Куда улетают стрекозы или селфхарм по-русски

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет гуманитарных наук

Школа филологии

Выпускная квалификационная работа - МАГИСТЕРСКИЙ ПРОЕКТ

Куда улетают стрекозы или селфхарм по-русски

Ширмина Анна Олеговна

Научный руководитель

проф. М.Л. Степнова

Москва 2020

Глава 1

В «Уютное убежище» я попала через закрытую группу «Sell your farm». Постучалась в друзья к админке. Попросила добавить в болталку по селфхарму. Первые дни молчала, изучала странички других участников. Некоторые сидели с фейков: десятки рандомных картинок и ни одной живой фотографии. Кто-то скрывал только имя, придумывая взамен паспортного пафосное: Каролина или Амалия.

Участники беседы обменивались пожеланиями доброго утра и спокойной ночи, делились переживаниями по поводу учёбы и работы, ночными кошмарами, фотографиями своих порезов, синяков и ожогов. В «Уютном убежище» вполне мирно уживались “маньяки”, считавшие аутоагрессию чем-то особенным, выталкивающим их из серой массы, и “зануды”, озабоченные своим здоровьем, не оставляющие попыток завязать.

“Маньяки” старались переплюнуть друг друга в экспериментах над своим телом, а “зануды” строчили километровые сообщения о том, почему именно сегодня нельзя срываться и тянуться к лезвиям и верёвкам.

Сейчас в «Уютном убежище» тридцать пять человек. Ника - модератор беседы, создатель группы «Sell your farm» - добавляет новичков партиями, когда накопится трое-четверо. Но количество участников редко переваливает за сорок или снижается до двадцати. Сливаются как вновь прибывшие, так и старички. Комментировать это не принято. Очень надеюсь, что мне удаляться из этой беседы никогда не захочется.

Ни с кем из участников «Уютного убежища» я никогда не встречалась лично. Но мы часто записываем друг другу голосовые сообщения и связываемся через видеозвонки. Здесь меня понимают и поддерживают. “Зануды” утешают во время срывов, а “маньяки” хвастаются эстетичными фотографиями изрезанных рук, доказывая, что до края пропасти больше, чем один шаг.

До того, как присоединиться к беседе, я думала, что аутоагрессии подвержены в основном девочки и непременно школьного возраста. Юра, Паша, Марвин и Штейн меня разубедили. Например, Штейну уже двадцать семь лет и он жестит куда больше остальных. У Штейна впалые щёки, землистая кожа и очень красивая стрижка. Когда Вика предложила флешмоб “Я семь лет назад”, Штейн сбросил снимок бледного гота с чёрными губами и сальными локонами до плеч. Я так смеялась, что у соседей завыла собака.

«Ну а теперь любимый цвет - красный», - отбил Штейн в ту же секунду и сбросил в беседу фотографии своих волосатых окровавленных рук. Сейчас я уже привыкла и к видео, где Штейн дразнит своего пса, чтобы тот его укусил, и к фото швов и шрамов. На Штейне живого места нет. И внутри Штейна - тоже. Больше аутоагрессии ему нравится только вербальная. Если подстроиться под штейновское виденье мира и укрепить нервы парой-тройкой собственных непреодолимых психологических травм, его словесные выпады кажутся почти безобидными.

Я поссорилась со Штейном всего один раз. Юра похвастался в беседе, что беременная тётка по отцу отдаёт им свою собаку. Что-то среднее между лабрадором и ретривером, если верить снимку.

«Назову Марсом, в честь красной планеты».

И тут Штейна как прорвало. Орал, что нельзя переименовывать уже взрослое животное и что смена обстановки и хозяев для собаки огромный стресс, а Юрины тринадцать лет - слишком мало, чтобы всё это осознать. Марсу так-то всего четыре года.

А Юра действительно самый маленький в нашей беседе. Ему по возрасту не положено выдерживать эмоциональное давление такого уровня. Да ещё и от незнакомого дядьки из интернета! Юре вполне хватает драк с братом и конфликтов с психованным отцом. Вот я и ввязалась. Ради защиты Юры от штейновского слабоумия в ход пошли и капс, и мат, и гневные голосовые. А Штейн потом прислал хитромордое селфи с подписью: «Когда смог зажечь человека».

«Хорошо, что не поджечь», - тут же откликнулась Полина, главный любитель игры слов в нашей беседе.

Прелесть общего диалога - всегда есть возможность подключить к перепалке сочувствующих. И когда все переругаются, кто-нибудь догадается выгрузить картинку с милым единорогом или фотографию сонного лисёнка. Такие штуки всегда разряжают атмосферу и способствуют примирению.

А с кем ещё нам разговаривать, если не друг с другом? Юру бьют, Полину таскают к психологу, Инна не имеет права находиться в помещении с закрытой дверью, даже в туалете. Мне мать и вовсе однажды предложила из окна выпрыгнуть. Грандиозная поддержка от домашних!

«Уютное убежище» - лучшая из возможных для меня реальностей. Когда тридцать человек желают тебе сладких снов, спится действительно крепче - я проверяла. И утро понедельника становится менее мерзким, когда Даша жалуется на тошноту, Ника - на похмелье, а у Вики, как и у меня, первым уроком ненавистная химия.

Сегодня четверг. Зевая на ОБЖ, я прячусь с телефоном за последней партой и спрашиваю у ребят, что кому приснилось.

Инна подавилась мохнатым тарантулом и до рассвета не могла его выплюнуть. Проснувшись, полоскала горло мятным бальзамом минут десять. Мать думала, что Инна хочет прогулять школу. Морщусь. Перед глазами жуткая картина: хрупкое сонное лохматое существо откашливается собственным страхом и беззащитностью, а грозная родительница подпирает плечом дверной косяк и корчит презрительные гримасы, обвиняя дочь в симулянтстве. Инне с семьёй не повезло почти так же, как Юре. Её мать выискивает ссадины не только на теле, но и во рту. Ощупывает изнутри щёки на предмет укусов и ищет свежие порезы на языке. Сглатываю.

Паше приснилось, что он чихнул и вывернулся наизнанку. Пугал семью краснотой мышц и жёлтым блеском жировых прослоек. Видимо, насмотрелся перед сном Олесиных фотографий. Она из семьи потомственных медиков. Под подушкой у Олеси ланцет, а над коленками - продолговатые дыры. Олеся очень тщеславная, обожает, когда в ответ на её снимки кто-нибудь пишет: «господи, как глубоко» или «пожалуйста, не убейся». Чтобы подзадорить “зануд”, Олеся скидывает ещё более жёсткие кадры.

Юре со мной поделиться нечем - бессонница. Он опять стащил у брата пачку сигарет и с трёх часов ночи сбрасывал в беседу фото чёрных пятен на своих ладонях.

Сашка с Настёной то ли дразнят Олесю, то ли дурочки. Они восхищаются Юриными «мужеством» и «храбростью». Восторгаются на два голоса, как это Юре не больно. Да потому что он не аутоагрессор! Юра наказывает себя за неуспехи в школе, ссоры с братом, влечение к другим мальчикам. Не может быть не больно в тринадцать лет!

Паша мне признавался, что напивается только ради аутоагрессии. Алкоголь притупляет чувствительность, оставляя лишь чистое удовольствие от горящей кожи, вкусной крови и максимального контроля над своим телом. Вот это правильно и осознанно. Не то что у Юры.

Когда Юра рассказывает, как его избивает брат, а отец прямым текстом угрожает снова упечь в психбольницу, у меня начинает покалывать пальцы ног и рук. Но когда Сашка с Настёной своими лицемерными похвалами провоцируют Юру на новые эксперименты с аутоагрессией, я кусаю щёки изнутри, чтобы унять нервный тик возле рта.

«Ты такой славный», - Настёна.

«Так тебя жалко», - Сашка.

«Мечтаю забрать к себе», - снова Сашка.

«Да-да, я тоже!» - Настёна.

«Усыновить бы тебя».

«Ты можешь, вы оба в России», - реплика Ники остаётся без ответа. И я в очередной раз убеждаюсь: Сашка с Настёной заслуживают куда большей ненависти, чем Юрина семья.

На месте Ники, перед добавлением в беседу нового участника, я проводила бы экспресс-тест на придурка. Токсичного человека можно раскрыть за десять минут непрерывного общения. Пятнадцать, если без голосовых сообщений. Не мне осуждать Никину демократичность. Я безумно счастлива, что она в один клик подарила мне Юру, Полину, Пашу, себя в конце концов. Но позеры и провокаторши вроде Сашки с Настёной или Олеси не имеют права здесь находиться. Их психологические атаки обесценивают возможность каждый день желать кому-то доброго утра, сочувствовать придиркам учителей и начальников, смотреть на чужие порезы и знать: ты болеешь не в одиночестве. Я рассуждаю как типичная “зануда”, а ведь причисляю себя к “маньякам”. Я не наказываю себя как Юра, не пытаюсь прийти к высшему понимаю искусства как Полина, не схожу с ума как Паша и Штейн. Мне становится теплей и спокойней. Больно - это когда никто не хочет сидеть с тобой за одной партой или когда мать не говорит, на что именно она обиделась. А зубами по пальцам и булавкой в запястье - это не больно, это упорядочивает жизнь. Кто-то переедает, когда волнуется, кто-то курит, чтобы сосредоточиться, кто-то пьёт перед тем, как пристать к понравившемуся мальчику. А я царапаюсь. Привычка вредная, но не опасней, чем зимой без шапки или летом без спрея от клещей. Все мы когда-нибудь погибнем. Паша допьётся до белой горячки и произведёт самокастрацию. Олеся однажды забудет продезинфицировать свой знаменитый ланцет. Амалия с Дашей уморят себя голодом, а Штейна прикончит кто-то такой же неуравновешенный, как и он сам.

Далеко не всех своих интернет-друзей я знаю в лицо, но это совсем не мешает испытывать к ним симпатию или выбешиваться на сказанные или сделанные глупости.

Мне известно, что Ника - основатель группы «Sell your farm», отзывчивый человек, склонный к депрессиям и запоям. В последнее время мне кажется, что Ника вовсе не ждёт, когда в друзья к ней постучатся трое-четверо аутоагрессоров, а тупо не мониторит чужие просьбы, предпочитая хороший алкоголь плохому интернету. Вместо самой Ники на её аватарке аниме-персонаж. Для меня это Сейлор Мун. Потому что на Пикачу светловолосая кукла в розовых рюшах совсем не похожа. Так как я не поклонница жанра аниме, эстетика японских мультиков сводится для меня исключительно к Пикачу и Сейлор Мун.

У Паши на главной странице нарисованный мальчик прижимает к груди трёх котят и безмятежно лыбится в камеру. Я до сих пор с большим трудом соотношу этого мальчика с пьяными дебошами, красными волосатыми ногами-мачтами и нытьём по поводу несовершенств этого мира.

Амалия работает моделью, а у Олеси хорошая наследственность. Их внешность известна мне в мельчайших деталях. Страничка каждой - подробное руководство по самолюбованию.

Инна признавалась мне в личке, что не видит ребят такими, какие они есть, даже если те палят фотографии своих лиц (особенно этим грешат девочки, устраивая в беседе флешмобы типа “я прямо сейчас”, или “мой жир”, или “если бы я ходила с начёсом”). У Инны перед глазами только их искалеченные тела. Сашкин живот в следах от шокера, Дашкины ляжки, пунктирно откорректированные опасной бритвой, чёрные руки Марвина и Юры. Я должна казаться Инне расплывчатым пятном лжи и лицемерия. За два месяца участники «Уютного убежища» не увидели от меня ни одного пореза. Я их не фотографирую. “Зануды” утверждают, что просмотр снимков помогает удержаться от аутоагрессии. Мне не нужно. Я не собираюсь сдерживаться. Тела своего не стесняюсь. Конечно, не нравится. Волос на руках почти как у Штейна, ноги эти колоннообразные. Да я в ванной без света моюсь. Какие уж тут фотографии!

В фото-флешмобах звездят в основном Даша и Амалия. Все восхищаются их скелетообразными фигурками, и «Уютное убежище» трансформируется в беседу вечно худеющих. Особенно активно комплименты отбивают Сашка с Настёной. Похоже, им абсолютно всё равно, чем восторгаться: железной волей Амалии, которая чипсы ест, кроша в пальцах и не донося до рта, или алкогольными аутоагрессивными безумствами Паши и Штейна.

Я отличилась во флешмобе, который предложила Каролина, - “проселфхармливание” известных стишков, поговорок, мифов.

Юра начал вполне бодро: «Здравствуй, дедушка Порез, // Где же стекловата?», но на этом воображение отказало. Мне кроме слова «энурез» никакой рифмы в голову не пришло. Юре, видимо, тоже, поэтому стишок остался незавершённым.

Олеся удачно подхватила новогоднюю тему: «Маленькой девочке грустненько зимой // Режется девочка папиной пилой».

Марвину недавно удаляли зуб мудрости. Он преобразил Зубную фею в Фею порезов: «Если ты оттяпаешь себе полпальца или значительный кусок кожи, то утром под подушкой тебя будет ждать блестящий новенький скальпель».

Я прогуглила своё любимое стихотворение у Ахматовой, а потом без предупреждения отбила в беседу полноценно «проселфхармленный» текст.

Ты царапин, мой милый, не трогай.

Не тебе меня вечно лечить.

Надоело грустить за порогом.

Своя кровь никогда не горчит.

Не гляди так, не хмурься гневно.

Нелюбимая, не твоя.

И не надо пальцами нервно

Моих ран разводить края.

Лучше купим мне новое платье

С рукавами до самой земли.

Обойдусь без твоих объятий,

Без жалости и без любви.

Ты царапин, мой милый, не трогай,

И не плачь об ожогах моих.

Я ведь с детства была убогой.

Сделай милость, со мной не крови.

Тут же выяснилось, что поэтов в «Уютном убежище» скопилось как в «Бродячей собаке». Вика мягко заметила, что первая строфа не только сама лишена логики, но и отсасывает эту логику у остальных частей стихотворения. Олеся начала нудеть по поводу банальных рифм. Сашка с Настёной похвалили, но удалили свои сообщения, узнав мнение большинства. Штейн записал несколько голосовых, особо выделяя неудачное «С рукавами».

Амалия написала мне в личку, сказав, что моя переделка дышит личным опытом, и ей хочется больше подробностей. Я записала для Амалии минутное голосовое сообщение, где коротко рассказала о расставании с Костей Охотко. Завершила свою речь пафосно, но по-взрослому объективно: «Вопроса либо он, либо аутоагрессия не стояло, но всё и так ясно было.

«Сейчас общаетесь?»

«Потерялись, надеюсь, насовсем».

«А другого хочешь?»

«Не особенно».

Я правда никого не хотела. Пока не познакомилась с Лёшей. Он поздравил меня с днём рождения и постучался в друзья. Я поблагодарила. В ответ Лёша выгрузил фотографию бутылки пива в своей руке.

«Пью за твоё здоровье».

Глава 2

«Какой симпатичный лесной друид. Могущественная повелительница насекомых», - по ссылке, которую прислал Лёша, открылась моя старая фотография со стрекозой на щеке.

«Спасибо, это Дрэгони, мой питомец».

Я думала, что стёрла из профиля все фотографии, сделанные Костей. Наверное, этот снимок остался только из-за Дрэгони. Не уверена, что у меня есть другие фотографии с ней.

Тем летом Охотко увлёкся, нет, не рыбалкой, а греблей и часто катал меня на надувной лодке своего деда. Я фотографировала закат, вылавливала из воды утиные перья, а Костя ругался, что я слишком сильно раскачиваю лодку. Весь красный от натуги, он работал вёслами и показывал мне язык, когда встречался взглядом со зрачком камеры моего телефона. Купаться было ещё рано, вода в озере была холодная. Но я всё равно скидывала сандалии и погружала ноги в озёрную гладь почти по колени. Мне нравилось следить за мальками, спасающимися от моих беспокойных движений, и раздражать Костю «несоблюдением правил безопасности на воде».

Ветер равнодушно трепал Дрэгони вместе с водной рябью. Стрекоза не шевелилась и не пыталась выбраться из озера, поэтому я приняла её за мёртвую. Подумала, что может получиться очень красивый кадр. Я выловила стрекозу на указательный палец. Костя поднял вёсла, обрызгав борта лодки. Он-то и предложил пересадить Дрэгони мне на лицо. Высохнув, стрекоза зашевелилась и попробовала взлететь, но почти сразу шлёпнулась мне на макушку да так там и осталась.

Я в подробностях рассказала Лёше, как у меня завелась домашняя стрекоза, исключив из рассказа Охотко.

«Ничего себе. Значит, действительно друид. А почему Дрэгони?»

Стрекоза прожила со мной где-то месяц. Я ловила для неё комаров и выпускала полетать по лоджии. Дрэгони не билась в стекло как какая-нибудь бестолковая бабочка или мерзостная навозная муха. Она торжественно ползала по подоконнику как по красной дорожке, смотрела в окно и готовилась получать Оскар за лучшую женскую роль второго плана. За несколько дней до гибели Дрэгони съела Гришу, паука, который жил под моей кроватью.

«А у тебя есть домашние животные?» - мне было неловко, что разговор так долго вертится вокруг моей ручной стрекозы.

«Не, со мной даже родители жить не захотели, хах».

Собеседником Лёша оказался потрясающим. Мог поддержать любую тему, смешно шутил и почти всё время был онлайн. Он рассказывал, что фрилансит из дома и заочно заканчивает туризм в университете.

«Рекламные брошюры типа “Горящие туры в сердце Африки”, буклеты с инфой, в какой музей пойти и по каким горам полазать, - моё любимое. Когда развяжусь с учёбой, напишу крутой гид по Италии и подамся в ведущие “Орла и решки”. Ну или хотя бы в сценаристы, как фишка ляжет».

Только когда Лёша использовал странные выражения, я вспоминала о нашей разнице в возрасте. Но мне было приятно интересовать не нытика Пашу или тролля Марвина, а взрослого человека с ясной целью и найденным смыслом жизни.

Моя творческая индивидуальность проявляется гораздо слабее, и я точно не смогу придумать, как на ней заработать. У меня получаются неплохие стихи и сценарии для короткометражных видеороликов.

«Блин, это шикарно! не правда ли, царапать в рифму куда продуктивнее, чем царапать себя?» - Лёша откопал в сети одно из моих прошлогодних стихотворений. Что-то нежно-банальное, но с аутоагрессивной перчинкой.

Хорошо, что Лёша не догадывается о настоящем значении аутоагрессии в моей жизни. У меня нет ни одного стишка, где не было бы синяков и ссадин. Не царапай я свои руки, мне было бы не о чем писать, нечего переосмысливать.

Недавно я сочинила «Селфхармический триптих», где лирическая героиня сначала играет в куклы, параллельно калеча то их, то себя, затем врёт матери, что бросила резаться, а в третьей части посещает психолога, но не воспринимает его всерьёз. Выслала Полине, она поправила слова врача и написала, что было бы классно всё это снять на камеру или нарисовать мультик.

Полина мечтает стать известной художницей и тоже вдохновляется аутоагрессией. В детстве она разрисовывала себе руки красным фломастером, а когда последний выдохся, использовала папину отвёртку.

Идея с короткометражным фильмом мне нравится больше, чем с анимацией. А в главной роли я не вижу никого кроме Амалии. Она вечно жалуется, что аутоагрессия мешает работе фотомоделью. Я же могу предложить ей совместить приятное с полезным.

Олеся завидует моему сближению с Лёшей. Постоянно атакует язвительными советами вроде: «вырежи четверостишие на ляжке и отправь фотку этому любителю поэзии. Только возьми Лермонтова, а не свою графоманию. Шрамы как татуировки - не до легкомыслия!»

Лёша постоянно писал мне по поводу приступов, убеждал, что я могу звонить ему в любое время дня и ночи, если почувствую, что хочу порезаться. Обещал поддержать, что бы ни произошло, оплатить психолога, поговорить с моей матерью. Я отказалась. От него это звучит не так занудно и настырно, как, например, от Каролины. Я верю, что Лёша обо мне беспокоится и мечтает, чтобы я как и он, смогла преодолеть тягу к аутоагрессии. Но мне не нужно. Я хорошо себя чувствую. От булавки царапины неглубокие и красивые. Я прячу её в складке правой манжеты, чтобы всегда иметь под рукой. А самый простой способ сдержать крик или слёзы - это прикусить щёку.

«А что Дрэгони делала в озере? Её кто-то сбил?»

Когда Дрэгони отказалась покидать мою макушку, я дошла с ней до самой квартиры. Пришлось гуглить, чем стрекозы питаются, можно ли держать их дома, сколько они живут. Не удержалась, игнорируя свист чайника, прошла по паре кликбейтовых ссылок: «Самые жуткие факты о стрекозах» и «То, о чём не расскажут на биологии».

«Скорей всего, она упала сама. Стрекоза притворяется мёртвой, если не желает физической близости с самцом».

Я сухо и с огромным количеством эвфемизмов объяснила Лёше, что каждое спаривание стрекоз - это изнасилование. Самец подкарауливает самку в воздухе, предугадывая направление её полёта, хватает лапками за шею и приступает к оплодотворению. Так как всё происходит в воздухе, сложив крылья, самка падает на землю и избавляется от самца. Несостоявшийся насильник верит обману и улетает на поиски новой жертвы.

«Забавно. С людьми, кстати, тоже работает. Когда сначала много и активно чатишься, а потом девушка либо в ЧС кидает, либо удаляет страницу», - проведённая параллель меня насторожила.

«И часто ты с таким сталкивался?»

«Не, но если верить одному моему везучему товарищу…»

Амалия и Олеся в один текст убеждали меня, что это враньё, и Алексей случайно проболтался про себя.

«Тебе самой не странно, что он ни разу, НИ РАЗУ ни слова не написал в “Уу”?»

«Он в нашей беседе дольше меня, и уже не режется. Я не застала».

Амалия не поленилась, прокрутила ленту сообщений на пару лет назад и выгрузила мне в ЛС скриншот, гласящий: «Ника Лозаренко пригласила Алексея Кузина».

«Я дольше вас обоих. И ни разу!»

Мне не хотелось с ней спорить, поэтому я вышла из профиля, оборвав неприятный разговор.

Сейчас в «Уютном убежище» тридцать пять человек. А активную переписку ведут не больше пятнадцати. И шуму от них ежедневно сообщений на двести. Даже у меня не хватает времени и внимания читать. Что уж говорить об Амалии с её бесконечными фотосъёмками, учёбой и набегами на салоны красоты и фитнес-центры.

Я счастлива, что она тратит время на общение со мной. Даёт советы, поддерживает. Но когда разговор касается Лёши, Амалия невыносима. Её недоверие хуже Олесиной зависти и скептицизма Полины.

«Я тут подробнее познакомился с вопросом. Ты знала, что стрекоза отказывается от самца только если у неё уже всё случилось с кем-то ещё?»

Я пыталась устроить личинкам Дрэгони идеальную питательную среду в пятилитровой банке из-под берёзового сока. Мать выплеснула их в унитаз. Просто так. Я поняла бы, если за двойку или бардак в комнате. Это было до того, как мать предложила мне из окна выпрыгнуть.

Мы поругались с Костей, который не пустил меня к себе со словами: «Придёшь, когда заживёт всё». Я осмысливала ситуацию, сидя на подоконнике ногами наружу. Я крепко держалась за пластиковую раму и не расслаблялась ни на секунду. А мать, проходя мимо, бросила: «Давай либо сюда, либо туда, но быстро. Бельё надо развесить». Я помогала растягивать на верёвках лавандовые от кондиционера простыни и представляла, как запрусь в ванной и расцарапаю себе ступни. Это помогало держаться и не плакать из-за чужого равнодушия. Не люблю рыдать при ком-то. Только если онлайн. Собеседника всегда можно обмануть смайликом или отвлечь смешным комиксом.

Лёша как-то быстро научился определять моё состояние. Из-за него мне пришлось отказаться от скобочек. Чем больше я их использовала, тем ближе по его мнению, была к приступу.

«Так-то самку от самца может спасти ещё один самец. Тот, который уже выбрал её на роль “мамы”. После изнасилования он защищает свою стрекозу от чужих. Дрэгони была одна. Может, её защитник погиб в схватке, а может, защитника не было».

Лёша пытался расспрашивать меня о семье, я отмалчивалась. Отправляла: «Об этом не хочу» и он понимал. Не загорался идеей выведать все мои секреты как Амалия, и не обвинял в скрытности и равнодушии как Паша. Паше, кстати, тоже не нравилось, что я общаюсь с Лёшей. Даже переслал мне его сообщение: «С др, бро», пытаясь доказать, что Алексею плевать, кого и с чем поздравлять, и я для него не особенная. Полина с Олесей подтвердили, что тоже получали от Лёши поздравления с днём рождения.

«И часто ты обсуждаешь меня со своими друзьями?» - это после того, как я выгрузила Лёше в ЛС серию скриншотов с его сообщениями другим участникам «Уютного убежища».

«Это проблема?» - я заранее обрадовалась возможности уступить и пообещать больше никогда-никогда ни с кем про него не говорить. Меня беспокоило, что все запреты (на некоторые темы, на двухсекундные голосовые, на видеоролики от получаса и дольше) исходили от меня. Для баланса было бы здорово получить хотя бы один запрет от него.

«Не, прикольно быть важной частью твоей жизни и заочно надоедать своими телегами твоим близким».

Лёша предположил, что я распространяю среди участников «Уютного убежища» его занудства по поводу вреда аутоагрессии. Может, как раз из-за этого он не отписывается в общем диалоге? Думает, что убежище на то и убежище, чтобы прятаться от осуждения и чужих точек зрения. Жаль, остальных “зануд” это не останавливает.

Скорей бы в этой социальной сети добавили функцию отключать уведомления о сообщениях отдельных собеседников. С каким удовольствием я бы поселила в своей слепой зоне Каролину с её: «Мы все сдохнем от ганргены, СПИДа и поражения ЦНС» и штейновские: «Это я с вашими типа ранками от передоза пафосом и лицемерием сдохну».

От Юры я отключила бы Сашку с Настёной, хотя бы на ближайшие два года. Чтоб не провоцировали его. А свою любимую Амалию избавила бы от Даши, которая уже и меня утомила своим похудением. Я уверена, есть куча бесед, посвящённых диетам и голодовкам. Не нужно приплетать это к аутоагрессии. социальный сеть общение интернет

Полина писала в беседу, что её психолог называет самоповреждением и нежелание одеваться по погоде, и любовь к прогулкам под дождём. Больше всех это заявление насмешило Вику.

«Вся жизнь - это один бесконечный приступ самоповреждения. Человек вредит себе, просыпаясь по будильнику. Он искренне страдает, не успев позавтракать или попав под ноги ещё более сонному и злобному члену семьи. И не спит до четырёх утра, зная, что вставать ему в шесть».

«Да, не спать несколько дней - тоже считается», - подтвердила Полина слова Вики.

«Бля, получается, я ещё больший селфхармер, чем думал», - ржущий смайлик от Юры. Он боится засыпать, потому что с утра невозможно пошевелиться. Олеся писала, как это называется, но я не запомнила.

«Соблюдение общественных норм и вред себе не одно и тоже, если ты не социопат», - экспертное мнение Лёши мне в ЛС.

Из участников «Уютного убежища» социопатию я подозревала только у Штейна.

«Если ты погуглишь симптомы, то поймёшь, что он-то вне подозрений! Социопат, даже маскирующийся под очень эмоционального чела, не сможет выдавать настолько неадекватные вербальные реакции».

«Не знала, что туристы учат психологию».

«Тебе известно о стрекозах больше, чем любому моему товарищу. Но что-то мне подсказывает, когда придёт время поступать, в сторону биофака ты даже не плюнешь».

До поступления было далеко. Мать решила продержать меня в школьной тюрьме до одиннадцатого класса, а потом сунуть на менеджмент или гостиничное дело.

После знакомства с Лёшей эта перспектива начала нравиться. Туризм и гостиничное дело - близкие специальности.

«Не передавай ей, пожалуйста, но в Уу на социопата больше всех Полина похожа».

Получив это сообщение, я засмеялась в голос. Полина любит врать и не любит людей. Она и врёт для того, чтобы все отстали, поэтому и кажется Лёше неискренней и закрытой.

Избавиться от походов к психологу у Полины получилось очень остроумно: сказала папе, что психолог советует ей идти в татуировщики. Чтобы сначала свои шрамы закрасить, а потом друзьям помочь. Инна писала, что её родители в жизни бы в такое не поверили. Вика и Сашка с Настёной её поддержали.

«Смотря как представить», - нам так и не удалось понять, где Полина соврала: дома или в беседе.

Моей матери всё равно. Наверное, поэтому я не умею врать. Бесполезный навык в моей семье. Смысл выдумывать, если тебя и так не слушают?

Полина наоборот удовольствие от этого получает и гордится каждой удачной ложью. История о том, как Полина начала себя резать, очень красивая, почти литературная. Я сохранила в “важных сообщениях”. Если бы у меня так получалось, стихи выходили бы лучше.

«Живопись - дело всей моей жизни. В детстве, когда кончалась бумага, я рисовала на себе (за обои могло влететь). Плохо помню, что попалось под руку, когда фломастеры выдохлись. Папина плоская отвёртка? мамины маникюрные ножницы? бабушкина брошь? Не думаю, что в том возрасте я смогла бы раскрыть булавку, но кто знает, ребёнком я была довольно смышлёным».

Лучше бы Полина мечтала стать писателем, а не художницей.

Глава 3

Мама позвонила Полине на предпоследней перемене, сразу после МХК, и попросила пообедать в школе. Под диктовку Полина записала номер телефона и адрес офиса нового врача. Прямо на подоконнике в рекреации Полина соорудила себе записку от родителей и прогулочным шагом направилась к кабинету школьного психолога.

- Я пробовала объяснить маме, что дежурные учителя принимают только больничные справки, - нежно-виновато пробормотала Полина, разглядывая носки своих красных туфель.

А.П. знает о Полининой проблеме с самоповреждением, поэтому привыкла воспринимать всерьёз. Она убеждена, что единственный способ помочь - очертить рамки комфортной зоны и мешать Полине их пересекать.

Долго теребить фальшивую записку в руках и гипнотизировать коричневый линолеум не потребовалось. Пока Полину за руку вели через полшколы к дежурному учителю, мобильник в сумке вибрировал сообщениями от Юли Роговой. Незнакомые дети сочувственно косились на Полину, воображая, что ей светит выговор за нарушение школьных правил. Повезло, что по пути к кабинету не попалось одноклассников. Полина любит только те сплетни, которые сама выдумывает. Слухи об особом отношении к ней выводят Полину из себя.

Ей семнадцать. Она готовится к поступлению в архитектурный. Каждая минута, проведённая не над листом А4, отбрасывает Полину от конечной цели - стать знаменитой художницей и переехать в Штаты. Школа и сетевое общение тоже включены в список препятствий. Ходить на уроки обязывает государство, переписываться с незнакомыми людьми - способ заработка. Ради минимальной финансовой независимости от родителей Полина рисует на заказ портреты, разрабатывает уникальные аватарки или целые художественные композиции с известными анимационными или книжными героями. Хватает на кофе и оплату мобильного интернета.

Пройдя мимо столовой, Полина и А.П. зашли в Младший блок. Пообещав всё уладить, А.П. поскреблась в светло-ореховую дверь с позолоченной табличкой: «Зам. директора по УВР». Три минуты поджатых губ и сдвинутых бровей бывшей учительницы информатики и можно бежать!

Покинув школу на два урока раньше, Полина наконец нашла время, чтобы ответить Юле на сообщения.

«Какой он красивый! Даже на фотографиях я ему в глаза не могу смотреть. До мурашек!» - Юля делилась с Полиной счастьем новой влюблённости.

«Конечно, не можешь, у него взгляд как у Чикатило».

Для Юли Полина рисовала стрекоз. Синих и зелёных (в зависимости от пола), равнокрылых и разнокрылых (в зависимости от подотряда). После того, как вместо стрекозы-стрелки Юля получила от Полины арт с тонкохвостом изящным, Рогова решила провести тотальный ликбез для своей теперь не только художницы, но ещё и подруги. От Юли Полина узнала о развитии, размножении и распространении стрекоз такое количество подробностей, что ей ничего не стоило бы надиктовать карманный том детской энциклопедии.

Сейчас Рогова хотела, чтобы Полина нарисовала Алексея, анонима из интернета, с которым Юля никогда не виделась, но как-то умудрилась стать его девушкой. Полинино общение с противоположным полом закончилось в седьмом классе, когда её, в шутку подняв на руки, уронили на ледяную плитку школьного коридора. Выяснилось, что тяжёлые кости не миф, а печальная реальность, в которой девочка с субтильным телосложением весит больше танка. Мама так и не поверила, что огромный синяк на ноге - случайность. Ужала семейный бюджет и подарила Полине возможность посещать психолога. На четырнадцатый день рождения вместо обещанного мольберта Полина получила стопку квитанций.

«Сделай его, пожалуйста, в образе ассасина. Это его любимая игра», сообщение сопровождала фотография Алексея в полный рост. Полина приблизила мобильник к глазам, чтобы лучше рассмотреть. Руки-крюки, ноги-палки. И чем он привлёк Рогову? неужели возрастом? Если бы не высокий рост и короткая стрижка, Алексей мог бы сойти за девочку. За страшную девочку. И в глазах что-то бешеное. Полина передёрнулась.

С рисунком Полина решила не заморачиваться: прилепить лицо Алексея на картинку из интернета и дело с концом. На ассасинах столько одежды, что контуры тела почти не угадываются. А из-под капюшона обычно торчат только нос и подбородок. Разумеется, картинку нужно будет подобрать не с первых пяти страниц поиска. Попросить за рисунок можно по полной. Рогова проглотит, она Полине доверяет и всё прощает за сочувствие её одержимости стрекозами.

Однажды Полина попробовала сделать из папье-маше меганевру, гигантскую стрекозу с размахом крыльев в 65 см. Вышло нечто монструозное и пугающее. Полина с Юлей даже фотографией не поделилась. Но Рогова была благодарна уже за одну идею.

К психологу Полина опоздала на 5 минут, задумалась на светофоре и пропустила два зелёных. Посадив школьную сумку на стул перед столом врача, Полина развалилась на кремовом диване под дипломами и благодарностями в разноцветных рамках.

- Здравствуйте, меня зовут Чесночный Джем, я записана на три, - примеряя образ оторвы, Полина нацепила на лицо ехидную улыбочку.

- Добрый день, меня зовут Евгения. Обращайся ко мне по имени и на “ты”.

На вид Е.С. было под сорок. Свои мелированные волосы она собирала в косу. Во рту, справа от верхнего резца, Полина заметила золотой зуб. Его блеск удачно оттенял глаза цвета грецкого ореха.

- Роршаха покажете? - Полина закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. Чтобы Е.С. не читала то, что есть на самом деле, нужно подсунуть ей что-нибудь ещё, например, классическую позу скрытности и недоверия.

- Если хочешь.

- Если бы мне не было жаль денег моей семьи, только вы меня здесь и видели, - подлила масла в огонь Полина. Односложные ответы должны её разговорить, никаких проблем. Полина облизала высохший рот. Е.С. грохнула ящиком дубового стола и запустила в неё гигиенической помадой. Тюбик приземлился Полине на колени.

- Тогда в твоих интересах провести эти два часа с пользой, Джем, - для своего примерного возраста Е.С. говорит очень чисто и звонко, будто за всю жизнь не выкурила ни единой сигареты. Полина оценила здоровый цвет лица и скользнула взглядом по детски-розовым пальчикам. Врач, который не курит, удивительно. Наверное, потому что сидит не в обшарпанной больнице, а в личном офисе в одном из самых престижных районов города. Или потому что не врач. Олесе с Каролиной из «Уютного убежища» никогда не надоест исправлять Полину, когда в беседе всплывает тема походов к психологу. На Е.С. белый халат. Мама отправила к ней Полину, потому что беспокоится о Полинином здоровье. Е.С. рассчитывает Полину вылечить. Значит, Полина имеет право называть её врачом, несмотря на протесты интернет-собеседников.

Полина покорно завела монотонный рассказ о своей жизни. По глазам Е.С. было видно, что её не слушали. Зато профессионализм психолога помогал Е.С. кивать в нужных местах и неопределённо хмыкать.

- Ещё я сочиняю рэп и мечтаю родить чёрного ребёнка и сделать из него мировую звезду, - искра с золотого зуба Е.С. сверкнула в её левом зрачке. Полина заметила, потому что не прерывала зрительного контакта.

- Каких ютуберов ты смотришь, Джем? - Полине почудилась нотка усталости. Она назвала двух зарубежных вайнеров, одного русского летсплейщика и трёх представителей старой школы. Спасибо Амалии и Марвину из «Уютного убежища» за регулярный обзор видеоблогерского мусора. А то и соврать было бы не о чем.

Е.С. кивнула и поблагодарила за откровенность. Она посоветовала Полине перестать мечтать о чернокожих принцах и заняться гармонизацией внутреннего мира.

- Я в гармонии с собой и своим чёрным ребёнком, - продолжила кривляться Полина, - я буду ему самой лучшей мамой на свете. Назову Фредди, в честь Крюгера, или Джерри, в честь мышки из мультика. И уж точно никогда не отправлю его к психологу.

Е.С. прижала подушечки розовых пальчиков к бельевым верёвкам ранних морщин на лбу.

- А что ты станешь делать, если найдёшь у Джерри царапины на руках?

У всех психологов Полины похожие лица. Их губы складываются в одинаковые улыбки, где сквозь вежливость можно разглядеть снисхождение. В каждой паре глаз плещется устало-морское: «Это моя работа, и я сделаю её хорошо». Выражение лица Е.С. и тон заданного вопроса сигналили, что контакт установлен, пора переходить к делу.

- Выкину кошку, - Полина выпрямила спину и положила ладони на сдвинутые колени.

- А если не поможет, и Джерри притащит её назад? Станет прятать под кроватью, носить с собой в школьной сумке, запираться с ней в туалете, оглушать тебя громкой музыкой, чтобы в одиночку наслаждаться её тихим мурлыканьем?

Полина передёрнулась. Как же неловко жить в одном доме с женщиной, которая не только следит за каждым твоим шагом, но ещё и вываливает всю информацию о тебе на первого встречного. Хочешь не хочешь, начнёшь выдумывать и притворяться, чтобы хоть как-то защититься. Ожидаемо, мам, спасибо.

- Я позволю Фредди заниматься любимым делом. Если кошку перестать кормить, она быстро сдохнет, - Полина растянула рот в клоунской улыбке, притворилась, что сдерживает зевок, чтоб слёзы не выступили.

- Всё-таки Фредди, - Е.С. кивнула и положила руки на стол ладонями вниз. Полина обратила внимание на отсутствие маникюра, - у тебя случаются повторяющиеся сны, Джем?

- В точку. Постоянно мерещится мольберт, который мне обещали подарить. Жаль, и во сне, и наяву, он мутирует в стопку квитанций от ветеринара, - глухо отозвалась Полина, выдержав картинную паузу перед последним словом, - моя кошка блевала три дня. От переедания.

Е.С. применила запрещённый приём, уровняв в вопросе причину и следствие:

- Если придётся выбирать между заботой о кошке и рисованием, что ты оставишь?

- Конечно, кошку. Она же живая! - Полина зевнула, поймав в ладонь теперь настоящую улыбку. Сценка удалась. Е.С. бросила взгляд на часы около выхода.

- У нас ещё двадцать минут. Нарисуешь мне что-нибудь на память?

- Значит, Роршаха сегодня не будет? - в голосе Полины прозвучало почти подлинное разочарование. Е.С. покачала головой и снова загрохотала ящиком стола в поисках карандашей и бумаги.

- Спасибо, я со своим, - Полина подошла к стулу, где оставила сумку. Погремев прицепленными к ней значками, Полина выудила из сумки блокнот, простой карандаш и канцелярский нож с жёлтой ручкой. Вырвав из блокнота лист формата А5, Полина демонстративно поточила карандаш, ссыпав стружку назад в сумку.

Чтобы получилось не наигранно, Полина не проверяла, следит за ней Е.С. или нет. Она старательно морщила лоб, прикусывала то пальцы, то кончик карандаша. Полина решила изобразить в миниатюре изгиб моста с несколькими свадебными замочками. Сбоку коленопреклонённый силуэт откреплял один из замков. Е.С. должна оценить красоту метафоры, раз так любит аллегории. Полина задумалась, не посадить ли на перила кошку. Не стала, слишком прямолинейно бы вышло.

Закончив эскиз, Полина торжественно положила листок на полированный стол, поблагодарила за сеанс и покинула кабинет.

- До встречи, Джем! - услышав в спину насмешку, Полина расслабилась. Цель достигнута. Теперь, что бы она ни сказала, Е.С. всему поверит.

Спускаясь по лестнице к выходу, Полина перебрала в уме проблемы участников «Уютного убежища». Чем же ей развлечь Е.С. сначала? Пашиной депрессией? Повторяющимися снами Каролины? Дашиным РПП Расстройство пищевого поведения? Как удачно, что благодаря чужим страданиям свои можно оставить при себе.

«У меня будет свидание!» - мобильник завибрировал уведомлением от Юли.

«С Чикатило? С ума сошла, ты его не знаешь!» - разыграла встревоженность Полина.

«Мы переписываемся почти два месяца», - не поддалась Юля.

«С Пашей ты общаешься ещё дольше, но в Ярославль не рвёшься».

В ответ Юля непредсказуемо жёстко прошлась по неудачной инфраструктуре города (у них надземные переходы на дорогу падают), криминогенной обстановке (машины на каждом углу угоняют), по ценам на билеты в поезд (тогда какая Юле разница, угоняют в Ярославле машины или нет?) и по Пашиному образу жизни. Рогова сбросила Полине в личку его высказывания о школе («гниющий сарай»), самоповреждении («когда перестаёшь, становится больнее, даже травкой не перебить») и о некоторых участниках «Уютного убежища» («Я сто процентов знаю, что Настёна здоровая, а увечья себе в фотошопе рисует», «Инна - курица сопливая, родителям отпор дать не может»). Полина передёрнулась. Не Паша, а какой-то Штейн на минималках.

«К такому человеку ты хочешь меня отправить?» - Рогова торжествовала.

Полина всего-навсего посоветовала не связываться с Алексеем, который похож на маньяка, но Рогова перекрутила всё по-своему.

Дома Полина пожаловалась, что офис Е.С. слишком далеко от школы.

- Продадим твой планшет и сможем вызвать прямо сюда, - не поддалась мама.

- У неё в ушах штук по пять серёжек, - разуваясь, попробовала ещё раз Полина. Мама готовила ужин, и им приходилось перекрикиваться сквозь шипение масла.

- А ещё лысина и латексный костюм под халатом!

Полина улыбнулась маминой шутке и прошла к себе в комнату. С ногами забравшись в старое кресло, из которого местами торчала вата и острия пружинок, Полина вытащила из комковатой обивки между сиденьем и спинкой свой планшет. Подарок от щедрого клиента. И.Н. заказал портреты всей своей семьи, по одному и общий совместный. Передал Полине с курьером графический планшет для работы, а после оплаты заказа, разрешил оставить планшет себе. Пока это была самая успешная Полинина интернет-сделка.

Полина запустила графический редактор, открылось окно с последней сохранёнкой. Большую часть экрана занимали две огромные стрекозы, тянувшие лапки друг к другу. Под ними ещё несколько стрекоз поменьше висели приколотые в рамках.

Юля рассказывала, что эти насекомые очень сознательные и способны контролировать свою популяцию. Когда пищи становится слишком мало, стая покидает место обитания и преодолевает сотни километров, терпеливо ожидая гибели тех, кто слабее. Зря Рогова отказалась рисовать анимационный фильм про свой «Селфхармический триптих». Как красиво всё можно было бы представить, используя стрекозиные метафоры. И всё из-за зацикленности Роговой на Амалии. Фотомодель, конечно. Врёт о своей красивой жизни, чтобы остальные участники «Уютного убежища» завидовали. Успешная московская модель. Тогда почему Полина не видит её снимков ни в одном журнале? И в телевизионной рекламе личико Амалии ей ни разу не попадалось.

Скрябнув костяшкой указательного пальца по гряде верхних зубов, Полина вернулась к эскизу. К самой нижней стрекозе в рамке нужно пририсовать человека, который вешает её на воображаемую стену. Полина повторила позу фигурки, которую оставила Е.С., но из-за несоответствия замысла и воплощения, передумала и выпрямила коленопреклонённый силуэт, поставив героя эскиза на ноги.

Глава 4

Амалия отправила Юле смайлик в виде женщины в красном платье, которая танцует фламенко. Рогова нравилась Амалии тем, что грамотно писала, не злоупотребляла голосовыми и не жаловалась на отсутствие личной жизни двадцать четыре часа в сутки. Ещё у Юли был явный талант к стилизации всего подо всё и какая-то трагическая история первой любви. Амалия уже начала набирать сообщение, рассчитанное на сто один наводящий вопрос, как телефон в её руках завибрировал внешним вызовом, свернув диалоговое окно. Прочтя имя звонившего, Амалия скривилась.

- Два месяца! Два месяца! - благим матом заверещала трубка, - где?! Вот где я по-твоему за сутки должна отыскать такие же руки! Свои собственные в центрифугу запихаю?!

Вспомнив габариты своего дорого агента, Амалия улыбнулась уголком рта. Против пальцев-сосисок и запястий размером с две анорексичные лодыжки и липосакция бессильна.

- Неустойку сама платить будешь. И клиентам, и мне! За нервы! - продолжала надседаться трубка.

«Мне бы за нервы кто заплатил» - прошептала Амалия растрескавшимися губами.

- Прошу прощения, но я правда не могу, - облизав губы, она наконец-то нашла в себе силы вступить в диалог, - у меня нетоварный вид, - произнесла Амалия, закашлявшись.

По левой руке, от выпирающей косточки до локтя, тянулись четыре бледно-бурые царапины. Амалия поискала глазами домашний свитер. В комнате царила стерильность, хоть врачей приглашай на сложную операцию. На полу ни пятнышка, ни пылинки. Разложенный диван застелен свежевыстиранным покрывалом с ирисами. Зеркало на дверце шкафа сверкает так, словно вчера с завода.

- Извините, я не хотела, честно. Давайте я сама замену найду? - Амалию раздражала необходимость продолжать разговор, но отказ от съёмки “за день до” - ситуация действительно непростительная.

- Маникюр ей за свой счёт сделаешь! - связь прервали. Ни «до свидания», ни «скорей возвращайся в строй».

Амалия повертела белый смартфон в пальцах. Зашла в беседу «МоделиМосква», вручную набрала объявление о рекламной фотосъёмке. В особых условиях указала «тонкие руки с удлинёнными пальцами» и «свежий маникюр». Пока ждала реакции, пожаловалась в «Уютном убежище», что по глупости пролетела с работой. Амалия крутанулась на вращающемся стуле в поисках достойного фона. Сиреневые обои или шторы с орхидеями? Амалия сфотографировала на телефон свою исцарапанную руку и отправила в диалог к селфхармерам.

«Бедняжечка, вот не повезло», - искреннее сочувствие от малышки-Инны.

«Какая у тебя хрустальная рука», - завистливые восторги от булимички-Даши.

«Попробуй тоналкой», - бесполезный совет от маньячки-Олеси.

«Попробуй вторую руку», - попытка пошутить от Марвина, - «или её тоже раскромсала?»

«Это ещё не раскромсала! Детский сад!»

Амалия страдальчески подняла шоколадные брови и вернулась в диалог к моделям. Если к обсуждению подключился Штейн, сочувствия и поддержки из «Уютного убежища» можно не ждать. Штейн перетянет всё внимание на себя, забросает беседу жуткими фотографиями со своими рваными руками и всех обматерит.

Претендентки на рекламную фотосъёмку отправляли фотографии своих запястий, кто-то жаловался, что студия у чёрта на рогах, кто-то - на плотный график.

Амалия выбрала смуглые руки с маникюром цвета морской волны. Она написала Катерине Тик в личные сообщения подробности заказа.

«Наручники?» - в ту же секунду отозвалась Тик, - «для интим-магазина?»

- Нет, для полицейского участка, - невесело съязвила Амалия самой себе.

«Да. Не волнуйся, никаких доп. условий. Их будут интересовать исключительно твои руки. А так можешь хоть монашкой нарядиться».

В «Уютном убежище» Штейн продолжал ругаться с ребятами, утверждая, что он и только он самый безбашенный селфхармщик на этой планете. Амалия вздохнула. Она скопировала вопрос Марвина про вторую руку и приписала: «там две было нужно».

Катерина Тик разрешила свою морально-нравственную дилемму в пользу денег, и Амалия отправила её контакты своему агенту. Амалия подняла глаза от экрана смартфона. С плаката на входной двери на комнату одобрительно смотрела Дарья Строкоус. Амалия улыбнулась своему кумиру и грациозно поводила руками над головой. Это был танец победы. Амалия перевела взгляд на зеркало, пытаясь повторить выражение лица Строкоус: прикрыла глаза и вздёрнула верхнюю губу. Строкоус прославилась умением вместо природного “baby-face” выдавать “strong-face”, Амалия мечтала научиться тому же через подражание.

О потерянных деньгах она не жалела. Если одна дверь захлопнулась, то скоро распахнётся другая. Амалия подошла к зеркалу и задрала фиолетовую майку. Повернувшись рабочей стороной профиля, она напрягла мышцы живота. Когда у Амалии портилось настроение, она любовалась своей фигурой и симметричным лицом. Амалия считала себя по-настоящему красивой и помнила, что шестьдесят процентов этой красоты - её собственная заслуга. Личное достижение.

Только Амалия выпятила губы, настраиваясь на милое селфи, как смартфон вновь завибрировал внешним вызовом.

- Глазосвет мой! Здравствуй. У меня есть шикарное платье. Ни за что не продам, пока на тебя не примерю!

Амалия улыбнулась уголком рта. Она обожала Дилю за умение передавать жизнерадостность на большие расстояния. Амалия уже собиралась согласиться, как между идеальных бровей залегла не менее идеальная складка.

- А рукава какие? - заложив расцарапанную руку за спину, притворно равнодушно осведомилась Амалия.

- Всё тебе расскажи! Колоколом, Глазосвет, колоколом! Цвет - серый, подол - в стразах.

- Буду через пару часов, - покладисто отреагировала Амалия, - накрашусь сама.

- Люблю тебя!

Амалия положила смартфон на подоконник и вернулась к шкафу. Из третьего ящика снизу она выудила сиреневую косметичку. Затем примостила на пол перед зеркалом настольную лампу. Усевшись по-турецки, Амалия первым делом расчесала идеальные брови. С сомнением повертев в пальцах карандаш для глаз, Амалия сунула его назад в косметичку. Выбрав белые тени и самую мягкую нежно-розовую помаду, Амалия в последний раз с наслаждением облизала губы и вытерла рот сухой салфеткой.

Запросто забравшись по лестнице на восьмой этаж, Амалия похвалила себя за отсутствие одышки и уверенно надавила на звонок. Дверь открылась мгновенно. Диля сверкнула стразиком на правом резце и пригласила Амалию внутрь.

Коридор, заваленный туфлями и сандалиями, напоминал поле битвы. Переступив через красные лаковые балетки вырви-глазного оттенка, Амалия переспросила:

- У тебя что, обувницу вырвало?

- Ага, желанием создать идеальный образ, - изящно отбила выпад Диля и, перескакивая через горы босоножек и ботильонов, скрылась. Успешно преодолев все обувные препятствия, Амалия оказалась в гостиной размером с половину футбольного поля. Эффект пустоты усиливало почти полное отсутствие мебели. Диван буквой «Г», несколько напольных подушек всех цветов радуги и рабочая зона, отмеченная белым тонким ковром. Именно здесь Диля лежала в компании и альбома, и ноутбука, сочиняя эскиз очередной уникальной вещи. Ковёр специально был белого цвета, чтобы в коротком ворсе быстрее отыскивались выскальзывающие изо рта булавки. Шила Диля сидя, очень сгорбившись и всегда в одиночестве. Амалии посчастливилось увидеть её за работой только однажды, когда в последний момент перед съёмкой Диля решила избавить платье от чересчур вычурного воротника.

Сейчас в рабочей зоне расположилось роскошное платье, в котором одинаково сильно хотелось и выйти замуж, и улечься в гроб: вырез, инкрустированный белым жемчугом, нежные рукава света мокрого лебедя. Опустившись на колени перед шедевром швейной творческой мысли, Амалия благоговейно погладила струящуюся ткань подола, обременённую россыпями жемчужин. Амалия оглянулась на Дилю, наслаждавшуюся произведённым эффектом.

- А где стразы? - выдавила Амалия, решив не подбирать слов для выражения восторга и так светившегося на её лице.

- Жемчужины, Глазосвет, жемчужины, - по хитрому блеску в тёмно-карих глазах Амалия догадалась, что Диля соврала ей нарочно.

- Если тебе так хочется, то со стразами будет следующее.

Наехидничавшись, Диля бережно подняла платье и передала его Амалии. Зная привычки гениальной швеи, Амалия вернулась в коридор и прикрыла дверь. Закутав фигуру в невесомый шёлк, она окинула взглядом разбросанные туфли. Без колебаний выбрала белую шпильку, в цвет жемчуга. Через гостиную Амалия прошла на носочках, чтобы Диля не услышала стук каблуков раньше времени.

...