Реализация жанрово-строфического потенциала русского триолета XVIII-XXI вв.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Северо-Кавказский федеральный университет, г. Ставрополь

Реализация жанрово-строфического потенциала русского триолета XVIII-XXI вв.

Бублик Евгения Викторовна

Определяющими для системной организации триолета являются отношения рекуррентной повторяемости элементов текста: первый стих в обязательном порядке повторяется в четвертом и седьмом, а второй стих - в завершающем восьмом стихе. «Повтор 1, 2-ого стиха в 7, 8-ом стихах, а 1-ого стиха еще и в 4-ом задает трехшаговую содержательную композицию (триолет - от фр. “тройной”): когда в 4-ом стихе заданная тема, пережив минимальное тезисное развитие в 1 - 3-ем стихах (первый шаг), обогащенная контекстом (второй шаг) возвращается к начальному утверждению (второй шаг); затем она переживает новое, часто парадоксальное, развитие в 5, 6-ом стихах, чтобы вернуться в рамках общего ритмико-синтаксического этапа к контекстуально переосмысленным 1, 2-ому стихам (третий шаг)» [1, с 47]. Следовательно, повторяющиеся элементы содержательно не эквивалентны, потому что занимают различные в контекстообразующем отношении позиции.

Повтор в триолете наполнен следующими жанрово-строфическими функциями: во-первых, он, будучи наиболее выраженным средством связи его архитектонических частей, структурно программирует образование композиционно-образной материи всего текста; во-вторых, он содержит в себе фермент вариативной упорядоченности, рекуррентности, композиционно-образной троичности - когда заданные в начале отношения достигают кульминационной напряженности в гармоническом центре триолета и разрешаются в финальном рефрене двух стихов.

Твердая форма триолета при каждом применении вариативно реализует свою инвариантную идею. Принято считать, что в «правильном» триолете после ритмически и синтаксически цельных, оформленных как одно предложение двух первых пар стихов следует конструкция из четырех стихов, объединяющая 5-8-ой стихи. Ощутимая смена инерции фраз разной длины, сложности и состава, ослабляющая ритмически ожидаемую инерцию (2+2+2+2), - это канонически правильный триолет. Его сюжетно-композиционные характеристики воспринимаются нами как динамизированные, то есть структурно объединяющие идею внутренней закрытости (2-ой и 4-ый стихи оканчиваются точкой) с идеей внутренней открытости (7, 8-ой стихи не являются отдельным синтаксическим единством) содержательного развития. В такой конструкции четвертым стихом завершается второй сюжетно-композиционный этап развития темы, образующий внутреннее композиционное кольцо, а со следующим пятым однократным стихом содержание триолета выходит на новый виток смысловой спирали, включающий во вновь образованный контекст повторяющуюся группу - 7, 8-ой стихи.

Данная модель представлена в «VI. Триолете» (1906) Игоря Северянина. Четвёртым стихом оканчивается второй сюжетный шаг, в котором так же, как и в первом шаге содержится вопрос лирического героя о причинах и целях отказа во взаимности: «Зачем ты говорила: “никогда”, / Когда тебя молил я быть моею. / И, чувство обмануть в себе сумея, / Зачем ты говорила: “никогда”? / Теперь ты говоришь: “твоя всегда”, / И до сих пор понять я не умею: / Зачем ты говорила: “никогда”, / Когда тебя молил я быть моею?» [2, с. 71]. Третий сюжетный шаг - противоположение 5-8-ого стихов предшествующим ритмико-синтаксическим периодам - мыслится как противопоставление настоящего прошлому, что достигается путём изменения времени глаголов-предикатов: «говорила», «молил» в 1-4-ом стихах глаголами-предикатами настоящего времени «говоришь», «не умею» в 5, 6-ом неповторяющихся стихах, где осуществлен перевод диалога в режим лирического настоящего. Рефренные 7, 8-ой стихи из самостоятельной конструкции сложноподчинённого предложения 1, 2-ого стихов приобрели значение изъяснительности в части сложного бессоюзного предложения. Изменение количественного соотношения рифм с 5 : 3 на 4 : 4 при реализованном виде рифмосочетаний aBBaaBaB совпало с симметрией ритмико-синтаксических частей, что, в конечном итоге, усилило риторическую составляющую содержания триолета.

Строго канонических триолетов значительно меньше, чем триолетов с теми или иными отступлениями. Самые распространенные из них - нарушение традиции полного лексико-синтаксического повтора стихов, варьирование способов рифмования стихов и количественно выраженные вариации ритмико-синтаксических частей. Сделанная выборка русских триолетов XVIII-XX вв., включающая и канонические, и неканонические образцы, позволяет считать невыполнение проанализированной выше традиции «нормой» для русской поэзии. Авторы триолетов в процессе поисков средств активизации его содержательных возможностей активно использовали многообразие вариантов ритмико-синтаксического состава, нашедшего выражение в восьми моделях ритмико-синтаксической структуры триолета: 1) закрыто-закрыто-закрытой (А.В. Кольцов «Прошу: оставьте вы меня…», И. Северянин «Чувство крылатое властно лишь миг…» и др.); 2) закрыто-закрыто-открытой (М.Н. Муравьёв «Мая первого числа…», И. Северянин «За струнной изгородью лиры…» и др.); 3) закрыто-открыто-закрытой (Г.В. Иванов «Влюблённые», И. Северянин «Вокруг - всё жизнь, любовь и свет…» и др.); 4) открыто-закрыто-закрытой (Н.М. Карамзин «Триолете Лизете», И. Северянин «Пройдя сквозь хлесткий строй мужчин…» и др.); 5) открыто-открыто-открытой (К. Бальмонт «Немая царственная вечность…», И.С. Рукавишников «Я шел слепой искатель света…» и др.); 6) открыто-открыто-закрытой (Ф. Сологуб «Та святая красота…», «Ночь настала рано» и др.); 7) открыто-закрыто-открытой (И.С. Рукавишников «Мы сердце женщины куем...», И. Северянин «Моя сирень, ледок во зное…» и др.); 8) закрыто-открыто-открытой (В.Я. Брюсов «Мой маяк», И. Северянин «Мне снится книга без ошибок...» и др.).

Наиболее привычной и узнаваемой формой триолета является одиночная строфа-произведение, содержащая в себе лаконично выраженную мысль, усиленную рефренным повтором стихов. Но как саморазвивающаяся система триолет обладает способностью к развитию через умножение своей структуры, ассоциируясь в книги стихов («Триолеты» И.С. Рукавишникова, «Очарования земли» Федора Сологуба), циклические (двойчатки триолетов П.А. Пельского «Любовь и дружба», Владислава Ходасевича «Как силуэт», тройчатки триолетов Д.А. Магулы «Окна готический узор…», С.В. Ильяшенко «В семнадцать лет душа ясна», цикл из четырёх триолетов Е.А. Христиани «Брызжет золотом заря…») и жанрово-строфические (сказки в триолетах Игоря Северянина «Белая Лилия» и «Принцесса Мимоза» и Константина Фофанова «Триолет», баллада в триолетах «Вина Балькис. Триоли», «Гирлянда триолетов» Игоря Северянина, «Цепочка триолетов» сетевого поэта с псевдонимом «Планета триолетов») образования.

В рамках цикла триолеты в большей степени реализуют жанровый потенциал, так как в поэтическом повествовании преобладает стремление к выражению завершенного в логике своего развития явления, а событийное начало явлено в качестве фонового. Так, в цикле «Триолеты» (1923) Игоря Северянина каждый из триолетов является завершенным и вполне самодостаточным художественным целым, но вместе с тем они образуют отчетливо воспринимаемые тематические группы, которые, в свою очередь, связаны триолетами-звеньями, через которые осуществляются тематические переходы. В том случае, если преобладает установка на реализацию инструментами триолета событийной канвы изображаемого явления, доминирующим становится строфическое начало, содержательное назначение которого состоит в ритмико-строфической организации повествования. Триолеты-строфы в сказке Константина Фофанова «Триолет» с точки зрения целого не самодостаточны, они звенья в развитии сюжета и представляют собою некий этап в развитии общей темы.

Жанрово-тематические единства триолетов строятся на сложных сюжетно-тематических и ассоциативных связях частей. Элементы жанрово-тематических единств книги стихов Федора Сологуба «Очарования земли», обладая относительной самостоятельностью, взаимосвязаны с другими триолетами циклов. Межцикловые связи основаны на повторах-возвратах к ключевым для автора образам-стихиям: воды, земли, огня и воздуха. При этом формируется более широкое общее содержание, чем смысл каждого отдельного триолета или цикла.

Как открытая система триолет проявляет интерес и способность к содержательному взаимодействию с сопредельными формами лирики: лирическим посланием (Галина Римская «Я не знаю, к добру или худу…»), путевыми заметками (Федор Сологуб, цикл «Города» книги «Очарования земли»), пейзажными (Владислав Ходасевич «Из-за стволов забвенная река…») и портретными (Сологуб «Зальдивши тайный зной страстей, Валерий…») зарисовками. В процессе взаимодействия триолет использует базовую основу жанра и реализует ее в соответствии со своей композиционно-архитектонической структурой.

В истории функционирования триолета явственно заявила о себе тенденция к модернизации формы (триолеты с кодой, триолеты в оправе, купированные триолеты, моноритмические триолеты, перевернутые триолеты, потайные триолеты, японские триолеты) и ее взаимодействию с сопредельными строфическими формами (триолет расширенный, триолет в оправе (оправа представляет собою терцины), рондель триолетный, сонет триолетно-октавный). Модифицированные неканонические формы не только субъективно, но и объективно ориентированы на триолет, однако либо имеют отличное от 8-ми количество строк, либо изменённый способ рифмовки, либо изменённое положение рефренных строк в рамках целого. При этом, несмотря на значительные отступления от канона, форма не подвергается «распаду», так как в процессе эволюции жанра сумма изменчивых признаков не превышает сумму устойчивых признаков и их общий состав.

Системный анализ гармонической организации триолета в русской поэзии XVIII-XXI вв. убеждает, что всякое отступление имеет содержательный характер, потому что с ним связано установление новых отношений симметрии и асимметрии между элементами художественного целого. Понять и оценить его можно только в системе гармонических отношений всего текста. Новации, ставшие традиционными в истории русского триолета, в целом открыли позитивные перспективы для его развития, так как сохраняли ориентацию на жанровые доминанты содержательной формы.

Длительная и весьма продуктивная история существования триолета в русской поэзии, функциональное разнообразие форм его бытия неизменно приводят к предположению, что его жанрово-строфический потенциал реализуется в гибкой программе развития, определяющей динамику, законы развития и коррекции. Пути и средства жанрового обновления благодаря мудрому гармоническому замыслу о форме представляются практически неисчерпаемыми. Следовательно, в триолете как в системе имеется потенциал к самосохранению, саморегуляции, саморазвитию.

Список литературы

жанровый строфический триолет синтаксический

1. Останкович А.В. Повтор как принцип структурной организации и условие реализации синергетического потенциала триолета // Останкович А.В., Сугай Л.А., Федотов О.И., Шпак Е.В. Традиционные строфические формы и их жанрово-строфические единства в русской поэзии: монография. Ставрополь: Альфа Принт, 2013. С. 47-50.

2. Северянин И. Поэзоантракты. Пятая книга поэз. М.: Наши дни, 1915. 163 с.

Размещено на Allbest.ru