К проблеме перевода современной литературы нон-фикшн

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Vincent's starry night and other stories» Майкла Берда: к проблеме перевода современной литературы нон-фикшн

Развитие или «движение» жанра в современном пространстве - это прежде всего сдвиг границ жанра, идёт ли речь о литературе или о другом виде искусства (или медиа). Традиционно считается, что между литературой «fiction» и «non-fiction» есть разграничение. Нон-фикшн обычно информативен, «правдив» и основан на реальных фактах, в то время как фикшн метафоричен и построен на художественном вымысле. Однако в последние десятилетия всё больше становится популярным такой вид литературы, в котором обозначенные границы сильно размываются, так как в нём соединяются черты и документальной, и художественной прозы. Для его определения используют понятия «креативный», «литературный» или «нарративный нон-фикшн» (creative/literary/narrative non-fiction) [10]. Также можно встретить термины «научно-художественная проза» [2] и «литературная журналистика». Однако чаще используют вариант «креативный нон-фикшн». В этом жанре о достоверных фактах повествуют художественным языком, в увлекательной, живой манере, с помощью литературных приемов и техник. В результате текст читается как фикшн, но он фактологически достоверен как нон-фикшн.

Издатель журнала «Creative Nonfiction» Ли Гуткинд, характеризует его просто и точно - как «true stories, well told» («правдивые истории, рассказанные хорошо»), и сравнивает его с джазом: «It's a rich mix of flavours, ideas, and techniques, some of which are newly invented and others as old as writing itself» [14]. Этот обобщённый термин также включает в себя такие поджанры, как биография, автобиография, мемуары, дневники, эссе, поэзия, тексты о путешествиях, кулинарии и другие гибридные тексты [1].

Произведения, в которых соединяется факт и вымысел, настолько разнообразны по тематике и форме, что выделить чёткие для всех признаки жанра довольно сложно. Потому и существует столько вариантов термина. Тем не менее считается, что по своей структуре научно-художественная проза близка к роману или рассказу [11]. В её основе лежит история, то есть сюжет, со всеми его элементами. Могут присутствовать такие нарративные элементы, как место действия (сеттинг), персонажи, их развитие, стиль повествования, речь автора, тон, темп, конфликт, диалог и т.д. [12]. Также особенным является соединение планов рассказчика и писателя в одном образе. Такой автор- повествователь знает всё о своём тексте и о его героях, он не вкладывает какой- то дополнительный смысл, а просто через описание рассказывает свою историю [6]. Главная его цель - быть убедительным, а его история - интересной [4]. В таких книгах информация должна быть точной и хорошо исследованной. При этом автору необходимо суметь простым, разговорным языком органично и художественно переплести эту информацию с вымыслом, чтобы заинтересовать как можно больший круг читателей, вовлечь их в мир своего произведения и вызвать определённые эмоции [7].

Истоки креативного нон-фикшена, или здесь уместнее сказать - литературной журналистики, можно найти в прозе Э. Хемингуэя, написанной лаконичным стилем, который формировался за время работы в газете «The Kansas City Star». Так, к этому жанру относят его автобиографичные романы «И восходит солнце» («The Sun Also Rises», 1926) и «Праздник, который всегда с тобой» (A Moveable Feast», 1964) [16]. Также «гибридным», или «беллетризированым», считается документальный рассказ Д. Оруэлла «Как я

стрелял в слона» («Shooting an Elephant», 1936), где автор сочетал свой опыт с литературными техниками. Впрочем, одним из первых примеров

«пограничного» романа, с которого и началась тенденция слияния литературы фактов и вымысла, называют документальный роман (non-fiction novel) Т. Капоте «Хладнокровное убийство» («In Cold Blood», 1965), написанный в стиле «новой журналистики» новая журналистика (англ. New journalism) - термин относится к стилистике 60-х и 70-х и описывает альтернативную (на указанный период) технику написания статей в американской печати. с использованием типично литературных приёмов. В нём автор на основе своего реального расследования рассказывает историю убийства фермерской семьи в Канзасе двумя молодыми людьми, которых впоследствии приговорили к смертной казни.

Термин «новая журналистика» связывают также с именами Т. Вульфа, («The Electric Kool-Aid Acid Test», 1968), которого считают пионером и главным идеологом направления, Х. Томпсона («Fear and Loathing in Las Vegas», 1971), который развивал гонзо-журналистику гонзо-журналистика (англ. Gonzo - рехнувшийся, чокнутый, поехавший) - направление в журналистике, представляющее собой глубоко субъективный стиль повествования, ведущегося от первого, лица, в котором репортёр выступает в качестве непосредственного участника описываемых событий и использует свой личный опыт и эмоции для того, чтобы подчеркнуть основной смысл этих событий., Н. Мейлера («The Naked and the Dead», 1948) и Д. Дидион («Slouching Towards Bethlehem», 1968). «Новая журналистика» постепенно переросла в более широкий жанр креативного/литературного нон-фикшна, который так популярен в наши дни. Среди известных современных книг, написанных в этом жанре, можно выделить «Вещи, которые они несли с собой» («The Things They Carried», 1990), Т. О'Брайена, «В диких условиях» («Into the Wild», 1996) Д. Кракауэра, «Миллион маленьких кусочков» («A Million Little Pieces», 2003) Д. Фрейя, «Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя» («From Lost to Found on the Pacific Crest Trail», 2012) Ш. Стрэйд.

Почему же жанры соединяются? Современная ситуация в словесности такова, что литература и документалистика соединяют факты и вымысел, потому что только так, художественно, можно раскрыть, подкрепить достоверность факта. Об этом слиянии жанров говорят писатели во всем мире. Так, например, Джефф Дайер и другие британские авторы рассуждают об истоках этой «новой» ситуации, о современном положении такой прозы и говорят, что сознательно соединяют два жанра, потому что считают, что «Nonfiction reveals the lies, but only metaphor can reveal the truth» [13].

Исторический факт и вымысел соединяли в различные формы ещё со времён саг и эпических поем, но теперь это происходит ещё и по другим причинам - из-за необходимости удовлетворить читателя, который хочет узнать что-то новое и в то же время развлечься. Современный читатель более хочет «буквальную» правду нон-фикшена, нежели выискивать её в глубине подтекстов фикшена. Мы воспринимаем свою жизнь и жизнь других линейно, как историю. Так мы с помощью рассказа пытаемся рационализировать мир [8]. Современный читатель хочет, чтобы, аналогично, чью-то чужую жизнь, биографию, события из жизни автор упорядочил, интерпретировал, чтобы он сам создал целостную картину происходившего, а не просто изложил одни лишь сухие факты. Процесс слияния литературы вымысла и литературы фактов продолжается. Он затрагивает различные жанры «высокой» литературы, в первую очередь наиболее подвижные. В частности - жанры детской литературы. Ориентируясь на целевую аудиторию, детская современная литература в большей степени, чем «взрослая» стремится быть увлекательной и познавательной, неким ярким аттракционом, способным конкурировать с видео и кино. С помощью художественной, эмоционально окрашенной речи и динамичного повествования реальные факты и события уже могут вызывать больший интерес у детского читателя. К тому же в такой подаче нужная информация легче запоминается.

Так же, как и «взрослую», детскую литературу нового, гибридного стиля порой трудно отнести к определённой категории книг на полках книжных магазинов. Так, например, книгу британского писателя и историка искусства Майкла Берда “Vincent's Starry Night and Other Stories. A Children's History of Art” можно назвать и детской прозой, и энциклопедией для детей. В этой книге в 68 рассказах показана история изобразительного искусства, начиная с пещерной живописи и заканчивая современными инсталляциями. Автор показывает, о чём думали, создавая свои шедевры, первобытный охотник, древнекитайский скульптор, древнеримский художник, багдадский каллиграф, японский гравёр или викторианский фотограф. Чаще всего писатель строит рассказы так: придумывает какой-то эпизод из жизни художника, в котором художественно описывает процесс создания одной или нескольких значимых работ, параллельно раскрывая всё его творчество и погружая в его чувства, мысли и мотивы. Таким образом, контекст культуры и эпохи, становится ближе, а сами работы художника - понятнее. Произведение вполне можно отнести к жанру креативного/литературного нон-фикшна. Истории в книге выдуманы, но факты, место действия, имена, критика картин и творчества правдивы. Майкл Берд в предисловии говорит о том, что, хоть всем нам всегда хочется с лёгкостью понимать произведения, тем не менее их непонятность и загадочность - это часть магии искусства. Одними лишь фактами о магии не рассказать. Потому писатель и облекает её в художественную форму и так подталкивает читателя найти ответ на известное «что хотел сказать автор?»

Такая книга, кроме того что увлекает интересными историями, очевидно, ещё учит детей разбираться в искусстве - узнавать, различать, понимать, ценить, рассказывать о нём, получать удовольствие. Стиль повествования и речь автора создают определённое настроение во время чтения и позволяет детям подключать своё воображение, свои чувства. От этого и возникают трудности перевода книг в жанре креативного нон-фикшена. Хорошо переведённая книга должна вызывать у детей те же эмоции, так же увлекать и так же легко читаться, как и в оригинале. Она должна быть в равной степени информативной, доступной, способной натолкнуть на размышления и воспитать у читателей любознательность.

Представление о книге, ожидания и понимание, о чём она, формируются уже с прочтения названия. «Vincent's Starry Night and Other Stories: A Children's History of Art» на украинский мы перевели как «Зоряна ніч Ван Гога та інші оповідання. Історія мистецтв для дітей» [3]. Имя в заглавии заменено на фамилию, которая сразу указывает, что книга о художниках, в том числе и о Винсенте Ван Гоге. К тому же больше шансов, что родители, покупающие детям книги, узнают имя художника, скорее сделают вывод, о чём произведение, и скорее осуществят покупку. В оригинале вокруг названия создаётся некая таинственность. Сразу не ясно, кто такой Винсент, что это за звёздная ночь и о чём эти истории. Ребёнка может привлечь такая загадочность, но в переводе издательство в маркетинговых целях решило раскрыть эту загадку.

Так как произведения искусства, о которых идёт речь в рассказах, описываются художественно, создаётся образ, ощущения, которые в равной степени должны создаваться в переводе. Рассмотрим начало первого рассказа, «Перші художники», о древней статуе Человекольва: «Meet the Lion Man. Firelight flickers on his glossy lion face. His eyes seem to widen. His mouth seems to smile. Will he spring at you, lips peeled back from big teeth, snarling? Or will he drop his shoulders and open his mouth wide for a deep, long laugh with you, his friend? <...> It is impossible to tell. It is impossible to know if a real lion is prowling out there, in the dense darkness beyond the flames and the shadows. It is a dark that has no edge to it, like sailing in the middle of an endless ocean at night. Above, the cold sky glitters with a snowstorm of silver sparks [9]. «Знайомтесь - Людинолев. Мерехтіння вогню грає на його блискучій звіриній морді. Його очі і паща широко відкриті, здається, він посміхається. Чи накинеться він на тебе, ричатиме, оголивши клики? Чи то він відкрив пащу, бо хоче від душі посміятися разом з тобою, своїм другом? <...> Важко сказати. Важко зрозуміти, чи справжній лев прогулюється там, у густій темряві, вдалині від вогнища й тіней. Цій темряві немає кінця, наче пливеш посеред безкрайнього океану вночі, а над тобою небо сяє блискавками» [3].

Здесь синтаксис создаёт ритм и динамику, которую нужно сохранить в переводе. Также нужно передать атмосферу неизведанного, ощущение страха первобытного человека перед опасным окружающим миром, воплощённом в статуе Человекольва.

Во многих рассказах автор либо упоминает, либо проводит параллели с библейскими историями, скандинавскими или древнегреческими мифами, произведениями английской литературы. Так, Уильям Тернер и Джексон Полок вдохновлялись «Бурей» Шекспира, а немецкий художник Ансельм Кифер - историей о скандинавском боге-кузнеце Велунде. Тем не менее не все отсылки были такими очевидными.

Рассказу о средневековых витражах Шартрского собора автор даёт заглавие «Light Fantastic» [9]. Я перевела его как «Неймовірне світло» [3]. Первая мысль - это просто такой поэтический способ назвать рассказ о свете, который, проходя через цветное стекло витражей, яркими красками заливает залы собора. Такое заглавие вполне отображает содержание рассказа. Впоследствии, анализируя перевод, мы обнаружили, что это строчка из поэмы Джона Мильтона «L'Allegro», которая в оригинальном контексте значит «ловко, легко танцевать, перемещаться»:

Sport that wrinkled Care derides,

And Laughter holding both his sides.

Come, and trip it, as you go,

On the light fantastic toe; [15]

В русском переводе этой поэмы эта фраза переведена так:

К нам стопою торопливой,

Словно в пляске прихотливой,

Порхни и приведи с высот

Свободу, что в горах живёт (пер. Ю. Корнеев) [5].

Эта строка со временем превратилась в устойчивое выражение «trip the light fantastic», которое в английском считается уже клише.

Таким образом, получается, что автор таким поэтическим заглавием описывает, как легко и быстро движется свет сквозь цветное стекло. Он снова будто подтверждает факт существования витражей собора художественностью. Правда, не зная этой идиомы, можно подумать, что она значит просто «фантастический, волшебный свет». В переводе эту отсылку к английской литературе передать невозможно, разве что указать в сносках. Но это элемент английской культуры, пояснение которого в переводе затруднит чтение и понимание всего рассказа ребёнком. В русском переводе этой книги, заглавие рассказа перевели как «Небесный свет»: переводчик тоже не сохранил эту цитату, даже несмотря на то, что у поэмы Мильтона есть русский перевод.

Вариант «Неймовірне світло» представляется нам удачным, он раскрывает восхищение автора витражом и разноцветным светом. В этом рассказе главный герой - мальчик Юбер - учится у дяди делать витраж. О процессе его изготовления, основных типичных изображениях, о самом соборе мы узнаём вместе с героем. Так, мальчик с дядей делают витраж, где изображён обычный эпизод из жизни людей в феврале - человек греет руки и ноги у огня. Затем в конце рассказа, работая зимой на улице над новым витражом, мальчик жалуется дяде, что у него замёрзли ноги и их надо согреть. Почти все рассказы имеют такую рамку, где момент из жизни вдохновляет на картину, а картина потом воспроизводится в жизни. Искусство имитирует жизнь, и жизнь имитирует искусство.

Следующая трудность перевода была связана с заглавием рассказа о Питере Брейгеле «Cold Comfort» [9] и тем, что стало источником вдохновения для написания картины «Охотники на снегу» (1565). В рассказе художник со своим другом Николасом Йонгхелинком - заказчиком цикла картин «Времена года» - вышли на охоту в очень холодный зимний день. Вся затея Брейгелю не нравится, он замёрз, поэтому они с другом, без добычи, направляются в дом этого друга. Они проходят через деревню, где Брейгель видит, чем традиционно занимаются люди зимой - кто-то катается на санках, на коньках, а кто-то заготавливает мясо на зиму. Вся эта сцена и вдохновляет его на будущую картину. В заглавии скрыта идиома «cold comfort» («слабое утешение»). Но в самой истории этот смысл никак не раскрывается, зато постоянно упоминается о холоде, морозе, который Брейгель едва ли мог вынести. Никакого утешения, даже слабого, он не получил. Автор использует словосочетание в прямом значении, но для большей степени «художественности» использует устойчивое словосочетание. Возможно, он так постиронизирует. Заглавие мы перевели буквально как «Приємний холод» [3]. Оно также содержит лёгкую иронию и поддерживает описываемую в рассказе атмосферу/ощущение морозного дня.

Так как книга - своего рода энциклопедия, то в ней встречаются всевозможные термины изобразительного искусства. Один такой термин обыгрывается в рассказе о художнике Каспаре Давиде Фридрихе. К нему в мастерскую приходит девочка:

«- Please, sir. May I look at the scratches?'

- `Sketches,' he corrects her. She likes the sketches with animals or birds in them» [9].

«- Будь ласка, пане. Можна подивитися на ваші картини?

- Ескізи, - виправив він її. Їй подобаються ескізи з тваринами чи птахами» [3].

Девочка путает созвучные слова и просит «scratches», что значит «начертанные, нацарапанные линии», а не «sketches» - эскизы. Эту омонимию нам сохранить не удалось. В нашем переводе художник просто поправляет девочку, потому что она употребляет некорректный термин. В русском переводе омонимию также не сохранили, но пытались передать речевую ошибку ребёнка, как нам представляется, неудачно - «накидки-наброски».

В рассказе о Жорже Браке художник, собираясь идти на войну, представляет, как офицер кричит:

«`Soldat Braque!' he imagined an officer yelling. `This is war! It's time for you artistes to get real!'

`Get real!' Braque smiled to himself. Wasn't that exactly what he and Picasso had been trying to do for the last six or seven years?» [9].

«- Soldat Брак! - він уявив, як на нього кричав офіцер. - Це війна! Час вам, artistes, повернутися у реальність!»

«Повернутись у реальність!». Брак посміхнувся до себе. Хіба не це він та Пікассо намагаються робити останні шість чи сім років? [3]

Get real можно передать и как «спуститися на землю», «бути реалістом», но нужно было подобрать перевод, который бы отображал в обоих случаях и обычное «посмотри на вещи трезво», и метафорично намекал на спор кубизма с реализмом.

При переводе описания картины Брака сама картина подсказывала, какие слова подбирать в переводе:

«Their pictures were like strange, angular jigsaws of shapes and lines, with clues in them, like a fragment of a guitar or a moustache or a wine bottle. They weren't like looking through a window. They were like walking into a room full of mirrors - thousands of moments of looking, all happening at once» [9].

«Їх роботи були схожими на чудернацький, геометричний пазл дивних форм і ліній, у якому деінде можна було впізнати фрагменти гітари, або вусів, або ж пляшки вина. Дивлячись на ці картини, вже не складалося враження, ніби дивишся крізь вікно. Вони більше нагадували кімнати, повні дзеркал, які в одну мить давали тисячі кутів погляду» [3].

В одном из последних рассказов о современных художниках автор пытается объяснить, почему художница Луиза Буржуа назвала свою инсталляцию «Клітка (Шуазі)»:

“Why has she called them `Cells'? Cells are what our bodies are made of. They are where holy people think and pray, or where prisoners are locked up, cut off from everyone else. Who is imprisoned in this Cell, with its wire fence all round? It's not a person but a dolls' house” [9].

«Чому вона назвали ці роботи «Клітки»? Кліткою можна вважати клітини, з яких складаються наші тіла. У келіях, що у дечому схожі на клітки, священики думають і моляться. У клітках, врешті-решт, тримають небезпечних хижих звірів. Кого ж тримають у цій клітці за цією огорожею? Там не людина чи звір, а ляльковий будиночок» [3].

Здесь многозначное английское слово Cell пришлось интерпретировать, не сохраняя игры слов, но зато нам удалось передать образ, который присутствует в оригинале.

Основной трудностью перевода книги «пограничного» жанра («креативный нон-фикшн») было сохранить художественность и простоту речи вместе с научностью и познавательностью заложенной информации в тексте. То есть нужно было учитывать особенности жанра, и это напрямую влияло на процесс перевода. Также необходимо постоянно помнить о целевой аудитории - детском читателе, для которого книга должна быть такой же интересной и увлекательной, как и для читателя оригинала.

Перевод - это одно из возможных прочтений произведения, его продолжение; это дополнительное сообщение, новый текст. Благодаря переводу произведение попадает в новый культурный контекст и начинает существовать на другом языке. Для этого необходимо говорить о произведении, оценивать его форму и содержание. Перевод «Vincent's Starry Night and Other Stories. A Children's History of Art» Майкла Берда вводит в чужую культуру не только саму книгу, но и соотносимый с ней жанр креативного нон-фикшена. Дальнейшее изучения и самого жанра, и новых требований, которые он предъявляет к переводу, - актуальные задачи, которые предстоит решить современной литературной критике и переводоведению. Адекватное прочтение и перевод текстов литературы «креативный нон-фикшн» даёт возможность не только самому произведению, но и жанру существовать в другой культуре и потенциально влиять на её литературу, обогащая её словесность.

жанр документальный художественный проза

Библиографические ссылки

1. Авдонина Н. С., Фокина И. А./ Принципы и жанровое разнообразие литературного журнализма// Вопросы теории и практики журналистики. - 2017.

2. Бьорд М. Зоряна ніч Вінсента та інші оповіді. Історія мистецтв для дітей/ Бьорд М.// Пер. З англ. Д. Мунько. - Київ, 2018. - С. 336

3. Савельева Е. А. Между литературой и журналистикой: нон-фикшн в зарубежном и отечественном литературоведении/ Е. А. Савельева // Вестник Череповецкого гос.ун- та. - Филологические науки. - 2018. - №2. - С. 58-91

4. Сергеева Ю. М. Особенности функционирования стилистического приёма «внутренняя речь» в произведениях научно-художественной прозы/ Ю. М. Сергеева

Анотація

У статті розглядаються особливості літератури нового «гібридного» жанру - «креативного нон-фікшена», який поєднує в собі риси і документальної, і художньої прози. У цьому жанрі про реальні факти оповідають художньою мовою, в захоплюючій живій манері з використанням типових літературних прийомів і технік. За своєю структурою така проза близька до роману чи оповідання; в ній присутні традиційні наративні елементи. Жанр має свої витоки в романах Е. Хемінгуея, у документального роману Т. Капоте «Холоднокровне вбивство» і в «новій журналістиці» Т. Вульфа. З того часу автори поєднують факти й вигадку, намагаючись художньо розкрити, підкріпити достовірність © Д. А. Мунько, 2018 факту. Також поєднання жанрів відбувається через необхідність задовольнити читача, який хоче дізнатися щось нове і в той же час розважитися. Цей процес злиття торкнувся і сучасної дитячої літератури. У цій статті, аналізуючи власний переклад українською мовою дитячої книги британського історика мистецтва Майкла Берда "Vincent's Starry Night and Other Stories", написаної в жанрі креативного нон-фікшна, були розглянуті основні труднощі, що виникли при перекладі, і вимоги, які накладає сам жанр. Завдяки цій спробі перекладу новий жанр потрапляє до іншої культури і починає існувати і розвиватися вже в ній.

Ключові слова: креативний нон-фікшн, літературна журналістика, науково- художня проза, літературний нон-фікшн, наративний нон-фікшн, сучасна дитяча література.

В статье рассматриваются особенности литературы нового «гибридного» жанра - «креативного нон-фикшена», который сочетает в себе черты и документальной, и художественной прозы. В этом жанре о реальных фактах рассказывают художественным языком, в увлекательной живой манере, с использованием типовых литературных приёмов и техник. По своей структуре такая проза близка к роману или рассказу; в ней присутствуют традиционные повествовательные элементы. Жанр имеет свои истоки в романах Э. Хемингуэя, в документальном романе Т. Капоте «Хладнокровное убийство» и в «новой журналистике» Т. Вульфа. С тех пор авторы сочетают факты и вымысел, пытаясь художественно раскрыть, подкрепить достоверность факта. Также сочетание жанров происходит из-за необходимости удовлетворить читателя, который хочет узнать что-то новое и в то же время развлечься. Этот процесс слияния коснулся и современной детской литературы. В этой статье, анализируя собственный перевод на украинский язык детской книги британского историка искусства Майкла Берда "Vincent's Starry Night and Other Stories", написанной в жанре креативного нон-фикшена, были рассмотрены основные трудности, возникшие при переводе, и требования, которые накладывает сам жанр. Благодаря этой попытке перевода новый жанр попадает в другую культуру и начинает существовать и развиваться уже в ней.

Ключевые слова: креативный нон-фикшн, литературная журналистика, научнохудожественная проза, литературный нон-фикшн, нарративный нон-фикшн, современная детская литература.

Key words: creative non-fiction, literary journalism, scientific fiction, literary non-fiction, narrative non-fiction, contemporary children's literature.

Размещено на Allbest.ru