не столько его личная драма. Герой Н. Белых отражает устремления многих художников слова конца ХХ века, начавших писательскую деятельность в 1970-е годы (также начинал Н. Белых в это время). По мнению исследователя М. А. Черняк, авторы поколения 1970-х (в отличие от писателей-шестидесятников или художников перестроечного периода) работали в условиях творческой несвободы (шестидесятники ворвались в литературу в период оттепели и успели почувствовать кратковременную свободу слова, писатели же 1980-1990-х начали работать уже в бесцензурном пространстве). «Писатель-семидесятник связал свои представления о личной свободе с независимостью от официальных творческих и социальных структур…» [5, с. 11].

Итак, Н. Белых, отображая стремления Томова к новизне, творческой свободе, разрушению классических норм (в данном случае законов официальной литературы), воссоздает психологическое состояние писателя драматического поколения, внешне и получившего творческую независимость, но внутренне оставшегося подвластным утвердившимся законам.

О неполном освобождении писательского сознания от политической цензуры конца ХХ века свидетельствует и восприятие Томовым социальной и бытийной сущности человека. Основной пафос его произведений (часто ускользающий и теряющийся в обилии тем, сюжетов, персонажей) - агрессивное отношение власти к человеку, ее холодная жестокость, приводящая к нивелировке личности, в результате - к деградации общества. Это близко Томову, всю сознательную жизнь ощущавшему давление власти и каждой клеткой впитавшему страх быть осужденным и арестованным. Драматург осмысляет действительность, размышляя о многовековых отношениях власти и человека. В первой драме писатель дает свою интерпретацию появления власти: по мысли Томова, власть и неравенство не обусловленные природой явления, а созданные человеком в момент его противопоставления себя другим живым существам, восприятие человека самого себя «царем природы» и выделение им самого себя из мира животных. Вторая и третья пьесы Томова рассказывают об исторических периодах, когда власть превышает свои полномочия с целью большего подчинения и манипулирования людьми: действие второй драмы Томова происходит в эпоху Средневековья, третья - описывает период коллективизации в Советском Союзе. В четвертой пьесе, посвященной предперестроечному периоду истории России, Томов иллюстрирует некоторые итоги ослабления административно-командной системы. Томов, опираясь на исторические факты, моделирует свою историю человечества, важнейшими этапами которой становятся периоды наибольшего деспотизма власти, когда на первый план в политике выходит террор. Первоначально, по мнению писателя, человек применял насилие, чтобы утвердить свою власть лишь над животным миром (идея первой пьесы Томова). С развитием общественных отношений насилие становится одной из форм управления государством, примером могут послужить времена Средневековья, когда власть поддерживала гражданский порядок, прибегая к религиозным гонениям (такова тема второй пьесы героя Н. Белых). История человечества показывает, как в дальнейшем власть изобретает новые формы принуждения (включающие в себя и лишение человека жизни) с целью осуществления своей воли. При этом, по убеждению драматурга, применение власть имущими насилия ведет не только к уничтожению некоторой части населения, но и деформации сознания современников: жесткое регламентирование всех сторон жизни человека негативно воздействует на их самосознание. Страх перед смертью, арестом и ссылкой вырабатывает в человеке покорность, рабское смирение. Нежелание умирать заставляет человека изворачиваться, пресмыкаться, доносить. Эти качества, насаждаемые властью в течение многих веков, не уходят вместе с кончиной деспотичного правителя, но остаются в человеке, в его генах и продолжают жить в его потомках. Прошлое народа, по мнению Томова, не остается в пассивной памяти, но живет в настоящем. Достоинства и недостатки предков не исчезают во времени, но живут в современном обществе, победы и падения предков не могли не повлиять на характер человека. Именно этим Томов объясняет все негативное в современниках, в самом себе. Согласно пьесам героя Н. Белых, деградация современного общества - явление, обусловленное историей: многовековое подавление личности, невозможность ее свободного развития, постоянное ощущение страха - вот причины ломки нравственных устоев общества, духовных опор личности. Описанные Томовым события - выделение человека из животного мира, средневековая инквизиция, постреволюционные репрессии, ослабление административной системы в предперестроечные годы - трагедия личности, подавленной властью.

Представленная Томовым модель развития общества, конечно, остается лишь его собственной интерпретацией истории и, скорее, становится свидетельством его личного восприятия. Она сложна для понимания и требует вдумчивого прочтения, т.к. раскрывает не столько миропонимание героя, сколько его мироощущение. Творчеству Томова как писателя конца ХХ века свойственна «не рациональная, логически оформленная философская рефлексия, а глубоко эмоциональная, внутренне прочувствованная реакция современного человека на окружающий его мир» [2, с. 205]. Герою Н. Белых необходимо время, чтобы обдумать, осмыслить собранный им материал, создать цельное, логически выстроенное произведение, основанное не только на ощущениях, но и глубоком осмыслении.

Анализируемую пьесу Н. Белых отличает от предыдущих его драматургических произведений стремление раскрыть не только проблемы современности, но и выявить их исторические корни. Осмысление автором сложных многовековых взаимоотношений человека и действительности приводит его к разрушению всех единств классической драмы - единства времени, единства места и единства действия, что усложняет композицию драмы, разрушает ее единство. Сложность восприятия пьесы Н. Белых, ощущение фрагментарности и незавершенности драмы «Ов, дитяцй, ов!», обусловленное использованием автором при создании произведения художественного приема «текст в тексте», раскрывают вектор творческих исканий современного художника, озабоченного радикальным переосмыслением предшествующей традиции. Он переживает духовный и творческий кризис, он в смятении, в поисках не только необходимого слова, но и самого себя, поэтому его «бросает» из одной эпохи в другую, из прошлого в настоящее. Его герой Томов пока не в силах создать одно стройное и совершенное художественное произведение, выразить свое миропонимание минимумом средств. В драме Н. Белых пьесы Томова представляют собой рабочий материал, который в будущем, возможно, обретет цельность. Точно так отсутствие цельности, фрагментарность, дисгармоничность характеризуют сознание общества переходного периода, каким является конец ХХ века, суть которого, как мы видим, можно передать при помощи художественного приема «текст в тексте».

Список литературы

1. Власов В., Лукина Н. Авангардизм. Модернизм. Постмодернизм: терминологический словарь. СПб.: Азбукаклассика, 2005. 320 с.

2. Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.: Интрада, 1996. 256 с.

3. Латышева В. А. Современная коми драматургия. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1994. 104 с.

4. Липовецкий М. Н. Постмодернизм: агрессия симулякров и саморегуляция Хаоса // Русская литература ХХ века: закономерности исторического развития / отв. ред. Н. Л. Лейдерман. Екатеринбург: УрО РАН; УрО РАО, 2005. Кн. 1. Новые художественные стратегии. С. 355-393.

5. Черняк М. А. Современная русская литература: учебное пособие. СПб. - М.: Сага-форум, 2004. 336 с.

Размещено на Allbest.ru