Субъектно-объектные интенции Арсения Тарковского в системе категорий частное и всеобщее

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 82; 821.161.1

Субъектно-объектные интенции Арсения Тарковского в системе категорий частное и всеобщее

Боковели Ольга Сергеевна, к. филол. н.

Тувинский государственный университет

В статье представлена небольшая часть работы, связанная с попыткой осмысления диалектики авторского сознания в философской лирике Арсения Тарковского. Рассматривается система формирования его субъектно-объектных интенций через призму категорий частное и всеобщее; осмысливается парадигма движения в системе онтологического и гносеологического сознания поэта. Выстраивается объектный континуум, который сливается в единую онтологическую систему в лирике поэта 60-х годов XX столетия. тарковский лирика сознание

Ключевые слова и фразы: философская лирика; авторское сознание; диалектика; частное; всеобщее; субъектно-объектные интенции.

The article presents a small part of the work associated with the attempt to understand the dialectics of the author`s consciousness in the philosophical lyrics of Arseny Tarkovsky. The system of its subject-object intentions formation through the prism of the category of private and universal is considered; the paradigm of motion in the system of the poet`s ontological and gnoseological consciousness is interpreted. The object continuum, which merges into a single ontological system in the poet`s lyrics during the 60s of the XX century, is created.

Key words and phrases: philosophical lyrics; author`s consciousness; dialectics; private; universal; subject-object intentions.

Единичное и всеобщее как субъектно-объектные связи личного бытия и мира являются одними из ведущих в гносеологии Арсения Тарковского. Путь от ощущений к миропониманию его лирического героя проходит в системе binary coded, что при ее изучении приводит к осмыслению лирики поэта по принципу диалектического единства. В связи с этим методологическая база в данной статье будет учитывать гегелевскую триаду диалектики: «тезис - антитезис - синтез», однако, основное направление мысли будет находиться в области субъективной интенции поэта и его отношения к объективной реальности. В рамках данного размышления гегелевская триада модифицируется в систему «частное (единичное) - всеобщее - особенное», что дает возможность перевести ее в онтологический модус экзистенции автора, поскольку основная цель состоит в том, чтобы показать движение субъектно-объектных интенций в сознании лирического героя Арсения Тарковского.

Для того чтобы избежать семантического сдвига в данных рассуждениях, необходимо обусловить характеристику каждого элемента системы. Во-первых, при определении диалектических категорий единичного и всеобщего в системе художественного сознания Арсения Тарковского будет рассмотрена позиция категории «синтеза» в качестве особенного или, иначе, отношения, под которым понимается «система органических связей, создающих внутренний каркас универсальной целостности, или целостности универсума, в котором обязательно укоренен субъект тем или иным уровнем своего Я» [7]. В связи с чем становится возможным выстроить следующую парадигматическую систему взаимодействия указанных категорий: синтез/особенное/отношение.

Во-вторых, в этом философском осмыслении тезис как частное мыслится в виде некоей экзистенции автора, что выражено через сильную авторскую позицию в тексте произведения. Точнее - в поэтическом пространстве Арсения Тарковского аккумулируется сила проявления собственного Я, что обнаруживается и посредством использования личных местоимений, и их препозицией по отношению к последующему тексту, и посредством формирования сингулярных формул Я = ПРИРОДА, Я = МИР, Я = КОСМОС [3, с. 6-7], вплетающихся в субъектно-объектную онтологию поэта.

В-третьих, исходя из предыдущего аргумента, антитезис в качестве категории «всеобщее» мыслим как объектный мир в философской лирике Арсения Тарковского. По своей сути в первичном понимании он выступает как элемент семантического противопоставления, и выражен в категориях «природа», «мир», «космос». Однако учитывая то, что между тезис/частное/экзистенция автора и антитезис/всеобщее/объектный мир возникают различного рода смысловые связи-отношения, становится возможным говорить скорее об их взаимном отражении. Поскольку в этом взаимодействии срабатывает закон антропологической формы души, она «разделяется в процессе развития всеобщности и единичности <…> на два момента, <…> как только выделяется момент всеобщего в какой-то реальности в форме существования, сразу выделяется и противоположный момент - единичное» [5]. Это обоюдоадекватный процесс взаимодействия данных категорий в общей гносеологической парадигме художественного мира Арсения Тарковского.

Чаще всего проявление категорий тезис/частное/экзистенция автора и антитезис/всеобщее/объектный мир прослеживается во взаимосвязанных элементах текста в лирике Арсения Тарковского следующим образом:

1. тезис/частное/экзистенция автора - использование местоимений 1-го лица (личные местоимения я, мне) и опосредованных субъектных интенций поэта (3-е лицо (он, она), указательных местоимений (та, тот, те); различного рода лексем-реалий (например, дитя и т.д.));

2. антитезис/всеобщее/объектный мир - лексемы со значением обобщения (например, вс?, мир);лексемы, являющиеся номинантами конкретных реалий действительности (например, волна, пузырь ит.д.).

В целом же осмысление взаимодействия этих систем в лирике Арсения Тарковского можно проследить по совокупным схемам: во-первых, лирическое Я поэта - объективный мир (S O); во-вторых, лирическое Я поэта - любая конкретная реалия объективного мира (S O1); в-третьих, реалия объективного мира - реалия объективного мира (O1 O2).

Общая парадигма выражения отношений в художественном произведении была описана еще М. М. Бахтиным в работе «Эстетика словесного творчества», в которой он определил три ведущих типа отношений: 1) объект - объект, 2) субъект - объект, 3) субъект - субъект. В этой системе осмыслено упорядоченное представление гносеологии вообще, применительно к любому субъекту, вовлеченному в систему познания: «Как тело формируется первоначально в материнском лоне (теле), так и сознание человека пробуждается окутанное чужим сознанием. Позже начинается подведение себя под нейтральные слова и категории, то есть определение себя как человека безотносительно к я и другому» [1, с. 343]. Однако применительно к предмету данного размышления представленная бахтинская парадигма отношений скорее методологическая основа, чем ее конкретное применение, поскольку, как видно из представленных моделей в лирике Тарковского, наблюдается своеобразная система движения в гносеологии поэта. Так, например, «частное - всеобщее - особенное» в рамках формулы лирическое Я поэта - объективный мир может быть осмыслено следующим образом:

И в этом зыбком свете,

Пусть выпавшем из рук,

Я по одной примете

Узнаю вс? вокруг.

В данном катрене из стихотворения «Как золотая птичка» (1944) [6, с. 408] Арсения Тарковского Я - частное, вс? - всеобщее. Status ante в этом лексико-семантическом поле понятий «я - вс?» принадлежит категории частного - личное местоимение «я», а post status занимает категория всеобщего - лексема «вс?», семантически связанная с понятием мир, что представляет собой вполне традиционную систему взаимодействия единичного и всеобщего. При этом синтез (антитезисное взаимное отражение) этих понятий в лирике Тарковского и дает нам то особенное понимание, которое находится в сознании самого поэта, при попытке познания и постижения действительности. А именно: во-первых, проявление взаимозависимости явлений Я и Мир (в данном конкретном примере) происходит в любовной лирике поэта; во-вторых, наблюдается процесс идентификации знакомого пространства по всего лишь одной примете, что указывает на сокровенность и интимность процесса узнавания, ведомого только лирическому Я Арсения Тарковского. Таким образом, общее движение процесса познания проходит от частного к всеобщему и сосредотачивается в системе узнавания родного мира, где поэт любил и был любим.

Вместе с этим особая роль в стихотворениях Тарковского отводится местоимению мне в различных модификациях,которое частотно по употреблению и встречается не только внутри текстов, но и вназваниях стихотворений («Хорошо мне в теплушке» (1943) [Там же, с. 124], «Мне странно, и душно и томно» (1947) [Там же, с. 385], «Мне в черный день приснится» (1952) [Там же, с. 151], «Мне опостылели слова, слова, слова» (1963) [Там же, с. 232], «Меня хватило бы на все живое» (1960-1969) [Там же, с. 408] и др.). В данном случае замена личного местоимения я на местоимение мне в поэтическом миромоделировании Арсения Тарковского в бульшей степени сближает лирического героя и реальность, отражая качественно иной уровень познания действительности. Наблюдается переход от схемы(S O) к схеме (S O1):

Мне странно, и душно, и томно,

Мне больно, и кажется мне,

Что стал яладьей на огромной

Бездонной и темной волне.

(«Мне странно, и душно, и томно»).

В одном контексте происходит колоссальная концентрация внимания на лирическом Я поэта через непосредственное использование личных местоимений: мне - мне - мне - я, что указывает на силу присутствия самого авторского сознания в тексте, а не на его некую отстраненность, объектность. В связи с чем, Тарковский в данном стихотворении «присутствует… не только как автор, не только как объект изображения, но и как его субъект» [4, с. 7]. То есть то, что прописывает поэт в этом стихотворении, как неотделимая часть его субъекта должна быть осмыслена уже не с позиции лирического героя, а с точки зрения лирического Я, имеющего «грамматически выраженное лицо, но не являющееся объектом изображения» [2, с. 240], так как ни о каких биографических и социально-географических локализациях Арсения Тарковского, как человека, речь не идет, наоборот, перед нами открывается иная внутренняя экзистенция авторского присутствия в своем произведении. Возможно именно поэтому местоимение мне - эквивалент лирического Я - исполняет роль стягивающего момента в сенситивной области личного бытия автора, под которым понимается интероцепция его ощущений, явленная посредством лексем категории состояния - странно, душно,томно, больно. Местоимение я - это достигнутая концентрация его субъектного выражения в художественной реальности. И именно таким образом частное проявлено в субъективном авторском сознании.

Осмысление же категории всеобщего находится в иной плоскости - в объективной реальности, окружающей поэта. Однако при наличии его интероцепции приобретает особый характер, переходит из области понятия вс? в понятие любой конкретной реалии объективного мира. Через один из инвариантов авторской проекции в философской лирике Арсения Тарковского - архетипический образ ладьи - создается оппозиция «ладья - волна», в которой образ ладьи мыслится как лирическое Я поэта, а образ волны и будет представлять одну из таких конкретных реалий действительности. Взаимодействие элементов этой оппозиции помогает синтезировать такие мотивы, как жизненный путь («стал я ладьей»), осмысление себя частью огромного пространства («на огромной бездонной и темной») и общее синусоидальное движение мира вверх - вниз (на… волне).

Вместе с этим снова прослеживается и структурная парадигма взаимодействия частного и всеобщего - от субъекта к объекту, от тезиса к антитезису - status ante принадлежит лирическому Я Арсения Тарковского, а post status - объективному миру.

Следующая схема выражения взаимосвязи частного и всеобщего «O1-O2» качественно меняет субъектнообъектные отношения между поэтом и окружающим миром. Авторское сознание в данной совокупной схеме из лирического Я переходит уже в область сознания лирического героя. Тарковский смотрит на мир не как активный деятель, с суммой собственных переживаний, а как лицо отстраненное, осмысливающее объективную реальность со стороны:

И в час, когда твой город исполинский

Весь в зелени восходит на заре, -

Лежишь, дитя, в утробе материнской

В полупрозрачном нежном пузыре.

(«Посвящение», V) [6, с. 382].

В эту систему отношений вступают объекты реальности, которые также принимают функцию частного (дитя - status ante) и всеобщего (пузырь - post status). Сочетание и осмысление личностного бытия человека, как песчинки мира в системе огромного пространства вселенной. При этом дитя и пузырь «включены» поэтом в систему личного мифотворчества, где, с одной стороны, его лирический герой всего лишь наблюдатель, констатирующий факт, а, с другой стороны, Тарковский - поэт-творец (poeta artifex), поскольку оба образа осмыслены им как мифопоэтические метафоры. Дитя - человек, пузырь - шарообразный мир личного пространства этого человека.

Таким образом, гносеологическое движение в системе художественного мира поэта формируется через субъектную интенцию, которая втягивает в свое поле познания объективный мир, преобразует его с учетом собственного субъективизма. Главенствующей в данной системе становится имманентная сфера экзистенции субъекта Тарковского, а общее движение к объекту проходит через субъектную интенцию посредством формирования системы:

Объективная реальность

В результате весь объектный континуум сливается в единую онтологическую систему:

Он выплывет еще и сразу, как пловец,

С такою влагою навеки породнится,

Что он и сам сказать не может, наконец,

Звезда он, иль земля, иль человек, иль птица.

(«Дума», 1946) [Там же, с. 365].

Это происходит за счет выстроенной Арсением Тарковским пространственной сферы с признаками бинарности «звезда (верх) - земля (низ) - человек (низ) - птица (верх)». Все реалии объектного мира втянуты в авторское сознание Тарковского, и через это сознание одновременно существуют и в объективной, и в субъективной реальности. Пространственный континуум един для них, поскольку един для поэта. Все облегающая влага стирает грани в сознании лирического героя поэта, но не самого автора, занявшего отстранено наблюдательную позицию творца.

Список литературы

1. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / сост. С. Г. Бочаров, примеч. С. С. Аверинцев и С. Г. Бочаров. М.: Искусство, 1979. 423 с.

2. Бичевин А. Г. Субъектные формы выражения авторского сознания в лирике Н. С. Гумилева («Колчан») // Вестник иркутского государственного университета. 2013. № 2 (23). С. 238-243.

3. Боковели О. С. Модель мира в философской лирике Арсения Тарковского: автореф. дисс. … к. филол. н. Абакан, 2008. 18 с.

4. Гинзбург Л. Я. О лирике. Л.: Сов. писатель, 1974. 408 с.

5. Линьков Е. С. Диалектика сознания в философии Гегеля [Электронный ресурс]. URL: http://vispir.h1.ru/lin4_11.htm(дата обращения: 24.05.2014).

6. Тарковский А. А. Собрание сочинений: в 3-х т. / сост. Т. Озерская-Тарковская; вступ. ст. К. Ковальджи; прим. А. Лаврина. М.: Художественная литература, 1991. Т. 1. Стихотворения. 462 с.

7. Федоров Ю. М. Глава 4. Онтологический модус человеческой экзистенции. 4.3. Декомпозиция «отношения» как онтологической категории // Федоров Ю. М. Сумма антропологии. [Электронный ресурс]. URL: http://www.hrono.ru/ libris/lib_f/antrop143.php (дата обращения: 29.05.2014).

Размещено на Allbest.ru