Художественные поиски в русской и английской прозе рубежа Х1Х-ХХ вв.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Художественные поиски в русской и английской прозе рубежа Х1Х-ХХ вв.

Наталия Абабина,

камд. фтол. паук, доц.

Одесский национальный университет имени И. И. Мечникова

В статье исследуются трансформации малых жапров па рубеже XIX--XXвв. па материале русской (А. И. Куприн) и английской (Т. Гарди} литератур. Рассказ и повелла ярко демонстрируют поиски повых художественных приемов и способствуют переходу в повую эпоху, отражают формирование мировидепия, связанного с активной перестройкой общественной жизпи. Изучается проблема отображения общих и различных переходных тенденций в творчестве представителей разных по своей национальной специфике стран. На основе этого делается вывод о том, что в рассказах обоих авторов проявлена модель синкретического типа, сформированная под влиянием переходного времени.

Ключевые слова: рассказ, повелла, перавповеспость, мировидепие, переходность. художественный рассказ проза

Для большинства европейских стран рубежа Х1Х--ХХ вв. характерны процессы стремительного роста буржуазной цивилизации, развития науки, влияния многочисленных философских и эстетических концепций. Это период утраты старых идеалов, когда два мира, каждый со своими ценностями и устремлениями, пытались в поединке доказать свое право на существование и господство. Среди писателей, художников, музыкантов развивались бурные дискуссии о назначении искусства. В литературе наблюдается активный переход от романного жанра к малым формам. Они представляют такое разнообразие тематики, средств художественной выразительности и приемов, что могут быть показателями основных качеств этого времени -- дробности, многообразности и неоднозначности.

Особое место занимают рассказ и новелла. Эти жанры ярко демонстрируют поиски авторами новых возможностей в литературе, которые способствовали переходу в новую эпоху, отражали формирование нового видения мира, связанного с активной перестройкой об- щественной жизни. В этом контексте представляет интерес проблема отображения общих переходных тенденций в наследии авторов, представителей разных по своему национальному развитию стран.

В данной области обращает на себя внимание творчество А. И. Куприна и Т. Гарди. В контексте идей «рубежного сознания» эти авторы рассматриваются исследователями пока недостаточно. Но некоторые качества их творчества, которые дают право считать его явлением переходного порядка, уже названы. Речь идет об «открытой» системе повествования, предполагающей контакты как с реалистами, так и с модернистами. Относительно Куприна -- это переосмысление реалистической традиции, новое понимание человека и поиски новой реальности (Л. Я. Гинсбург, Н. Ф. Соценко). Все больше исследований проводится по проблеме стилистической неоднородности его произведений, демонстрирующих эксперименты с классическими формами искусства. Т. Гарди больше известен по своему романному творчеству. В исследованиях малых жанров в основном уделяется внимание идейно-тематическому анализу и проблематике отдельных произведений (М. В. Урнов, А. О. Бурцев и др.), что говорит о фрагментарном характере изучения этой части творчества. В последнее время появляются работы, претендующие на комплексный анализ малой прозы этого автора, в которой синтезируются черты других поэтик (О. А. Росстальна).

На данный момент это актуально, поскольку названные авторы в своих произведениях демонстрируют жанровую модель синкретического типа, отражающую особенности историко-литературного процесса в России и Англии конца XIX -- начала ХХ вв. Творчество этих писателей оказало значительное влияние на дальнейшее формирование не только национального, но и мирового литературного процесса -- их литературно-эстетические эксперименты в дальнейшем будут использованы модернистами.

Исходя из этого, цель данной работы -- выявить специфику моделирования сюжета малой прозы А. И. Куприна и Т. Гарди, показать, как неравновесность переходного времени в творчестве этих писателей реализуется в выборе тем и коллизий произведений, в характерах их героев.

Несмотря на то, что в развитии России и Англии были свои национальные особенности, которые оказывали влияние на литературную жизнь, и писатели лично знакомы не были, в их рассказах при-сутствуют общие черты, отражающие развитие литературы в эпоху рубежа веков. Процесс становления творчества этих писателей поражает неожиданностью решений и разновекторностью ориентаций. Сближение писателей со сторонниками новых художественных течений отражает синтетизм художественного мышления рубежного времени -- авторы переосмысливают прошлое, соединяют его с новыми формами, проводят обобщения. В связи с этим, и А. И. Куприна, и Т. Гарди рассматривают как писателей, которые, с одной стороны, стремились наследовать классическую традицию реализма, с другой -- реформировали реализм в контексте нестабильного времени. Но путь каждого из них был далеко не однозначным.

В последней четверти XIX века, когда эксперименты в реализме были направлены на поиски более лапидарных форм обобщения (В. А. Келдыш), активно развиваются рассказ, новелла, сказка, притча, легенда. Синкретическое сближение качеств этих жанров приводит к отсутствию четкого их разграничения. В результате меняется структура произведения -- в рассказ включается новеллистическая стремительность и напряженность развития сюжета, усиливается выразительность изображения событий.

В переходное, нестабильное время, когда обостряются общественные противоречия и резко нарушается привычное течение жизни, художники стремятся к восстановлению равновесия между индивидуальностью и внешним миром. Средством для этого становится интеграция разных приемов и смежных искусств. Идея «сближения и взаимодействия различных художественных путей», высказанная Келдышем относительно творчества А. И. Куприна [4, 18], на наш взгляд, органична и для Т. Гарди. Игра с сюжетом, мотивами в XX веке перерастет в культ игры и впоследствии будет реализована в постмодернистском тексте. Для писателей, которые одновременно находятся как бы в двух типах общества -- традиционном и современном -- интересен сам «поток жизни»: они стремятся уловить тенденции нарождения и утверждения новой культуры [9], экспериментируют возможностями нескольких художественных методов и стилей.

Данные качества стали характерной особенностью А. И. Куприна и Т. Гарди, как и всех лучших представителей литературы рубежа Х1Х--ХХ веков. Разброс литературных предпочтений в таких ус-ловиях становится закономерностью. Сегодня это объясняется как многовекторность авторской мысли в точках бифуркации. Находясь вблизи границ двух стабильных систем (реализма и модернизма), мир каждого из них складывался как отдельная нелинейная система.

ориентация писателей на фактографическую точность и детализацию обусловлена спецификой нарративной традиции рассказа конца Х1Х -- начала ХХ вв. реалистичность изображения проявлялась скорее не в правдоподобности, а в познании сути происходящей реальности. в произведения вводятся персонажи, которых теперь мы называем «людьми растерянными». у А. и. куприна это Лапшин («Молох», 1896), иван тимофеевич («олеся», 1898), ромашов («Поединок», 1905). у Гарди -- Огокдэйл («Проповедник в затруднении»), Милли («Маркиза Стонэндж»). Им писатели доверяют свои сокровенные мысли, и в каждом из них отмечают такие черты, как душевная чистота, мечтательность, человеколюбие. Играя с традиционным мотивом, А. И. Куприн делает установку на его переосмысление и как бы задается вопросом: так где же правда, почему случается так, а не иначе? В результате происходит превращение первичного мотива в авторский интертекстуальный мотив -- жизнь трактуется как игра, в которой нет места устоявшимся истинам [8, 170].

о том, что «поток жизни» -- это малоуправляемое и плохо подчиняющееся человеку движение, идет речь в рассказе «Погибшая сила» (1900). Судьба Никифора Ильина воспринимается не в контексте гармонии вечности, а как затягивающая человека круговерть, выбраться из которой порой невозможно. талантливый художник, пройдя через множество унижений, погубил себя в погоне за деньгами и удовольствием.

В произведениях Куприна часто используется тема неуверенности человека перед лицом настоящего и будущего. обывательский ценз воспитания губит в нем природного романтика и формирует «раба». такой герой нередко унижается перед «благодетелями» -- самоуверенными людьми, не знающими колебаний. в рассказе «винная бочка» (1914) Игнатий Лешедко стремится улучшить свое материальное положение и повысить свой статус, не прилагая больших усилий. Не состоявшись в какой-либо профессии и не имея средств для жизни, представляясь «товарищем прокурора из Петербурга», герой не заслуживает уважения у мужской половины общества. Его стремление к материальному благополучию заканчивается позором и бегством.

Подобные темы присутствуют и в рассказах т. Гарди. разрушение традиционных ценностей западного мира на рубеже веков несут человеку дисгармонию и утрату своей сути. Невозможность достижения счастья автор видит в совершенных ошибках прошлого, которые утяжеляют настоящее.

Для Элвина («Герцогиня Гемптонширская», 1884) устоявшиеся традиции общества оказываются настолько сильными, что он называет их божеским законом. Нарушить их не позволяет герою «голос совести», -- даже если молит о помощи любимая женщина. Но когда, казалось бы, к ней открываются все пути, история заканчивается трагично.

Титулы разрушают настоящие человеческие чувства, -- считает леди Кэролайн («Маркиза Стонэндж», 1890). В молодости, желая сохранить свой статус перед светом, она отказалась от своего сына, втайне рожденного от бедного юноши. Мальчика воспитала и дала достойное образование чужая женщина, Милли. Но к старости, обреченная на одиночество, кэролайн принимает решение вернуть сына. Молодой человек отвергает ее, пожелав остаться с названной матерью.

Герои Т. Гарди ввиду бесперспективности либо пытаются вернуться в прошлое, либо строят свою жизнь, разрушая чужую. Именно так хотят обрести счастье герои рассказа «Сухая рука» (1888). Перепол-ненные злостью, они совершают бесчеловечные поступки -- Роду Брук разрушает чувство непрощения; Лодж признает свою вину только после смерти сына; даже Гертруда, по натуре добрая и простодушная, в отчаянье желает, чтобы как можно скорее кто-то был приговорен к казни, потому что, по предсказанию колдуна, обряд с повешенным избавит ее от болезни.

Многие персонажи Гарди всеми силами стремятся изменить к лучшему не только свою жизнь, но и других, вырваться из ее потока. Но из-за боязни расстаться с прошлым не все готовы на это. Для Лиззи Ньюбери («Проповедник в затруднении», 1879) становится настоящим испытанием выбрать между привычной жизнью и новой. Уехать с любимым мужчиной означает полностью изменить себя. Она пред-почитает, чтобы изменил свою жизнь он, оставив ради нее сан священника. Занятие контрабандой приносит ей не только средства для существования, но и развлечение, связанное с риском. Но молодой Стокдэйл тверд в своих убеждениях, и занятие противозаконными делами для него недопустимо. Лиззи осознает свою ошибку только через два года, когда ей едва удается избежать смерти.

В произведениях этих авторов присутствует эстетический код модернистского мифопоэтического мышления. Все больше склоняясь к модернистским приемам, А. И. Куприн и Т. Гарди романтизируют своих героев, и в их произведения врывается лиризм. Нередко писатели создают «альтернативную» реальность, которая служит формой организации авторского мифа. Ритуализация действия, использование образов-символов, структурирование характеров по принципу контраста, соединение в героях одновременно мужского и женского начала (иногда подмена этих понятий) -- все это способствует раскрытию противостояния идилличного патриархального мира и цивилизации нового времени. Таким образом, производится мифологизация действительности, которая в переходное кризисное время особенно актуальна. Во времена крушения форм, порождающих отчаяние, возникает особая тяга к мифологии -- ее духу, космизму, в которых нуждается человек в поиске гармонии с собой и миром. Проблемы мировоззрения и философии предков рассматриваются с позиций нового времени. Формируется новое понимание истории мироздания, мышления и мировосприятия.

Для реализации этих качеств часто используется любовный сюжет. А. И. Куприну он помогает поднять тему вечного поиска радости («Суламифь», 1907), романтизировать природное чувство методом интегрирования в одном произведении качеств рассказа, притчи и легенды. Социальный анализ, логика человеческих отношений в творчестве уходят на задний план. Автора интересует соположение основных оппозиций бытия -- светлого и темного; любви и ненависти; жизнелюбия и смерти. Написанная по мотивам «Песни песней» царя Соломона, повесть романтична и проникнута духом легенд. Для Куприна любовь -- это великое чувство, которое способно оградить человечество от морального вырождения.

Сюжет, похожий на легенду, присущ и «Листригонам» (1907--1911). Писатель дает точные описания рыбацкого быта (ночной лов, море, дельфины) и как бы традиционного героя, но вписанного в новую картину мира, которая раскрывает в нем что-то необычное. Такой персонаж приобретает неоромантические качества. Живя обыденной жизнью, он стремится познать вечную тайну бытия, в которой властвует случайность, загадочность, парадоксальность. Он хочет быть счастлив, но либо сам оказывается заложником «странной» ситуации, либо становится свидетелем того, чего никак не объяснишь рациональной логикой.

Герои т. Гарди в достижении счастья производят «подмену» реальной жизни выдуманной. Мир уэссекса создан как вторичная реальность. несмотря на некую однотипность построения сюжетов, каждый герой имеет свою модель поведения. Эдит Гарнгем влюбляется в будущего мужа своей служанки и пишет ему письма от ее имени («в Западном судебном округе», 1891). софи твикотт выходит замуж за человека высшего круга и попадает в такие социальные условности, из которых не может вырваться даже после смерти («Запрет сына», 1891). Джошуа Голборо идет на убийство отца, чтобы избавиться от тяжести его недостойных поступков и начать новую жизнь («трагедия двух честолюбий», 1888).

в поисках счастья и свободы намерена тайно бежать в чужую страну Филлис с немецким гусаром Маттеусом («Грустный гусар из немецкого легиона», 1890). Жизнь с отцом, с одной стороны, дает девушке защищенность, нахождение в своем, родном пространстве. с другой -- полное повиновение ему превращает ее в рутинное существование, несет ограниченность и невозможность реализоваться. Глубоко несчастен и молодой капрал -- воинская служба тяготит его, изнуряет, порождает уныние. Героиня стремится выйти за пределы привычного, родного, пусть даже путем обмана отца. но не в силах превозмочь себя, Филлис возвращается к бывшему жениху, которому давала обещание, считая, что лучше жить несчастной, чем поступить бесчестно. Маттеус во время побега попадает в руки властей и предается страшной казни, свидетелем которой случайно становится сама героиня. в результате Филлис обретает неприкаянность и одиночество.

реализм в изображении жизни и быта английского общества этого времени пополняется поэтикой новых, нарождающихся течений [7]. Для более достоверного изображения его жизни и быта Гарди вводит в повествование натуралистические описания -- в деталях показана казнь Матеуса, найденное тело погибшего Холборо, проведение обряда Гертруды у гроба повешенного. неожиданность ситуаций, ис-ключительность принимаемых героями решений, фольклорные сюжеты говорят о присутствии в произведениях поэтики романтизма. в эпизодах, когда Гертруда к концу рассказа становится жестокой (именно такой она вначале приходила в снах к роде), проявляется символическое начало. Реалистичность английской жизни (процесс формирования английской национальной идентичности, отношений в семье и социуме), показанная с фактографической точностью у Т. Гарди, как и у А. И. Куприна, приобретает черты многовекторной символичности и аллюзивности.

Самой показательной чертой хронотопного восприятия мира в эпоху «слома сознания» и переориентации становится лириза- ция пространственно-временного мышления, связанного с невоз-можностью прогнозировать «завтра» и попыткой рассмотреть свое «прошлое-настоящее-будущее» в контексте вечности. Лиризованные формы эпоса приобретают характер неоромантического отражения мира, и в новых произведениях появляются элементы исключительности, поэтизации необычного. Наполненность жизни красками, незаурядная художественная наблюдательность, свойственные произ-ведениям А. И. Куприна и Т. Гарди, говорят об импрессионистическом мировидении писателей, которое также является фактором переходного художественного мышления в искусстве. Авторское внимание переключается с событийного ряда на эмоциональный, как следствие -- происходит ослабление фабулы, обязательным компонентом сюжета становится настроение (В. М. Назарец) [6, 5].

Очарование некоторых персонажей А. И. Куприна в том, что они выступают частью природы. Такова Олеся, которая в одноименной повести выступает частью Полесья -- своей тихой, поэтической и дремучей родины. Свидетелями любви Ивана Тимофеевича и полесской «колдуньи» становятся мох, березы, сосны, клены, запах ландышей и птичий гам. Природа сопровождает их и в минуты тревожных предчувствий: перед разлукой героев поднимается внезапный вихрь со столбами пыли и начинается сильная гроза. Похожий прием используется в «Суламифи», с учетом восточного колорита повести. Царя Соломона сначала очаровал чистый голос, похожий на журчание горного ручья. Затем следует портрет, созданный способом фиксации пятна и центрирующей детали. Писатель отмечает смуглое и яркое лицо Суламифи, ее густые, кудрявые темно-рыжие волосы и два алых мака, пронзенных солнцем и пламенеющих в волосах.

Подобным целям служат импрессионистические описания и у Т. Гарди. Чаще всего они используются в портретных и пейзажных зарисовках. Когда молодой гусар впервые замечает Филлис, она, в белом платье с глубоким вырезом и белой муслиновой косыночке, не может не поразить его взгляда («Грустный гусар из немецкого легиона», 1890). необычайно красивое лицо девушки, залитое яркими лучами солнца, осталось в его памяти надолго. Звуки, доносящиеся из военного лагеря, несут тревогу: сигналы горна возвещают о лагерном отбое, к которому опаздывает Маттеус; барабанная дробь -- о боевой тревоге после побега солдат; звуки похоронного марша -- об их казни.

Импрессионистичность в отражении мира корректирует и форму произведения. не случайно анализируемые авторы тяготели к малой жанровой форме. в ней можно было обойтись намеком, использо-вать деталь, избегнуть широких обобщений, поделиться с читателем мгновенным впечатлением.

Как видим, синтезирующее начало творческого метода А. и. куприна и т. Гарди проявляется в различных элементах их текстов. созданные ими модели произведений свидетельствуют о новой разновидности малого эпоса, обладающего признаками новеллистического рассказа [7]. объединение их в циклы (у куприна -- «киевские типы», «Миниатюры», «Лазурные берега» и др., у Гарди -- «уэссекские рассказы», «Группа благородных дам» и «Маленькие насмешки жизни») в некотором роде исследователи также считают признаком рубежного времени. Форма «рассказ в рассказе» одновременно обеспечивает взаимодействие между повествователем и рассказчиком и сохраняет дистанцию между ними. создается две пространствен-но-временные пересекающиеся плоскости: условно-реалистическая (повествователь) и романтизированно-реалистическая (рассказчик), которая имеет мифологический характер (создание мифа) и несет в себе метафору (событие как часть жизни).

Таким образом, несмотря на разновекторность художественных поисков, их стилевую неоднозначность, индивидуальные эстетические предпочтения, творчество А. и. куприна и т. Гарди представляет собой систему отражения момента исторической переориентации, связанной с кризисом старой системы отражения, хаосом литературных предпочтений, длительным диссипированием, повлекшим за собой синтез, и выработкой индивидуальных авторских стратегий.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Гарди Т Повести. Рассказы. Стихотворения: в 3 т. Т 3. М. : Худож. лит., 1989. 96 с.

2. Гинзбург Л. Я. О литературном герое. Л. : Сов. писатель, 1979. 222 с.

3. Зарубежная литература ХХ века. М. : Высшая школа, 2004. 560 с.

4. Келдыш В. А. Русский реализм начала ХХ века. М. : Наука, 1975. 280 с.

5. Куприн А. И. Собрание сочинений: в 9 т. Т 3. М. : Худож. лит., 1971. 494 с.

6. Назарець В. М. Лірична проза в літературі поч. ХХ ст. // Зарубіжна література в навчальних закладах. 2004. № 9. С. 5-7.

7. Росстальна О. А. Вессекський цикл оповідань Т Гарді: жанрово-стильова своєрідність: автореф. дис. ... канд. філол. наук : спец. 10.01.04. ДНУ імені

О. Гончара, 2011. 30 с.

8. Соценко Н. Ф. Интертекстуальность прозы Куприна 1890- 1900-х годов : дис. ... канд. филол. наук: спец. 10.01.02. ХНУ имени В. Н. Каразина, Харьков, 2008. 219 с.

9. Хренов Н. А. Воля к сакральному. СПб.: Алетейя, 2006. 571 с.

REFERENCES

1. Gardi, T (1989), Povesti. Rasskazy. Stihotvorenija: v 3-h t. T. 3 [Stories. Stories. Poems: in 3 t. Vol. 3], Hudozh. lit., Moscow [in Russian].

2. Ginzbu^, L. Ja. (1979), O literaturnom geroe [About the literary hero], Sov. pi- satel', Leningrad [in Russian].

3. Zarubezhnaja literatura XXveka [Foreign literature of the XX century] (2004), Vysshaja shkola, Moscow [in Russian].

4. Keldysh, V. A. (1975) Russkij realizm nachala XX veka [Russian realism of the beginning of the XX century], Nauka, Moscow, [in Russian].

5. Kuprin, A. I. (1971) Sobranie sochinenij: v 9-ti t. T. 3 [Collected works vols. 1-9 Vol. 3], Hudozh. Lit., Moscow [in Russian].

6. Nazarecj, V. M. (2004) «Lirychna proza v literaturipoch. KhKh st» [Lyrical prose in literature of the head of the 20th century], Zarubizhna literatura v navchal- jnykh zakladakh [Foreign literature in educational institutions], no. 9, pp. 5-7 [in Ukrainian].

7. Rosstaljna, O. A. (2011) Vesseksjkyj cykl opovidanj T. Ghardi: zhanrovo-styljo- va svojeridnistj [Vesseksky cycle of stories of T. Hardy: genre style originality], Thesis abstract for Cand. Sc. (Philology.), 10.01.04, Dnipropetrovsk national university of O. Gonchar, Dnipropetrovsk,Ukraine.

8. Socenko, N. F (2008) Intertekstual'nost'prozy Kuprina 1890--1900-hgodov [In- tertekstual of prose of Kuprin of 1890 - the 1900th years], Thesis abstract for Cand. Sc. (Philology.), 10.01.02, National University of Kharkiv of V. N. Karaz- in, Kharkiv, Ukraine.

9. Hrenov, N. A. (2006) Volja k sakral'nomu [Will to sacral], Aletejja, Sankt-Per- erburg [in Russian].

Размещено на Allbest.ru