Художественная концепция личности женщины в произведениях К.Б. Мечиева "Бузжигит" И К.Л. Хетагурова "Фатима"

Размещено на http://www.allbest.ru/

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ ЛИЧНОСТИ ЖЕНЩИНЫ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ К.Б. МЕЧИЕВА «БУЗЖИГИТ» И К.Л. ХЕТАГУРОВА «ФАТИМА»

Эльмурзаева Анжелика Башировна

Институт гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН

Проблема личности - одна из основных в литературоведении. Связано это с тем, что личность, человек в его связях с обществом и временем является главным объектом изображения и исследования литературы. Однако в последние десятилетия в художественной словесности стало актуальным изучение человека и связанных с ним проблем на уровне не только жанра, композиции, идейного содержания или проблемного поля, но и с точки зрения художественной концепции личности, обусловленной видением мастера слова.

Исследование концепции личности составляет весьма существенный аспект в творчестве современников К. Б. Мечиева и К. Л. Хетагурова. Художественная идея (концепция автора), присутствующая в произведениях писателей, включает в себя оценку автором определенных жизненных явлений и воплощение философского взгляда на мир в его целостности.

Одним из центральных в художественной концепции личности осетинского и балкарского авторов является образ женщины-горянки. Они всегда выступали за права женщин, за их чувства и интересы. Поэты современники создавали женские образы, которые явились художественным отражением исторических условий жизни. В этой связи представляется актуальной идея рассмотрения художественной концепции личности в произведениях К. Б. Мечиева «Бузжигит» и К. Л. Хетагурова «Фатима», которая до сих пор не было предметом специального исследования.

Борьба за разрушение рамок феодально-сословных отношений, против стремления к порабощению личности, закрепощенного образа женщины-горянки отражена в произведениях «Бузжигит» К. Б. Мечиева и «Фатима» К. Л. Хетагурова. Главные героини поэм имеют много общего. Их объединяет прежде всего то, что для них не приемлемы нормы быта, поведения, сознания, выработанные в условиях патриархально-феодального уклада жизни. женщина мечиев хетагуров поэма

Драматический конфликт поэм балкарского и осетинского классиков предопределяет разное социальное происхождение героев. У К. Б. Мечиева сын бедного зодчего Бузжигит влюбляется в дочь богатого и могущественного хана, которая отвечает ему взаимностью. Но они не могут быть вместе. Трагедия влюбленных - Бузжигита и Зулейхи - заключается в том, что они находятся на разных иерархических ступенях. Отец Зулейхи, могущественный хан Аюп, не может отступить от законов общества и позволить неравный брак дочери с выходцем из простого народа, считая это посягательством на его социальный статус.

Но попытки хана повлиять на выбор дочери то приказным тоном, то мольбой «не превращать его в объект насмешек окружающих» [4, с. 133] тщетны. Возможность замены одного возлюбленного другим, который будет даже достойнее Бузжигита, неприемлема для Зулейхи. Для героини «жемчуга без счета, верблюжьи караваны с алмазами, с обновой, с парчой из дальних стран» [Там же, с. 149-150] не принесут счастья без любви.

Подобная сюжетная коллизия присутствует и в поэме К. Л. Хетагурова «Фатима». В судьбу удочеренной князем Наибом черкесской девочки Фатимы, впоследствии помолвленной с родным сыном князя Джамбулатом, вмешивается война, на которой жених пропадает без вести. Героиня много лет хранила данный ему обет верности. По законам Магомета, девушке нельзя долго оставаться дома, и Наиб, отчаявшись в тщетном ожидании сына, предлагает Фатиме дать согласие кому-нибудь из «лихих князей и узденей». Героиня соглашается нарушить данный обет лишь вступлением в брак с бедняком Ибрагимом. Фатима находит «отраду и покой… в труде облитом потом и кровью, согретом правдой и любовью» [5, с. 121].

Князь Наиб, подобно хану Аюпу, не допускает мысли о том, что его дочь может выйти за простого горца. Преодолеть сословную спесь, сравнять себя с бывшим холопом - это выше сил отца. Он возражает и вразумляет:

Но он ничтожен, он убог,

Опомнись, дочь! [Там же, с. 13].

Фатима понимает, что по законам Магомета отец может «отдать ее кому желает». Но она считает это право бесправием, несправедливостью. Так же, как и Зулейха, героиня Хетагурова понимает, что правду, человечность и справедливость можно найти не в среде «лихих узденей и князей», а в хижине горца-труженика, что счастье может быть в браке, основанном на взаимной любви. Она все же решается воспользоваться уступкой отца, чтобы порвать со своей средой, уйти к тем, на чьей стороне правда и справедливость, выйти за человека, который ее любит большой, человечной любовью. В то же время Фатима поддается законам Магомета и нарушает клятву, данную Джамбулату: «Изволь, отец, я покорюсь / Своей нерадостной судьбе. / Сдаюсь пред силою адата… / Нарушу юности обет… / Забуду имя Джамбулата…» [Там же]. Н. Джусойты отмечает, что поступок Фатимы в этическом плане нельзя оправдать, хотя перед судом социального критерия оценки он оправдан [2, с. 283]. В этом плане можно говорить о цельности характера Зулейхи в сравнении с Фатимой, которая ни под каким натиском отца соединить ее судьбу с Зейтуном не нарушила данное слово:

Я клятвы не нарушу.

Не мучь меня, отец [4, с. 132].

Автор идет от этической оценки поступка героини к рассуждениям о нравственном дерзании Фатимы и оправданию ее морального выбора. Она не поддается своим чувствам, остается с нелюбимым, но очень уважаемым ею человеком. Слова о труде, правде и любви, человечности, о началах жизни бедного горца - это глубокое убеждение Фатимы, в чем и ее величие. Об этом она заявляет как в разговоре с отцом, так и спустя пять лет, в объяснении с вернувшимся Джамбулатом:

Мне не легка была свобода

Такого выбора, поверь,

Но все ж я счастлива теперь…

Я не ропщу… нарушив клятвы,

Дала я верности обет…

Кормлюсь плодом нелегкой жатвы, -

Где труд - там преступленья нет… [5, с. 27-28].

И Фатима, и Зулейха осуждают свое общество, отступают от своей несправедливой среды, правда, их протест носит еще этический характер. До социально-политического протеста они не поднялись. Но героинь отличает осознание ими прав личности и несправедливости адатов. Зулейха не принимает существующих норм, но ее протест еще не осознан ею самой, она не видит выхода из обстоятельств и погибает. Фатима уже осознает, почему не принимает существующие нормы жизни. Она видит, что правда на стороне простых людей, в нормах жизни человека труда.

К. Б. Мечиев в своей поэме создает еще один женский образ - образ Фатимы, кормилицы Зулейхи, в котором проявляется его высокое отношение к женщине. Воспевая высокий культ женской любви, балкарский поэт видит в ней еще и личность. Она способна не только любить, но и мыслить, предвидеть будущее. В тюркских версиях подобных дастанов женщины этими качествами не обладали. Фатима любит Зулейху как родную дочь и готова пожертвовать ради нее жизнью. Она понимает, чем кончится любовь Бузжигита и Зулейхи, и старается им помочь. Фатима восстает против законов дворца, она говорит о самых жизненных вещах. Нельзя сказать, что Аюп не внемлет разумным доводам женщины, но правитель в нем одерживает верх, он остается ханом.

У Кязима Мечиева и Коста Хетагурова горянка выступает носительницей гуманности в горской среде, хотя она и сама - угнетенная личность в системе патриархально-феодальных традиций. Трагичен финал обеих поэм. Фатима Хетагурова сходит с ума, узнав о гибели Ибрагима. Излишняя требовательность к себе, высокий уровень притязаний к своей личности делают ее уязвимой, и поэтому произведение заканчивается на высокой ноте бесконечно одинокой женщины. Несмотря на насмешки окружающих, она остается стойкой, решительной и гордой, до конца верной своему долгу матери и супруги, бросая тем самым решительный вызов обществу.

И Зулейха Мечиева уходит из мира, где ни во что не ставят человеческие ценности. Там, где нет сострадания и желания помочь слабым, обездоленным, не может быть чувства полного счастья, какими бы богатствами и властью люди не обладали. Она умирает, оплакивая любимого в башне, которую построили по приказу хана Аюпа для погребения Бузжигита:

Хан вместе с Бузжигитом

Похоронил и счастье дочери,

Лишив ее все радости

Жизни на этой земле

(подстрочный перевод) [4, с. 163].

Двери башни «никто не смог открыть до сих пор» [Там же]. Не сумевши соединиться в жизни, влюбленные остаются вместе после смерти. З. Кучукова отмечает, что «уход героев из мира в высоту (на башню) является символом неприятия принципов жизни обывательского мира, утверждения онтологической значимости любви в ее ярко выраженной ментальной форме» [3, с. 38].

К. Л. Хетагуров, стремясь понять назначение человека на Земле, пытается разрешить эту проблему в поэме «Фатима», беря за основу социально значимые проблемы - свободы, добра и зла, счастья и любви. «Труд и красота, красота, равная правде жизни - основные идеи поэмы Кязима. Они универсальны и для всего творчества поэта, но специфика жанра поэмы позволила автору полнее и глубже раскрыть нравственные, этические и эстетические принципы творчества» [1, с. 9].

Именно так художественный мир обоих писателей формирует концепцию личности, когда человек вынужден бороться сам с собой. В своем обращении к судьбам Зулейхи и Фатимы авторы идут от частного к общему, обращаются к историческим аналогиям, выступают в плане широких исторических аналогий и руководствуются своей верой в справедливое будущее. Поэты осознают, что их рассказы о Зулейхе и Фатиме - это правдивое слово о судьбе кавказской женщины, которое не должно остаться неуслышанным. Данное видение авторов выходит за пределы так называемого зависимого положения женщины в кавказском обществе.

Список литературы

1. Биттирова Т. Ш. Поэма К. Мечиева «Бузжигит» в системе восточных поэм // Кязим Мечиев и современные проблемы литератур народов Северного Кавказа. Нальчик, 1999. С. 8-9.

2. Джусойты Н. Коста Хетагуров. Сталинир: Госиздат Юго-Осетии, 1958. 370 с.

3. Кучукова З. А. Онтологический метакод как ядро этнопоэтики: карачаево-балкарская ментальность в зеркале поэзии. Нальчик, 2005. 309 с.

4. Мечиланы К. Б. Чыгъармаларыны экитомлугъу (собрание сочинений): в 2-х т. Нальчик, 1989. Т. 2. С. 104-164.

5. Хетагуров К. Л. Собрание сочинений: в 5-ти т. Владикавказ, 1990 Т. 2. 456 с.

Размещено на Allbest.ru