Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

«Войны текущей эпизод...» (поэтика ранних «морских» брошюр Игоря Северянина)

Белова Валентина Владимировна

Аннотация

В статье впервые представлена попытка поэтологического анализа «морского» цикла брошюр Игоря Северянина. Традиционализм, декламационная гражданственность, образно-сюжетный схематизм включенных в цикл стихотворений становятся здесь объектом исследовательской рефлексии. Не только обращение к традиционно-поэтическому и возвышенно-риторическому шаблону, но и робкие попытки сопротивления традиционной поэтике отличают северянинскую лирику 1904-1905 гг.

Ключевые слова и фразы: поэзия Серебряного века; Игорь Северянин; стихотворные брошюры; цикл «Морская война»; поэтика; стилистика.

Annotation

For the first time the article presents the attempt of poetological analysis of the Їsea brochures cycle by Igor Severyanin. The traditionalism, declamatory civic consciousness, imaginative and narrative schematism of the poems involved in the cycle turn here into the object of research reflection. Not only the address to the traditionally poetic and greatly rhetorical pattern but the tremulous attempts to resist the traditional poetry make Severyanin`s lyric poetry of 1904-1905 different.

Key words and phrases: Silver Age of Russian poetry; Igor Severyanin; poetic brochures; «Sea war» cycle; poetics; stylistics.

Времена «доисторические», когда Игорь Северянин «издавался тоненькими брошюрками, которые мало кому попадались на глаза» [1, с. 311], до сих пор остаются «вне поля зрения» литературоведов. «Брошюрную» веху в творческом наследии поэта (1904-1912 гг.) можно признать уникальным полномасштабным художественным явлением, нуждающимся в детальном исследовании и оценке.

Удивительно, что Северянин, поэт с ярким и противоречивым творческим амплуа, в сознании современников и в памяти будущих, то есть сегодняшних, поколений читателей представший лириком «узконаправленной» художественной ориентации, будуарным эгоистом-эстетом, играющим в эксцентрического гения-артиста, начинал с гражданской патриотической лирики. Цикл «Морская война» (1904-1905 гг.), составивший первые восемь брошюр поэта («К предстоящему выходу Порт-Артурской эскадры», «Гибель ЇРюрика», «Подвиг ЇНовика», «Взрыв ЇЕнисея», «Потопление ЇСеватсополя», «Захват ЇРешительного», «Конец ЇПетропавловска», «Бой при Чемульпо») [4], на наш взгляд, должен привлекать особое внимание исследователей, несмотря на свою откровенно юношескую природу и очевидную тематическую и стилистическую чужеродность по отношению ко всему остальному корпусу поэтических произведений Северянина.

Все «морские» брошюры поэта посвящены событиям русско-японской войны 1904-1905 гг. Полугодовое пребывание Северянина с отцом на Дальнем Востоке, который они покинули за месяц до начала войны, светлые воспоминания от совместного путешествия, очарованность дальневосточной природой - все это заставило юного поэта внимательно следить за газетной хроникой войны и близко к сердцу воспринимать сообщения о неудачах русской армии. В большинстве северянинских брошюр этого периода описывается «честная», «отважная» героическая гибель русских кораблей:

Лишь только успели уйти крейсера,

В пучину сошел храбрый «Рюрик»,

При громе орудий, при кликах «ура»,

При реве воинственной бури

(«Гибель ЇРюрика») [Там же, с. 338]!

О, «Петропавловск», русский богатырь,

Достойный сын обширнейшей державы!

Не резать уж тебе морскую ширь!

Не виться флагу гордо, величаво

(«Конец ЇПетропавловска») [Там же, с. 347]!

Но, чтоб судов, разбитых в битве страшной,

У нас враги не вздумали отнять,

Начальник русский - бравый и отважный

- Решил суда немедленно взорвать

(«Бой при Чемульпо») [Там же, с. 349].

Перед нами, несомненно, образцы поэзии риторической, декламационной, гражданский пафос здесь является не только эмоциональной тональностью, но и той доминантой, которая полностью обусловливает образно-эмоциональное и стилистическое решение произведений.

В «морских» батальных полотнах молодого Северянина обнаруживаются черты одического стиля (торжественный пафос, приподнятость тона, воссоздание монументальности описываемых событий и восторженное «дифирамбическое» отношение к описываемому), драматический динамизм литературной баллады (динамика сюжетов), фольклорные элементы (гиперболы, постоянные эпитеты). Кроме того, ранние брошюры поэта ощутимо близки по настроению и художественному решению популярным песням «Врагу не сдается наш гордый ЇВаряг» (1904) и «Плещут холодные волны» (1904).

Некоторые описания морских баталий русско-японской войны, представленные в брошюрах Северянина, перекликаются со знаменитой сценой Полтавского сражения из поэмы А. С. Пушкина «Полтава» («К предстоящему выходу Порт-Артурской эскадры»). В другом «морском» стихотворении («Гибель ЇРюрика») слышны отголоски лермонтовского «Бородино»: «Готовиться к бою, - команда гремит. - / К упорному тяжкому бою» <…> / И между собой говорят моряки: / «Нас Витгефт уже ожидает… / Идем же смелее! Пожатье руки / Их тайную мысль довершает» [Там же, с. 337]. морской брошюра поэтологический северянин

Однако «морские» монументальные полотна-плачи «кисти» Северянина лишены роскошной зрелости пушкинского стиха «Полтавы», художественной легкости и непосредственности «Бородино», и, самое главное, в них нет того ощущения военной «правды» (полвека спустя ее назвали бы «окопной»), знания рутинной, натуралистически неприглядной изнанки «живой» войны, которые отличают, например, «Валерик» Лермонтова.

Вместо этого в стихотворениях цикла «Морская война» нередко встречаются поэтические штампы, появление которых вызвано отстраненной, ура-патриотической подачей описываемых событий. Это и стилистические штампы, связанные с использованием возвышенной и книжной лексики, примелькавшихся метафор из наследия прошлых литературных эпох («Как судно минное погибло, / Как спит оно могильным сном…» [Там же, с. 343], Порт-Артур «высился над водною пустыней» [Там же, с. 347], «Ночь победила день, как властная царица» [Там же, с. 343], «Он спит теперь, герой, сном вечности объят» [Там же, с. 336], «Как страшен бой морской во тьме холодной ночи!» [Там же, с. 344], «Они - смелы; они - России дети» [Там же, с. 349] и др.), и шаблоны риторические, тесно связанные с первыми и обусловленные высоким гражданским пафосом стихотворений:

И гордо «Россия» Андреевский флаг

На мачте своей развевала.

И, видя то, чувствовал каждый моряк,

Как сердце в груди трепетало

(«Гибель ЇРюрика») [Там же, с. 337].

Он сын эскадры, роком злым сраженной,

Ей преданный душой, достойный ее сын

(«Потопление ЇСевастополя») [Там же, с. 343].

Спокойно спите, русские сыны!

Господь вас наградит блаженством Рая!

О, дети дорогой моей страны,

Вас помнит родина святая

(«Конец ЇПетропавловска») [Там же, с. 347]!..

Заметный образно-сюжетный схематизм и стилистическая предсказуемость цикла «Морская война» объясняются и другим фактом: о сражениях русско-японской войны Северянин узнавал из газет. «Посредничество» газетных хроник сказалось на поэтике брошюр: порой лирическое повествование в них «сжимается», приобретает емкость и сухость газетного сообщения:

Кидая мины, судно плыло,

Но вдруг по собственной вине

Оно внезапно наскочило

На мину, скрытую в волне.

Раздался взрыв, за взрывом стоны,

Поднялся бедствия сигнал.

Меж судном с берегом препоны

Создал свирепый, бурный шквал

(«Взрыв ЇЕнисея») [Там же, с. 342].

Очевидный «газетно-новостной» эффект в описаниях некоторых морских сражений усиливается за счет газетизмов:

Я расскажу вам возмутительный

Войны текущей эпизод,

Как разоруженный «Решительный»

Попал во вражеский тенет.

<…>

Пришел в Чифу герой «Решительный»;

Чтоб не страдал нейтралитет,

Он с целью, столь предупредительной,

Чтоб избежать возможных бед…

<…>

Что бой принять мы положительно

Не можем, - он им отвечал

(«Захват ЇРешительного») (курсив автора - В. Б.) [Там же, с. 345-346].

Наряду с откровенными стилистическими «сбоями» и неловкостями, выдающими молодость и неопытность поэта («Решил его к себе с собой вести, / Его бессовестно крадя» [Там же, с. 345], «Кингстоны отворил, и боль скользнула в взоре» [Там же, с. 344], «С врагом, сильнейшим в много раз» [Там же, с. 346], «Возвратился для ран излеченья» [Там же, с. 341] и др.), в ранних «морских» брошюрах Северянина встречаются перебивки и неловкости совсем другого рода, имеющие двойственную природу: с одной стороны, они являются заметными стилистическими погрешностями на фоне традиционного декламационного стиха во славу русского флота, с другой стороны, они гармоничными мазками вписываются в стилистический портрет будущего Северянина: «Наш командир представил жалобу / На действий вражеский простор» [Там же, с. 346], «И, чувствуя вступленье в сферу влаги, / Матросы скажут: Їбить врага пора» [Там же, с. 335], «Иные ж, устремив в пространство взор, О сердцу близких думали, мечтали» [Там же, с. 347], «На палубах русская доблесть царит» [Там же, с. 337], «И безумная храбрость обняла / Его стройный весь стан» [Там же, с. 340] и др. (курсив автора - В. Б.). Наравне с кажущейся речевой неумелостью здесь представлена робкая дилетантская попытка расширить возможности языковой сочетаемости, уйти от словесной конкретики к абстрактности («простор», «пространство», «влага»). Несомненно, что робкие подступы Северянина к этой «сфере» поэтической «влаги» представлялись тогда особенно незначительными на фоне бурного «половодья» образных и языковых завоеваний символистов.

В юношеских «морских» брошюрах Северянина «пробиваются» и другие, едва заметные «побеги» его будущей модернистской поэтики. В тексте третьей брошюры «Подвиг ЇНовика» (1904) встречается первый северянинский неологизм «дальнеюжный», который по неизвестным причинам не был включен в «Словарь неологизмов Игоря-Северянина» В. В. Никульцевой [3]. Совершенно очевидно, что в этот период поэт не стремился к созданию индивидуально-авторских словесных новообразований, и неологизм «дальнеюжный» возник «случайно», по аналогии с прилагательным «дальневосточный», однако это не отменяет его окказионального характера.

Робкие и, скорее всего, неосознанные попытки языкового сопротивления традиционной поэтике в это время остаются незаметными. На первый план в «морской» лирике Северянина выходит стихия традиционализма и декламационной гражданственности. Однако вот что интересно: такой «однобоко» гражданский лирический «почин» Северянина в свете будущих модификаций его поэтического образа предстает явлением на удивление эксцентрическим. Именно обращение к такому неожиданному лирическому «почину» при внимательном анализе других северянинских «поэтик», художественных «направляющих» его лирики может помочь наиболее полно и объективно представить ее противоречивый многоуровневый характер, в полной мере осознать ее эстетическое и стилистическое «пестроцветье», калейдоскопичность и неоднородность.

Е. В. Иванова находит, что стихи Северянина 1904-1906 гг. «лишены индивидуального стиля, написаны неряшливым и случайным языком и свидетельствуют о дилетантизме автора» [2, с. 20]. Надо ли соглашаться с таким вердиктом? Перед исследователями, которые хотят оценить юношескую лирику того или иного поэта, всегда встает вопрос: стоит ли серьезно к ней относиться, а соответственно, и отводить ей особую точку на условной прямой литературного становления автора? Надо полагать, Игорь Северянин осознавал все недочеты своих первых лирических брошюр и поэтому никогда не перепечатывал стихотворения «морского» цикла в своих последующих сборниках. Однако именно с выходом в свет «морских» брошюр он связывал начало своего профессионального творческого пути. К тому же цикл «Морская война» неизменно включался Северяниным в различные варианты структуры Полного собрания поэз в 4-х томах (1904-1912). Идеей его издания поэт был «одержим» вплоть до 1913 года, когда увидел свет «Громокипящий кубок». «Морская война» входила в первый том Собрания (1903-1908 гг.), который носил название «Настройка лиры». Как мы видим, поэт сам подобрал точную и емкую метафору, ставшую незамысловатой подсказкой для будущих исследователей раннего этапа его творчества.

Список литературы

1. Бобров С. Северянин и русская критика (1916) // Игорь Северянин. Царственный паяц: автобиографические материалы, письма, критика / сост., вступ. ст. и коммент. В. Н. Терехиной и Н. И. Шубниковой-Гусевой. СПб.: Росток, 2005. 640 с.

2. Иванова Е. В. Поэтическая генеалогия Игоря Северянина // О Игоре Северянине: тезисы докладов научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Игоря Северянина (Череповец, апрель 1987 г.) / отв. ред. В. А. Сапогов. Череповец: ЧГПИ, 1987. С. 18-21.

3. Никульцева В. В. Словарь неологизмов Игоря-Северянина / под ред. проф. В. В. Лопатина. М.: Издательский центр «Азбуковник», 2008. 380 с.

4. Северянин И. Громокипящий кубок. Ананасы в шампанском. Соловей. Классические розы / В. Н. Терехина, Н. И. Шубникова-Гусева. М.: Наука, 2004. 870 с.

Размещено на Allbest.ru