Базисная топология в романе Е. Водолазкина "Лавр"

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Российский государственный университет правосудия

Базисная топология в романе Е. Водолазкина «Лавр»

водолазкин топологический герой

Шутая Наталья Константиновна, д. филол. н., доцент

Понятие базисной топологии было введено нами и использовалось для анализа художественного пространства ряда русских классических романов ХIХ века [2, с. 150]. Было показано, что базисная топология представляет собой компонент культурной парадигмы, часть общей картины мира, в которой отражается представление человека определенной культуры об окружающем его географическом пространстве, т.е. базисная топология имеет когнитивную природу, что предполагает ее вербальное представление.

В базисной топологии классического русского романа XIXвека было выявлено пять иерархически организованных уровней: 1) местный (деревенский), представленный текстовыми маркерами «деревня», «имение», «поместье» и др.; 2) уездный (текстовые маркеры - «уездный город», «город», «городок», «ближайший городок» и др.);3) губернский (текстовые маркеры - «губернский город» либо автоним, как правило, совпадающий сназванием одного из губернских городов Российской империи; упоминания губернского суда, канцелярии губернатора и других государственных учреждений губернского уровня); 4) столичный (в классическом романеXIXвека представлен, как правило, устойчивой оппозицией «Петербург - Москва»); 5) глобальный, отражающий положение России в мировом геополитическом и культурно-географическом пространстве соответствующей эпохи и представленный устойчивой оппозицией «Россия - заграница». Локации двух первых топологических уровней (местного и уездного) чаще всего представлены вымышленными топонимами, а начиная с губернского уровня, топология русского классического романа XIXвека воспроизводит административно-территориальное устройство Российской империи и ее положение в реальном мировом географическом пространстве.

Описанная топологическая система не всегда воспроизводится в романе в полном объеме. Однако длябольшинства образцов классического русского романа XIXвека соответствие данной системе является нормой, вследствие чего данная топология и была названа базиснойдля данного типа романа.

Как было показано, выявление базисной топологии является одним из важнейших компонентов литературоведческого анализа романа, а ее наличие - неотъемлемым признаком романного жанра. Соотношение уровней базисной топологии романа отображает сложную систему включенности героя классического романа в отношения со своим непосредственным окружением (микросреда), с одной стороны, и в сеть административновластных, дисциплинарно-принудительных, политически обусловленных отношений (макросреда), с другой стороны. Вместе с тем очевидно, что выявленная и описанная для классического русского романа XIXвека базисная топология является конкретным типом топологической структуры. В романах другого типа топологическая структура может быть иной, но общая методология выявления многоуровневой топологии при изучении художественного пространства романа применима и для современного романа.

Покажем это на примере романа Евгения Водолазкина «Лавр». Роман написан в манере, отмеченной элементами постмодернизма, что проявляется в свободной игре с историческим временем, стилем речи персонажей, жанровыми перекличками, использованием персонажей-двойников и др. В то же время произведение Е. Водолазкина, в традиции русской литературы, проникнутой духом исповедальности, претендует навысокую духовную миссию. Это повествование о человеке, чей путь к Богу и внутренней гармонии лежит через самоотречение и духовный подвиг, наполнен страданиями и борьбой с собственными ошибками истрастями. Каждый новый этап жизни героя (лекарь-травник, паломник, монах, святой) есть результат его осознанного выбора между спокойной жизнью и подвигом во имя веры и любви к людям и сопряжен с переменой имени (Арсений, Устин, Амвросий, Лавр) и пространственной среды.

Начало и конец жизни Арсения связаны с Рукиной слободкой при Кириллове монастыре. Это первичный уровень топологии романа. Назовем его условно деревенско-слободским. К этому уровню относятся многочисленные селения, расположенные в местности, прилегающей к Кириллову (Кирилло-Белозерскому) монастырю. Вводя здесь реальный топоним - подлинное название реально существующего до сих пор монастыря, - автор соотносит пространственную локализацию событий романа с реальным географическим пространством Руси.

Для бытия героя на первичном топологическом уровне характерно отсутствие включенности в социальновластную систему отношения. После смерти Устиньи Арсений уходит из дома и свободно, без определенной географической цели, перемещается в пространстве, переходя из селения в селение: «Выйдя из дома, Арсений направился в Кощеево. Из Кощеева - в Павлово, из Павлова - в Паньково… Путь Арсения был непрям, ибо не имел четко выраженной географической цели» [1, с. 119]. Он прошел много селений: Никольское, Кузнецовское, Малое Закозье, Большое Закозье, Лукинская, Горы, Шортино, Кулиги, Добрилово,

Загорье, Ивачево и др., - при этом выполняя миссию врача, исцеляя людей от мора, и «слава встречала его уже у первого дома» [Там же, с. 126] очередного селения.

На первичном топологическом уровне началась и сама жизнь Лавра, и его жизненное странствие. На этот же уровень он возвращается в конце своего жизненного пути, когда, как мы узнаем, через три недели после принятия схимы он покидает монастырь и отправляется искать себе «отходную келью», следуя не внешнему понуждению, а собственному «внутреннему стремлению». Монастырской братии не удалось даже принудить его взять хлеба больше, чем одну краюху. «Он шел сквозь сырой осенний лес, не запоминая направления пути. Ему это было не нужно, потому что он не предвидел возвращения» [Там же, с. 403]. Следуя своему внутреннему чувству, он продолжал хаотичное движение до тех пор, пока в одну из ночей не увидел восне желанного места, которого и достиг на следующий день. Как потом оказалось, это место было неподалеку от Рукиной слободы, тем самым жизнь его приблизилась «к своему началу».

Следующий топологический уровень романа связан с Белозерском, «самым крупным городом княжества», куда Арсений попадает по воле тамошнего князя, выславшего сани за целителем, так как «княгини и дщери ея коснуся моровая язва» [Там же, с. 130]. Соглашаясь выполнить волю князя, Арсений прерывает свое свободное хождение от села к селу и первый раз в жизни садится в сани, в каковых никогда до сих пор не ездил, и был удивлен столь удобным и быстрым движением. Таким образом, переход на второй уровень топологии романа знаменуется для героя появлением, во-первых, пространственно определенной цели и более быстрым и легким движением к ней, во-вторых, элементом понуждения. Он впервые согласует свой маршрут с чужой (княжеской)волей и внешней необходимостью. При этом он остается внутренне свободным: так, не желая жить впредоставленных ему дворцовых покоях, он легко испрашивает согласие князя на житие в отдельном доме. Однако покидать город ему не разрешалось. Не только воля князя, но, кажется, сам город притягивает и удерживает героя, стремясь подчинить его своей власти. «Невидимый» в вечерней мгле, город словно наблюдает заАрсением, когда тот пытается уединиться на льду реки, пытается удержать его любовью Ксении, обязанностью присутствовать на обедах у князя, множеством постоянно нуждающихся в его помощи больных, а главное - славой, которая одолевает его, «гнет к земле и мешает беседовать с Ним» (Богом). Герой воспринимает даже эту относительную несвободу как препятствие к молитве.

Воспользовавшись случаем, Арсений убегает из города и продолжает свое хаотичное движение от села кселу, ночуя в хлеву, питаясь подаянием, мучаясь от вшей и головной боли.

Так он приходит в город Псков - «самый большой из виденных им городов. И самый красивый»

[Там же, с. 75].Но этот большой город привлекает его не столько красотой, сколько тем, что, как он думал, «здесь можно затеряться». Это - одна из определяющих примет «большого города».

Хотя Е. Водолазкин обозначает жанр своего произведения как «неисторический роман», он тем не менее определенным образом соотносит его сюжет с конкретной исторической эпохой. На первой же странице «Лавра» указана точная дата рождения главного героя: «Это произошло 8 мая 6948 года от Сотворения мира, 1440-го от Рождества Спасителя нашего Иисуса Христа» [Там же, с. 13], в день памяти Арсения Великого.Период зрелости героя, соответственно, приходится на вторую половину XVвека - период активного становления российской государственности, когда «большие города» - Великий Новгород, Псков, Тверь, - ужепреклонившись перед Москвой, еще сохраняли свои политические амбициии историческую память овременах, когда они были независимыми политическими центрами Руси. Эти города суть прототипы «большого города» в топологической системе романа «Лавр».

Возможность «затеряться» как форма личной свободы героя есть одна из определяющих примет «большого города». Но ценой этой свободы для героя становится юродство: в Пскове он поселился на монастырском кладбище, ел с земли, дружил с юродивыми, гонял бесов [Там же, с. 180]. Согласно христианской агиологии юродивый - это человек, который «распял себя миру», то есть не только сознательно отказался от всех мирских благ, но и открыто противопоставил себя миру, тем самым навлекая на себя насмешки, ненависть, побои, издевательства и унижения. Юродство - это явление именно большого города, особый вид аскетического подвига. Если его и можно рассматривать как свободу, то в весьма относительном, особом смысле. Это свобода от следования всем мирским установлениям, но вместе с тем это и тяжкое бремя, добровольно взятое на себя подвижником. В пространстве «большого города», пронизанном силовыми линиями власти как политической, так и духовной, человек вынужден занять место, принять на себя определенную социальную роль - одной из таких ролей является роль юродивого.

Символом давления на человека власти, сконцентрированной в «большом городе», является стена Псковского Кремля, мощи которой удивился, увидев ее впервые, Арсений. Он запрокинул голову, «и ему показалось, что стена начала медленно клониться на него» [Там же, с. 175]. Пространство города внутреннеструктурировано, разделено на зоны влияния даже между юродивыми: так, например, уделом юродивого Карпа является Запсковье (пространство за рекой Псковой), когда же он пересекает реку и приходит в город, другой юродивый, Фома, «нанося юродивому Карпу кровавыя раны» [Там же, с. 178], побуждает его не покидать Запсковье.

Важная функциональная особенность «большого города» в топологической структуре романа «Лавр» состоит в том, что он служит своеобразным трамплином для перехода героя на глобальный уровень: по поручению псковского посадника Гавриила, у которого утонула дочь, Арсений отправляется в Иерусалим, чтобыотмаливать утопленницу на Святой Земле. Ему уготована роль попутчика для итальянца Амброджо Флеккиа, который пришел на Русь как «на предел пространства», в надежде «узнать нечто о пределе времени» [Там же, с. 232], то есть оконце света, который ожидался в 1492 году. Их путь лежит через большиеималые города Европы, каждый из которых становится промежуточной географической целью пути во Святую Землю.Иными словами, движение героя на глобальном топологическом уровне приобретает целенаправленность и целесообразность: он точно знает, куда и зачем идет - «к самому центру земли», «ктой ее точке, которая ближе всего кНебу» [Там же, с. 248].

Такое путешествие немыслимо было бы начать из пункта, расположенного на одном из низших топологических уровней пространства, - из слободы, деревни, малого города, - именно потому, что лишь большой город являет собой пространство власти и влияния. «В ту непростую эпоху было важно, что кто-то кого-то вопределенном месте ждет или, наоборот, куда-то отправляет, ручается за него и просит ему споспешествовать» [Там же, с. 249].

Глобальный уровень топологической системы романа «Лавр» представлен городами христианской Европы и Святой Земли. Весь мусульманский юг и восток словно изъяты из географического пространства. А путь по Святой Земле сопряжен со смертельной опасностью, исходящей как от мамлюков - «египетских хозяев Палестины», так и от проводников-арабов, оказавшихся предателями.

Таким образом, топологическая система романа Е. Водолазкина «Лавр» представлена четырьмя структурно-пространственными уровнями, каждый из которых предопределяет меру и форму свободы героя, способы и пути его перемещения в географическом пространстве, проявления его характера и взаимоотношенийс микро- и макросредой. В целом эта система соответствует пространственно-географическим представлениям человека XV-XVIвв. - русского позднего Средневековья.

Список литературы

Водолазкин Е. Г.Лавр: роман.М.: АСТ, 2014. 440 с.

Шутая Н. К.О топологии в русском романе // Социальная политика и социология. 2007. № 1. С. 150-160.