Многоголосие и многомерность в освещении событий в исторической прозе Е.Я. Курганова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Многоголосие и многомерность в освещении событий в исторической прозе Е.Я. Курганова

Е.Н. Брызгалова

В статье представлен анализ особенностей изображения Отечественной войны 1812 года в исторических романах Е. Я. Курганова. Соотношение документального начала и вымысла, усложнение коммуникативных отношений автора и читателя, перемена точек зрения - это и многое другое отличает прозу данного писателя от других. Доказывается, что произведения Е. Я. Курганова, имеющие идейным центром образ войны 1812 года, образуют единое полотно, многомерное и панорамное. Утверждается, что наибольший интерес для читателей и литературоведов представляет роман «Шпион Его Величества, или 1812 год (историко-полицейская сага)», достаточно полно представляющий эпоху, интереснее всего построенный и на сегодняшний день еще полностью не опубликованный. Автор романа, прибегнув к оригинальной композиционной структуре, побуждает читателя к тому, чтобы он составил собственное представление об описанных событиях. Текст произведения состоит из дневника главного героя и приложений - записок других участников событий, которые хранятся в бумагах главного героя и полны его примечаний. Показано, что в романе предложена «многоголосая» версия происходящего, в которой мнения участников то согласуются, то вступают в противоречие друг с другом.

Ключевые слова: война; автор; читатель; герой; точка зрения; современная литература; историческая проза.

Е. Я. Курганов - известный литературовед, автор работ по истории и теории анекдота, в последнее десятилетие заявил о себе как интересный и серьезный прозаик, автор ряда исторических романов. Среди них выделим те, что посвящены изображению войны 1812 года. Это романы «Шпион Его Величества, или 1812 год (историко-полицейская сага в четырех томах)», «Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта (Невероятный, но правдивый роман)», «Первые партизаны, или Гибель подполковника Энгельгардта (Роман-документ в пяти частях с прологом и эпилогом)», «Завоеватель Парижа (Биографическая хроника с картинками эпохи)». Основным концептом и идейным центром всех этих произведений является война. Каждое из них показывает эпоху в определенном ракурсе, и притом с точки зрения героев - участников событий. Вместе взятые, эти произведения образуют единое полотно, многомерное и панорамное. Но несомненно, что наибольший интерес для читателей и литературоведов, с точки зрения обозначенной нами проблемы, представляет роман «Шпион Его Величества, или 1812 год (историко-полицейская сага)», наиболее полно представляющий эпоху, интереснее всего построенный и, к сожалению, пока еще полностью не опубликованный. курганов отечественная война санглен

Огромную роль в художественной реализации концепции войны и в создании концептосферы романа играет его композиция. Композиционная структура произведения сложна и своеобразна. Прежде всего бросается в глаза ее многослойность. Основной текст, который имеет форму дневника Якова де Санглена, создателя русской тайной военной полиции при Александре I, дополняется приложениями - записками других участников событий, которые хранятся в бумагах главного героя и полны его примечаний, дописок на полях и пояснений.

Таким образом, в романе предложена «многоголосая» версия происходящего, в которой мнения участников то согласуются, то противоречат друг другу, но при этом всегда «работают» на то, чтобы изображение получилось многомерным и чтобы читатель смог составить собственное представление об описанных событиях.

Такая композиционная структура романа позволила Е. Курганову уйти от авторского диктата в освещении исторических событий: это Санглен в своем дневнике описывает происходящее таким, каким он его видит. Он же комментирует дневник Алины Коссаковской [Курганов, 2013], записки финансиста Абрама Перетца [Курганов, 2014] и «секретные прибавления к мемуарам А. Чарторыйского» - «Книгу Адама» [Кург. Архив / 1]. Он, постоянно высказывая сомнение в правдивости написанного ими, оценивает, полемизирует с мемуаристами, опровергает или подтверждает их высказывания. Например, предваряя дневник графини Алины краткой справкой, Санглен пишет, что это «сплошное вранье», «верить <…> не стоит». И продолжает: «Сие сочинение носит пасквильный характер, и я отказываюсь рекомендовать его к печатанию» [Курганов, 2013]. Об Адаме Чарторыйском он высказывается резко, поддерживая действия царя, фактически обманувшего своего недавнего любимца и нарушившего обещание сделать его наместником Польши, называя их «суровыми и справедливыми» [Кург. Архив / 1]. Оправдывает он и позицию царя в истории с Перетцем, пожертвовавшим в 1812 году свое огромное состояние для нужд русской армии и не получившим никакой компенсации после окончания войны.

Характеры героев, особенности их личностей, их позиции и взгляды на войну и эпоху так до конца и не проясняются для читателя, даже когда он переворачивает последнюю страницу произведения, прочитав все, включая приложения, потому что остается слишком много противоречий и возможностей для различных интерпретаций. И это не упущение автора, а его осознанная позиция и свидетельство признания читателя со-творцом, наделенным правом иметь собственное мнение о рассказанном. Более того, автор использует своего рода провокационную стратегию: разъяснение по поводу тех или иных сюжетных коллизий он поручает одному из героев-мемуаристов, в то время как другой (чаще всего Санглен) его опровергает. Например, борьба русской тайной полиции и польской графини Коссаковской постоянно заканчивается ее арестом, побегом из-под стражи и дальнейшим появлением в наиболее важных и потому уязвимых для русских местах: при попытке покушения на царя, в Москве, в которую вскоре должна войти армия Наполеона, при подготовке и проведении Венского конгресса и др.

Сначала мы узнаем обо всех перипетиях этого длительного поединка из дневников Санглена. Читатель, основываясь на записях этого персонажа, неизбежно должен счесть Алину виновной в ряде преступлений против Российского государства. Он с интересом следит за тем, что и как предпринимает полиция для ее поимки, и всякий раз разочаровывается, когда ей удается ускользнуть. Казалось бы, все ясно, так как на эту версию «работает» и дневник самой героини, объясняющей мотивы своих действий любовью к родине, ненавистью к России и стремлением способствовать возрождению «великой Польши» [Кург. Архив / 1]. Это же, пусть и косвенно, подтверждается мемуарами Чарторыйского - еще одного вельможи, желающего возродить польскую государственность. Поэтому у читателя складывается определенное представление о героине. Но оно опровергается в записках Перетца: он высказывает мнение, что графиня мало того, что была двойным агентом и выполняла поручения Аракчеева, так еще и состояла в любовной связи с Сангленом. Это, с его точки зрения, и объясняет ее удачливость при побегах из-под стражи. Мемуарист утверждает, что предоставил царю доказательства в виде выкраденных любовных записок, и это способствовало падению директора воинской полиции.

Подобный сюжетный поворот не только опрокидывает читательские представления, сложившиеся ранее, но и в новом свете представляет главного героя романа, поскольку противоречит очень многому из того, что тот писал в своем дневнике. Казалось бы, теперьто все ясно: читатель наконец получил возможность все «разложить по полочкам» и составить окончательное мнение. Но «позднейшие вставки» Санглена страстно опровергают обвинения финансиста в его адрес: «Невыносимая клевета! Плод воспаленного воображения господина Перетца, и более ничего! Упоминаемых им писем и в помине не было. Никогда. Ручаюсь головою. Да ежели бы даже графиня Коссаковская и стала вдруг писать мне любовные записочки, то зачем мне было хранить их среди бумаг канцелярии Высшей воинской полиции? Я бы тут же их уничтожил. В общем, налицо наглая выдумка господина Перетца» [Курганов, 2014].

Обе точки зрения логически верны: один герой говорит о представленных доказательствах, другой уверяет в их ложности. Читатель, уже знакомый и с дневником Санглена, и с дневником Алины, оказывается в своеобразном тупике, так как ни в одном из них не было даже намека на возможную связь героев. Автор при этом остается в стороне, предоставляя читателю самому решить, кто прав и кому верить. А для того, чтобы ему окончательно определиться в своем отношении к героям, придется подобрать собственную «доказательную базу», которая будет состоять из множества фактов и мнений. Может быть, он еще раз перечитает какие-то фрагменты, найдет в них подсказки и тогда окончательно решит для себя, кто прав, Перетц или Санглен.

Таким образом, дневниковая форма повествования в романе Е. Курганова из монологической превращается в диалогическую: каждый повествователь рассказывает о своей версии происходящего, а Санглен корректирует и опровергает то, что говорят остальные повествователи. Все это способствует созданию совершенно особой атмосферы недоговоренности, множественности мнений и сомнений в правоте того или иного рассказчика. Читатель постоянно оказывается перед необходимостью учитывать то, что все четверо находятся между собой в сложных отношениях и преследуют каждый свои собственные цели. К тому же читателю приходится учитывать, что среди основных героев только Алина Коссаковская - вымышленный персонаж, а остальные - реальные исторические лица, оставившие свой след в истории страны и в той или иной степени повлиявшие на эпоху.

Это характерно не только для данного романа, но и для всей исторической прозы писателя, посвященной эпохе 1812 года. Не только главные, но и многие второстепенные герои его романов - реальные люди. Отзывы современников о них дошли до наших дней и рисуют нам людей неоднозначных, часто оставивших по себе противоречивые мнения современников. Судя по романам, автора привлекают люди яркие, способные на самостоятельные действия, готовые к самопожертвованию, но далекие от того, чтобы выглядеть идеальными. Автор открыто говорит об этом в предисловии к одному из фрагментов «Шпиона…»: «В 1812-м году и вообще в царствование Александра I происходило много фантастического, и личности на политическом небосклоне тогда были зачастую нереально яркие, крупные, оригинальные, каждая из которых обладала своей индивидуальной стилистикой, четко выраженным творческим почерком, сильной характерологической отметиной и вместе с тем резким индивидуальным своеобразием» [Кург. Архив / 2].

Под это определение подходят все главные герои романов о той эпохе. Например, Павел Иванович Энгельгардт («Первые партизаны, или Гибель полковника Энгельгардта» [Курганов, б]) в энциклопедических и биографических источниках предстает как несомненный герой, под страхом смерти отказавшийся от сотрудничества с французами и от предательства [Энгельгардт, 2012]. А в романе, где приводятся отрывки из реальных свидетельств и документов, он предстает еще и неуживчивым, скандальным, малоприятным в глазах соседей человеком [Курганов, б].

Графа Ивана Витта («Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта» [Курганов, а]), несомненно, человека храброго, некоторые современники считали предателем и не без оснований называли соглядатаем царя. В биографических справочниках упоминаются свидетельства генерала П. И. Багратиона, назвавшего Витта «лжецом» [Биографический указатель…], и Ф. Ф. Вигеля, считавшего его редким интриганом [Там же]. Военные историки нашего времени восторгаются его талантом разведчика [Шигин, 2005], в то время как можно встретить и резко отрицательное мнение: «Его ордена омыты кровью и слезами жертв» [Абросимов, 2005]. Курганов учитывает все это, его Витт - человек из плоти и крови, ему свойственно ошибаться, увлекаться, испытывать разные чувства. Но несомненно одно: он верен своей стране, даже если его понятие о верности расходится с читательским.

О реальном Якове де Санглене («Шпион его величества…») в романе приведены отзывы его современников, среди которых А. И. Герцен, Н. И. Греч, Ф. Ф. Вигель, Т. П. Пассек и др. [Курганов, в]. Современники в большинстве своем отзывались о нем отрицательно. Автор объясняет все это так: «Вообще надобно признать, что негативная репутация Санглена во многом исходила из российского жандармско-полицейского мира николаевского времени и, может быть, даже во многом формировалась в пределах этого мира. Это, видимо, объясняется тем, что Санглен был личным шпионом Александра I, знал множество государевых тайн, и, соответственно, в царствование Николая I он оказался совершенно не ко двору. Можно даже сказать, что его побаивались, побаивались того, что он может рассказать» [Кург. Архив / 2]. Но были и те, кто воспринимал Якова де Санглена положительно - эти отзывы также приведены в романе. По мнению современного нам исследователя, Санглен «имел репутацию двуличного человека» [Кочуев, 2012]. Современный военный журналист и историк А. Ю. Бондаренко считает, что «современники побаивались его… даже тогда, когда он был частным лицом» [Левкова].

Итак, о каком бы из героев ни шла речь, автор уходит от однозначной оценки человека, представляя его с разных сторон. Писатель называет свои романы «реконструкциями» и на основе реальных фактов, документов и свидетельств создает собственные картины, в которых реальность подвергнута художественной обработке, а документы придуманы. В результате создается иллюзия предельного правдоподобия, что и привносит в произведения Е. Я. Курганова публицистический оттенок, поскольку они воспринимаются читателем именно как документальное повествование. Реальные исторические лица, мощный документальный фундамент, дневниковая форма повествования - все это способно ввести читателя в заблуждение и заставить интерпретировать вымышленное как реальное. Например, некоторые придуманные писателем факты обрели самостоятельность и используются другими авторами в публикациях о реальных людях как достоверные. Так, краевед из Рыбинска И. Кочуев в статье, посвященной реальному Я. де Санглену, пишет, что он участвовал в «амурных похождениях» императора Александра, в то время как это вымышленный факт из романа Е. Курганова [Кочуев, 2012].

С другой стороны, то, что придумано, вполне могло происходить и в реальности. Например, история шарлатана Франца Леппиха, который обещал Александру I сделать «большой (воздушный. - Е. Б.) шар, на котором 50 человек полетят, куда захотят, по ветру и против ветра» [Курганов, 2011б, с. 88], и получил на этот проект большие деньги, введена в роман для того, чтобы передать общую атмосферу, царившую при дворе накануне сдачи Москвы противнику и характеризовавшуюся оторванностью от реальности, неумением понять и принять очевидное и нежеланием брать на себя ответственность за промахи и ошибки. По сути не важно, имел ли место этот эпизод в реальности, - он мог быть, потому что не противоречил этой реальности: неудачный опыт воздухоплавания мог и состояться. Известно, что во Франции первые воздушные шары поднимались в воздух за несколько лет до Великой французской революции, то есть в 80-е гг. XVIII века, значит, русский самодержец вполне мог увлечься идеей использования воздушного шара в военных целях вместо того, чтобы заниматься делами армии. Таким образом, вымышленное и реальное подается автором в одном ряду и оправдывает его формулу «если это и не происходило, то вполне могло произойти»: «Все, без исключения, персонажи - вплоть до самых эпизодических - реальные исторические лица. Практические все описанные события имели место, а если не имели, то вполне могли бы иметь» [Курганов, 2005, с. 6].

В результате роман представляет собой правдивый портрет эпохи, основанный на единстве самых разных начал и взглядов. Исходя из этого, можно сказать, что авантюрное начало, выраженное в сюжетной линии борьбы Санглена и Алины, естественным образом включено в сферу начала эпического, документального, основанного на борьбе государств и народов. Вымышленные люди и события вписываются в логику реальных документов и свидетельств. Само повествование облечено в документальную форму, ведь дневники и записки - это документы эпохи. Сочетание публицистического и художественного начал в прозе Е. Курганова и специфика документальности в его произведениях уже становились предметом научного осмысления [Брызгалова, 2013], поэтому в данной статье мы не будем останавливаться на этом вопросе.

Дневники Якова де Санглена составляют большую часть повествования. Все происходящее мы видим его глазами, к нему сходятся все сюжетные нити в четырех томах «полицейской саги». Каждый том делится на части, которые состоят из эпизодов. Но Санглен - не только автор дневника, он своеобразный дирижер, руководитель оркестра, в котором у каждого из героев своя партия. В справке, предваряющей одно из приложений, автор говорит о Санглене, что он «на протяжении многих лет собирал письма, дневники, воспоминания, посвященные памятной эпохе 1812-го года» [Курганов, 2014]. Его архив - это и есть роман, в котором личностное становится одним из проявлений всеобщего. Дневники и записки героев передают жизненный опыт людей той эпохи, их восприятие происходящего. Неслучайно автор называет мемуары финансиста Перетца «своего рода исповедью, историко-психологически чрезвычайно показательной» [Курганов, 2014]. В картине эпохи частные свидетельства обретают иной, более глубокий смысл, выражают ее суть, характер и становятся ее объективными составляющими.

Литература

1. Абросимов А. В поисках крестного отца Виттовской улицы [Электронный ресурс] / А. Абросимов // Newfavorite : культурно-информационный ресурс. - 2005. - Режим доступа : http://www.newfavorite.net/vitt.htm.

2. Биографический указатель : Иван Осипович Витт [Электронный ресурс] // Хронос : всемирная история в Интернете. - Режим доступа : http:// www.hrono.info/biograf/bio_we/witt_io.php.

3. Брызгалова Е. Н. Художественное и публицистическое начала в исторической прозе Е. Курганова / Е. Н. Брызгалова // Colloquium : volume di contribute scientifici internazionali ; a cura di U. Persi e A. V. Polonskij. - Bergamo, Belgorod : POLITERRA, 2013. - P. 22-32.

4. Кочуев И. Шпион его величества [Электронный ресурс] / И. Кочуев // Рыбинская неделя. - 2012. - № 40 (217), от 10.10.2012 г. - Режим доступа : http://artves.ru/s/lenta/rybinsk_news?page=82.

5. Курганов, 2014 - Курганов Е. «Где соль, там и Перетц» : эпизод из историко-полицейской саги «Шпион Его Величества» [Электронный ресурс] / Е. Курганов // Заметки по еврейской истории : сетевой портал / ред. Е. Беркович. - 2014. - № 1 (171). - Январь. - Режим доступа : http:// berkovich-zametki.com/2014/Zametki/Nomer1/Kurganov1.php.

6. Курганов / а - Курганов Е. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта [Электронный ресурс] / Е. Курганов. - Режим доступа : http://iaelita.ru/ aelitashop/item/zavoevatel-parizha-_cikl-_zabytye-generaly-1812-goda_.html.

7. Курганов, 2013 - Курганов Е. Дневник Алины. Бумаги из архива военного советника Якова Ивановича де Санглена / Е. Курганов. [Электронный ресурс] // День и ночь. - 2013. - № 6 : Журнальный зал. - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/din/2013/6/29k.html.

8. Кург. Архив /1 - Курганов Е. Книга Адама (Секретные прибавления к мемуарам А. Чарторыйского) / Е. Курганов // Архив автора.

9. Курганов / б - Курганов Е. Первые партизаны, или Гибель подполковника Энгельгардта [Электронный ресурс] / Е. Курганов. - Режим доступа : http://iaelita.ru/aelitashop/item/pervye-partizany2.html.

10. Курганов, 2005 - Курганов Е. Шпион его величества / Е. Курганов // Нева. - 2005. - № 12. - С. 6-98.

11. Курганов, 2011а - Курганов Е. Шпион Его Величества, или 1812 год : апрель - июль : Вильна (историко-полицейская сага) / Е. Курганов. - Москва : Икс-Хистори, 2011а. - 384 с.

12. Курганов / в - Курганов Е. Шпион Его Величества, или 1812 год (историко-полицейская сага в четырех томах) [Электронный ресурс] / Е. Курганов. - Том первый : Петербург - Вильна : март - июнь 1812-го года. - Режим доступа : http://flibusta.net/b/173131.

13. Курганов, 2011б - Курганов Е. Шпион Его Величества, или 1812 год : июль - сентябрь 1812 г. : Москва (историко-полицейская сага) / Е. Курганов. - Москва : Икс-Хистори, 2011б. - 352 с.

14. Кург. Архив /2 - Курганов Е. Шпион Его Величества (историко-полицейская сага) : Москва : Охота на французов (конец июня - первая половина июля 1812 года / Е. Курганов // Архив автора.

15. Левкова А. Яков де Санглен : начальник русской контрразведки : беседа с военным историком Александром Бондаренко [Электронный ресурс] / А. Левкова // Радио Голос России. - Режим доступа : rus.ruvr. ru/2010/09/30/23124959.html.

16. Шигин В. Штирлиц ХIХ века [Электронный ресурс] / В. Шигин // Независимое военное обозрение. - 2005. - Режим доступа : http://nvo. ng.ru/spforces/2005-06-24/7_shtirliz.html.

17. Энгельгардт Павел Иванович (1774-1812) // Наполеон и революция [Электронный ресурс]. - 29 декабря. - 2012. - Режим доступа : http:// impereur.blogspot.ru/2012/12/1774-1812.html.

Размещено на Allbest.ru