"Литературные" эпизоды романа А.Ф. Писемского "Тысяча душ" и журнальная биография писателя

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Литературные» эпизоды романа А.Ф. Писемского «Тысяча душ» и журнальная биография писателя

Тимашова Ольга Владимировна

Саратовский национальный исследовательский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского, Россия, 410012, Саратов

В статье поставлены актуальные вопросы творческой биографии писателя-«еретика» А.Ф. Писемского. Цели работы обусловлены рассмотрением проблемы журнальной эволюции писателя, который в 1850-х годах, после разрыва с «молодой редакцией» журнала «Москвитянин», переехал в Петербург. Здесь он со скандалом завершил сотрудничество в «Современнике» Н. А. Некрасова, которому предпочел сближение с журналом А. А. Краевского «Отечественные записки». Статья ставит задачу изучить мотивы этого перехода, помимо материальных претензий Писемского и его непонимания редакторской политики Некрасова. Для наблюдений избраны «литературные» образы романа «Тысяча душ» (1858). Доказано, что современники узнали черты реальных прототипов -- журналистов, с которыми сотрудничал писатель (А. А. Краевского, М. П. Погодина, Н. А. Некрасова, И. И. Панаева). «Литературные» образы романа построены по принципу контраста. Положительный полюс представляет образ критика Зыкова, умирающего в нищете, но не поступившегося принципами. Прототипом его явился В. Г. Белинский. Сопоставительный анализ критических статей Белинского и сюжетных линий романа «Тысяча душ» показывает, что Писемский решился на литературный эксперимент, воплотив заветы критика-демократа о задачах современной литературы, о типических образах, сюжетах, критическом пафосе. В образе редактора Павла Николаевича синтезированы отрицательные черты прототипов (аморализм, деловой утилитаризм, идейная ограниченность). Синтезированный портрет исключил поиск прямых аналогий. Кульминационный момент «литературного» сюжета представляет полемика о политике, истории и религии в связи с провозглашением Наполеона III императором. Редактор, как и Писемский, осуждает социальные эксперименты. Сотрудник журнала «Современник» Белавин (предположительно Панаев) высказывает радикальные взгляды: о невежестве народных масс, об исторической миссии французского народа, о французских энциклопедистах, чьи идеи подготавливают народ к революции. Анализ его высказаний позволил обнаружить скрытые цитаты из эмигрантских работ А. И. Герцена, а также «Писем из „Avenue Marigny“», опубликованных в «Современнике». Установлено, что критический удар писателя направлен в сторону издателя «Колокола». Писемский не нашел близкого ему по духу редактора ни в Москве, ни в Петербурге. Выбор им Краевского мотивировался совпадением умеренных политических и религиозных воззрений.

Ключевые слова: А. Ф. Писемский, роман Тысяча душ, реальные прототипы, Современник, Москвитянин, Отечественные записки, А. А. Краевский, М. П. Погодин, И. И. Панаев, А. И. Герцен, В. Г. Белинский.

писатель еретик писемский журнал

В последние годы в науке возрос интерес к писателям-«еретикам» Аннинский 1988, в том числе к фигуре Алексея Феофилактовича Писемского (1821-1881) [Вдовин 2011; Зубков 2011; 2012; 2016]. Исследователи обращаются к фактам его журнальной биографии, которая представляет неординарное явление в литературно-журнальной жизни середины века. В 1850-х годах Писемский завязал отношения со столь разными по программе журналами, как «Москвитянин», «Современник» и «Отечественные записки», что стало источником обвинений писателя в нравственной неразборчивости [Измайлов 1930: XXVI] и двуличии [Тюнькин 1964: 129].

В связи с этим особый интерес представляют «литературные» эпизоды его романа «Тысяча душ» (1858). В третьей части романа центральный герой, Яков Калинович, «литератор не по признанию, а из самолюбия» [Писемский 1936: 62], входит в круги петербургской литературно-журнальной интеллигенции. Прототипами редактора Павла Николаевича исследователь посчитал редакторов петербургских журналов, в которые Писемский вошел в середине 1850-х годов, после разрыва с журналом «Москвитянин», и в первую очередь Н. А. Некрасова [Зубков 2016: 232]. К. Ю. Зубков вскрыл глубинные причины неудачного сотрудничества Писемского в журнале «Современник»: «Писемский в своем отношении к журнальной деятельности был близок <.. .> архаичной модели редакторской деятельности, где редактор <...> воспринимался как глава кружка единомышленников, не как предприниматель» [Зубков 2016: 233]. Зубков указал также, что причины разрыва автора и журнала не ограничились денежными недоразумениями.

Целью нашего исследования явился анализ «литературных» эпизодов романа «Тысяча душ» с учетом малоизвестных фактов сотрудничества Писемского с журналом «Современник», что поможет дополнить и скорректировать исследовательские выводы.

Нуждается в уточнениях утверждение, что «литературный» сюжет романа, в отличие от общественного, не заинтересовал современников [Зубков 2016: 232]. Скорее, они не захотели высказываться на щекотливую тему. В частной переписке, напротив, находим догадки, которые нуждаются во внимании. А. Н. Плещеев в письме Ф. М. Достоевскому, из оренбургской ссылки в омскую, указал на проблематику «Тысячи душ»: «В этом романе на сцене литература -- и Белинский с Кра- евским» [Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования 1935: 441]. П. А. Кулиш в письме М. П. Погодину назвал имена «переодетых журналистов», имевших реальный прототип: «Краевский и Панаев» [Барсуков 1888-1910, кн. 15: 36]. А. С. Долинин предположил, что А. А. Краевский, редактор журнала «Отечественные записки», выведен в образе Павла Николаевича [Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования 1935: 479]. Согласно гипотезам других ученых [Еремин 1959: 7; Пустовойт 1969: 87] В. Г. Белинский стал прототипом критика Зыкова.

Монолог Зыкова о задачах современной беллетристики представляет идейнофабульную основу романного сюжета. Писатель идет на смелый эстетический эксперимент, воплощая в своем литературном произведении критические инвективы Белинского. Зыковым-Белинским перечислены все основные сюжетные линии романа «Тысяча душ». В число тех, кто «задыхается в бедности», можно включить честного смотрителя Годнева, в число тех, «кого невинно <...> оскорбляют» [Писемский 1959: 246], -- главную героиню, Настеньку. Упоминание Зыкова о современных юношах, «кто между <...> мерзавцами чиновниками сам делается мерзавцем» [Писемский 1959: 246-247], содержит предсказание нравственной эволюции его слушателя -- Калиновича. Другой задачей литературы критик провозглашает разоблачение «тонких страданий» «великосветских господ» [Писемский 1959: 247].

И здесь обнаруживаются аллюзии на сюжетные перипетии, разоблачающие «великосветских» героев романа: противоестественную связь князя Раменского с матерью Полины, а затем с нею самой.

Писемский делает Зыкова своим современником, участником борьбы против «обличительной литературы» 1850-1860-х годов: «Я <...> сохраняю <...> убеждение, что художник <...> думает образами <...>.

Бог с ней, с объективностью!» [Писемский 1959: 247]. Эта формулировка продолжает полемику писателя с Н. Г. Чернышевским и М. Е. Салтыковым-Щедриным по вопросу соотношения художественного и идейного в литературном произведении.

Она мотивирована задачей, поставленной Писемским в 1850-е годы перед самим собой: русской публике «напомнить <...> естетические (sic! -- О. Т.) требования, без которых Литература <...> не может называться Литературой.» [Писемский 1936: 247]. Опираясь на факты биографии и взгляды исторической личности, писатель создает обобщенный положительный образ литературного деятеля. Поэтому мы считаем неверным стремление обнаружить в романе черты конкретной литературной эпохи.

В редакции герой знакомится с другими типическими фигурами петербургской журнальной жизни: редактором Павлом Николаевичем, его оппонентом, представителем независимой столичной интеллигенции Белавиным и бездарным беллетристом Дубовским, который по отношению к провинциальному Калинови- чу и читателям исполняет роль информатора. Образ преуспевающего редактора Павла Николаевича строится по контрасту с образом бескорыстного труженика Зыкова. Указания на его моральную распущенность восходят к слухам о личной жизни Н. А. Некрасова [Зубков 2016: 230]. Но анализ внешнего облика Павла Николаевича позволяет согласиться с утверждением Долинина, что среди прототипов редактора был Краевский: «Растолстевший сангвиник <...> без шеи <...> маленькие <...> бегавшие из-под золотых очков глаза говорили о его коммерческих способностях» [Писемский 1959: 229]. Портрет совпадает с характеристиками, которые дал Краевскому Белинский: «Человек дела, а не мысли» [Белинский 1953-1958, т. 11: 253]; «Это, может быть, очень хороший человек, но он приобретатель» [Белинский 1953-1958, т. 12: 494]. На фотографии (рис. 1) заметны и его расплывшаяся фигура, и взгляд делового человека.

Историко-этнографические интересы редактора характерны скорее для редактора журнала «Москвитянин» М. П. Погодина. Они определяются материалами, которые предложил Дубовский: очерк «Быт и поверья Козинского уезда», «историческое исследование» «Ермак» [Писемский 1959: 235]. Для читателя очевидны глупость, алчность и недалекость этого беллетриста, который честно признается, что «не может себя отнести к первоклассным дарованиям» [Писемский 1959: 234]. Но редактор, хоть в сокращениях, берет для публикации его материалы, поскольку они соответствуют программе издания.

Есть и еще одна «знаковая» черта, позволяющая увидеть среди прототипов редактора членов «старшей редакции» «Москвитянина». Она доказывает, что среди негативных образов в сознании Писемского присутствовали и редакторы московского издания. Такой чертой служит реплика Павла Николаевича в споре о том, что «всякая система» (государственная) должна развиваться «органически» [Писемский 1959: 232]. Это определение служило одним из краеугольных камней идейно-художественной программы журнала «Москвитянин». Достаточно вспомнить название одной из программных работ М. П. Погодина «Петр Первый и национальное органическое развитие». Она была опубликована в 1863 г., но, как указывает Н. П. Барсуков, основные положения этой работы прозвучали уже в 1841 г. в статье о Петре Великом (в № 1 журнала), «которою открылся Москвитянин» [Барсуков 1888-1910, кн. 21: 420].

В образе преуспевающего редактора Писемский изобразил то, что было ему ненавистно в российской журналистике: аморализм, деловой утилитаризм, идейную ограниченность. Подобный прием исключал литературные неприятности для автора: каждый из изображенных им редакторов в первую очередь видел в собирательном литературном образе черты своих противников.

Мы полагаем, что в образе Белавина также представлены собирательные черты журналистов радикальных изданий, среди которых выведен И. И. Панаев. Совпадают некоторые черты живописного (см. рис. 2) и литературного портрета:

«Господин, с <.. .> помещичьей посадкой, сидел, опершись на трость с дорогим набалдашником, с сибаритской задумчивостью.» [Писемский 1959: 229].

Описание фешенебельного образа жизни Белавина, который «всю жизнь честно думал и хорошо ел» [Писемский 1959: 233], совпадает с впечатлениями Писемского «после свидания с щеголеватым редактором „Современника“» [Анненков 1989: 466]. В журнальном варианте романа этот разрыв между демократическими заявлениями и роскошным образом жизни иллюстрирован историей камердинера Белавина, который «год должен был жить без жалованья» [Писемский 1858, т. 118, № 6, отд. 1: 639]. Ироническая ответная реплика Калиновича в адрес Белавина не оставляет сомнений, сотрудников какой редакции писатель имел в виду: «Социалист и демократ...» [Писемский 1858, т. 118, № 6, отд. 1: 639].

Кульминационный эпизод «литературного» сюжета -- спор хозяина редакции с посетителями о политике в связи с провозглашением Наполеона III императором (1851). Павел Николаевич видит в метаниях французского народа следствие политического аморализма: «.этот народ проводит <...> не историю, а разыгрывает <...> исторические представления» [Писемский 1959: 231]. Писемский в своих посланиях А. А. Краевскому соглашался с ним: «.французы <.> прогоняют королей, устраивают президента, производят его в императоры <.> -- <.> я им советовал принять магометанскую веру, <.> этого недоставало в их истории» [Писемский 1936: 72].

Белавин опирается на «серьезное основание» -- анализ общественных процессов Франции:

«Для земледельческого класса <.> нужна не анархия, а порядок, который бы обеспечивал труд его, он взялся за Наполеона Третьего <.>!» [Писемский 1959: 232233].

Это рассуждение совпадает с выводами А. И. Герцена в его книге «С того берега» (1850, на русском языке -- 1855):

«Массы хотят остановить руку, нагло вырывающую у них кусок хлеба, заработанный ими, -- это их главная потребность. <.> Массы желают социального правительства, которое управляло бы ими для них, а не против них.» [Герцен 1954-1966, т. 6: 124].

Анализ общественно-политических тезисов героя Писемского доказывает, что Белавин, как и редакция журнала «Современник», являлся пропагандистом лондонского эмигранта. Полемика редактора и Белавина предваряет выпады Писемского против Герцена. Он начинает их не с появлением романа «Взбаламученное море» (1863), как утверждают исследователи [Козьмин 1982: 102-106], а за несколько лет до этого.

Белавин, подобно Герцену, высоко ставит социальные эксперименты французской нации: «.видимая неустойчивость -- общая участь всякого народа, который социальные идеи не составляет, как немцы, в кабинете, не перегоняет их через реторту парламентских прений, как делают это англичане, а <.> прикладывает их к делу. И за то уж им спасибо, что они с таким самоотвержением представляют из себя <.> оселок, на котором пробуется мысль человеческая» [Писемский 1959: 232].

Об этом же писал Герцен: «Оттого на Францию обращено более внимания; всё худое и хорошее, что делается здесь, точно делается на сцене, а в партере сидит все человечество; подчас кажется, что именно всё происходящее здесь делается как в театре, -- только для публики, ей польза, ей удовольствие, ей поучение» [Герцен 1954-1966, т. 5: 235].

Стоит заметить, что данная цитата восходит к «Письмам из avenue Marigny» -- одному из немногих историко-философских трудов Герцена, которые были опубликованы в подцензурной русской печати, и именно в журнале «Современник» [Искандер 1847].

В ответ на обвинения энциклопедистов в развращении французского народа Белавин заявляет редактору:

«Энциклопедисты <...> не доводили народа до разложения: <...> сбивали феодальные цепи <...>, которые следовало разбить» [Писемский 1959: 233].

Отрицательная оценка Писемским радикальных воззрений раскрывается, если мы укажем полностью источник скрытой цитаты -- статью А. И. Герцена «О развитии революционных идей в России» (1850): «Во Франции энциклопедисты, освободя человека от <...> предрассудков, <...>, делали его революционером» [Герцен 1954-1966, т. 7: 183]).

Анализ эстетических и общественных взглядов Писемского, отразившихся в романе «Тысяча душ», раскрывает причины того, почему Писемский предпочел во второй половине 1850-х годов сотрудничеству в журнале «Современник» участие в «Отечественных записках». Знакомство с представителями петербургских журналов вынудило его выбрать меньшее из зол. Писемского заставила сблизиться с журналом Краевского «Отечественные записки» умеренность политических воззрений его редактора, совпадавшая со взглядами самого писателя.

Источники

Белинский 1953-1958 -- Белинский В. Г. Полное собрание сочинений: в 13 т. М.: Изд-во АН СССР, 1953-1958.

Герцен 1954-1966 -- Герцен А. И. Собрание сочинений: в 30 т. М.: Изд-во АН СССР, 1954-1966. Искандер 1847 -- Искандер [Герцен А. И.]. “Письма из «Avenue Marigny»”. Современник. 5, 10, отд. 1, 1847: 155-196; 6, 11, отд. 1, 1847: 119-137.

Писемский 1858 -- Писемский А. Ф. “Тысяча душ: Роман в 4 частях”. Отечественные записки. 116, 1, отд. 1, 1858: 1-107; 116, 2, отд. 1, 1858: 389-440; 117, 3, отд. 1, 1858: 1-52; 117, 4, отд. 1, 1858: 455-530; 118, 5, отд. 1, 1858: 1-68; 118, 6, отд. 1, 1858: 553-664.

Писемский 1936 -- Писемский А. Ф. Письма. Клеман М. К., Могилянский А. П. (ред.). М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936, 928 с.

Писемский 1959 -- Писемский А. Ф. Собрание сочинений: в 9 т. Могилянский А. П., Еремин М. П. (ред.). Т. 3. М.: Правда, 1959, 479 с.

Литература

Анненков 1989 -- Анненков П. В. “Художник и простой человек: Воспоминания об А. Ф. Писемском”. Анненков П. В. Литературные воспоминания. Кулешов В. И. (вступ. ст.); Долотова А. М., Елизаветина Г. Г., Манн Ю. В. и др. (коммент.). М.: Правда, 1989, сс. 459-496.

Аннинский 1988 -- Аннинский Л. А. Три еретика: Повести о А. Ф. Писемском, П. И. Мельникове-Печерском, Н. С.Лескове. М.: Книга, 1988, 352 с. (Писатели о писателях).

Барсуков 1888-1910 -- Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина: в 22 кн. СПб.: А. Д. и П. Д. Погодины, 1888-1910.

Вдовин 2011 -- Вдовин А. В. “Русский характер как «литературный обман»: (Рассказ А. Ф. Писемского «Леший»)”. Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. Т. 12: Мифология культурного пространства: К 80-летию С. Г. Исакова. Киселева Л., Степанищева Т (ред.). Тарту: Tartu Ulikooli Kirjastus, 2011, сс. 301-317.

Еремин 1959 -- Еремин М. П. “Выдающийся реалист”. Писемский А. Ф. Собрание сочинений: в 9 т. Могилянский А. П., Еремин М. П. (ред.). Т. 1. М.: Правда, 1959, сс. 3-56.

Зубков 2011 -- Зубков К. Ю. Повести и романы А. Ф. Писемского 1850-х годов: повествование, контекст, традиция. Дис. ... канд. филол. наук. Науч. рук. М. В. Отрадин. Санкт-Петербургский гос. ун-т. СПб., 2011, 250 с.

Зубков 2012 -- Зубков К. Ю. «Молодая редакция» журнала «Москвитянин»: Эстетика. Поэтика. Полемика. М.: Биосфера, 2012, 212 с.

Зубков 2016 -- Зубков К. Ю. “Писемский, Погодин и Некрасов в 1850-х гг.: Редакторская профессия в России и ее репрезентации”. Карабиха: историко-литературный сб. Вып. 9. Ярославль: Музей-заповедник Н. А. Некрасова «Карабиха», 2016, сс. 221-234.

Измайлов 1930 -- Измайлов Н. В. “Тургенев и круг «Современника»”. Тургенев и круг «Современника»: Неизданные материалы 1847-1861. Измайлов Н. В. (ред.). М.; Л.: Academia, 1930, сс. V- XLVII.

Козьмин 1982 -- Козьмин Б. П. “Писемский и Герцен: (К истории взаимоотношений)” Козьмин Б. П. Литература и история. М.: Художественная литература, 1982, сс. 74-121.

Пустовойт 1969 -- Пустовойт П. Г. А. Ф. Писемский в истории русского романа. М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 1969, 271 с.

Тюнькин 1964 -- Тюнькин К. И. “Писемский и Тургенев в их переписке” Литературное наследство. Т. 73: Из парижского архива И. C. Тургенева: в 2 кн. Кн. 2: Из неизданной переписки. М.: Наука, 1964, сс. 129-137.

Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования 1935 -- Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования. Долинин А. С. (ред.). Л.: Изд-во АН СССР, 1935, 603 с.

Размещено на Allbest.ru