Структура художественного образа в нартовском эпосе осетин

Размещено на http://www.allbest.ru/

СТРУКТУРА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОБРАЗА В НАРТОВСКОМ ЭПОСЕ ОСЕТИН

Фидарова Рима Японовна

Кайтова Ирина Анатольевна

Структуру художественных образов нартовских героев составляет органический синтез мифологического и реального, жизненного, рационального начала. Обратимся к конкретным образам, к главным героям эпоса.

Как писал В. И. Абаев, «трудно найти в мире эпос, который бы сформировал столь значительный женский образ, как образ Сатаны. Сфера ее активности - не узкий круг любовных и семейных отношений, а вся жизнь народа в целом» [2, с. 21]. Это действительно так. Она вырастила нартовских богатырей Сослана и Батраза; она мудрая, вещая, щедрая, настоящая хозяйка нартов. Конечно, здесь эпос отражает реальную жизнь: аланы - одно из сарматских племен, и у них женщина занимает высокое положение, как отмечают многие античные авторы [3; 5]. «Мы не ошибемся, если скажем, что с точки зрения социальной типологии аланская Сатана - родная сестра сарматской царицы Амаги (Полиен), скифской Томирис (Геродот), массагетской Зарины (Ктесий)» [2, с. 25]. Ей вполне соответствует и ее муж Урузмаг. Не случайно же образ идеальной пары - Сатаны и Урузмага практически присутствует во всех циклах. И каждое их появление вносит новые краски и черты в их характеристику. И, конечно же, есть собственные циклы: о рождении Сатаны, как Сатана стала женой Урузмага, об измене Сатаны своему мужу, об их примирении, о Сатане и черном ногайце, об убийстве (нечаянном) Урузмагом своего безымянного сына, об Урузмаге и одноглазом великане, о последнем балце (походе за добычей) Урузмага, об изготовлении Сатаной пива, об удивительном превращении Урузмага в собаку и лошадь и др.

В цикле Сатаны и Урузмага, в отличие от циклов Сослана и Батраза, превалируют бытовые мотивы над мифологическими, что является очень важным моментом в становлении структуры художественного образа в эпосе. Ведь герои мифов, боги, полубоги в ходе эволюции эпических сюжетов превращаются в бытовых героев. Словно происходит «снижение», «заземление», очеловечивание мифических, сверхчеловеческих мотивов и героев. При этом отец Сатаны - небожитель Уастырджи, слегка христианизированный образ старого солнечного бога. Мать - водная богиня; то есть Сатана - дочь солнца и воды, абсолютно мифологическое существо.

Миф об Урузмаге и Сатане В. И. Абаев относит к теогоническим, антропогоническим и этногоническим мифам [1, с. 27]. С рождением Сатаны связано и рождение первого земного коня и первой земной собаки - естественно, от небесного коня и от небесной собаки. Конечно, народ-кочевник (аланы и нарты) из всех животных больше всех ценил коня и собаку и потому ввел их в свой антропогонический миф.

Но опять-таки сквозь мифические основы художественного образа лучшей в мире женщины - Сатаны - просматриваются реальные истоки, жизненные обстоятельства. Сатана - цельная и сильная натура. Она берет на себя инициативу в браке с Урузмагом, бросает вызов общественному мнению и добивается своего. Изменяет мужу, потом ловко с ним примиряется. Так заявляет о себе реальность, обыкновенная земная жизнь реальных людей.

Сущность философской концепции эпоса также проявилась в глубоком понимании субъектов эпоса органического единства и гармонии красоты, благородства и доброты, что четко проявилось в образе матери нартов - Сатаны. С ней же связано стремление осмыслить и постичь непостижимое даже для современного сознания: таинственную природу красоты.

В диалектике мифологического и реального проявляется сложная философская природа бытия наших предков. Основной принцип героев нартов - быть, а не казаться, отсюда образ фаныкгуыз, т.е. юноши, жизненный опыт которого - мизерный (он проводит время у очага, лежа в золе), однако и он постоянно готов к подвигу, только ждет, когда раздастся боевой клич. «Осетинский народ является наследником богатейшего устного народного творчества, полного философского смысла и творческого воображения. Героический нартовский эпос, “Даредзановские сказания”, не поддающиеся подсчету сказки, песни, легенды, пословицы, поговорки и т.д. позволяют заглянуть в далекое прошлое народа, приподнять завесу истории и во тьме веков разглядеть образ мыслей, характер мироощущения, идеалы и стремления наших предков» [4, с. 43].

Один из главных героев эпоса, Сослан, рожден из камня и закален в волчьем молоке. Это, конечно, отражение мифологического начала в структуре его образа. Но в цикле о Сослане есть и сюжеты о дарах богов Сослану, о схватке его с Тотразом и т.д. В сюжете о шубе из скальпов просматриваются связи нартов со скифским миром, где скифы из скальпов покоренных врагов шили себе шубы. А в сюжете о путешествии Сослана в загробный мир представлен целый нравственно-этический кодекс бытия.

Батраз - богатырь без примеси хитрости и колдовских ухищрений, воплощает идеал мужчины: в нем преобладают несокрушимая сила, отвага, презрение и ярость к врагам и насильникам. Он поистине витязь железного века: закален в кузнице Курдалагона. В нем бушуют бурные космические силы, и на всем - его жизни, рождении и смерти - лежит печать чудесного. А заключительная битва с богами приближает его к титанам-богатырям, к кавказскому Амирану, к греческому Прометею. Цикл Батраза объединяет сюжеты: о чудесном его рождении из опухоли на спине Хамыца, о закалке его в небесной кузнице, о спасении им Урузмага, о том, как Батраз участвует в пляске нартов и калечит великана Алафа, о сокрушении Крепости Гур, о чаше нартов Уацамонга, о нартовском симде и женитьбе Батраза, о победе в соревновании на лучшего нарта, о мести Батраза за кровь отца, о борьбе с небесными силами и смерти героя. Во всех этих сюжетах мифологическое начало тесно переплетается с реальной, жизненной основой бытия наших далеких предков.

Так, в цикле Батраза явно проявляются черты, которые восходят к скифской культуре, к скифской эпохе, т.е. к V в. до н.э. Скажем, просматриваются черты образа грозового божества: он рожден железным, а после закалки становится стальным. А несколько раз его, вместо стрелы, выпускают из лука, и он успешно поражает вражескую крепость, которую прежде взять было невозможно. В мотиве гибели Батраза В. И. Абаев усматривает непримиримую борьбу христианства с дохристианскими культами, в которой победу одерживает новая идеология, а языческий герой-полубог Батраз терпит поражение. Так в философском содержании эпоса просматривается правда истории [2, с. 21].

Она же, правда жизни, истории, прочитывается и в мотиве кровной мести, сложившейся в условиях патриархально-родовых отношений на протяжении многих веков и сохранившейся в быту осетин вплоть до XX в. В мотиве кровной мести воплощалась идея долга, торжества справедливости по понятиям родового строя.

Так, многократно и разнообразно доносит до нас цикл Батраза мотивы скифо-сарматского быта и иранской мифологии, удивительно переплетенных в художественном образе нартовского героя.

Сырдон - своеобразный герой, хитрый, ловкий, умеет постоять за себя. В нем нет ничего героического, главное его оружие - острый ум и острый язык. Весь юмор эпоса реализуется в основном через этот образ. Не зря его называют «нарты фыдбылыз» (зло нартов). Он - оборотень: легко превращается в старика, старуху, девушку, даже в шапку, когда это необходимо для решения его жизненно важных проблем, для удовлетворения его человеческих потребностей.

Оборотничество - одна из форм проявления мифологических представлений. Это обстоятельство хорошо осписывает А. Тэнасе: «Из множества способов поведения, - пишет он, - традиция отбирает и фиксирует в виде стандартизированных обычаев только особые типы, которые представляют общественное значение… Ее общественная роль как силы, организующей и определяющей общественное положение человека, находит обоснование в эффективной социальной психологии, ограниченной под сознательными эмоциями и импульсами, желаниями и страстями» [6, с. 38].

Истоки образа Сырдона ведут к древним мифам: рожден водной стихией, обладает чудесными способностями. В то же время в нем есть и бытовая, психологическая линия.

Не случайно в среде идеальных героев нартов появление такой «приземленной» личности, как Сырдон (здесь надо иметь в виду множество временных наслоений эпических сказаний, заметно отразившихся в эволюции образа Сырдона). Психологическая линия, подспудно развивающаяся в эпосе, более последовательно проявляется в характере Сырдона: достаточно вспомнить эпизод появления фандыра. Сам по себе образ фандыра тоже весьма значителен: эпос очеловечивает эстетическое начало и, опять-таки, через характер Сырдона, через его мироощущение, настроение, связи с окружающим миром (убийством сырдоновских сыновей Хамыц мстил ему за «злой» язык и в общем не идеальные черты - черты, не присущие нартовским идеальным героям: коварство, остроумие, находчивость и т.д.). Эпос исследует судьбу простого, рядового человека в ее соотнесенности с окружающим миром. Судьбу человека, которого жизнь испытывает на прочность. Однако этот «простой» человек оказывается с волевым характером: его не так-то легко сломить, одолеть. Сам по себе факт этот глубоко символичен и красноречив: он отражает великий гуманистический смысл эпоса, характерологические поиски которого говорят о качественной эволюции художественного сознания, о его философской содержательности.

Так весьма гармонично, художественно убедительно уживаются в эпосе, в структуре эпического образа мифологическое и реально-рациональное начало. И в целом синтез мифологического с реально-рациональным способствует обогащению художественного потенциала нартовского эпоса осетин.

нартовский эпос осетин художественный

Список литературы

1.Абаев В. И. Нартовский эпос осетин // Известия Северо-Осетинского научно исследовательского института. Дзауджикау, 1945. Т. Х. Вып. 1. С. 23-142.

2.Абаев В. И. Скифы и осетины // Геродот. История: в 9-ти кн. Владикавказ: ИР, 1991. Кн. 4. С. 5-27.

3.Граков Б. Н. Пережитки матриархата у сарматов // Вестник древней истории. 1947. № 3. С. 100-121.

4.История философии СССР: в 5-ти т. М.: АН СССР, 1968. Т. 1. 579 с.

5.Смирнов К. Ф. Савроматы. М.: Наука, 1964. 379 с.

6. Тэнасе А. Культура и религия / пер. с румынского М. Солодухиной. М.: Прогресс, 1977. 311 с.

Размещено на Allbest.ru