Канонические и неканонические "конты" во французской поэзии XVIII века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Канонические и неканонические «конты» во французской поэзии XVIII века

Пинковский Виталий Иванович

д. филол. н. Северо-Восточный государственный университет

Разновидности популярного жанра французской поэзии XVIII века «конта» (le conte) рассматриваются в статье по признаку каноничности или отступлений от канона. Показывается, как доминирующая жанровая установка на развлекательность, «забавность» приводит к профанации свойств моралистической поэзии. В общих чертах обозначается место «конта» среди факторов, создающих мнение о культуре XVIII столетия в целом. В оборот отечественного литературоведения вводится ряд текстов, представляющих «массовую продукцию» жанра («конты» Ж.-Б. Женкьера, Ш. Борда и др.).

Ключевые слова и фразы: французская поэзия XVIII века; канонические и неканонические жанры; «конты» эротико-авантюрные, эпиграмматические, моралистические, псевдоморалистические; «фривольное столетие».

CANONICAL AND NON-CANONICAL “CONTES” IN FRENCH POETRY OF THE XVIII^TH CENTURY

Pinkovskii Vitalii Ivanovich, Doctor in Philology

конта каноничность поэзия

The author considers the popular genre varieties of the French poetry of the XVIII^th century Їconte (le conte) according to canonicity or deviation from the canonicity, shows how the dominant genre purpose of entertainment, Їamusement leads to the profanation of moralistic poetry properties, in general terms emphasizes the place of Їconte among the factors creating the view of the culture in the XVIII^th century as a whole, and introduces into domestic literary criticism circulation a number of texts representing the Їmass production of the genre (contes by J.-B. Junquiиres, Ch. Borde, etc.).

Key words and phrases: French poetry of the XVIII^th century; canonical and non-canonical genres; erotic-adventurous, epigrammatic, moralistic, pseudo-moralistic contes; frivolous century.

Conte (en vers) - жанр французской поэзии, появляющийся во второй половине XVII века (наиболее известны contes Ж. де Лафонтена, Б. Ламоннуа), но осознанный литературной теорией и отраженный поэтиками значительно позже. Во «Французской поэтике» Ж.-Ф. Мармонтеля (1763 г.) conte определяется как «небольшая эпическая поэма», стиль которой отличается «легкостью, простотой, ясностью, блестками остроумия» и может быть проникнут либо тоном «наивным и трогательным», либо «игривым». Мармонтель сближает с conte басню и эпиграмму, которая «есть не что иное, как короткая conte, завершающаяся остротой (bon mot) или неожиданной и забавной концовкой» [12, p. 542].

Непременную «забавность» как отличительную черту conte отмечают все авторы, говорящие об этом жанре. Об этом пишет Ж. де Лафонтен: «des contes faits а plaisir» (contes созданы для удовольствия) [9, p. LX], П.-Ж.-Б. Шоссар: «сестры conte - острая шутка и безудержная веселость» [4, p. 12], Ж. Десье: «стихотворный conte - рассказ по большей части выдуманный, но неизменно занятный и пикантный» [5, p. 382]. По сути, именно «забавность» является единственным каноническим свойством, объединяющим «конты», не имеющие метрических ограничений и столь отличные между собой по объему (от четырех - до сотен строк), структуре (от сценки - до многоэпизодного повествования), тематике (от бытовой - до мифологической). В кратких «контах» (эпиграмматических, анекдотических) «забавность» обеспечивается заключительной остротой. В объемных «контах» чаще всего - игривым изложением эротических сюжетов, двусмысленными шутками, пикантными намеками и умолчаниями. Соответственно, отклоняющиеся от типичных жанровых разновидностей «конты» являются неканоническими.

Так, в эпиграмматическом «конте» Ф.-Ф. Ногаре (1740-1831) «Туча и Солнце» повествование завершается не остротой, а персональным восхвалением. Это нечто вроде аллегорического «конта»-мадригала:

Un Nuage, formй des vases d?un maraie,

S?йlev it pйs mment u sйjour du tonnerre; Au peuple Croassant, auquel il a su plaire Il ssыre, en p rt nt, qu?il s?en v pour j m is Empкcher le Soleil d?illuminer l terre.

Grenouilles d? ppl udir! espoir bientфt dйзu.

Le Nu ge se perd d ns s folle c rriиre, Et Phйbus qui, du Ciel, ne l? point perзu, Continue а verser des torrents de lumiиre.

La nue est un zoile obscurant, orgueilleux.

L?h bit nt des b s fonds dйsigne le vulg ire.

L? stre r dieux,

C?est Volt ire [13, p. 187].

(Облако и Солнце. Туча, созданная испарениями болот, грузно поднимается в обитель грома, уверяя обожающих ее ворон, что отправляется помешать навсегда Солнцу освещать землю. Лягушки аплодировать! Но надежда вскоре сменяется разочарованием. Туча убавляется в своем безумном беге, а Феб, совсем не заметивший ее на небе, продолжает изливать потоки света. Туча - это зоил, надменный мракобес, обитатель дна, воплощение пошлости. Лучистая звезда - это Вольтер (Перевод здесь и далее наш. - В. П.)).

Крупные неканонические «конты» XVIII века тяготеют, как правило, к дидактизму и часто имеют жанровый подзаголовок «conte moral» («нравоучительная история») или даже «conte pour ne pas rire» («история не для смеха»), как в одном тексте времен революции о коварстве и хитрости волков, натравивших простодушных баранов на псов, чтобы без опаски резать стадо [11]. Авторы моралистических «контов» повествуют не ради развлечения, но ради назидания. Впрочем, это не всегда повествование. Ж.-Л. Обер (1731-1814) в моралистическом «конте» «Сыновняя любовь» (1763 г.) описывает картину Ж.-Б. Греза «Паралитик» (1763 г.), изображающую больного старика среди домочадцев, окруживших несчастного заботой (холст находится в собрании Эрмитажа). «Конт» аббата Обера направлен против «века, насаждающего распущенность в умах и нравах», приучающего не почитать тех, «кому мы обязаны рождением», отвергать ценность семьи [1, p. 1].

Разумеется, повествовательная занимательность не отвергается авторами моралистических историй, но сюжетное напряжение в них часто ослабляется предсказуемостью поучительного финала. Э.-Ф. де Лантье (1734-1826), соединяя традиционный средневековый сюжет о продаже души дьяволу с модными ориентальными элементами, рассказывает историю факира-отшельника, прославившегося целительством, возгордившегося своим умением, взявшегося лечить дочь султана, а вместо этого, вняв нашептываниям сатаны, соблазнившего и убившего ее. Приговоренному к сожжению отшельнику является сатана и предлагает на выбор смерть или служение ему. Напуганный факир выбирает второе, обрекая свою душу на мучения в аду.

Заключительная сентенция предостерегает: гордыня всегда приводит в ад [10]. Между «контами» сугубо развлекательными и «контами» моралистическими существует смешанное образование - «конты», претендующие на морализм, но в развлекательной форме. Однако у многих «контеров» XVIII века рассуждения о морали были скорее данью приличиям, понимавшимся в качестве исключительно поверхностных проявлений, требуемых «хорошим вкусом» (отсутствие грубых выражений, натурализма описаний, лукаво «подмигивающее» умолчание в пикантных эпизодах). К.-Ж. Дора заявлял: «…je ne prйtends point m`йriger en moraliste <…> Je ne m`attacherai donc qu`а la partie du goыt...» («…я вовсе не претендую на звание моралиста <…> Я всего лишь причисляю себя к тем, кто имеет вкус…») [6, p. 6]. Ж.-Б. Женкьер (1713-1786) писал (не позже 1786 г.): «Сontes не являются тем, что народ о них безосновательно думает: постыдными произведениями, полными безнравственности. Если в них несколько вольные шутки, если в них мыслят с полной свободой, если в них отражается знание жизни, веселость делает эти проявления неопасными. Морализм лучше воспринимается в такой форме. Пусть устыдится тот, кто плохо об этом подумает!» (В подлиннике стихотворный текст. - В. П.) [7, p. 5].

Резонно предположить, что процитированная декларация воплощается в творчестве её автора. В сборнике «историй» Женкьера, написанных от лица некоего покойного францисканца Грисбурдона, моралистика либо отсутствует в большинстве текстов, либо является в виде заключительных сентенций, имеющих самое общее отношение к сюжету. Так, в одной из историй молодой человек ждет возлюбленную на риге, вместо девушки приходит старуха, которую юноша принимает в темноте за свою красавицу и обнимает. Обман тотчас обнаруживается, молодой любовник поднимает шум, на который сбегаются селяне, от души смеющиеся над сконфуженным молодцом. Автор задается вопросом: «Почему же на свидание не пришла Нанон и на ее месте оказалась отвратительная старуха?» - и отвечает: «Добрый Господь защищает небольшой напастью от такой радости, которая обернется адом» [8, p. 71]. Можно сказать, что «мораль» у Женкьера не завершает логически повествование, а словно «приставлена» к нему в качестве некой этикетной необходимости. Ш. Борд (1711-1781) так определяет свое понимание значения литературы:

J? ime be ucoup une bonne lecture.

Cel m?instruit, m?йleve et me soutient. C?est de S gesse une onde vive et pure. L?вme, p r cette heureuse nourriture,

D ns les sentiers du devoir s?entretient,

Et c?est h z rd si l?hum ine n ture

Sans ce secours ici-bas se maintient [2, p. 22]…

(Я очень люблю хорошее чтение. Это меня образовывает, меня возвышает и меня поддерживает. Это Мудрости живая и чистая волна. Душа этой счастливой пищей поддерживается на путях долга. И только по случайности человеческая натура без этой помощи может сохранить себя здесь, в земной жизни).

Однако то, что пишет сам Ш. Борд, плохо соотносится с «возвышением и поддержкой» души в «земной жизни». В «конте» «Беда не приходит одна» [3, p. 7-21] повествуется о некоем повесе Линдоре, продрогшем на улице в ожидании отъезда мужа своей любовницы до такой степени, что в спальне Камиллы его покинул любовный пыл. Стыдящийся своей несостоятельности Линдор удалился с ложа любви переживать к камину, тепло которого пробудило в незадачливом любовнике пропавшие было способности. Боясь, что это ненадолго, Линдор с такой скоростью бросился к кровати, что споткнулся и разбил лицо, залив постель кровью. Лакеи относят Линдора, разочаровавшего свою даму, домой, а Камилла через некоторое время заводит нового возлюбленного. «Мудрость» этой истории, согласно Ш. Борду, заключается в своеволии Амура, никому не дающего уверенности в постоянстве любовных удач.

Такие псевдоморалистические «конты» нисколько не противоречат жанровому канону, а в смысле проповеди гедонизма едва ли не сильнее откровенно «вольных» произведений: пословичная мудрость, используемая в них, призвана своим авторитетом (коллективный опыт веков, отлившийся в меткие высказывания) узаконить, представить как норму мысль о том, что радость жизни заключается в беспрепятственном и разнообразном насыщении чувственности.

В целом «конты», являясь произведениями «массового спроса», немало способствовали созданию того представления о французской литературе и культуре XVIII века, о котором пишет Ж. де Пленваль: «Взятый в целом, XVIII век с самого начала оставляет впечатление фривольного столетия» [14, p. 152].

Список литературы

1. Aubert J.-L. L`Amour filial, conte moral dont l`idйe est prise du tableau de M. Greuze, exposй au Salon du Louvre. 1763. S. l. 4 p.

2. Borde Ch. L`amour anachorиte // Contes en vers. Londres: J. Nourse, 1764. P. 22-34.

3. Borde Ch. Un malheur ne vient pas sans un autre // Contes en vers. Londres: J. Nourse, 1764. P. 7-21.

4. Chaussard P.-J.-B. Йpоtre sur quelques genres dont Boileau n`a point fait mention dans son Art poйtique. P.: P. Didot l`aоnй, 1811. 32 p.

5. Dessiaux J. Traitй complet de vercification franзaise, ou Grammaire poйtique de la langue franзaise. P.: Vve Marie Nyon, 1840. 390 p.

6. Dorat C.-J. Rйflexions sur le conte // Contes et nouvelles. P.: L. Lefilleul, 1882. P. 5-15.

7. Junquiиres J.-B. Introduction // Contes en vers extraits des manuscripts du rйvйrend Pиre Grisbourdon, cordelier. P.: A. Lacroix, Verboeckhoven et Cie, 1868. P. 5-8.

8. Junquiиres J.-B. Le sortilиge // Contes en vers extraits des manuscripts du rйvйrend Pиre Grisbourdon, cordelier. P.: A. Lacroix, Verboeckhoven et Cie, 1868. P. 69-71.

9. La Fontaine J. de. Prйface de l`auteur sur la deuxiиme partie de ses contes // Contes de La Fontaine avec illustrations de Fragonard: 2 vol. P.: A. Le Vasseur, 1891. T. 1. P. LVII-LXI.

10. Lantier Й.-F. de. Le fakir. Constantinople: Impr. du muphti, 1780. 24 p.

11. Les loups, les chiens et les moutons: conte pour ne pas rire. S. n., s. a. (179…). 14 p.

12. Marmontel J.-F. Poйtique franзoise: 2 vol. P.: Lesclapart, 1763. T. 2. 571 p.

13. Nogaret F.-F. Le Nuage et le Soleil // Les conteurs gallants des XVII-e et XVIII-e siиcles; 5-6. Le fond du sac: recueil de contes en vers: 2 vol. P.: A. Le Vasseur, 1894. T. 1.

14. Plinval G. de. Histoire de la Littйrature franзaise. P.: Hachette, 1984. 304 p.

Размещено на Allbest.ru