Зарождение романтизма: взаимопроникновение культур и поиск новых литературных форм

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский государственный лингвистический университет»

Зарождение романтизма: взаимопроникновение культур и поиск новых литературных форм

А.А. Авдеева,

преподаватель, переводческий факультет, кафедра перевода французского языка

Аннотация

Романтизм стал отражением нового сознания народов; поиска литературных форм, возвратом к народному творчеству, повороту к личности и позволил сформулировать вопросы, и по сей день актуальные для европейской цивилизации. Эти вопросы - «человек и общество», «человек и его душевные переживания», вопрос долга, вопрос двоемирия, смысла жизни человека. Переосмысление литературы Античности позволило понять, что произведения определенной эпохи отражают жизнь конкретного периода, а, значит, для нового времени нужно создавать именно те средства выражения, которые подойдут только ему. Благодаря этому романтизм становится периодом переработки старых литературных форм, возрождает к жизни некоторые жанры Средневековья, что даёт писателям основу для создания литературных сюжетов, жанров, выразительных средств. В этот период поэты вспоминают и перерабатывают «chant royal», традиционную сонетную форму французского языка и на её основе формируют собственные твёрдые формы. Такое взаимопроникновение культур особенно важно для учёта прагматического эффекта произведения как при чтении в оригинале, так и при передаче его при переводе. Внимательное его изучение позволит переводчику лучше ориентироваться в приёмах и средствах, которые использовал автор, а также более точно интерпретировать его задумку и передать все особенности стиля автора, эпохи, языка оригинала поэтического произведения.

Ключевые слова: стилистика; романтизм; поэзия; метрика; ритмика; рифмовка; межкультурная коммуникация; взаимопроникновение культур; художественная литература.

Abstract

Alena A. Avdeeva,

Lecturer at Moscow State Linguistic University, Faculty of Translation and Interpreting, Department of Translation and Interpreting (French Language), Moscow State Linguistic University, Russia;

Birth of romanticism: cross-cultural interaction and search for new literary forms

Romanticism became a reflection of a new consciousness of peoples, a search for new literary forms, a return to national traditional literary forms and an appreciation of personality. It posed many questions that are still vital for the development of the Western civilization. These are: an individual versus society, an individual's emotional experiences, duties, life and death, reason to live. The reconsideration of the ancient literature allowed poets to understand that literary works from a certain historical period reflect its way of life; therefore, any new era requires special expressive means that will suit it perfectly. Because of that, romanticism was regarded as the time of re-invention of old literary forms and that of renovation of some medieval genres providing writers with specific tools that made it possible to create new literary plots, genres, means of expression. That was the time when poets reconsidered the traditional French sonnet form «chant royal» and created their own fixed forms on its basis. Such cross-culture interaction is of great importance in terms of the pragmatic effect of the work both in its original form and translation alike. Any profound research into cross-culture interaction helps translators better understand the means used by the author, to interpret his or her idea in the most precise way possible and to show all the particularities of the author's style, the period, the language and the poem itself.

Key words: stylistics; Romantic era; poetry; metrics; rhythmic system; rhyming; intercultural communication; cross-cultural interaction; fiction.

Основная часть

Всякое время вырабатывает эстетические ценности, которые находят выражение в искусстве, показывая жизнь общества и его мировоззрение.

Романтизм как литературное направление зародился в конце XVIII века и властвовал в литературном мире Европы в XIX веке. Он стал отражением жизни народов Европы в крайне непростой для них период - он возник на стремительном изломе двух эпох: Великой Французской революции и промышленного переворота в Англии. В течение первых трёх десятилетий XIX века романтизм был главным идеологическим выразителем мыслей и отражением становления новых общественных отношений: он показал глубочайшее разочарование результатами обеих революций, демонстрируя антибуржуазный, антипросветительский настрой эпохи.

Влияние романтизма чувствуется в литературе и сегодня: именно это литературное направление поставило вопросы места личности в обществе, ценности её духовных переживаний, во многом определив направление развития Запада. Романтизм обратил внимание на культуры народов, именно он научил нас обращаться к её богатствам и создавать новые литературные формы из старых. За короткий промежуток времени в несколько десятилетий литературы стран Запада обратились к формам народной песни, начали делать попытки стилизаций, начали эксперименты с рифмой, которые продолжаются до сих пор. Этот непродолжительный этап, став периодом открытий, поставил перед писателями и поэтами вопросы, ответы на которые мы ищем и по сей день.

В России, как и в Европе, романтизм тоже стал ответом на существенные перемены в обществе. В.И. Фёдоров так пишет об этом: «Реакционный курс последних лет правления «богомольной» царицы Елизаветы Петровны, кратковременное сумасбродство на троне Петра III, усиление меркантилизма и роли «денег» с их развращающим влиянием на все слои общества и самое главное - усиление крестьянских волнений - всё это приводит к тому, что начинает зарождаться тот тип общественного сознания, в котором бы концентрировалось не только недовольство окружающей действительностью, но и «разочарование», и сомнения в «практических» возможностях рационалистических «теорий» как фундамента для построения в России мира «социальной гармонии» [Федоров, 1979: 53].

В Европе бурные социальные изменения привели к утверждению понятия историзма, к возрастанию интереса к отдельным нациям, к особенностям национальной истории и, как следствие, к литературному языку своего народа.

Основными вопросами романтизма были вопросы «человек-общество», «человек - его душевные переживания», вопрос «двоемирия», социального неравенства. Все они затрагивали насущные проблемы, проблемы людей живых, людей, которые жили в эпоху стремительных перемен. Именно поэтому жёсткие рамки классицизма больше не подходили им, а в поисках ответов на эти вопросы литераторам эпохи романтизма приходилось обращаться к мудрости предыдущих поколений.

Именно романтики первыми высказали мысль о том, что больше нельзя слепо копировать искусство классицизма, поскольку, как пишет А.С. Дмитриев, «литература классицизма, по убеждению Берше, - это литература мёртвых, литература романтизма - литература живых. Античные классики Гомер, Пинта, Софокл, Еврипид для своего времени были тоже романтиками, полагает Берше, ибо воспевали они не деяния египтян или халдеев, а подвиги своих современников греков» [Дмитриев, 1980: 39]. Стендаль в работе «Что такое романтизм» так противопоставляет романтизм и классицизм: «Романтизм - это искусство давать народам такие литературные произведения, которые при современном состоянии их обычаев и верований могут доставить им наибольшее наслаждение. Классицизм, наоборот, предлагает им литературу, которая доставляла наиболее наслаждение их прадедам. Софокл и Еврипид были в высшей степени романтичны; они давали грекам, собиравшимся в афинском театре, трагедии, которые соответствовали нравственным привычкам этого народа, его религии, его предрассудкам относительно того, что составляет достоинство человека, должны были доставлять ему величайшее наслаждение» [Стендаль, 1980: 476].

Романтизм стал важнейшим этапом поиска новых форм и развития национальных языков. Отметим также, что русская литература вместе с настроениями впитывала в себя и изменения, которые претерпевали литературы стран Запада. В это время активно заимствовались формы, размеры, темы, разного рода стилистические приёмы. Новые размеры выражали новые мысли общества, служили их отражением; новые ритмы создавали новые жанры и сами становились стилистическим приёмом. Заимствования приходили в русский язык через переводы русских поэтов, именно поэтому интересно изучить их переводы и проследить, как они повлияли на русскую литературу.

Рассмотрим же, как все эти философские и эстетические воззрения отразились в языках народов Европы. А.С. Дмитриев отмечает, что романтики создали много новых жанров, таких как психологическая повесть, лирическая поэма, лирическое стихотворение, а также что на этот период приходится расцвет лирических жанров, противостоящий рационалистическому непоэтичному XVIII веку. Автор пишет: «Многие романтики, решительно порывая с традициями классицистического стихосложения, провели принципиальную реформу стиха, расширившую и демократизировавшую просодические средства стиха, приблизившие его возможности к отображению внутреннего мира духовой жизни отдельной личности, порой к сфере её реальных житейских интересов» [Дмитриев, 1980: 16].

Кузницей изменений стала Франция; поэтому необходимо рассмотреть некоторые аспекты развития строения французского стиха, так как именно французская литература на протяжении XVIII-XIX веков направляла развитие литературы и вкусов народов Европы.

Важность изучения лингвокультурного аспекта при анализе художественного произведения, особенно поэтического текста, отмечали многие учёные. Как пишет В.В. Виноградов, «только восстанавливая историю создания произведения, историк при исключительно благоприятных условиях в смысле обилия материала, может подойти к решению этой задачи» [Виноградов, 1971: 7]. Вслед за ним И.Г. Торсуева так определяет необходимые составляющие для анализа поэтического текста: «В поэтическом тексте исследуются синтаксис, слово, звуковая аранжировка, метафорическая структура, совокупность языковых средств различных уровней» [Торсуева, 1998: 26]. О.А. Смирницкая рассматривает вопрос о формульности одного из жанров устной поэзии - баллады, и главным её признаком называет формульность как основу структурной организации текста. Она считает, что для понимания произведения необходимо увидеть связь между сквозной формальностью баллады и её композицией; формальностью и ритмическим членением баллады, увидеть связь между языковой и стиховой (звуковой, ритмической) сторонами» [Смирницкая, 1988: 5-6]. Изучение просодии - один из важных этапов в стилистическом анализе поэтического текста, поскольку именно она во многом формирует структуру произведения; это особенно интересно в рамках сравнения просодических систем разных языков. Принимая во внимание высокий уровень заимствования просодических элементов русским языком, этот вопрос не может быть исключён при стилистическом анализе. Особенно важным это становится при переводе. К.И. Чуковский пишет: «Прежде чем взяться за перевод какого-нибудь иностранного автора, переводчик должен точно установить для себя стиль этого автора, систему его образов, ритмику. Он должен как можно чаще читать этого автора вслух, чтобы уловить темп и каданс его речи, столь существенные не только в стихах, но и в художественной прозе. Нельзя, например, переводить «Оссиана», не воспроизведя его внутренней музыки. Нельзя передавать Джона Рескина, или Уолтера Патера, или других мастеров ритмической орнаментальной прозы, не воспроизводя той многообразной пульсации ритмов, в которой главное очарование этих авторов» [Чуковский, 2011: 198-199]. М.Л. Лозинский отмечает важность изучения просодических явлений для воссоздания образности, стиля автора при переводе: «Звукопись, звуки слов в стихах всего ярче воздействуют на нашу эмоциональность. Это не просто музыкальный звук, так или иначе нас настраивающий. Звучат слова, а слова - носители мыслей, образов, понятий, чувств. И вот эти-то мысли, образы, понятия, чувства проникнуты звуком, светятся изнутри разно окрашенным звуковым светом. Они вступают между собой в сложную перекличку, звуки таинственно роднят их между собой, создают для нас сложные сети мысленных и чувственных ассоциаций» [Цитата по: Чуковский, 1955: 207]. Рассмотрим этот аспект поэтических текстов, необходимый для глубокого стилистического анализа и достижения нужного прагматического эффекта при переводе, поподробнее.

Французская поэзия относится к разряду силлабической; как и в случае с итальянским и испанским языками, она развивается из традиций латыни. Основу её стихосложения составили размеры «долгого» стиха, то есть 10-сложник (в итальянском стихе это

11- сложник), а в качестве короткого стиха - 8-сложник ямбического происхождения. В эпоху Ренессанса 10-сложник уступает место

12- сложному александрийскому стиху.

В классическом французском александрийском стихе XVI-XVIII вв. цезура 6 м+6 м/ж соблюдалась неукоснительно, из-за чего синтаксическое строение стиха стремилось к ритмическому, что провоцировало синтаксическое и интонационное однообразие, когда полустишия строились параллельно, стих - параллельно стиху, параллелизмы традиционно украшались антитезами; на этом исчерпывались выразительные средства. Именно поэтому французские романтики XIX века создали трёхчленное деление александрийского стиха (4+4+4), что получило название «alexandrin ternaire» или «vers romantique». Л.В. Щерба отмечает, что триметр: «отличается от обычного тетраметра сравнительной быстротой темпа, а потому… рисует быстроту движения или быструю смену действий.

Чаще всего триметр подчёркивает выражаемую им идею благодаря перемене ритма, а иногда и благодаря тому, что триметр менее насыщен понятиями, чем тетраметр» [Щерба, 1953: 183-184].

Более подробно рассматривает триметр как способ выделения основной мысли, привлечения к ней внимания французский исследователь М. Граммон (Grammont M.): «Si nous nous rappelons en outre que l'arrivйe d'un trimиtre aprиs une sйrie de tйtramиtres, surprend lesprit par le contraste qui en rйsulte, йveille l'attention et lobligea s'appliquer sur ce trimиtre mкme, nous comprendrons que le trimиtre, mettant en un relief singulier l'idйe qu'il exprime, est tout dйsignй pour contenir l'idйe la plus importante d'une tirade, celle qui la rйsume, qui la conclut, l'idйe la plus grandiose ou la plus inattendue, l'йlйment qui contient la quintessence de l'idйe, le fait ou l'image qui produit une antithиse avec ce qui prйcиde, en un mot l'idйe destinйe а frapper lesprit du lecteur ou de l'auditeur» Напомним также, что триметр появился вслед за тетраметром; он создаёт резкий контраст, вызывает в сознании ассоциации, обращает на себя внимание. Триметр позволяет выделить выражаемую в нём идею, он предназначен макси-мально сосредоточить внимание на самой важной мысли высказывания, её сути, её общении, её завершении, мысли самой грандиозной или самой неожиданной, той её части, что содержит квинтэссенцию выражаемого смысла идеи, события или образа, создаёт с ними антитезу, на мысли, которая призвана поразить читателя или слушателя (Перевод -- наш). [Grammont, 1913: 65].

Интересно отметить, что объём таких стихов занимал около 25% строк у романтиков и пост-романтиков, и что если бы переход к такому размеру состоялся полностью, то произошло бы становление силлабо-тонического стиха из силлабического. Во французском стихосложении стих часто измерялся не слогами, а парами слогов, 12-сложник именовался «6-стопником», 8-сложник - «4-стопни - ком»; а также всегда сочетались стихи разных размеров, например, из сочетания 12-сложника с 8-сложником, но никак не с 7-сложни - ком, то есть «чётносложные» с «чётносложными». Именно поэтому немецкие и русские слушатели зачастую воспринимают французский ритм как скрытый силлабо-тонический, который чередует слабые и сильные позиции (с и С). Отсюда берёт начало практика переводить силлабический ритм правильными ямбами и хореями. В русский язык этот размер перешёл в виде строгого 6-ст. ямба, в экспериментальных случаях - в виде 4-ст. анапеста.

До XVI века во французской поэзии были возможны самые разные чередования рифм, однако с XVI века появились два правила, их ограничивающие. Первым было правило альтернанса: нерифмующие строки одинакового - мужского или женского - окончания не могут стоять рядом, а вторым было правило охватывающих рифмических цепей: между двумя стихами на одну рифму могут находиться стихи не более чем на одну иную рифму. Эти правила перешли из французского стихосложения в немецкое, а оттуда - в русское стихосложение [Гаспаров, 2003: 106-122].

Важное место в литературе французского языка занимают твёрдые формы; они развились из хороводных песен и одинаково распространились по всем романским языкам. Особый интерес представляет сонет; он пришёл во французскую поэзию в XVI веке. Из итальянской и французской поэзии сонет распространился по всей Европе, эпохами наибольшей его славы были Ренессанс и барокко, романтизм и модернизм; при этом, конечно, он подвергался различным усложнениям и упрощениям. Из этих изменений наиболее известен упрощённый «английский сонет» Сарри и Шекспира, при этом большинство английских поэтов, от Донна до Вордсворта, держались обычной французской (реже итальянской) рифмовки.

В XVII веке во французском языке жанры эпиграммы, послания, идиллию, дифирамбы, басни и стихотворные новеллы завоёвывает вольный стих. Гаспаров М.Л. отмечает, что под французским влиянием вольный стих распространяется в XVIII в. в этих жанрах по всей Европе (в силлаботонике его аналогом выступает вольный, т.е. разностопный, ямб), доходя и до Крылова, и до Грибоедова.

Нельзя не отметить влияние французского 8-дольника на английскую средневековую поэзию: он переродился в 4-ст. ямб; примером этому может послужить стихотворный дебат «Сова и соловей», написанный около 1200 г. Наиболее важным столкновением английской поэзии с французской и этапом в создании силлабо - тоники стали 8-сложник и 10-сложник французский лирики XIV в. Такими упорядоченными стихами писали Гоуер и Чосер, возродив и закрепив силлабо-тонический ритм 4-ст. ямба. «Чосер ещё и закрепил эту реформу, введя в английский стих новый размер - 5-ст. ямб со столь же чётким силлабо-тоническим ритмом… Цезуру своего французского образа Чосер не стал сохранять, потому что силлабо-тоническая ритмичность делала его легковоспринимаемым и без цезуры» [Гаспаров, 2003: 148]. Учёный пишет, что «5-ст. ямб в качестве длинного стиха, 4 ст. ямб в качестве короткого стиха и при них чередующийся 4-3-ст. ямб. (силлабо-тонизированный народный дольник) в качестве балладно-песенного стиха с фольклорными ассоциациями - эти три размера стали основными в английской поэзии с XV-XVI вв. до самого недавнего времени» [Гаспаров, 2003: 150].

Заметим, что русская поэзии развивалась несколько иным путём; романтизм стал временем создания огромного количества жанров, путём заимствования, а не постепенного развития, как во французском языке. Это была эпоха открытия новой литературы и, как следствие, создания новой картины мира. Можно сказать, что во многом именно в этот короткий промежуток времени русские поэты экспериментируют с целым рядом размеров, смело перенимая опыт иностранных литераторов.

Основным размером романтического эпоса под влиянием 4-ст. поэм Байрона и В. Скотта стал 4-ст. ямб, а затем и 5-ст. Таким образом, можно сделать вывод, что русский язык заимствовал формы английского языка, которые развились в нём под влиянием французского языка.

В русскую драму под влиянием французской комедии XVIII века вошёл вольный ямб, который с течением времени распространился и в стихотворной комедии. Судьба 6-ст. ямба была не менее занимательной: «Пушкин в пропущенной части «Домика в Коломне» посвятил ему пять строф (»… Извилистый, проворный, длинный, склизкий И с жалом даже - точная змия; Мне кажется, что с ним управляюсь я…») и пытался восстановить его даже в поэме («Анджело», 1833); а Вяземский, пользовавшийся этим размером от раннего своего «Первого снега» (»… И жить торопится и чувствовать спешит…») до предсмертного «Жизнь наша в старости - изношенный халат…», поставил пушкинские слова эпиграфом к собственному стихотворению «Александрийский стих» (1853): «Я, признаюсь, люблю мой стих александрийский, Ложится хорошо в него язык российский… А в нашем словаре не много ль слов таких, Которых не свезёт и шестистопный стих?.» Вяземский был прав в своём доверии: 6-ст. ямб преодолел свой опасный кризис и остался одним из употребительнейших русских размеров до самого конца XIX в.» [Гаспаров, 2000: 117-118]. Кроме этого, продолжается использование французской традиции сочетания 6- и 4-ст. стихов. Четверостишия в форме 6-6-6-4-ст. ямба можно найти у Жуковского («Вечеров» и «Славянки»), у Пушкина («Я памятник себе воздвиг нерукотворный»). Так, можно сделать вывод о том, что использование александрийского стиха, пусть и не распространённое, пришло в русский язык именно из французского.

Таким образом, в вопросах ритмики и метрики можно сделать следующие выводы: французский язык, оставаясь в высшей степени консервативным и тяжело принимающим любые изменения, сумел оказать огромное влияние на развитие литературной традиции других европейских языков. Именно под влиянием французского языка в английский пришёл самый используемые размер - 4-ст. ямб, уже из английского перекочевав в русскую поэзию, где он также занял одно из главенствующих мест.

6-ст. ямб, пришедший из французского языка, долгое время торжествовал в языке театра, а эксперименты с цезурами французского языка вылились в игру вольными ямбами в русском языке, заметно обогатив поэзию русского романтизма. «Твёрдые формы», пришли в русский язык под влиянием итальянского и английского языков, которые, в свою очередь, переняли традиции французских поэтических форм. Русская поэзия эпохи романтизма словно губка впитывала опыт других народов в этот период, и поэтому интересно отметить как прямые заимствования литературных форм, так и вторичные, косвенные.

Романтизм - это также период появления новшеств и в стилистике; он становится расцветом такого стилистического приёма, как гротеск, а также ирония и принцип фрагмента. Они служили для заострения образа, гиперболизации той или иной черты в характере персонажа. Это было нужно для выражения художественно-эстетических идей романтизма - изображение ярких, страстных характеров. Виктор Гюго так характеризовал этот стилистический приём: «Вот начало, чуждое античности, вот новый элемент, вошедший в поэзию; и так же как всякое новое явление в организме изменяет весь организм целиком, в искусстве развивается новая форма. Этот элемент - гротеск. […] Вокруг религии он порождает тысячу своеобразных суеверий, вокруг поэзии - тысячу живописных образов» [Гюго, 1980: 449]. В русской литературе гротеск также занял почётное место. Как пишет Шаталов С.Е., «вся система поэтических средств, применённая Жуковским в «Людмиле», подчинялась этой задаче - созданию необычных, не отвечавших нормам просветительской эстетики характеров в невозможных (с точки зрения любой поэтики на рационалистической основе) обстоятельствах» [Шаталов, 1979: 123]. Гротескными, преувеличенными воспринимались современниками произведения Жуковского; Ф.Ф. Вигель так изложил впечатления, которые вызвала «Людмила» при своём появлении: «Упитанные литературой древних и французскою, её покорную подражательницею (я говорю только о просвещённых людях), мы в выборах его увидели нечто чудовищное. Мертвецы, привидения, чертовщина, убийства, освещаемые луною, - да это всё принадлежит к сказкам да разве английским романам; вместо Геро, с нежным трепетанием ожидающей утопающего Леанра, представить нам бешено страстную Ленному со скачущим трупом любовника! Надоен был его чудный дар, чтобы заставить нас не только без отвращения читать его баллады, но, наконец, даже полюбить их. Не знаю, испортил ли он наш вкус? По крайней мере создал нам новые ощущения, новые наслаждения» [Вигель, 1984: 135-136].

Как мы видим, заимствования - один из важных способов обогащения языков литературными формами. Они служат ярким и неоспоримым доказательством глубокого взаимопроникновения культур, того, что их влияние друг на друга - это сложный и длительный процесс формирования общей европейской культуры с собственной картиной мира. Романтизм оказался выразителем общеевропейского кризиса сознания, он помог совершенно разным народам осознать ценность человеческой личности, её переживаний, а также переопределить роль человека в общества. Уход от жёстких рамок классицизма и создание новых, общих для европейского пространства литературных форм, стали отличным фундаментом для взаимопроникновения новых мыслей, идей и способствовали достижению взаимопонимания совершенно разных народов.

Список литературы

романтизм поэт литературный

1. Вигель Ф.Ф. Воспоминания. Часть третья. М.: Университетская типография (Катков и К.), 1864 г. 186 с.

2. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971. 240 с.

3. Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. Издание второе (дополненное). М.: Фортуна Лимитед, 2000. 352 с.

4. Гаспаров М.Л. Очерк по истории европейского стиха. М.: Фортуна Лимитед, 2003. 272 с.

5. Гюго 1980. Из предисловия к драме «Кромвель». Литературные манифесты западно-европейских романтиков. Под ред. А.С. Дмитриева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 639 с.

6. Дмитриев А.С. Теория западногерманского романтизма. Литературные манифесты западно-европейских романтиков. Под ред. А.С. Дмитриева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 639 с.

7. Смирницкая О.А. Предисловие к статье Г.П. Торсуева «Child waters» (английская народная баллада). М.: Московский ордена Дружбы народов государственный институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Сборник научных трудов. Выпуск 307. Проблемы поэтической речи, 1988. 148 с.

8. Стендаль Ф. Расин и Шекспир. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. Под ред. А.С. Дмитриева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 639 с.

9. Торсуева И.Г. Сверхтекст и уровни анализа поэтического текста. М.: Московский ордена дружбы народов государственный институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Сборник научных трудов. Выпуск 307. Проблемы поэтической речи, 1988. 148 с.

10. Федоров В.И. От классицизма к романтизму. Формирование нового художественного стиля. История романтизма в русской литературе. М.: Наука, 1979. 312 с.

11. Федоров В.И. От сентиментализма к романтизму. Поиски нового поэтического содержания и форм его выражения. История романтизма в русской литературе. М.: Наука, 1979. 312 с.

12. Чуковский К.И. Высокое искусство. СПб.: Авалонъ, Азбука-Аттикус, 2011. 448 с.

13. Шаталов С.Е. Романтизм Жуковского. История романтизма в русской литературе. М.: Наука, 1979. 312 с.

14. ЩербаЛ.В. Фонетика французского языка. Изд. 7-е. М.: Высшая школа, 1963. 308 с.

15. Grammont M. Le vers franзais, ses moyens d'expression, son harmonie. 2-иme йdition, Librairie ancienne honorй Champion, 1913. 510 p.

References

1. Vigel FF. Vospomonania. Tchast tretia. [Memories. Part Three]. Moscow: University typography (Katkov and K.), 1864. 186 p. (In Russian).

2. Vinogradov V.V. O teorii hudojestvennoi rechi [On theory of artistic speech]. Moscow: Visshaia shkola, 1971. 240 p. (In Russian).

3. Hugo V. Iz predislovia k drame «Kromvel». Literaturnie manifesti zapadno - evropeishih romantikov. Pod red. A.S. Dmitrieva. [From the Preface to the drama Cromwell. Literary manifestos of Western European romanticsro Ed. By A.S. Dmitriev]. Moscow: MSU publishing house, 1980. 639 p. (In Russian).

4. Dmitriev A.S. Teoria zapadnoevropeiskogo romantizma. Literaturnie manifesti zapadno-evropeishih romantikov. Pod red. A.S. Dmitrieva. [Theory of Western romanticism. Literary manifestos of Western European romanticsro Ed. By A.S. Dmitriev]. Moscow: MSU publishing house, 1980. 639 p. (In Russian).

5. Gasparov M.L. Ocherk istorii russkogo stiha. Metrika. Ritmika. Rifma. Stro - fika [Essay on the history of Russian verse. Metrics. Rhythm. Rhyme. Stanza]. 2-e izd. Moscow: Fortuna Limiterd, 2000. 352 p. (In Russian).

6. Gasparov M.L. Ocherk po istorii evropeiskogo stiha. Metrika. Ritmika. Rifma. Strofika [Essay on the history of European verse. Metrics. Rhythm. Rhyme. Stanza]. 2-e izd. Moscow: Fortuna Limiterd, 2000. 272 p. (In Russian).

7. Smirnitskaia O.A. Predislovie k statie G.P Torsueva «Child waters» (English folk ballad). Moscow: Moskovski ordena drub narodov gosudarstvenni institut inostrannih ikov imeni Morisa Toreza. Sbornik nauchnih trudov. Vipusk 307. Problemi poeticheskoi rechi, 1988. 148 p. (In Russian).

8. Stendhal F. Racine i Shakespeare. Literaturnie manifesti zapadno-evropeishih romantikov. Pod red. A.S. Dmitrieva. [Racine and Shakespeare. Literary manifestos of Western European romanticsro Ed. By A.S. Dmitriev]. Moscow: MSU publishing house, 1980. 639 p. (In Russian).

9. Torsueva I.G. Sverhtekst i urovni analiza poeticheskogo teksta. [Supertext and levels of poetic text analysis]. Moscow: Moskovski ordena drub narodov gosudarstvenni institut inostrannih ikov imeni Morisa Toreza. Sbornik nauch - nih trudov. Vipusk 307. Problemi poeticheskoi rechi, 1988. 148 p. (In Russian).

10. Fedorov V.I. Ot klassizisma k romantismu. Formirovanie novogo hudoj estven - nogo stilia. Istoria romantizma v russkoi kulture. [From classicism to romanticism. Formation of the new artistic style. History of romanticism in Russian culture]. Moscow: Nauka, 1979. 312 p. (In Russian).

11. Fedorov V.I. Ot sentimentalisma k romantismu. Poiski novogo poeticheskogo soderjania i form ego virajenia. Istoria romantizma v russkoi kulture [In search of the new poetic contents and forms of its expression. History of romanticism in Russian culture]. Moscow: Nauka, 1979. 312 p. (In Russian).

12. Chukovski K.I. Visokoe iskusstvo [High art]. Saint-Petersburg: Avalon, Azbuka-Attikus, 2011. 448 p. (In Russian).

13. Shatalov S.E. Romantism Jukovskogo. Istoria romantisma v russkoi literture. [Romanticism of Jukovski. History of romanticism in Russian culture]. Moscow: Nauka, 1979. 312 p. (In Russian).

14. Scherba L.V. Fometika frantsuzskogo iazika. [Phonetics of the French language]. Ed. 7, Moscow: Vischaia shkola, 1963. 308 p. (In Russian).

15. Grammont M. Le vers franзais, ses moyens d'expression, son harmonie [French verse, its means of expression and harmony]. Ed. 2, Librairie ancienne honorй Champion, 1913. 510 p. (In French).

Размещено на Allbest.ru