Функциональность эпитетных возращений в поэтических текстах Т.С. Элиота

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Функциональность эпитетных возращений в поэтических текстах Т.С. Элиота

Филологические науки

Ливицкая Оксана

Статья посвящена изучению эпитетных возращений, которые являются необходимыми составляющими в раскрытии темы смерти в поэтических произведениях Т. Элиота. Основное внимание акцентируется на эпитетах «dead», «death», «dying», которые не только характеризуют те или иные понятия, но и помогают установить смысловые связи между ними за счет принципа возвращения. В результате, повторы эпитетов расширяют границы идейно-художественного смысла произведений.

Ключевые слова и фразы: аллитерация; эпитетная структура; эпитетные возращения; поэзия; Т. Элиот.

Т. С. Элиот занимает особое место в англоязычной литературе. Огромное внимание привлекают его поэтические произведения, благодаря которым Т. С. Элиот стал известен всему миру. В 1948 году поэту была присуждена нобелевская премия. «Главная причина до сих пор неослабевающего интереса к Т. С. Элиоту в том, что он великий обновитель английской поэзии, стилистический революционер» [4, с. 86]. В своем творчестве Т. С. Элиот не раз обращался к теме смерти. Многие произведения поэта поднимают эту проблему. Безусловно, для крупнейшего метафизического поэта эта тема не может быть чуждой. Как каждый человек, Т. С. Элиот пытается понять и осмыслить окружающий мир, постичь тайну бессмертия. Эволюция мировоззрения, восприятия жизни и смерти отражалась на протяжении всего творческого пути поэта.

Стоит отметить, что тема смерти в поэзии Т. С. Элиота изучалась такими русскими исследователями как А. Аствацатуров [1], М. Бент [2]. Так, А. Аствацатуров рассмотрел проблему смерти и поиска возможностей ее преодоления в трех срезах: как важнейший аспект историко-культурной стороны поэтической теории Т. С. Элиота, как условие создания поэтической формы и как одну из важнейших тем его ранней поэзии. М. Бент выделяет основные метафоры и определяет их характер в раскрытии темы смерти и бессмертия в сборнике «Стихотворения» Т. С. Элиота. Другие исследователи, в частности, Х. Кеннер [13], Д. Крег [9], косвенно касались этой тематики. Отсюда следует, что раскрытие «смерти» в поэзии Т. С. Элиота требует изучения и дальнейшего исследования. Заметим, что языковые особенности поэтической речи Т. С. Элиота при этом частично рассматриваются или вовсе выпускаются из виду. Поэтому литературоведческое исследование в этом направлении является крайне необходимым, поскольку позволит определить специфику организации и функционирования «смерти» в поэзии Т. C. Элиота.

Из множества элементов, обеспечивающих поэтическое воплощение идеи смерти, целесообразно выделить эпитет. Ввиду того, что «история эпитета есть история поэтического стиля в сокращенном издании» [3, c. 59], изучение эпитетных структур является важным в определении характерных черт «смерти» в поэзии Т. С. Элиота. Напомним, что эпитетная структура - «достаточно жесткое архитектоническое и семантическое образование, которое возникает как результат сочетания-слияния определения и определяемого» [5, с. 13]. В ходе исследования были обнаружены 62 эпитетные структуры, которые отображают основной признак, считающийся существенным в характеристике темы смерти. Речь идет об эпитете «мертвый», который в поэзии Т. С. Элиота выражается такими определениями как dead, death, dying. Эпитет dead повторяется в текстовом пространстве поэзий Т. С. Элиота 33 раза, death - 18, dying - 11. В языке английской художественной литературы наиболее распространенной является модель, в которой эпитет выражен прилагательным. Как видим, большое количество определений в эпитетных структурах представлено в виде прилагательного dead, что свидетельствует о соблюдении поэтом этой традиции.

Следует отметить, что повтор одних и тех же эпитетов (dead, death, dying) способствует раскрытию темы смерти в поэтических произведениях Т. С. Элиота за счет принципа возращения. По Ю. Лотману, это универсальный организующий принцип поэтического произведения: «Художественная конструкция строится как протяженная в пространстве - она требует постоянного возврата к, казалось бы, уже выполнившему информационную роль тексту, сопоставления его с дальнейшим текстом. В процессе такого сопоставления старый текст раскрывается по-новому, выявляя скрытое прежде семантическое содержание» [6, c. 39]. Поэтому исследование эпитетных возращений является достаточно важным для понимания поэзии Т. Элиота и, безусловно, крайне актуальным.

Впервые эпитет «dead» встречается в поэме «Бесплодная земля» (1922), в которой тема смерти становится ведущей, достигает особого развития. В этой поэме прослеживаются представления Т. С. Элиота о деградации современного общества, о его мертвенной сущности. Не зря А. Мортон пишет об авторе «Бесплодной земли»: «Мы чувствовали - наконец-то пришел поэт, разделявший нашу тревогу об условиях существования в нынешнем мире, не желавший изображать дело так, что все прекрасно, не желавший бежать от правды в какой-нибудь самодельный игрушечный мир» [7, c. 219]. Существование героя «Бесплодной земли» бессознательно, автоматично, а значит, лишено всякого смысла. Пожалуй, такого рода бытие связано не с миром жизни, а с миром смерти. Уже с первых строк поэмы Т. С. Элиота вводится тема смерти при помощи функционирования эпитета dead:

APRIL is the cruellest month, breeding Lilacs out of the dead land, mixing

Memory and desire, stirring

Dull roots with spring rain [10, р. 61]. /

Апрель - жесточайший месяц, гонит

Сирень из мертвой земли, тянет

Память к желанью, женит

Дряблые корни с весенним дождем.

Безусловно, the dead land (мертвая земля) свидетельствует о бесплодии, опустошении земли. Апрель выступает «жесточайшим месяцем» (the cruellest month), который вынуждает людей вернуться к жизни на бесплодной земле. Но жителей этой земли все и так устраивает, им милее ее бесплодие. Парадоксальным оказывается то, что именно в этих строках содержится неукротимая энергия к порождению, которое отсутствует в мире «бесплодной земли» и на поиски которого устремлен вектор развития поэмы. Обретение целостности и полноты жизни, восстановление связи времен, возращение земле ее животворящей сути - все эти задачи как героя, так и автора. Очевидно, в основе поисков лежало стремление восстановления утраченной духовной традиции, универсального духовного начала. Эпитетная структура the dead land (мертвая земля) перекликается с названием самой поэмы «The Waste Land» («Бесплодная земля»), подтверждая значимость ее функционирования. Итак, можно говорить о синонимичном сближении эпитетных структур the dead land (мертвая земля) и the waste land (бесплодная земля), при помощи которых происходит воплощение образа земли в текстовом пространстве поэмы Т. С. Элиота. The dead land (мертвая земля) становится необходимым условием бытия. Акцентируются тщета и бесплодность всего сущего. Это не просто the dead land (мертвая земля), а земля, которая неизбежно разрушается и не способна выполнять собственного главного предназначения - плодоносить. Речь идет о «смерти-в-жизни» [1, с. 38]. И если изъять эпитет «dead» из текста поэмы, то произойдут существенные изменения в общем семантическом поле. Земля, с помощью которой изображаются умирание и возрождение, иллюстрирует главный замысел произведения. Естественно, в материальном мире все изменяется, происходит непрерывная смена одних форм другими. Но это ни к чему не приводит. Смерть перестает быть освобождающей силой в контексте поэмы. Помимо эпитетной структуры the dead land (мертвая земля), которая становится ключевой в поэме «Бесплодная земля», Т. С. Элиот вводит в этой строфе и другие эпитетные структруры -- the cruellest month (жесточайший месяц), Dull roots (дряблые корни), которые усугубляют мрачную атмосферу в этом поэтическом произведении.

Следует отметить, что возращение к эпитетной структуре the dead land наблюдается неоднократно в других поэтических произведениях Т. С. Элиота. Так, в поэме «Полые люди» (1925) образ земли вновь характеризуется бесплодием и смертью, ранее упомянутыми в «Бесплодной земле». Рассмотрим такие поэтические строки поэмы «Полые люди»:

This is the dead land

This is cactus land

Here the stone images

Are raised, here they receive

The supplication of a dead man's hand

Under the twinkle of a fading star [10, р. 84]. /

Мертвая это земля

Кактусовая земля

Здесь каменные идолы

Поднимаются, здесь они видят

Мольбу от человеческих мертвых рук В мерцании звезды угасающей.

In this valley of dying stars

In this hollow valley

This broken jaw of our lost kingdoms [Ibidem]. /

В долине умирающих звезд

В полой долине

В сломанной челюсти наших утраченных царств.

В этих строках функционирует как эпитетная структура the dead land (мертвая земля), так и ряд других синонимичных ей структур - cactus land (кактусовая земля), This valley of dying stars (долина умирающих звезд), this hollow valley (полая долина), которые детально описывают состояние земли, подчеркивая при этом ее основное качество - опустошенность/бесплодность. Это и кактусовая земля (cactus land), то есть земля, которая обладает признаками пустыни. Это и долина меркнущих звезд (This valley of dying stars), полая долина (this hollow valley), в которой угасают звезды и царит пустота. И вправду, «полые люди» могут жить лишь на земле, лишенной какого-либо признака жизни. Причина опустошенности и бездуховности человека заключалась прежде всего в разрушительной силе цивилизации, которая уничтожила культуру как основу духовности, природу как эстетический идеал, самого человека как проявление Божественной сущности. Такое настроение преобладало в поэме «Полые люди», подтверждением чего становятся и такие эпитетные структуры как the stone images (каменные идолы), The supplication of a dead man's hand (мольба от человеческих мертвых рук), the twinkle of a fading star (мерцание звезды угасающей), This broken jaw of our lost kingdoms (сломанная челюсть наших утраченных царств). элиот поэтический эпитет смерть

Современный мир Т. С. Элиота, двигающийся в тупик через опустошенную землю и человека, который истощил самого себя, предстает в поэме «Полые люди» как Death's DreaM kingDoM (Призрачное царство смерти) [Ibidem, р. 83, 84], Death's twilight kingDom (Царство сумрака и смерти) [Ibidem, р. 85]. Такие эпитетные структуры, в качестве определяемого которых выступает эпитет death?s, возвращают читателя к эпитетной структуре the Dead land (мертвая земля), где все лишено смысла. Особое внимание обращается на аллитерацию звука [d] в вышеупомянутых примерах, которая служит не только объединению определения и определяемого, но и эпитетных структур между собой. Но главным остается то, что «полые люди» стремятся жить в Death's other kingDom (в другом царстве смерти) [Ibidem, р. 83, 84], в котором им будет лучше. Несмотря на то, что этот мир является другим (other), он не прекращает быть мертвым (Death's).

В поэтическом цикле «Ариэль» Т. С. Элиот продолжает изображать землю с определенной семантической окраской - the dead land (мертвая земля) [Ibidem, р. 105]. Речь идет о земле, лишенной животворящего начала. Т. Элиот вновь подталкивает читателя вернуться к первому применению этой эпитетной структуры, которое произошло еще в поэме «Бесплодная земля». Следовательно, «рождение выглядит как форма смерти, или смерть как форма рождения…» в стихотворениях «Ариэль» [12, p. 45].

В цикле поэм Т. С. Элиота «Четыре квартета» образ земли не остается без внимания. Х. Гарднер обозначает сущность философской проблематики цикла через символику первостихий: «ЇБернт Нортон? - поэма о воздухе, из которого рождаются колебанья, неуловимые, но являющиеся средством коммуникации; ЇИст Коукер? - поэма о земле, с которой все начинается, и куда все уходит; ЇДрай Селвейджес? - поэма о воде, которая является первичным строительным материалом мира; ЇЛтитл Гиддинг? - поэма об огне, который истребляет и очищает» [11, p. 44-45]. Стало быть, в поэтическом цикле «Четыре квартета», где заканчиваются многолетние философские поиски поэта, продолжает свое развитие тема смерти. Обратим внимание на такие поэтические строки цикла «Четыре квартета»:

The parched eviscerate soil Gapes at the vanity of toil, Laughs without mirth.

This is the death of earth [10, p. 193]. / Сожжена опустошенная почва

Взирает на тщетность труда Смеется без веселья Это смерть земли.

Земля находится в состоянии смерти, что непосредственно акцентируется в эпитетной структуре the deaTH of earth (смерть земли), которая является ключевой в этой строфе. Следует отметить, что и определение, и определяемое, объединенные при помощи of-phrase, выражены в этой структуре существительными death/earth. Такого рода эпитетные структуры привлекают к себе особое внимание, поскольку отличаются повышенной экспрессивностью. В то же время эпитет «death» сближается с определяемым earTH за счет аллитерации TH-TH. Целостность звучания этой эпитетной структуры обеспечена. Безжизненность земли воплощается и в эпитетной структуре The parched eviscerate soil (сожжена опустошенная почва), в которой накопление эпитетов parched eviscerate приводит к конкретизации черт, характерных для этого образа, - высохшая, опустошенная земля.

Вместе с тем, эпитет «death» подчеркивает определяющие качества и других стихий - воздуха (air), воды (water), огня (fire). Подтверждением этому служат следующие поэтические строки Т. С. Элиота:

The death of hope and despair,

This is the death of air [Ibidem, p. 192]. /

Смерть надежды и отчаяния Это смерть воздуха.

Water and fire shall rot

The marred foundations we forgot, Of sanctuary and choir.

This is the death of water and fire [Ibidem, p. 193]. /

Вода и огонь разрушит

Испорченные принципы

Церкви и хора, которые мы забыли. Это смерть воды и огня.

Эпитетные структуры The death of hope and despair (смерть надежды и отчаяния), the death of air (смерть воздуха), the death of water and fire (смерть воды и огня) возвращают читателя к ранее упомянутой структуре the death of earth (смерть земли), которая, в свою очередь, - к эпитетной структуре the dead land (мертвая земля), создавая при этом нескончаемое поле смысловых и художественных ассоциаций. Так, «смерть воздуха» (the death of air) отождествляется со «смертью надежды и отчаяния» (The death of hope and despair). Отметим, что Т. С. Элиот использует два семантически антонимичных понятия, таких как hope and despair (надежда и отчаяние), в одной эпитетной структуре для полного осмысления того, что старика (одного из персонажей поэмы «Литтл Гиллинг») не беспокоит ни прошлое, ни будущее. Если нет ни надежды, ни отчаяния, то и нет воздуха для жизни. Старик вступил на путь, который ведет к вечности. Далее речь идет о «смерти» воды и огня - символах творения и разрушения. Рядом с эпитетной структурой the death of water and fire (смерть воды и огня) Т. С. Элиот вводит также - The marred foundations… Of sanctuary and choir (испорченные принципы… церкви и хора), которая изображает уничтожение храма Божьего. Очевидно, что такая параллель предоставлена читателю лишь для того, чтоб показать связь между отрицанием материального мира и божественным. Таким образом, смерть пронзает все основные стихии, присущие миру. Отрицание всего сущего и господство божественного - вот таков верный путь к настоящей жизни в поэтическом мире Т. Элиота.

К тому же, мертвыми предстают не только стихии, но и другие элементы природы, которые можно рассмотреть в таких эпитетных структурах: a dead geranium [Ibidem, р. 24] (мертвая герань), the dead tree [Ibidem, р. 61] (мертвое дерево), Dead mountain mouth of carious teeth [Ibidem, р. 72] (мертвых гор пасть с кариесом зубов), death's other river [Ibidem, р. 134] (другая река смерти), the dead leaves [Ibidem, р. 171, 193] (мертвые листья), dead sand [Ibidem, р. 193] (мертвый песок), the dead nettle [Ibidem, р. 195] (мертвая крапива), the still dead breath of the Arctic Current [Ibidem, р. 160] (спокойное мертвое дыханье Арктического течения). Стоит отметить, что выделение признака «dead» (мертвый) в этих понятиях усиливает ощущение трагичности восприятия поэта. Такие эпитетные структуры являются отражением неприглядного, навевающего мысль о смерти, безжизненного пейзажа.

В свою очередь, повтор эпитета «dead» наблюдается и в эпитетных структурах, которые характеризуют человека, - the dead men [Ibidem, р. 65, 196] (мертвые люди), a dead patrol [Ibidem, р. 194] (мертвый дозор), the dying nurse [Ibidem, р. 181] (умирающая няня), the gear of foreign dead men [Ibidem, р. 184] (упряжь иностранных мертвых людей), the sudden look of some dead master [Ibidem, р. 193] (внезапный взгляд какого-то мертвого хозяина). Очевидно, речь идет не так о физическом, как о душевном состоянии человечества, которое ищет праведный путь. Вместе с тем, эпитет «dead» сочетается и с такими понятиями как end [Ibidem, р. 160] (конец), a fortnight [Ibidem, р. 71] (две недели), secrets [Ibidem, р. 179] (секреты), sins [Ibidem, р. 62] (грехи), a sound (звук) [Ibidem], которые усиливают ощущения темноты и бездейственности. Конечно же, в мире, где преобладает смерть, нет места для каких-либо деяний. Как видим, «повторы эпитетов семантически сближают разнородные понятия, возвращают к уже известному и создают предпосылки к возникновению новых семантических связей» [5, c. 240]. Так, повторы эпитета «dead» сблизили природу, человека и другие составляющие мира, объединяя их общим качеством. Ранее упомянутую эпитетную структуру the dead land (мертвая земля) можно считать ведущей в творчестве Т. С. Элиота.

Итак, тема смерти в поэтических произведениях Т. С. Элиота приобретает лейтмотивный характер. Тем временем, эпитеты «dead», «death» и «dying» служат средством раскрытия этой темы. Наблюдается многократное повторение этих эпитетов (в особенности эпитета «dead»), функционирование которых определяется за счет принципа возращения. Эпитеты «dead», «death» и «dying» не только «конкретизируют качество определенного понятия, но и помогают установить смысловые связи между теми понятиями, к которым эти эпитеты относятся» [Там же, c. 244]. Такие эпитеты становятся «сквозными» в текстовом пространстве Т. С. Элиота (По В. Москвину) [8, с. 32], придавая ему черты четко организованного системного единства. Безусловно, Т. С. Элиот развивает тему смерти на протяжении всего творчества, в котором конец земной жизни предусматривает начало вечной: In my end is my beginning [10, р. 183] («В мо?м конце - мо? начало»). Таким образом, при помощи эпитетных возращений происходит осмысление темы смерти, что, в свою очередь, приводит к расширению границ идейно-художественного смысла произведений поэта.

Список литературы

1. Аствацатуров А. А. Проблема смерти в поэтической системе Т. С. Элиота // Фигуры Танатоса: Исскуство умирания: сб. статей / под. ред. А. В. Демичева, М. С. Уварова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998. С. 34-50.

2. Бент М. М. Метафорическое воплощение темы смерти и бессмертия в сборнике «Стихотворения» Т. С. Элиота // Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 13. С. 10-13.

3. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989. 405 с.

4. Вовк В. Н. Языковая метафора в художественной речи: Природа вторичной номинации. К.: Наукова думка, 1986. 140 с.

5. Волковинський О. Поетика епітета: монографія. Кам`янець-Подільський: ФОП Сисин О. В., 2011. 350 с.

6. Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста. Структура стиха: пособие для студентов. Л.: Просвещение, 1972. 271 с.

7. Мортон А. Л. От Мэлори до Элиота. М.: Прогресс, 1970. 256 с.

8. Москвин В. П. Эпитет в художественной речи // Русская речь. 2001. № 4. С. 28-32.

9. Craig D. The Defeatism of the Waste Land // Eliot T. S. The Waste Land: а Casebook / еd. by C. B. Cox and A. P. Hinchliffe.

10. Tiptree, Essex: Macmillan, 1972. P. 200-215.

11. Eliot T. S. The Complete Poems and Plays. L.: Faber and Faber, 2004. 608 p.

12. Gardner H. The Art of T. S. Eliot. London - Boston: Faber and Faber, 1991. 185 p.

13. Glass M. S. T. S. Eliot: Christian Poetry Through Liturgical Allusion // The Twenties: Poetry and Prose. Deland, 1966. P. 42-45.

14. Kenner Н. The Urban Apocalypse // Eliot in His Time. Essays on the Occasion of the Fiftieth Anniversary of The Waste Land. Princeton. N.J., 1972. P. 23-49.

Размещено на Allbest.ru