"Закроет глаза – аптекарский ученик. Откроет – ангел": к вопросу о творческих связях Г.В. Иванова и О.Э. Мандельштама

Размещено на http://www.allbest.ru/

Луганский национальный университет имени Тараса Шевченко

"ЗАКРОЕТ ГЛАЗА - АПТЕКАРСКИЙ УЧЕНИК. ОТКРОЕТ - АНГЕЛ": К ВОПРОСУ О ТВОРЧЕСКИХ СВЯЗЯХ Г.В. ИВАНОВА И О.Э. МАНДЕЛЬШТАМА

Юлия Кошеливская

Луганск

Аннотация

Творческие отношения Г.В. Иванова и О.Э. Мандельштама характеризуются и генетическими связями, и взаиморецепцией. Г. Иванов был дружен с поэтом, посвятил ему два очерка (в "Китайских тенях" и "Петербургских зимах"). Свидетельством "творческой дружбы" выступают реминисценции и переклички с мандельштамовской поэзией в стихотворениях "Столица спит. Трамваи не звенят", "Из белого олонецкого камня", "Уже бежит полночная прохлада", "Теплый ветер веет с юга", "Наконец-то повеяла мне золотая свобода" и др.

Ключевые слова: реминисценция, перекличка, творческие связи, взаиморецепция, поэзия.

Творчество Георгия Иванова и его творческий метод, основанный на цитировании и заимствованиях, необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с творчеством тех современников поэта, которые оказали влияние на поэтическое наследие автора. Одним из них и является Осип Мандельштам. По словам Адамовича, "Георгий Иванов был неразлучен с Осипом Мандельштамом, одним из самых смешливых - и притом одним из самых умных - людей, которых мне приходилось встречать. Наперебой они сочиняли экспромты, пародии, стихотворные шутки, и Мандельштаму порой никак не удавалось свое очередное произведение прочесть, настолько сильно давил его смех" [1].

Проблема изучения творческих связей Иванова и Мандельштама на сегодняшнем этапе литературоведения все еще не достаточно исследована. К изучению разных аспектов творчества Г.В. Иванова обращались В. Крейд, Е. Витковский, И. Тарасова и др. Рассмотрению взаиморецепции Г. Иванова и О. Мандельштама посвящена статья петербургского литературоведа А. Арьева "Георгий Иванов и Осип Мандельштам". Более детальное обращение к этому вопросу и является целью данной работы.

Первое знакомство Иванова с поэзией Мандельштама произошло, в соответствии с "Петербургскими зимами", со стихотворения "Дано мне тело - что мне делать с ним", вышедшего в ноябрьском номере "Аполлона". Об этом Иванов пишет в "Китайских тенях": "Первые стихи Мандельштама были напечатаны в "Аполлоне" в 1910 году. В них была уже вся мандельштамовская прелесть - все туманно-пронзительное очарование. Стихи были замечены - их приветствовал Вячеслав Иванов и высмеял Буренин..." [3, с. 302]. Поэтическое творчество Мандельштама произвело на Г. Иванова большое впечатление: "Стихи, подписанные неизвестным именем "О. Мандельштам", переливались, сияли, холодели, как звезды в воде. И от этого "звездного" соседства - очень уж явно обнаруживалась природа всего окружающего, - типографская краска и "верже" высшего качества" [5, с. 89]. Неизгладимое впечатление оказала на поэта и сама личность Мандельштама. Датой непосредственного знакомства поэтов А. Арьев называет январь 1912 года, хотя сам Иванов в "Петербургских зимах" говорит о том, что Мандельштам был представлен ему Гумилевым недели через две после прочтения его стихов в "Аполлоне". Иванов был поражен и внешностью нового знакомого ("... на щуплом маленьком теле несоразмерно большая голова, так пышно вьются и встают дыбом мягкие рыжеватые волосы (при этом посередине черепа лысина, торчат оттопыренные уши, глаза прищурены, полузакрыты веками - глаз не видно, движения странно несвободные, точно на веревочке"), и манерой его разговора и поведения, ведь заговорил он на французском, потом как бы обиделся, а "через четверть часа он за чаем смеялся до слез какому-то вздору, который я рассказал случайно" [5, с. 90].

Но особое впечатление на Иванова оказала манера чтения стихотворений Мандельштамом: "Чтение Мандельштама, несмотря на всю его нелепость, как-то околдовывало. Он подпевал и завывал, покачивая головой на тонкой шее, и я испытывал какой-то холодок, страх, волнение, точно перед сверхъестественным. Такого беспримесного проявления всего существа поэзии, как в этом чтении, как в этом человеке (во всем, во всем, даже в клетчатых штанах), - я еще не видал в жизни" [5, с. 90]. С момента той судьбоносной первой встречи между двумя поэтами завязалась крепкая дружба. По воспоминаниям современников, да и самого Иванова, у них даже визитная карточка была одна на двоих.

В 1913 году Мандельштамом было написано стихотворение "От легкой жизни мы сошли с ума", которое, по мнению О. Лекманова, "представляет собой как бы "сборную цитату", если воспользоваться выражением самого Мандельштама, из стихов Георгия Иванова и Кузмина" [8]. Здесь, сквозь философские размышления о жизни, ее быстротечности и смерти, очевидно посвящение Иванову:

Мы смерти ждем, как сказочного волка,

Об этом говорит и Лекманов, отмечая, что "в принстонском архиве Мандельштама сохранился автограф этого стихотворения с зачеркнутым посвящением: "Юрочке милому" (подтверждая данную мысль воспоминаниями И. Одоевцевой, и Рюрика Ивнева: "Георгий Иванов, в ту пору бравировавший своей дружбой с Осипом Мандельштамом, который, в свою очередь, "выставлял напоказ" свою дружбу с Георгием Ивановым) [8].

По словам А. Арьева, "со дня знакомства скрытый или явный диалог Георгия Иванова с Осипом Мандельштамом не прерывался десятилетиями, продолжался и после гибели оставшегося в России поэта" [2, с. 129]. Первые переклички с мандельштамов- ской поэзией находим в стихотворении "Все дни с другими, все дни не с вами." (1913):

Но в ресторане и в пролетке,

В разнообразных сменах дня

Ваш образ сладостно-нечеткий

Не отступает от меня... [6, с. 168]

А. Арьев видит здесь реминисценцию из мандельштамовского "Кинематографа"

В дорожном платье, с саквояжем,

Действительно, эти два стихотворения близки также и в эмоциональном плане - и у Иванова, и у Мандельштама мы отмечаем чувство тоски, ностальгии, стремления уловить женский образ, ведь лирический герой Иванова не может отпустить "сладостно-нечеткий образ", героиня Мандельштама "измучана сухим миражем", ожиданием, воспоминаниями.

Ивановское стихотворение "Столица спит. Трамваи не звенят" отсылает нас к стихотворению Мандельштама "Нет, не Луна, а светлый циферблат", а также другим стихотворениям "петербургской" тематики:

Столица спит. Трамваи не звенят,

У Мандельштама:

Нет, не луна, а светлый циферблат

Сияет мне, - и чем я виноват,

Что слабых звезд я осязаю млечность? [9]

- здесь видна прямая реминисценция, появление знаковых атрибутов родного Иванову Петербурга, ставшего родным и для Мандельштама. По словам Арьева, начало ивановского стихотворения "можно расценить как провозвестие позднего мандельштамовского "Я слово позабыл, что я хотел сказать..." (1920):

Не слышно птиц. Бессмертник не цветет.

Образные переклички с поэзией Мандельштама встречаем в стихотворении Иванова "Из белого олонецкого камня".

Из белого олонецкого камня,

Таким образцом "высокого и ясного искусства" является "Федра", которую не увидит лирический герой Мандельштама: "Я не увижу знаменитой "Федры", / В старинном многоярусном театре." - здесь представлен своеобразный диалог поэтов - и Иванов, и Мандельштам говорят о "вечных" образах, ценностях - театре, драматургии (у Мандельштама), поэзии, живописи, музыке - у Иванова. Однако у последнего все это отрицается, отвергается ради одного лишь воспоминания "об острове зеленом Валааме", под образом которого очевидна Россия, которую Иванову пришлось покинуть. Политический и культурный подтекст отмечаем и в стихотворениях "Наконец-то повеяла мне золотая свобода", созвучное, по мнению А. Арьева, с мандельштамовским "Сестры - тяжесть и нежность."

Наконец-то повеяла мне золотая свобода,

Также и у Мандельштама встречаются образы солнца ("И вчерашнее солнце на черных носилках несут."), меда ("Медуницы и осы тяжелую розу сосут.", тяжелые соты), а золотая забота преобразуется Ивановым в золотую свободу. Однако настроение стихотворений совершенно разное: у Мандельштама - грусть, даже безысходность, стихотворение пронизано философскими размышлениями об одновременной тяжести и нежности бытия. У Иванова же стихотворение относится скорее к пейзажной лирике - лирический герой наслаждается красотой окружающей природы, внося библейские мотивы и сравнивая увиденное с тем, чем "Любовался, глаза прикрывая ладонью, Иосиф", ведь "Так же небо синело и травы дымились сырые / В час, когда пробиралась с младенцем в Египет Мария."

Стихотворение "Уже бежит полночная прохлада", переплетаясь с тематикой предыдущих стихотворений, созвучно с "Казино" Мандельштама. Так, у Иванова читаем:

Но я люблю лучи иной Авроры,

Здесь снова лирический герой любуется красотой окружающей природы, однако вся она меркнет в сравнении с красотами родной земли, России, и хотя стихотворение написано Ивановым на Родине, это уже была другая Россия, большевистско-крестьянская, которую поэт не признавал. В этом стихотворении реминисценция из мандель- штамовского стихотворения:

Но я люблю на дюнах казино,

Тема тоски по родине, объединенная с тоской по другу, оставшемуся там, теперь уже в "чужой" родной стране, ярко воссоздается в стихотворении "Теплый ветер веет с юга": Иванов рисует покинутую Родину, образ "теплого ветра" - это воспоминания автора о России, а вьюга, которая "крутит снег", - это новый политический режим. И там, в этой "вьюге", остался друг - Мандельштам, который "умирает":

Заметает быстро вьюга

По мнению А. Арьева, "Мандельштам для Г. Иванова в поздние годы - это ностальгическая, лучшая часть оставленной России..." [2, с. 141]. Так и в этом стихотворении, пронизанном болью и тоской об утраченном, образ друга-Мандельштама тождественен образу "умирающей" Родины.

Многие современники Иванова обвиняли его в неправдивости мемуаров, однако "при всей беллетризованности мемуарных очерков Георгия Иванова, несомненно одно: не только дореволюционная, но и пореволюционная жизнь его... тесно сплеталась с жизнью." и поэзией Мандельштама [2, с. 140]. В 1955 году, в связи с выходом собрания сочинений друга, Ивановым был написан очерк "Осип Мандельштам", где дана характеристика всего литературного наследия поэта, называя "драгоценными" читателей, "берущих в библиотеке, тем более покупающих Мандельштама", заслуживающими "не только внимания, но и уважения", ведь "он сумел сохранить интерес к поэзии не в лубочном, а в настоящем понимании этого слова" [4, с. 616]. А в "Китайских тенях" Иванов написал "Ни одного слова о Мандельштаме я не выдумывал - зачем же выдумывать забавное о человеке, который сам, каждым своим движением, каждым шагом - "сыпал" вокруг себя чудаковатость, странность, неправдоподобное, комическое... не хуже какого-нибудь Чаплина - оставаясь при этом, в каждом движении, каждом шаге, "ангелом", "ребенком, "поэтом Божьей милостью" в самом чистом и "беспримесном" виде" [3, с. 319].

Таким образом, творческое наследие Г.В. Иванова тесно переплетается с поэзией О.Э. Мандельштама. Их творческие отношения характеризуются и генетическими связями, и взаиморецепцией. Г. Иванов был дружен с поэтом, посвятил ему два очерка (в "Китайских тенях" и "Петербургских зимах"), и эссе, приуроченное к выходу собрания сочинений. Свидетельством "творческой дружбы" выступают реминисценции и переклички с мандельштамовской поэзией в стихотворениях "Столица спит. Трамваи не звенят", "Из белого олонецкого камня", "Уже бежит полночная прохлада", "Теплый ветер веет с юга", "Наконец-то повеяла мне золотая свобода" и др.

Перспективы исследования данной темы заключаются в привлечении других произведений Иванова и Мандельштама, которые позволят более глубоко раскрыть литературные связи поэтов.

Список використаної літератури

мандельштам иванов реминисценция поэзия

1. Адамович Г. Георгий Иванов [Электронний ресурс] / Г Адамович. - Режим доступа: http://lib. rus.ec/b/200787.

2. Арьев А. Георгий Иванов и Осип Мандельштам / А. Арьев // Георгий Владимирович Иванов: Исследования и материалы: 1894-1958 : По итогам международной научной конференции, посвященной 50-летию со дня смерти Г В. Иванова. - М. : Издательство Литературного института им. А.М. Горького, 2011. - 464 с.

3. Иванов Г.В. Китайские тени / Г В. Иванов // Собрание сочинений в 3 томах. - Т 1. Мемуары. Литературная критика. - М., Согласие, 1993. - 720 с.

4. Иванов Г.В. Осип Мандельштам / Г.В. Иванов // Собрание сочинений в 3 томах. - Т 1. Мемуары. Литературная критика. - М., Согласие, 1993. - 720 с.

5. Иванов Г.В. Петербургские зимы / Г В. Иванов // Собрание сочинений в 3 томах. - Т. 1. Мемуары. Литературная критика. - М., Согласие, 1993. - 720 с.

6. Иванов Г.В. Стихотворения / Вступ. ст., подгот. текста, состав. примеч. А.Ю. Арьева. - СПб. - М. : Издательство Днк, Прогресс-Плеяда, 2010. - 768 с.

7. Крейд В.П. Георгий Иванов / В.П. Крейд. - М. : Молодая гвардия, 2007. - 430 с.

8. Лекманов О. По сравнению с 1913-м годом [Электронний ресурс] / О. Лекманов. - Режим доступа: http://mandelshtam.lit-info.ru/review/mandelshtam/002/180.htm.

9. Мандельштам О.Э. Сочинения в 2-х тт. Том 1 : Стихотворения, переводы / Сост. С. Аверинцев и П. Нерлер. Москва, Художественная литература, 1990. [Электронний ресурс] / О. Мандельштам. - Режим доступа: http://tululu.org/read58377.

Размещено на Allbest.ru