Колесо бессмертия в "мусульманском" стихотворении И.А. Бунина

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

РАН ИМЛИ им. А. М. Горького

Колесо бессмертия в «мусульманском» стихотворении И.А. Бунина

Таирова Ирина Александровна, аспирантка

Распространено мнение, что Восток привлекал И. А. Бунина экзотичностью своей культуры. Виною тому, прежде всего, рецензия А. А. Блока на сборник Бунина «Стихотворения 1903 - 1906 гг.», в которой Блок отмечал, что: «…у Лермонтова был свой Восток, у Полонского -- свой и у Бунина свой», с присущей его восточным стихотворениям «экзотикой красок, сонным упоением гортанными звуками чужих имён и слов» [1]. В действительности же это совершенно не так. Достаточно разобрать хотя бы одно стихотворение из вышеуказанного сборника, и не трудно будет убедиться, что у Бунина -- жизненный Восток, а не книжный с декоративными пейзажами, присущими ориентальной фонетике других писателей, как например, Н. М. Минского и того же А. А. Блока. У Бунина -- реальный Восток. По мнению самого писателя, чтобы передать душу страны, духовный мир восточной культуры, восточного человека (как, собственно, и любого другого человека любой другой культуры), нужно опираться на непосредственно увиденное и прочувствованное -- и для этого он отправлялся в многочисленные путешествия, в том числе по странам Востока, предварительно глубоко изучая литературу источников той традиции, которую собирался увидеть. Например, перед поездкой в арабские страны в 1903 г. его настольной книгой был Коран в пер. К. Николаева («А уж если читать, то никак не поэтов, которые всё искажают» [2]). И. А. Бунин точно знал: «редко кто умеет передать душу страны, дать правильное представление о ней» [3]. Ему же это удалось, что и послужило поводом для литературоведов спорить, чему более отдавал поэт предпочтение -- Буддизму или Исламу; был глубоко верующим (К. И. Зайцев) или откровенно безбожником (И. А. Ильин).На самом деле, он никогда не был ни тем, ни другим. Бунин рассматривал религии как ценности, являющиеся достоянием всего человечества, вбирал мудрость всех учений, которые подвергал глубокому изучению. И всё это облекал в художественные формы, стремившись к постановке глобальных вопросов бытия, поиску извечных начал исторической и духовной жизни человечества.

Так, «Гробница Сафии» (1903-1905г.) -- одно из девятнадцати стихотворений, вошедшее в раздел под общим названием -- «Ислам» третьего тома первого собрания сочинений И. А. Бунина («Стихотворения 1903 - 1906 гг.»), одно из немногих стихотворений с мусульманской тематикой, которому не предшествует коранический эпиграф. Пожалуй, потому, что о Сафии -- одиннадцатой жене Мухаммада, еврейке-пленнице, выкупленной пророком, который был поражён её красотой, -- Бунин любил часто размышлять. Истории её жизни поэт посвящает стихотворение «Магомет и Сафия», в «Гробнице Сафии» воспевая её смерть: «Счастлив тот, кто жизнью мир пленяет./Но стократ счастливей тот, чей прах/Веру в жизнь бессмертную вселяет/И цветёт легендами в веках!».

Автор как бы пересматривает своё отношение к смерти по русско-христианким представлениям. Он создаёт подтекстовый образ колеса, аналогичный буддийскому, которое представляет собой непрерывную цепочку жизни-смерти и, наоборот, смерти-жизни, и так до бесконечности. Поэт смотрит на мир, словно с божественной высоты, определяя жизнь бессмертной, так как смерть существует лишь в человеческом понимании конца земного бытия. Вера же позволяет осознавать то самое колесо бессмертия. бессмертие колесо бунин подтекстовый

Следует также оговориться, что одиннадцатая жена Мухаммада -- не означает, что их было у него сразу одиннадцать. В суре «Женщины» (аят 3) написано, что разрешается иметь лишь «до четырёх» жён и то при условии, что муж способен будет одинаково любить их и блюсти равную справедливость во всём, а если не сможет, то для него лучше жениться на одной. Сафия стала женой Пророка в военных обстоятельствах. Как мусульманин, Мухаммад наделён всеми правами и запретами, какие предписаны всем мусульманам, но у Пророка есть «особые права». Этот брак имел и ещё одно значение -- показать, что в Исламе национальность не играет роли, учитывается лишь степень веры. Не случайно Пророк берёт в жёны именно дочь Израиля, ведь евреи с далёких времён создали себе репутацию врагов Ислама. Таким образом, Бунин в своей философии, стоящей как бы над народами, ценил особо именно эту направленность Ислама («род людской -- единый народ» -- сура 2, «Корова», аят 213).

Поэт любовно описывает место захоронения Сафии, подчёркивая его духовную чистоту и тишину вечного сна, в предчувствие святой усыпальницы: «Горный ключ по скатам и оврагам / Полусонный, убегает вниз/Как чернец, над белым саркофагом/ В синем небе замер кипарис».

Всякий, кто знаком с персидской поэзией, знает о соловье, который тоскует о розе. На мистическом языке это душа, тоскующая о вечной красоте. Соловей неустанно расхваливает розу, повествует о своём томлении, распевает стихи из Корана розы (т. е. её лепестков). Излюбленный мотив Востока -- роза и соловей -- указывают на восточный характер Сафии., потому в том месте, где она захоронена «Нежные, как девушки, мимозы/ Льют <…> узор своих ветвей/ И цветут, благоухают розы/ На кустах, где плачет соловей». Именно множественное число «розы» употребляет Бунин, намекая на то, что та самая, единственная, роза -- уже не здесь. Это по ней, вечной красоте, плакал и плачет соловей.

Природа целиком вторит настроению лирического героя и этому священному месту, которое находится где-то за пределами мимоз, розы и соловья -- где-то за пределами жизни, для передачи чего в бунинском стихотворении способствуют эпитеты «дикий», «туманный», «еле уловимый»: «Ниже -- дикий берег и туманный, /Еле уловимый горизонт: /Там простор воздушный и безгранный, /Голубая бездна -- Геллеспонт».

Также неспроста вписывается в контекст произведения «воздушный и безгранный» морской простор. Кроме его исторического назначения, т. е. для того, чтобы подчеркнуть правдивость излагаемого, подлинное место расположения гробницы, описание моря имеет иной смысл, снова из суфийской традиции. Море -- распространённый архетип в литературе, означающий чистоту, духовную глубину и т.п. Таким образом, весь пейзаж, рассчитанный на вышеописанные ассоциации, специально подобран поэтом, чтобы непосредственно перейти к теме святой гробницы.

В долине Геллеспонта («Геллеспонт» -- древне-греческое название Дарданелл -- пролива в Турции, между Европой и Азией, соединяющего Эгейское море с Мраморным) поэт находит закрытую усыпальницу, которая сооружалась только для очень важных лиц: святых, султанов… И к таким людям мусульмане отнесли Сафию.

Известно, что жёнам Пророка, по Корану, оказана особая честь: жёны его -- матери верующих (сура33, аят 6; жёны его скромны и простоте должны быть верны (сура 33, аят 28 - 29); в праведности чистой жить повелевается жёнам его (сура 33, аяты 30 - 34) и др.

Лирический герой Бунина «смиренно целует белое тюрбэ», так как для него священна ПАМЯТЬ: «Мир тебе, о юная! Смиренно/ Я целую белое тюрбэ: Пять веков бессмертна и нетленна / На Востоке память о тебе». Заметим, что слово «тюрбэ» весьма лаконично вписывается в текст стихотворения («тюрбе» -- турецкое произношение слова «тюрбан» (от фран. Turban, от перс.) -- мужской и женский головной убор у народов Азии и Северной Африки - полотнище лёгкой ткани, обёрнутое вокруг головы).

Благодаря этой детали перед нами сразу рисуется картина Востока. Лирический герой «целует белое тюрбэ» в знак почитания и уважения, также как и на Востоке, где существует культ почитания гробниц людей, прославившихся своей духовностью. Так, в Исламе принято читать ду'а (обращение, просьба к Богу), т. е. обращаться с просьбой к Богу, чтобы тот определил достойнейшее место в раю для того, над чьей могилой это читается. А также существует верование, что если в таких местах просить у Бога что-либо для себя -- это быстро сбывается. Так, например, круглый год стекаются паломники в Медину, где в центре мечети находится могила пророка Мухаммада. Мусульмане приходят туда, чтобы помолиться рядом с ним. Из хадисов известно, что Мухаммад обещал в День Суда заступаться за мусульман.

А почитание, оказываемое предполагаемой гробнице Марии (Марйам, как именуется она в Коране, пречистой матери, которая дала жизнь духовному Иисусу) в Эфесе, свидетельствует о том, что глубокая любовь к образцу чистоты до сих пор остаётся живой силой в мусульманском мире.

Людей, отличившихся своей святостью на Востоке довольно много. Известна гробница суфийского поэта, именуемого мусульманами Великим Учителем -- Ибн `Араби в Дамаске. В Багдаде находится могила Абду ал - Кадира -- часто посещаемое место мусульманских паломников. Пилигримы, которые часто остаются там неделями, молчаливо бродят вокруг со щётками, совершая уборку святилища: подметать порог святого всегда считалось очень благочестивым делом.

Таких примеров можно привести множество. Но не исключено, что то восхищение, которое вызывает у поэта подобный культ памяти, имеет и оборотную, подспудную сторону: тревогу о судьбах Запада и, в частности, России, где именно в то время, в начале 20-го века, столь легко готовы были расстаться с прошлым и с ещё большей лёгкостью принять неизвестно чем чреватое новое.

Литература

Блок А. Собр. Соч. в 8 т. М.; Л., 1962. Т. 5. С. 14.

Бабореко А. К. И. А. Бунин. Материалы для биографии, М., 1967. С. 110.

Размещено на Allbest.ru