Русская идея в романе Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание"

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 82.312.1

Пермская духовная семинария

РУССКАЯ ИДЕЯ В РОМАНЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ»

Сыромятников Олег Иванович

Под русской идеей понимается представление о месте и роли России в мире. Ф. М. Достоевский стал автором термина «русская идея», употребив его в письме А. Н. Майкову 18 января 1856 г.: «Я говорю о патриотизме, об русской идее, об чувстве долга, чести национальной <…>. Россия, долг, честь? - да! я всегда был истинно русский - говорю Вам откровенно. <…> Вполне разделяю с Вами патриотическое чувство нравственного освобождения славян. Это роль России, благородной, великой России, святой нашей матери...» [2, т. 28, кн. 1, с. 208]. В дальнейшем русской идее в ее различных аспектах была посвящена бульшая часть публицистики и небытового эпистолярия писателя. Несомненно, что русская идея нашла свое воплощение и в его художественном творчестве. Целью настоящего исследования является выявление поэтических средств выражения русской идеи в романе «Преступление и наказание».

Методологическим ориентиром исследования являются слова самого Достоевского, сказанные в предисловии к русскому изданию романа В. Гюго «Собор Парижской Богоматери» (1862): «Кому не придет в голову, что Квазимодо есть олицетворение пригнетенного и презираемого средневекового народа французского, глухого и обезображенного, одаренного только страшной физической силой, но в котором просыпается наконец любовь и жажда справедливости, а вместе с ними и сознание своей правды и еще непочатых, бесконечных сил своих» [Там же, т. 20, с. 28-29]. Писатель говорит о закономерности использования в художественном творчестве образа, символизирующего народ или его некую значимую часть.

В своем последнем романе словами прокурора Ипполита Кирилловича писатель напоминает, что впервые в русской литературе к символическому выражению русской идеи обратился Н. В. Гоголь: «Великий писатель <…> в финале величайшего из произведений своих, олицетворяя всю Россию в виде скачущей к неведомой цели удалой русской тройки, восклицает: ЇАх тройка, птица тройка, кто тебя выдумал!? - и в гордом восторге прибавляет, что пред скачущею сломя голову тройкой почтительно сторонятся все народы» [Там же, т. 15, с. 125]. От гоголевского символа Достоевский обращается к художественной реальности своего романа: «Что такое это семейство Карамазовых, заслужившее вдруг такую печальную известность по всей даже России? Может быть, я слишком преувеличиваю, но мне кажется, что в картине этой семейки как бы мелькают некоторые общие основные элементы нашего современного интеллигентного общества...» [Там же].

Заметим, что семейство Карамазовых символизирует не весь русский народ, а лишь его часть - «современное интеллигентное общество». В отличие от Гюго, Достоевский считал, что «простой» народ в спасении не нуждается, сохраняет постоянные прочные связи с источником живой жизни - православной верой: «Русский народ весь в православии и в идее его. Более в нем и у него ничего нет - да и не надо, потому что православие вс?. Православие есть церковь, а церковь - увенчание здания и уже навеки» [Там же, т. 27, с. 64]. А вот русская национальная интеллигенция, отравленная идеями духовного и нравственного разврата, безбожия и нигилизма, тяжело больна, и действительно нуждается в спасении. Достоевский видит его в сознательном, свободном и смиренном соединении с народом через принятие духовной основы народной жизни - православной веры.

Полагаем, что эта идея нашла свое воплощение и в образности первого романа великого пятикнижия - «Преступление и наказание». Достоевский об основном замысле романа: бывший студент совершает убийство с целью грабежа, надеясь на добытые средства обеспечить жизнь близких и свою карьеру. Он оправдывает преступление с помощью «некоторых странных Їнедоконченных? идей, которые носятся в воздухе» и совершает его, чтобы «потом всю жизнь быть честным, твердым, неуклонным в исполнении Їгуманного долга к человечеству?, чем, уже конечно, Їзагладится преступление?...» [Там же, т. 28, кн. 2, с. 136]. Но «неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берет свое, и он - кончает тем, что принужден сам на себя донести» [Там же, с. 137], чтобы годами страданий в каторге искупить свой грех и воссоединить разорванную преступлением связь с человечеством. Таким образом, падение и последующее воскресение человека - «основная мысль всего искусства девятнадцатого столетия» [Там же, т. 20, с. 28] - является содержанием внешней идеи романа.

По наблюдению Г. М. Фридлендера, «любые вопросы личного бытия неразрывно сплетаются» для героев Достоевского «воедино с всеобщими, универсальными по своему смыслу, Ївечными? вопросами бытия России и человечества» [5, с. 9]. На уровне образной системы эта связь проявляется в придании образу главного героя символического значения, возводящего его персональное бытие до общественного. С. В. Белов пишет об этом: «Раскольников Їраскалывает? породившую его мать - землю, Їраскалывает? родину (имя Родион), а если брать отчество, то вполне возможно прямое толкование: раскол родины Романовых (отчество: Романович)» [1, с. 192]. художественный роман поэтика символический

По замыслу писателя Раскольников должен был стать «одним из членов нового поколения» [2, т. 7, с. 149], главной чертой которого является отсутствие идеала, способного объединить людей и определить цели их деятельности. Реформы 1860-х годов были необходимы, но их следствием стало разложение традиционного уклада общественной жизни, девальвация духовно-нравственных ценностей, утрата четких жизненных ориентиров. Молодежь оказалась предоставлена самой себе: позади - отвергаемое и презираемое прошлое, впереди - неясное будущее. Онтологическая неустойчивость молодого поколения подчеркивается писателем в письме к Каткову («Молодой человек, по шатости в понятиях…») и подбором для него «говорящей» фамилии - «Шатов» [Там же, с. 93].

Наиболее яркая черта личности главного героя - раздвоенность, расколотость сознания, слов и поступков: «Уже в следующую минуту это становился не тот человек, что был в предыдущую», «точно в нем два противоположные характера поочередно сменяются» [Там же, т. 6, с. 147, 165] и т.д. Причиной этого состояния является острое ощущение несовершенства окружающего мира и стремление исправить его. Поэтому, указывает В. Я. Кирпотин, он «мечтает не только о наполеоновской власти, но и о миссии Искупителя, спасителя, о предначертании Мессии» [4, с. 192].

Видя несовершенство мира и чувствуя свое мессианское предназначение («Зачем Ты мне дал силы?» [2, т. 7, с. 133]), герой ищет пути спасения людей от страдания, горя и гибели, но не находит их: «А что же ты сделаешь, чтобы этому не бывать? <…> Ведь тут надо теперь же что-нибудь сделать, понимаешь ты это?» [Там же, т. 6, с. 38]. Раскольников оказывается в ситуации, некогда преодоленной Христом, которого искушал сатана в пустыне: мысли твои праведны и чисты, ты хочешь добра людям, так стань для них властелином и делай им добро. Чтобы делать его, надо власть иметь, и не важно, что эту власть дам тебе я, ведь цели твои добры. Люди слабы и немощны, они не в силах сами найти свое счастье, и только ты - великий и могучий, взяв над ними власть, можешь сделать их счастливыми. Их счастье в малом - обрати камни в хлебы и накорми их. Выбор Христа определен любовью к людям и верой в безграничную мудрость и благость Отца Небесного: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. <…> Отойди от Меня, сатана; ибо написано: ЇГосподу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи?» (Мф. 4; 4, 7,10) [3]. Раскольников же надеется, прежде всего, на себя и свои силы, ему кажется, что он может победить всех и вс?. Поэтому он прислушивается к нашептыванию сатаны: «Чтобы помогать, надо сначала право такое иметь…» [2, т. 6, с. 174]. И делает свой выбор, о котором позже Великий инквизитор скажет Христу: «Мы давно уже не с Тобою, а с ним (т.е. с дьяволом - прим. автора О. С.), уже восемь веков» [Там же, т. 14, с. 234].

В личности Раскольникова соединились любовь к людям и готовность к самопожертвованию с чудовищной гордостью («Я сам хотел добра людям… <…>. О, если б я <…> никого никогда не любил! Не было бы всего этого!» [Там же, т. 6, с. 400, 401]). Именно гордость должна была стать главной чертой героя, о чем свидетельствуют черновые записи к роману [Там же, т .7, с. 89, 132, 138, 139, 147, 155]. Гордость - то есть упование исключительно на свои силы, желание обойтись без чьей-либо помощи, в том числе и помощи Божией, и стала настоящей причиной преступления Раскольникова. Об этом прямо говорит Соня: «От Бога вы отошли, и он вас дьяволу предал» [Там же, т. 6, с. 321]. Раскольников действительно отошел от Бога, не видя проявлений Его воли в окружающем мире, полном торжества лужиных и неискупленного страдания «вечных Сонечек». Поэтому он «решил осмелиться» стать Богом, чтобы довершить Его дело и восстановить в мире справедливость.

Однако чем дальше человек отходит от Бога, тем бульшую власть имеет над ним дьявол. Раскольников начинает догадываться, кто именно помогал ему осуществить задуманное: «Не рассудок, так бес!» [Там же, с. 60]. Но только совершив преступление, он до конца понимает происшедшее: «Это когда я в темноте-то лежал и мне вс? представлялось, это ведь дьявол смущал меня? <…> …Я ведь и сам знаю, что меня черт тащил» [Там же, с. 321]; «Черт-то меня тогда потащил, а уж после того мне объяснил, что не имел я права туда ходить…»; «Старушонку эту черт убил, а не я...» [Там же, с. 322] и т.д. Так любовь к людям, соединившись с гордыней, приносит в мир зло. Полагаем, что в образе главного героя выразилась одна из основных мыслей христианской антропологии Достоевского, - зло в человеке и в окружающем его мире возникает как результат сознательного нарушения человеком установленного Богом миропорядка. Само желание противопоставить Его воле свою собственную уже является преступлением и влечет за собой неминуемое наказание, прямо пропорциональное тяжести совершенного.

Однако писателю важно показать не только причины и процесс падения героя, но и путь его возрождения к жизни. Внутреннюю идею своего романа он определяет как «Православное воззрение» и ставит перед собой задачу - показать, «в чем есть православие» [Там же, т. 7, с. 75]. Достоевский противопоставляет духовно-нравственные ценности православия нигилизму, поглощающему общественное сознание России: «Но все эти гимназистики, студентики <…> так чисто, так беззаветно обратились в нигилизм во имя чести, правды и истинной пользы! Ведь они беззащитны против этих нелепостей и принимают их как совершенство» [Там же, т. 28, кн. 2, с. 154]. Причину заражения русской молодежи нигилизмом Достоевский видит в том, что «у наших же у русских, бедненьких, беззащитных мальчиков и девочек, есть еще свой, вечно пребывающий основной пункт, на котором еще долго будет зиждиться социализм, а именно, энтузиазм к добру и чистота их сердец» [Там же]. На примере развития сознания Раскольникова писатель показывает процесс «нигилизации» всего общественного сознания России. Поэтому судьба главного героя символизирует судьбу всей русской молодежи.

Основной сценой, раскрывающей в романе проблему исторического выбора России, следует считать собрание у постели Раскольникова [Там же, т. 6, с. 113-119]. Достоевский тщательно выстраивает мизансцену: на диване лежит Раскольников, а перед ним развертывается спор Разумихина и Лужина, между которыми располагается неподвижная, инертная, «обломовская» масса - доктор Зосимов. Взгляды Разумихина в целом отражают славянофильскую точку зрения, видящую причину всех бед России в петровских реформах: «Мы чуть не двести лет как от всякого дела отучены…» [Там же, с. 115]. Он уверен, что лучшие люди должны объединиться для «общего дела» - служения обществу. Путь Разумихина - путь долгого последовательного преобразования общества малыми делами, неприемлем для масштаба личности Раскольникова. Но в еще большей степени ему противен путь, олицетворяемый Лужиным, - путь полного и безвозвратного отказа от духовной и культурной традиции русского народа ради благ европейской цивилизации [Там же]. В «идею» Лужина Достоевский включил вс? то, что он относил к содержанию западной идеи: эгоизм, алчность, преобладание материального над духовным. Ни славянофильство Разумихина, ни западничество Лужина, ни «перинное начало» Зосимова неприемлемы для Раскольникова. Он открыто смеется над Зосимовым, однозначно отвергает Лужина и желает отделаться от навязчиво добродетельного Разумихина, который, хотя и искренно желает Раскольникову добра, но очевидно не знает, в чем оно.

Подобная трактовка этого образа отвечает предельно насыщенной социально-политической проблематике творчества Достоевского и отражает процессы, протекавшие в пореформенной России 60-х годов XIX века. Перестраивается весь механизм российской государственности: исчезает помещичье сословие «свидригайловых», на его смену приходят «лужины» и «разумихины». Заканчивается «петровский период» России, и Достоевский как никто остро сознает значение происходящего: «Русский народ <…> поневоле приучится к деловитости, к самонаблюдению, а в этом-то вся и штука. Ей-Богу, время теперь по перелому и реформам чуть ли не важнее

ISSN 1997-2911 Филологические науки. Вопросы теории и практики, № 5 (35) 2014, часть 2 207

петровского» [Там же, т. 28, кн. 2, с. 206]. Именно сейчас, в 60-е годы, уверен Достоевский, решается судьба России, и потому он, следуя своему представлению о призвании художника, стремится предвидеть ее.

Он показывает, как Россия, заразившись идеями и идейками, вольно или невольно залетающими через окно, двести лет назад прорубленное Петром, искусится мечтой о скором социальном рае и предаст Христа за земное владение. Это так же неизбежно, как и преступление Раскольникова - в России «коммунизм наверно будет и восторжествует, но мигом провалится. Утешения, впрочем, в этом немного» [Там же, т. 24, с. 111]. Сама тяжело заболев нигилизмом и атеизмом, она распространит заразу вокруг себя: «Весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу» [Там же, т. 6, с. 419]. Скоро явятся «необыкновенные» люди, уверенные, что они знают путь ко всеобщему счастью и на этом пути они «разрешат своей совести перешагнуть через кровь» разного рода «процентщиков» и угнетаемых ими кротких и безответных «лизавет». Спасти Россию может лишь возвращение к Истине, хранимой православной верой. Преступив через то, что веками считалось добром, отрекшись от Бога и отеческих преданий, Россия всей своей исторической судьбой покажет миру невозможность иного пути, кроме указанного Христом.

Таким образом, основным средством выражения русской идеи в романе является система образов, выражающих различные идеи, одни из которых входят в содержание русской идеи, а другие - западной. Образный уровень выражения русской (и западной) идеи дополняется теоретическим, состоящим из прямого и косвенного включения в художественный текст фрагментов философских и общественно-политически учений.

Список литературы

1. Белов С. В. Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»: коммент., кн. для учителя / под ред. Д. С. Лихачева. Изд-е 2-е испр. и доп. М.: Просвещение, 1984. 240 с.

2. Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: в 30-ти т. Л.: Наука, 1972-1990.

3. Евангелие от Матфея.

4. Кирпотин В. Я. Разочарование и крушение Родиона Раскольникова. М.: Сов. Писатель, 1970. 447 с.

5. Фридлендер Г. М. Художественный мир Достоевского и современность // Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1983. Т. 5. С. 3-26.

Аннотация

Статья посвящена исследованию средств художественной выразительности русской идеи в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». Основательные наблюдения над поэтикой романа позволили автору прийти к выводам, значительно расширяющим имеющееся на сегодня представление о романе. Показано, что основным средством выражения русской идеи является система образов, часть из которых имеет сложное символическое значение.

Ключевые слова и фразы: русская идея; Ф. М. Достоевский; роман «Преступление и наказание»; система образов; идея литературного произведения.

The article is devoted to investigating the means of artistic expression of the Russian idea in the novel by F. M. Dostoyevsky ЇCrime and Punishment?. The profound analysis of the poetics of the novel allowed the author to draw the conclusions extending considerably the up-to-date conception of the novel. The paper shows that the basic method for representing the Russian idea is a system of images some of which have a complex symbolic meaning.

Key words and phrases: Russian idea; F. M. Dostoyevsky; novel ЇCrime and Punishment?; system of images; idea of a piece of literature.

Размещено на Allbest.ru