Каперские свидетельства: образ Индии в "Письмах Марка" Р. Киплинга

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Днипровский национальный университет имени Олеся Гончара

Каперские свидетельства: образ Индии в "Письмах Марка" Р. Киплинга

О.Р. Посудиевская

Анотація

Розглянуті особливості втілення проблеми зустрічі/зіткнення представників західного суспільства з екзотичним індійським середовищем у серії оповідань Р. Кіплінга «Листи Марка». Проводиться паралель у зображенні взаємодії цивілізованого героя з індійським культурним та природним фоном в оповіданні «Bubbling Well Road» та романі «Наулака».

У статті показана зміна сприйняття індійської реальності «чужаком» з цивілізованого світу англійцем («Листи Марка», «Bubbling Well Road») та американцем («Наулака»). Західні герої, охоплені відчуттям переваги над дикою, варварською, завойованою країною, втрачають впевненість у «всемогутності» білої людини при зануренні в екзотичний світ розкішної природи та близькому знайомстві з багатою спадщиною давньої індійської культури.

Ключові слова: сприйняття образу «чужого», прагматично-утилітарний погляд на світ, індійська реальність, екзотична східна культура.

Аннотация

Рассматриваются особенности воплощения проблемы встречи/столкновения представителей западного общества с экзотическим индийским пространством в серии очерков Р. Киплинга «Письма Марка». Проводится параллель в изображении взаимодействия цивилизованного героя с индийским культурным и природным фоном в рассказе «Bubbling Well Road» и романе «Наулака».

В статье показано изменение восприятия индийской реальности «чужаком» из цивилизованного мира англичанином («Письма Марка», «Bubbling Well Road») и американцем («Наулака»). Западные герои, охваченные чувством превосходства над дикой, варварской, завоеванной страной, теряют уверенность во «всемогуществе» белого человека при погружении в экзотический мир роскошной природы и близком знакомстве с богатым наследием древней индийской культуры.

Ключевые слова: восприятие образа «чужого», прагматично-утилитарный взгляд на мир, индийская реальность, экзотическая восточная культура.

Annotatіon

The article concentrates on the peculiarities of embodiment of the problem of meeting/ conflict of the representative of the Western society with the exotic Indian environment in the series of R. Kipling's stories Letters of Marque. The study is conducted in the comparative context with the writer's story Bubbling Well Road and the novel Naulakha, where the same problem is highlighted.

The analysis reveals the transformation of perception of the Indian reality by the intruder from the civilized world an Englishman (Letters of Marque, Bubbling Well Road) and an American (Naulakha). The Western characters, overtaken by the ambitious feeling of supremacy over wild, barbarous land, lose their confidence in the white man's superiority when they are captured by the world of luxurious and mysterious nature and become fascinated by Indian rich historical and cultural heritage.

Keywords: perception of the image of the «alien», pragmatic and utilitarian worldview, Indian environment, exotic Eastern culture.

Начало работы Редьярда Киплинга в газете «Пионер» (1887) ознаменовалось двухмесячным путешествием по Раджпутане вассальном княжестве Британской Индии, на территории которого было разрешено автономное управление [4]. В это время как раз и наблюдается необычный всплеск гения писателя, что не удивительно для творческого человека, охваченного калейдоскопом впечатлений. Многочисленные экзотические пейзажи и величественные памятки старины менялись один за другим по мере того, как Киплинг «колесил от Агры.. .до Джайпура.. .двуколкой до Удайпура.. .верхом на слоне в Читтор.на поезде в Аджмер. до Бунди и назад в Аджмер и Джодхпур» [14, с. 159].

Целью поездки Киплинга было выполнение задания редакции «Пионера» составить серию репортажей о Раджпутане. Однако молодой репортер проявляет творческий подход к работе, и вместо ожидаемого текста, наполненного фактографической информацией, рождается 19 очерков, написанных «легким, увлекательным стилем», который как будто «несет» читателя от одного места к другому по экзотическому миру Раджпутаны, в котором, как утверждают критики, «британская империя и индийская культура встречаются вместе, иногда переплетаясь, а иногда нет» [9]. По мнению Дженнифер Фрайтаг, Киплинг лишь осторожно касается поверхности этого мира, не углубляясь в него, в противном случае, он потерял бы читателей. В результате, «Письма Марка» оказываются «великолепной работой» для желающих бегло ознакомиться с жизнью в Британской Индии [9].

Интересно название, под которым автор объединяет рассказы, «Письма Марка». Как известно, так назывались «каперские письма», или «каперские свидетельства» («Letters of Marque and Reprisal») [13], которые выдавались правительством государства владельцам частных судов в качестве разрешения на беспрепятственное нападение на корабли тех стран, с которыми велась война [1]. Таким образом, уже само название произведения указывает на ту роль, которую Киплинг выбирает для главного героя, который появляется во всех рассказах, «пират» и захватчик чужих владений, но действующий на законных основаниях (здесь хотелось бы поспорить с утверждением Д. Монтефиоре о том, что упоминание о каперском свидетельстве в названии не более, чем «корабельная шутка» Киплинга [14, с. 159]). Главным героем рассказов становится англичанин (the Englishman), увлекающийся путешествием по экзотическим для европейца странам Японии, Сингапуру, Цейлону и Раджпутане. В его образе, как утверждают исследователи, Киплинг воплощает самого себя [9; 8, с. 232; 14;]. Как считает Д. Монтефиоре, автор именно таким образом пытался выразить ощущение свободы репортера, которое появилось по причине большого расстояния между автором репортажей и читательской аудиторией, чего не было в Лахоре, где Киплинг каждый день видел своих читателей в местном клубе [14, с. 160]. А вот Мэри Конде утверждает, что Киплинг идентифицирует себя в названии как «пират-журналист», которому дали лицензию на совершение «набега» на дальние страны ради «добычи» для газеты [8, с. 232].

По мнению Д. Монтефиоре, «англичанин» никогда не забывает о своем происхождении из более высокой расы, чем местные жители, поэтому в описаниях посещаемых им мест ощущается «обычная сдержанность», «подчеркнутая расовая идентичность», а герой «позиционирует себя отдельно от того, что он видит» [14, с. 160-161]. Сам же автор оказывается пусть «прекрасным и высокочувствительным», но все же «предвзятым наблюдателем» индийской реальности [14, с. 160].

Тем не менее, как справедливо отмечает исследовательница, несмотря на предвзятое отношение «англичанина» к местности, по которой он путешествует, он не проявляет себя как «невежливый колониальный хвастун» [14, с. 161]. А вот другой герой проявляет. Им оказывается юноша из Манчестера типичный молодой викторианец конца XIX века, который стремится получить максимальную выгоду и удовольствие от любого события: «.казалось, что он проживает свою жизнь, будучи «очень довольным» по поводу абсолютно всего» [11]. Перевод, где специально не указано, мой. О. П.Поэтому он был «очень доволен» посещением Агры, «очень доволен» посещением Дели и...«очень доволен» посещением Тадж-Махала» [11], где продавались сувениры предметы «истинно восточной» экзотики, которые можно приобрести за деньги: «он покупал шали и вышитые изделия под звон определенного количества рупий.а при покупке драгоценностей звон рупий был иной» [11]. Герой считает Индию «великим местом» только потому, что «здесь можно купить много вещей» [11].

Однако «необыкновенно самоуверенный» «культурный наблюдатель» из метрополии, оценивающий индийскую реальность с прагматично-утилитарной точки зрения (что, на самом деле, «искажает» и «переворачивает» факты индийской реальности), кажется «очевидным безумцем» третьему персонажу «Писем» [11]. Этот герой имплицитно участвует в ходе сюжета и постоянно комментирует события повествования, а также чувства и эмоции «англичанина». Его многочисленные реплики: «мы в Индии», «мы в этой стране», «можем ли мы удивляться.?», «с англо-индийской точки зрения» [11] раскрывают национальную принадлежность героя и его роль в произведении это представитель англо-индийского общества, проживший в Индии всю свою жизнь, для которого экзотическая индийская реальность стала родной, т.е. «своей». Как признается герой, «мы» (т.е. англо-индийцы) «проживаем в большинстве случаев вдали от железной дороги» и «не путешествуем ради собственного удовольствия», в отличие от английских туристов, которые, в конце концов, выбирают «хорошо изученные и проверенные маршруты» [11].

Таким образом, рассказчик англо-индийского происхождения присутствует уже в первом «Письме», хотя, по мнению Д. Монтефиоре, этот герой раскрывает себя только в десятой главе, где рассказывается о давнем (не известном «заядлому путешественнику», но важном в истории индийского народа) событии разграблении Читтора в XIV веке [14, с. 165]. Нельзя не согласиться с утверждением исследовательницы, что Киплинг как бы выходит из роли «насмешливого и даже любопытного англичанина» и примеряет на себя новую ипостась «рассказчика» (story-teller) [14, с. 165]. Тем не менее, следует отметить, что эти образы-маски постоянно чередуются по ходу развития сюжета, начиная с первой страницы повествования. Сам автор как бы выступает в двойной роли английского путешественника, для которого индийская реальность оказывается «чужой», и англоиндийца (т.е. «своего»).

Не удивительно, что именно благодаря такой проекции через взгляд англоиндийского героя, читатель узнает о великолепии Тадж-Махала «вздоха, запечатленного в камне» и «воплощении всего самого чистого, самого священного и самого несчастного»; об изяществе храма Кали «шедевра искусства инкрустации и мраморного рисунка»; о пышности дворца в Амбере, чье «королевское величие радует взор» [11]. Однако этому возвышенно-поэтическому восприятию и трепетному отношению к индийскому историко-культурному наследию тут же противопоставляется иное отношение к памятникам старины. Как с грустью отмечает англо-индийский рассказчик, знаменитые индийские цари прошлого «явно не ожидали» прихода «британского туриста, вооруженного путеводителем и шляпой от солнца» прагматичного представителя викторианского общества, чье бесцеремонное вторжение разрушает романтичную атмосферу, созданную «историями о любви и ненависти, о заговорах, происходивших много столетий назад» [11]. Контраст между мирочувствованием, обладающим видением прекрасного, отношением к индийской реальности как к родной среде (т.е. к «своему») и утилитарно-практичным взглядом на мир, пренебрежением к Индии как к экзотической, дикой стране (т. е. к «чужому) проявляется в мельчайших деталях повествования (к примеру, Тадж-Махал представлен в английском путеводителе довольно скромно «благородное сооружение», а рядом с разрушенными дворцами строятся мостовые, залитые бетоном [11]).

Авторская ирония по поводу формирования «западного» образа Индии сменяется горечью по мере того, как Киплинг показывает отступление «старой» индийской культуры под натиском западной цивилизации. «Следы» наступления Запада отмечает англичанин, а его наблюдения сопровождаются комментариями англоиндийца. К примеру, знаменитый Джайпур место действия многочисленных легенд и преданий приобретает все больше отличительных особенностей европейских городов конца XIX века с газовым освещением и бетонными мостовыми. Д. Монтефиоре справедливо акцентирует внимание на том факте, что и здесь Киплинг не мог не упомянуть, кому принадлежит авторство столь «блестящих» преобразований (в частности, установление газового освещения и строительство мостовых), конечно же, англичанам доктору Хендерсону, члену городского правления, и полковнику Джейкобу, инженеру, ставшими для местных жителей «благословением, ниспосланным свыше» [14, с. 163]. В ходе сюжета автор продолжает подчеркивать техническое превосходство англичан над индийцами: разграбленный Читтор стоял разрушенным до тех пор, пока его правитель не пригласил английских инженеров-распорядителей, которые могли бы «провести уборку» и в дальнейшем «содержать город в порядке» [11].

В этой встрече голосов героя-англичанина и англо-индийского рассказчика выразительно предстает «поразительный контраст» между «старым» и «новым», возникший в результате перестройки старинных индийских городов, «зловеще старые» дома соседствуют с новостроем, а памятка старины и чудо архитектуры превращается в «огромный, практичный объект для насмешек», оснащенный лучшими удобствами, «необходимыми для благосостояния западного общества» [11]. Представители западной цивилизации как будто высмеивают историкокультурное наследие завоеванной ими страны, а Киплинг таким образом выявляет свое видение проблемы, затронутой в знаменитом романе Марка Твена о путешествии американцев в Старый Свет, в частности, в эпизоде отказа представителей «нового» общества обратить внимание на «подержанную дохлятину», а в действительности мумию египетского фараона, умершего три тысячи лет назад («Простаки за границей», 1869).

Как показывает Киплинг, даже коренные жители Индии попали под влияние «нового» практично-утилитарного мирочувствования, ранее характерного только для европейского общества. «Современные» индийцы стали «корыстными» и «меркантильными», их желание получить материальную выгоду уже не уступает стремлению к прибыли, свойственному их завоевателям: когда они пристают к путешественникам с предложением своих услуг, «от них очень трудно отделаться», а когда индиец выполняет работу гида, то «стремится содрать максимальную оплату» с туриста [11].

В устах англо-индийца звучит прогноз автора по поводу перспективы развития англо-индийского, как впрочем, и викторианского общества. На первый взгляд, он пессимистичный. Ведь «беспардонных» представителей буржуазного общества конца XIX века невозможно «научить почтительному отношению» к памяткам старины. Киплинг развивает ту же идею, которая прозвучит в работах Ницше и других философов fin de siecle об антагонизме понятий «культура» и «цивилизация» и утрате цивилизованным человеком своей целостности и цели существования. Так, воспринимая Индию как варварскую страну в плане цивилизационного развития, англичанин меняет о ней мнение, когда смотрит на нее изнутри. К примеру, Тадж-Махал, о котором герой составил первоначальное суждение, опираясь на сухую, фактографическую информацию из текста путеводителя («благородное сооружение»), внезапно воспринимается по-иному, когда англичанин видит его собственными глазами, преображается, «принимая сотни новых форм», причем «каждая из них была идеальной» [11], а их красота не поддавалась объяснению с логической точки зрения (игра солнечного света, проникающего через утренний туман).

Магическая атмосфера индийской старины воздействует на английского героя с особой силой во время посещения Гау-мукх, или «Рта коровы», подземного водопада, стекающего со скалы в небольшой водоем недалеко от крепости Читтора (“Gau-mukh”). Этот источник имеет не только историческое значение (жители Читтора брали из него воду во время осады города) он считается священным местом паломничества у индийцев. Согласно легенде, «Рот коровы» стал последним убежищем королевы раджпутов Падмини, которая, вместе со своими служанками, покончила жизнь самоубийством, чтобы не попасть в руки влюбленного в нее правителя Дели, намеревающегося захватить силой ее королевство [16]. Именно здесь английский герой, дерзнувший спуститься к источнику, «испытывает прямое столкновение» [14, с. 166] с драматичными событиями, рассказанными в индийской легенде. Трагическая атмосфера печального эпизода истории Читтора окутывает англичанина и, как некий временной портал, уносит его на 2000 лет назад. У героя появляется необычное для цивилизованного европейца ощущение ужаса. Меняется и его восприятие реальности: тропинка, ведущая по склону горы вниз к усыпальнице, кажется ему дорогой в западню, где «он упадет с отполированных камней в зловонный водоем», или источник внезапно «выйдет из берегов и поглотит его», или каменные плиты «упадут и расплющат его» [11].

По мнению исследователей, сцена осмотра «Рта коровы» волшебным образом воздействует на воображение героя и выявляет его панический страх от «прямого столкновения» с «чужим» «в высшей степени сексуализированным», «феминизированным» индийским природным и историко-культурным фоном [14, с. 166]. Этот страх усиливается при воспоминании об еще одной легенде, рассказанной герою местными жителями: «то ли дьявол, то ли вампир, то ли Нечто стоит на пути к проходу» в гробницу [11].

Примечательно, что ситуации, в которых возникает угроза жизни представителю западной цивилизации со стороны мистического и загадочного, как будто «ожившего» экзотического индийского пространства, представленного в образе непроходимых зарослей, пышной тропической растительности, глубокого колодца, озера или ямы, обыгрывается Киплингом в его дальнейшем творчестве. Так, героя небольшого рассказа «Bubbling Well Road» (1888), заблудившегося в «удушливой» траве, спасает от падения в таинственный колодец лишь его внимательность к необычным звукам (зловещему шуму воды и эху) и способность видеть «ясным, четким взглядом» [10]. Еще более яркими красками описывается столкновение с «живой» индийской природой американского персонажа романа «Наулака» (“Naulakha”, 1891) Николаса Тарвина, стремящегося договориться с президентом железнодорожной компании построить железную дорогу через его родной город. Герой охвачен сугубо прагматичным желанием добыть жене президента ожерелье индийского махараджи из 45 драгоценных камней в обмен на помощь в заключении сделки с ее мужем. Представителя «нового» общества не останавливает ни необходимость пробраться через «нескончаемые вереницы колючего кустарника, в бешенстве протягивающего ветви к небу», ни скачка до изнеможения по «чудовищно огромной» равнине [12]. Однако даже прагматичный оптимист настораживается при непонятном «ехидном смешке», который впоследствии оказывается шумом воды [12].

Киплинг, который с рождения чувствует и воспринимает Индию с ее экзотической природой, звуками и запахами как «свою» среду, уже в «Письмах Марка» начинает персонифицировать образ индийского природного фона, который, тем не менее, кажется западным героям «чужой», враждебной стихией, несущей в себе роковое начало. Так, с точки зрения английского путешественника источник Гау-мукх «булькал и задыхался от кашля, как человек в предсмертной агонии» [11]. Безымянный герой «Bubbling Well Road», а потом и Тарвин слышат «ехидный», «исключительно непристойный смех», переходящий в «удушливый кашель», который в обоих произведениях оказывается шумом «небольшого ручья», стекающего со стены колодца [10] или «прерывисто бьющего струей из грубо высеченного рта коровы», наполняя озеро возле храма [12].

При первой встрече с «чужим» пришельцы из западного цивилизованного мира пытаются объяснить происходящие события с привычной для них позиции логики. Англичанину из «Писем» кажется, что во «Рте коровы» нет ничего пугающего, ведь источник загадочного шума всего лишь маленький ручей [11], а англичанин и американец, пытаясь определить происхождение таинственных звуков, вообще полагают, что имеют дело с живым человеком. Так, герой «Bubbling Well Road» утверждает, что «нет ни малейшей необходимости смеяться, когда находишься в высокой траве», ведь это «неприлично, а также невежливо» [10], а Тарвина «ехидный смех» настолько раздражает, что он «дает клятву найти этого насмешника» [12].

Тем не менее, несмотря на то, что западные герои находят рациональное объяснение необычным звукам, всех персонажей внезапно охватывает необычное для представителя «нового» общества ощущение таинственной угрозы и скорой беды, граничащее с животным ужасом перед неизвестной опасностью. Тревожное чувство «заядлого путешественника» сначала перерастает в убеждение, что «он совершил большую ошибку, дерзнув войти в самое сердце Читтора», а через две минуты сменяется страхом и стремлением «быстро покинуть это давнее кровавое место» [11]. А когда герой, «спотыкаясь», взбирается вверх по ступенькам, его покрывает пот, «который появляется после добросовестного труда или детского страха» [11]. Англичанин из «Bubbling Well Road» тоже потеет от страха во время столкновения с непознанным, хотя пытается объяснить свое состояние с позиции здравого смысла («Жара заставила меня вспотеть»), а услышанный им «низкий смех», который «без сомнения, звучал отчетливо», заставляет его «задрожать» [10]. Как и у «заядлого путешественника», у героя возникает «искренне желание» покинуть жуткое место и «оставить в покое большого кабана», на которого он решил поохотиться [10]. А злость Тарвина, возникшая вследствие продолжительного спуска в подземелье, и раздражение из-за необычного «ехидного смеха» быстро сменяются «страстным желанием выбраться на солнечный свет» [12].

Ирония автора ощутима в комментарии о том, что американца, в общем-то, «толкает вперед в темноту» вовсе не любовь к приключениям, а «расовый инстинкт любопытство» [12] (как и желание исследовать загадку с научной точки зрения, а также материальный расчет, связанный с выгодной для героя сделкой). Тем не менее, подобный прагматично-рациональный подход не уберегает Тарвина от ощущения страха он «дрожит с головы до ног», когда его нога наступает на человеческий череп [12]. Это чувство многократно усиливается, когда герой слышит звук «тяжелого дыхания» [12]. А несколько секунд спустя практичный американец «переживает все муки чисто физического ужаса», пытаясь определить источник «то ли звериного, то ли человеческого рева» [12].

Как и следовало ожидать, знаки сверхъестественного, с которыми приходится столкнуться Тарвину, имеют вполне земное происхождение это шум от движений священного крокодила, живущего в подземном храме, который ожидал привычное для него утреннее кормление. Тем не менее, это распространенное в индийских джунглях животное, ставшее религиозным атрибутом для местных жителей, оказывается для американца олицетворением дикого, таинственного мира, непознанного с логической точки зрения, несущего в себе угрозу для жизни цивилизованного чужака. Как вновь иронизирует Киплинг, «западный человек знает о многих странных вещах, но аллигатор не попадает в сферу его обычных знаний» [12].

Индийская флора и фауна, обыденная для местных жителей, воплощается в произведениях Киплинга в образе единого «живого» пространства, организма, обладающего собственным сознанием и эмоциями. Так, «низкий смех» воды в «Bubbling Well Road» вскоре «перерастает в радостные возгласы» [10]. В «Наулаке» ветер «поет на пустынных улицах», гоняя перед собой облако пыли, которое «бормочет» и «со вздохом ложится на землю»; деревья «подаются вперед, склонив головы вместе, как ночные стражи» [12]. Эта непостижимая разумом среда как бы отторгает «чужаков» из другого мира. Она чужая для пришельцев из западной цивилизации, которые воспринимают все вокруг как огромный, беспорядочный хаос. В образных описаниях джунглей и руин древних городов со всей отчетливостью проявляется такой взгляд американского и английского героев: «бесформенный каменный желоб» [11], «гигантские резервуары», «бесконечная равнина», «беспорядочно расставленные скульптуры [12]. Англичанин из «Bubbling Well Road» устает от «спотыкания и проталкивания» через «необыкновенно густую» траву [10]. Тарвину приходится пробираться к храму через «заросли мимозы, переплетающейся с высокой травой», а, достигнув цели, герой отдыхает, сидя под фиговым деревом, которое «протянуло тысячи рук над водой» [12].

Водное пространство (колодец, источник, озеро) становится некой центральной точкой, в которой, в конце концов, оказывается «чужак», осмелившийся вторгнуться в девственно нетронутый мир дикой природы. И это неудивительно. Согласно мифологии индусов, вода дала начало творения вселенной [5], она священная основа и источник жизни, а потому может очистить не только тело, но и душу от грехов, «смыть» нечистые помыслы, вину и ложные убеждения [3; 7]. Таким образом, герои, обладающие устойчивыми взглядами на окружающую действительность, принятыми в западном обществе, как бы сталкиваются с основой бытия, а автор, в свою очередь, подвергает героев некоему эксперименту, проверяя их эмоциональные реакции, которые меняются по мере приближения персонажей к водному объекту.

Так, первоначальное логичное негодование западных героев из-за трудностей пребывания в диком месте, где отсутствуют привычные удобства, тяжелых погодных условий (жары и влажности), непроходимости джунглей и скользких камней под ногами (вместо прямых, удобных дорог) быстро сменяется несвойственным представителю цивилизованного общества ощущением тревоги, беспокойства, предчувствием беды и опасности, которые достигают апогея возле источника воды. Попытки путешественников дать ясное логическое объяснение причины внезапно охватившей их дрожи, «детского страха» и «чисто физического ужаса» не увенчиваются успехом. Неожиданно для себя англичане и американец осознают, что столкнулись с чем-то необычным и необъяснимым с научной точки зрения. Не случайно, в конце рассказа «Bubbling Well Road» образ колодца, который «смеется про себя», внезапно персонифицируется в сознании англичанина: слово «колодец» пишется в тексте с заглавной буквы (Well) [10].

В эпизодах встречи/столкновения западных героев с «живым» водным «организмом» вся нетронутая цивилизацией индийская реальность как бы олицетворяется в образе единой водной стихии, который максимально персонифицируется и, наконец, сливается с образом призрачного «Нечто», охраняющего по легенде вход в «Рот коровы» в «Письмах Марка». Создается впечатление, что сама сущность индийского мира «оживает» и подсмеивается над западными завоевателями, стремящимися познать загадки неизведанного пространства с помощью привычной для них системы координат мышления. «Радостный смех» Индии над англичанином слышится со дна глубокого колодца в «Bubbling Well Road», «ехидное» подсмеивание над американцем звучит в недрах древнего храма в «Наулаке». Английский путешественник из «Писем» вообще ощущает «нечто жуткое» в атмосфере непознанного Востока вокруг источника. Как признается сам герой, «это было не чувство опасности или боли, а предчувствие великого зла» [11].

Возможно, именно из-за этого «предчувствия» англичанин не может выдержать более двух минут пребывания в подземелье возле того места, где произошло самоубийство правительницы Читтора. И хотя герой пытается логически осмыслить и объяснить причины необычного психического состояния и убедить себя, что все это «чепуха», «ночной кошмар, возникший в ясный день, и глупость, которую нужно отбросить», привычный для него способ постижения действительности не срабатывает [11]. «Заядлый путешественник» начинает осознавать, что он «не желает узнавать никаких археологических данных <...> делать какие-либо заметки», более того он даже «старается не оглядываться», когда «с трудом выбирается» из подземелья наверх к солнечному свету [11].

Посещение «Рта коровы» и знакомство с кровавой историей Читтора, похоже, произвело огромное впечатление на самого писателя. Ведь не случайно детальному описанию исторических событий города посвящена почти целая глава «Писем», а сам Читтор становится прообразом заброшенного мертвого города Гуннара, в котором американский герой «Наулаки» надеется найти ожерелье. Киплинг даже воссоздает в своем романе образ реальной Башни Победы, которая находилась в центре Читтора, именно на «резную башню» в центре Гуннара взбирается Тарвин, чтобы быстрее осмотреть окрестности и найти знаменитый храм, где, согласно сюжету, хранится украшение [12]. Башня Победы, которая существует и сегодня, действительно является ориентиром для определения местоположения «Рта коровы» [6]. А само подземелье узнается в описаниях подземного храма возле озера, который, в конце концов, обнаруживает американец: «.скала была истерта на глубокие желоба, более гладкие, чем лед, обнаженными ногами миллионов людей, которые шли по этому пути.», а их «обнаженные ноги» превратили ступени в «зеркальные бугры и выпуклости» [12] (ср. «Камень ступеней был истертым и отполированным ужасными, обнаженными ногами, пока на нем не проявились оттиски следов, блестевшие, подобно агату» [11]); «.тонкий ручей воды.порывисто бил струей из грубо высеченной коровьей головы и стекал по каменной трубе в темно-синее озеро» [12] (ср. «В узком углублении вода стекала в котловину через бесформенный каменный желоб, а из котловины снова стекала в резервуар» [11]). Более того, загадочное место, в котором прагматичный американский герой «переживает все муки чисто физического ужаса», носит такое же название, как и реальная историческая достопримечательность, «Рот коровы», или «Коровья пасть» (перевод Г. Моисеевой) [2]. Памятник индийской старины через художественное воплощение в романе писателя раскрывает свой особый, сакральный смысл и для читателя. Как и в «Письмах Марка», историческое место становится тем пространством, в котором человек иной цивилизации, не приемлющий то, что ей не соответствует, меняет свой взгляд и восприятие окружающего мира.

Попадая в «сердце» загадочной для них индийской реальности водный объект, англичане и американец как будто переживают проверку своих прежних предубеждений. У каждого из них возникают сомнения в абсолютном превосходстве «белого» человека в контексте «нецивилизованного», как им казалось, индийского мира, и каждый из них открывает для себя что-то новое в его образе и сущности. Англичанин из «Bubbling Well Road» признает, что местность вокруг колодца скрывает какую-то тайну, и начинает прислушиваться к словам местных жителей о том, что в густой траве живут демоны и привидения [10]. Тарвин, ранее с пренебрежением относившийся к индийскому историко-культурному наследию, настолько потрясен открывшейся перед ним панорамой древнего города «в красных отблесках рассвета», что «с полной серьезностью» «снимает шляпу» при виде павлина, чей распустившийся хвост «сверкнул во всем великолепии в лучах солнца» на фоне скульптур на стене «величественного красного дома» [12]. А путешественник из «Писем» обретает способность испытать искреннее восхищение от созерцания сияющих звезд «в отражении небосвода на безмятежной глади озера», расположенного возле города Бунди. Представитель викторианского общества, привыкший к комфорту, внезапно понимает, что он попал в иную реальность с иным жизненным укладом, в которой привычные для него потребности в тех благах, которые может дать цивилизация, отоплении, питьевой воде высшей степени очистки кажутся «смешными» и неуместными [11]. А засыпая под открытым небом, англичанин вообще приходит к умозаключению о том, что «было бы хорошо и приятно» не возвращаться в цивилизованное общество, а вместо этого «лежать днем на теплой насыпи, залитой солнечным светом, ночью сидеть возле костра, отбрасывающего тени, и слушать приглушенные голоса и шепот темноты в горах» [11]. киплинг индийский цивилизованный герой

Встреча жителей западного мира с экзотичным востоком, незнакомой культурой учит их иному, нестереотипному восприятию чужой реальности. И оказывается, что «услышать закат солнца», осознать «момент перехода дня в ночь» и ощутить «полноценное наслаждение» жизнью можно только в состоянии «открытого контакта с землей», а при его достижении приходит чувство «полной гармонии и дружественного отношения ко всем существам на земле» [11]. Приятие англичанином пантеизма, который исповедуют его индийские провожатые, учения о всеобъемлющем, фундаментальном единстве всей Вселенной [15] не только помогает герою ощутить себя частью природы, но, в сущности, меняет его восприятие образа «чужого». «Каперские свидетельства» свидетельства амбициозного победителя и завоевателя чужого пространства оказываются проникновенным, сочувствующим и принимающим это пространство рассказом.

Библиографические ссылки

1. Каперы, пираты, буканьеры, марониры, флибустьеры, корсары [Электронный ресурс] // История морского пиратства. 2007-2017. Режим доступа: http://www.историяпиратов.рф/plugins/content/content.php?content.32 Заголовок с экрана.

2. Киплинг Р. Наулака История о Западе и Востоке [Электронный ресурс] / Р. Киплинг; пер. с англ. Г. Моисеевой // LitRu.ru бескрайний книжный мир. Режим доступа: http://www.litm.m/?book=48413&descripьon=1 Заголовок с экрана.

3. Культ воды в Индии [Электронный ресурс] // Библиотека K2X2.Info. Режим доступа: http://www.k2x2.info/kulturologija/yeti_porazitelnye_indiicy/p6.php Заголовок с экрана.

4. Раджахстан. Материал из Википедии свободной энциклопедии [Электронный ресурс] // Википедия свободная энциклопедия. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/ wiki/%D0%A0%D0%B0%D0%B4%D0%B6%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%85%D0%B0 %D0%BD 30.04.2018. Заголовок с экрана.

5. Редкозубова О. С. Ромах О. В. Мифология Индии как первоначальная философия [Электронный ресурс] Режим доступа: https://cyberleninka.m/artide/v/mifologiya-indiikak-pervonachalnaya-filosofiya Заголовок с экрана.

6. Священное озеро Gaumukh Kund [Электронный ресурс] // Блог профессионального путешественника. Режим доступа: https://in-trips.ru/blog/svyashchennoe-ozero-gaumukhkund.html 12.02.2016. Заголовок с экрана.

7. Символика в индийской мифологии [Электронный ресурс] // Онлайн-школа хинди, история и культура Индии. Режим доступа: http://hindirus.ru/simvolika-v-indiyskoymifologii.html 22.03.2017. Заголовок с экрана.

8. Conde M. Constructing the Englishman in Rudyard Kipling's Letters of Marque / M. Conde // The Yearbook of English studies. Vol. 34. Nineteen-Century Travel Writing. Modern Humanities Research Association, 2004. P. 230-239.

9. Freitag J. Letters of Marque by Rudyard Kipling [Электронный ресурс] / J. Freitag. Режим доступа: http://www.goodreads.com/book/show/8571832-letters-of-marque Заголовок с экрана.

10. Kipling R. Bubbling Well Road [Электронный ресурс] / R. Kipling. Режим доступа: https://ebooks.adelaide.edu.au/k7kipling/rudyard/lifes/chapter10.html Заголовок с экрана.

11. Kipling R. Letters of Marque [Электронный ресурс] / R. Kipling // The University of Adelaide Library. The University of Adelaide. Режим доступа: https://ebooks.adelaide.edu. au/k/kipling/rudyard/marque/index.html Заголовок с экрана.

12. Kipling R. The Naulahka: A Story of West and East [Электронный ресурс] / R. Kipling // The University of Adelaide Library. The University of Adelaide. Режим доступа: https://ebooks.adelaide.edu.au/k/kipling/rudyard/naulahka/index.html Заголовок с экрана.

13. Letter of Marque [Электронный ресурс] // Wikipedia, the free encyclopedia Режим доступа: https://en.wikipedia.org/wiki/Letter_of_marque 27.01.2017 Заголовок с экрана.

14. Montefiore J. Vagabondage in Rajastan: Kipling's North Indian travels / J. Montefiore // In Time's eye. Essays on Rudyard Kipling / ed. by J. Montefiore. Manchester University Press, 2016. P. 159-176.

15. Pantheism [Электронный ресурс] // Wikipedia, the free encyclopedia Режим доступа: https://en.wikipedia.org/wiki/Pantheism 05.06.2018 Заголовок с экрана.

16. Rani Padmini [Электронный ресурс] // Wikipedia, the free encyclopedia Режим доступа: https://en.wikipedia.org/wiki/Rani_Padmini 17.06.2018 Заголовок с экрана.

Размещено на Allbest.ru