"Бесы" как роман-предупреждение

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«Астраханский государственный университет»

Факультет филологии и журналистики

Кафедра русского языка и литературы

Контрольная работа

по дисциплине «История русской литературы»

Тема: «Бесы» как роман-предупреждение»

Выполнила:

Трифонова Э.Л.

студентка группы ЗРЛ-32

Астрахань, 2020

Содержание

Введение

Глава 1. Основа идейно-теоретического содержания романа Ф.М. Достоевского - христианское мировоззрение писателя и общественно-политическая обстановка в Европе и в России в 60-70-ых годах XIX века

1.1 Идеологические воззрения Ф.М. Достоевского в 1860-1870 годы

1.2 Заграничный период 1867-1871 годов в жизни Ф.М. Достоевского и «нечаевское дело» как непосредственный толчок к созданию романа «Бесы»

Глава 2. «Бесы» Достоевского как роман-предупреждение

2.1 Смысл названия и роль эпиграфов романа Ф.М. Достоевского «Бесы»

2.2 Система персонажей в романе «Бесы»

Заключение

Использованная литература

Введение

Фёдор Михайлович Достоевский - первый каторжник в русской литературе, первый писатель с судьбой человека двадцатого столетия, хотя и жил в девятнадцатом веке. Четыре года Евангелие, подаренное женой декабриста Фонвизиной Достоевскому на его пути на каторгу, было единственной книгой, которую он держал под подушкой и постоянно читал. Именно в этот период он «сложил в себе символ веры»: «… нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа».

Находясь среди каторжников, охваченных злобой и ненавистью, писатель взглянул изнутри в бездны человеческого падения. Соблазн зла, искушение ненависти, наслаждение, которое может испытать человек, мучая другого, - всё это увидел внутренним взором Достоевский и оказался на пороге отчаяния. «Христос - это то, что зреет во мне, что должно раскрыться», - отмечает Достоевский в своей записной книжке.

Анализируя новые черты общественной и культурной жизни пореформенной, буржуазной России, Достоевский понимает, что восстание против старой, буржуазной морали посредством её выворачивания наизнанку не приведёт ни к чему хорошему. Лозунг «всё дозволено» представляет собой апологию зла.

Объект исследования - роман Ф.М. Достоевского «Бесы» как роман-предупреждение.

Цель исследования - выяснить, почему «Бесы» Ф.М. Достоевского являются романом-предупреждением.

В соответствии с поставленной целью предстоит решить следующие задачи:

- выявить идейное содержание романа Ф.М. Достоевского «Бесы».

- показать, в чём заключается пророческий смысл романа, от чего писатель хочет предостеречь современников и последующие поколения.

- путём анализа текста выявить, какие художественные средства и приёмы использует автор для донесения до читателя центральной идеи романа.

Глава 1. Основа идейно-теоретического содержания романа Ф.М. Достоевского «Бесы» - христианское мировоззрение писателя и общественно-политическая обстановка в Европе и в России в 60-70-ых годах XIX века

1.1 Идеологические воззрения Ф.М. Достоевского в 1860- 1870 - е годы

В период создания романа «Бесы» Достоевский придерживался идеи особого пути России. Россия, в отличие от Западной Европы, должна идти мирным путём и полностью отказаться от коренных социально-политических преобразований. Христианский писатель был против революции, против насильственной «переделки мира». В романе «Бесы» спор Достоевского со сторонниками революционных преобразований достигает кульминационной точки.

Николай Бердяев в книге «Миросозерцание Достоевского» в главе первой «Духовный образ Достоевского» пишет: «В Достоевском достигает вершины русская литература, и в творчестве его выявляется этот мучительный и религиозно серьезный характер русской литературы». Он утверждает, что в Достоевском «сгущается вся тьма русской жизни, русской судьбы, но в тьме этой засветил свет». Религиозные искания русской литературы наиболее ярко отражаются в творчестве Достоевского. Писатель погружает своих героев в мрак и безысходность, но трагедия их существования имеет «катарсис, очищение и освобождение». Христианский путь по Достоевскому в достижении радости и счастья проходит только через страдание.

В мировоззрении Достоевского после каторги совершается резкий перелом. Он полностью отказывается от социалистической утопии, от идей западного гуманизма и видит человеческий идеал только в Иисусе Христе. Писатель убеждён, что истинной веры в глубину человека нет в «плоском гуманизме». Человек способен возродиться только тогда, когда верит в Бога.

«Во имя Христа, из бесконечной любви к Христу порвал Достоевский с тем гуманистическим миром, пророком которого был Белинский», отмечает Н. Бердяев. Достоевский потерял юношескую веру в «Шиллера», - этим именем символически обозначал он все «высокое и прекрасное», идеалистический гуманизм. Вера в «Шиллера» не выдержала испытания, вера в Христа выдержала все испытания.

Достоевский проводит человека через бездны раздвоения. Именно раздвоение - основной мотив Достоевского, но раздвоение не губит окончательно человека. Через Богочеловека вновь может быть восстановлен человеческий образ.

По мнению Н. Бердяева, концепция человека у Достоевского заключена в «полярности божеского и дьявольского начала». Бог и дьявол борются в самых глубинах человеческого духа. Зло имеет глубинную, духовную природу. Поле битвы Бога и дьявола очень глубоко заложено в человеческой природе.

В течение многих лет Ф.М. Достоевский вёл полемику с идеями Чернышевского, Герцена и других революционеров-демократов. Христианский писатель развенчивает поверхностные теории «новых людей». Вскрывая причины появления в России революционных и анархистских взглядов, Достоевский указывает на трагические для русской жизни последствия в случае реализации этих «недоконченных идей». Об этом писатель размышляет во всех своих произведениях: «Записки из подполья», «Преступление и наказание», «Идиот». «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы».

Достоевский не согласен был с теми, кто считал, что явление нигилистов - это западное поветрие. Напротив, он утверждал, что нигилизм в России появился, потому что мы все нигилисты. В «Бесах» чётко показана преемственность нескольких революционных поколений: от фразёров сороковых годов к полному аморализму и человеконенавистничеству, воплощённом в Петруше Верховенском и преданных ему членах кружка.

По мнению Достоевского, прежние теории нигилистов к началу 70-х годов исчерпали себя, выродились и сплелись с ущербной моралью современного общества, с его всесильной властью денег. «Недоконченным идеям» проповедников разрушения Достоевский противопоставляет гуманные христианские ценности.

1.2 Заграничный период 1867-1871 годов в жизни Ф.М. Достоевского и «нечаевское дело» как непосредственный толчок к созданию романа «Бесы»

С 1867 по 1871 годы Достоевский находился за границей. Западная Европа вызывала в писателе двойственные чувства. С одной стороны, он восхищается классической живописью, культурой Старой Европы, «страной святых чудес». С другой стороны, в нём возникают тревожные раздумья. В это время происходил конгресс Лиги мира и свободы, где Достоевский присутствовал, он видел Гарибальди, знал о выступлении идеолога анархизма М. Бакунина, который призывал к сокрушению всех устоев и форм государства. Размышляя над политическими событиями, которые колеблют старый порядок в Европе, Достоевский приходит к выводу, что социальная гармония не сможет наступить с помощью насильственной перемены внешних условий. Мир может обновиться только через Человека. Кризисное состояние современного мира заставляет писателя усилить философские искания.

Начиная работу над «Бесами», Достоевский обратился к жанру политического памфлета, который обладал сатирической направленностью против западников и нигилистов. Анализируя факты русской жизни, писатель приходит к выводу о несостоятельности теоретической программы западников и нигилистов. Если эта программа начнёт осуществляться, она приведёт к гибели России.

Больше всего поразил Достоевского факт создания С. Г. Нечаевым тайного общества «Народная расправа» и убийство осенью 1869 года членами этой организации слушателя Петровской земледельческой академии И. Иванова. Внимание писателя привлекли обстоятельства убийства, анархистско-индивидуалистическая программа тайного общества Нечаева, заговорщицкая тактика, которую основатель группы пытался кружить ореолом революционной романтики. Именно С.Г. Нечаев и послужил прототипом героя романа «Бесы» Петра Верховенского. Судебный процесс над заговорщиками, причастными к убийству И. Иванова проходил в Петербурге в 1871 году, он широко освещался в русской и зарубежной периодике. Материалы «нечаевского дела» и стали документальной основой для создания романа «Бесы».

С.Г. Нечаев, волевой авантюрист, создавший в Москве несколько политических кружков - «пятёрок» заговорщицкого типа. Участники политического заговора написали «Катехизис революционера», в котором пропагандировались анархистские идеи, соединённые рядом положений из устава ордена иезуитов. Цель организации - «всеобщее и повсеместное разрушение». В моральном кодексе заговорщиков провозглашается свобода от любых обязательств. Для достижения цели все средства хороши, то есть цель оправдывает средства. Нечаев предлагает соратникам объединиться с деклассированными преступными элементами, обрисованными в ложном ореоле бунтарей, мстителей за социальную справедливость. Студент Иванов сначала вошёл в организацию анархистов, но затем отказался от программы и тактики Нечаева. Нечаев обвинил Иванова в предательстве и заставил членов «пятёрки» убить Иванова, а сам эмигрировал за границу и не присутствовал на процессе над арестованными нечаевцами.

Идеологический конфликт двух поколений, который ярко отразился в 1862 году в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети», в произведении Ф.М. Достоевского получил иную трактовку. Сам Тургенев фигурирует в «Бесах» в карикатурном, пародийном образе сюсюкающего и самовлюблённого писателя Кармазинова.

Таким образом, опираясь на фактическую сторону нечаевского дела, Достоевский в своём романе «Бесы» предупреждает современников и последующие поколения о гибельности революционного пути как способа достижения социальной справедливости и общественного блага. Явление «нечаевщины» писатель рассматривает не в перспективе освободительного движения, которое в самодержавной стране отличается незрелостью и стихийностью, а в ретроспективе развития России. «это все язвы, все миазмы, все нечистоты, все бесы и все бесенята, накопившиеся в великом и милом нашем больном, в нашей России, за века, за века!» - так пытается осмыслить всё произошедшее Степан Трофимович Верховенский, один из героев романа.

Глава 2. «Бесы» Достоевского как роман-предупреждение

2.1 Смысл названия и роль эпиграфов романа Ф.М. Достоевского «Бесы»

Название романа «Бесы» звучит полемически. Бесами писатель называет представителей молодого поколения, которые верят в своё всемогущество и убеждены, что способны разрушить в России всё до основания. В этом названии проявляется христианское мировоззрение писателя, который не приемлет революционного насилия. Поколение «бесов» представлено в романе фигурами нескольких психологически несходных между собой героев.

Название романа имеет обобщающий и символический характер. Бесы - это образ обольщения, духовной смуты, утраты нравственных ориентиров, образ смертельно-опасной эпидемии. Главным «бесом» писатель называет духовный упадок, распад личности, всего народа России. Нравственная деградация неумолимо ведёт к внешнему разрушению. Отсюда собирательный образ Николая Всеволодовича Ставрогина заключает в себе мысль о грядущей исторической катастрофе.

Анализируя идеологию насилия и своеволия, Достоевский утверждает, что бесы - это революционеры, которые, как трихины - незримые существа - в пророческом сне Раскольникова в романе «Преступление и наказание», вселились в больное тело России и грозят ей смутой, разрушением и гибелью. Символом России станет исцелившийся от «бесноватости» человек. Достоевский верил в освобождение России от «бесов» революции и видел будущее страны только в православии. Центральной фигурой романа-предупреждения становится Ставрогин, представляющий собой символический образ взбесившейся России.

Роману в трёх частях Достоевский предпослал два эпиграфа. Первый эпиграф взят из стихотворения А.С. Пушкина «Бесы». В нём возникает образ беса, который сбивает людей с верного пути: «В поле бес нас водит, видно, // Да кружит по сторонам». Бесов великое множество, и непонятно, «куда их гонят», и в чём причина их жалобного пения: «Домового ли хоронят, // Ведьму л замуж выдают?» Таким образом, первый эпиграф создаёт мотив ложного пути, ошибочного блуждания, возникает образ бесов, которые кружат людей и сбивают их с верного пути. Второй эпиграф взят из евангелия от Луки. Здесь возникает мотив избавления от бесов. Иисус позволяет бесам войти в свиней, а когда это происходит, стадо свиней бросается с крутизны в озеро и тонет. Здесь важную роль играет образ бесноватого, из которого вышли бесы. Пастухи видят его сидящим у ног Иисуса, одетого и в здравом уме. Исцеление бесноватого - это важный мотив, который отражает веру писателя в то, что только православие, вера в Христа может спасти Россию и её народ от гибельного и разрушительного революционного пути.

По мнению поэта - символиста серебряного века и литературного критика Вячеслава Иванова, Достоевский в художественной форме романа анализирует «причины одержания России духами безбожия и своеволия», вследствие чего великий провидец «был подвигнут к положительным прозрениям в таинственное соотношение выше намеченных сущностей». Вспыхнувшие с необыкновенной яркостью прозрения озарили «мертворождённый» и казавшийся неудачно задуманным роман «ослепительным светом». В «поэтическом порыве» перестраивая начатую постройку романа, писатель «выявил и воплотил» «во всей своей огромности «идею». С точки зрения В. Иванова, Достоевский «как бы воочию увидел, каМк может замыкаться от Христа мужеское начало сокровенного народного бытия и как женское его начало, Душа-Земля русская, стенает и томится ожиданием окончательных решений суженого жениха своего, героя Христова и богоносца: пускай безумствует она в пленении и покинутости, но изменника и самозванца под личиною желанного и долгожданного всегда узнает, и обличит его, и проклянет» [6, с. 440].

Вячеслав Иванов анализирует роман Достоевского как символический, в основание которого положен миф, идея Вл. Соловьёва о Вечной Женственности. Россия - душа народа, русская Душа «страдает от засилия и насильничества «бесов», искони борющихся в народе с Христом за обладание мужественным началом народного сознания» [6, с. 441]. Символический эпизод поругания почитаемой в народе иконы Богородицы показывает, «как обижают бесы, в лице Души русской, самоё Богородицу» [6, с. 441]. Достоевский задумал основать роман на символике соотношений между Душою Земли, человеческим «я», «дерзающим и зачинательным», и силами Зла.

Таким образом, опираясь на название романа и предпосланные ему эпиграфы, вслед за Вяч. Ивановым можно сделать вывод о том, что роман имеет не только общественно-политическое звучание, психологическое обоснование, но и символистское значение в качестве романа-мифа, где показана борьба добра и зла, а ареной этой борьбы становятся души людей.

2.2 Система персонажей в романе Ф.М. Достоевского «Бесы»

Система персонажей в романе «Бесы» - сложная конструкция, в которой можно выделить несколько оппозиций. Во-первых, это «отцы и дети», старшее поколение, люди 40-ых годов, либералы и западники, и младшее поколение - нигилисты и анархисты, которых автор считает прямыми наследниками «отцов», несущих ответственность за «деяния» своих последователей. Проповедуемый «отцами» атеизм повёл детей ещё дальше - к чудовищной идее: «Раз бога нет, то всё позволено». Пропагандируемая либералами-западниками свободы личности у молодого поколения переросла в идею своеволия и вседозволенности.

В лагерь «отцов» входят следующие персонажи: писатель Кармазинов (прототип - И.С. Тургенев), заигрывающий с молодёжью и косвенно ответственный за их преступления; «либеральный» Степан Трофимович Верховенский (прототип - друг Герцена Т.Н. Грановский), который преклоняется перед западной культурой и парламентскими учреждениями. По своей сути старший Верховенский - взрослый ребёнок, наделённый суетностью и тщеславием, но при этом добрый, благородный, беспомощный. В эпилоге, пережив крах своих западнических настроений и убеждений, Степан Трофимович бросает свой дом и отправляется, как Дон Кихот, в «последнее странствие» с котомкой за плечами. Он умирает, не отрешившись от своего религиозного скептицизма, верит по-прежнему лишь в «Великую Мысль», но в то же время жаждет бессмертия души и произносит слова любви и прощения.

В лагере «детей» - прямые духовные наследники Степана Трофимовича и Кармазинова - молодые люди следующего поколения, которые обладают рационализмом, западнической верой во всемогущество человека и его воли. Достоевский изображает их как «бесов», которые «кружат» Россию и сбивают её с истинного пути.

Сын Степана Трофимовича Верховенского - Пётр (прототипы - Нечаев и Петровский) - с усмешкой слушает восторженно-патетические речи отца, которого он считает безнадёжно отсталым от современности. Невежественный и циничный Пётр Степанович откровенно заявляет о себе, что он «мошенник, а не социалист». Его цель - личная власть. Он хочет духовно подчинить своих соратников, увлечь их в пучину анархизма и относится к ним с пренебрежением, желая связать их круговой порукой, чтобы они стали послушными орудиями в его руках. Верховенский-младший выбирает исполнителем своих планов и доверенным лицом Федьку Каторжного, а затем сам же его и «ликвидирует». Ещё одним «мелким бесом», союзником и единомышленником Петра Степановича Верховенского является Шигалев - автор проекта устройства общества будущего, в котором насилие и неравенство сильного и слабого, доносы, взаимная слежка, вражда являются основой такого общества.

Интересная символистская и мифологическая трактовка системы персонажей у В. Иванова, который считает, что Достоевский воспроизвёл символический состав мифа, который присутствовал в «Фаусте» Гёте. Поэтому литературный критик из множества персонажей «Бесов» выделяет триаду: Хромоножка (Марья Тимофеевна Лебядкина, ставшая женой Ставрогина) - Николай Ставрогин - Пётр Верховенский. Хромоножка занимает место Гретхен (Маргариты), которая, по разоблачениям второй части трагедии Гёте «Фауст» тождественна с Еленой и с Матерью-Землёй. Николай Ставрогин - это отрицательный русский Фауст, потому что «в нём угасла любовь и с нею угасло то неустанное стремление, которое спасает Фауста» [6, с. 441]. Пётр Верховенский играет роль Мефистофеля. Во все важные для Ставрогина мгновения. Верховенский возникает за «принцем Гарри», «Иваном царевичем», сохраняя «ужимки своего прототипа». В. Иванов подчёркивает: «Отношение между Гретхен и Mater Gloriosa -- то же, что отношение между Хромоножкою и Богоматерью. Ужас Хромоножки при появлении Ставрогина в ее комнате предначертан в сцене безумия Маргариты в тюрьме. Ее грезы о ребенке почти те же, что бредовые воспоминания гетевской Гретхен» [6, с. 441].

Хромоножка представляет в мифе Душу Земли русской. Она становится законной женой протагониста трагедии, Николая Ставрогина, но остаётся девственной. Сначала она воспринимает Ставрогина как «князя мира», ожидая в благоговении его в своей келейке, но затем понимает, что перед ней - «не князь», а дьявол, и проклинает его.

Несомненно, центральной фигурой романа является Николай Ставрогин. Остальные персонажи показаны в отношении к этому «демоническому» герою, которые образуют концентрические кольца вокруг главного персонажа. В первый круг входят женщины Ставрогина: Лиза, Даша, Марья Тимофеевна, жена Шатова, - в отношении с которыми раскрывается демоническая холодность героя, неспособного к любви и самопожертвованию. Во второй круг входят ученики Ставрогина: Шатов, Кириллов, Пётр Верховенский, Шигалев. Каждый из этих персонажей-двойников является носителем одной из идей, которую внушает им Ставрогин. По сути дела, это герои-идеологи, в образах которых материализуются различные, подчас противоречащие друг другу идеи. В третий круг входят «мелкие бесы» - второстепенные персонажи из кружка Петра Верховенского: Липутин, Виргинский и другие. В четвёртый круг входят персонажи обладающие общественно-политической или духовной властью: губернатор Лембке и известный передовой писатель Кармазинов.

Такая чётко выстроенная система персонажей говорит о строгой централизованной композиции романа.

Определяя тему «Бесов», Н. Бердяев писал, что предметом художественного исследования в первую очередь становится «огромная личность» Николая Ставрогина. Видя в романе Достоевского «мировую трагедию», философ Серебряного века утверждает, что в центре произведения показано, как эта личность «вся изошла, истончилась в ею порождённом, из неё эманированном хаотическом бесновании» [3, с. 80-89].

Бердяев констатирует тот факт, что уже на первых страницах, где появляется Ставрогин, в нём уже нет «никакой творческой духовной жизни». Жизнь этого творческого, гениального человека вся в прошлом, он уже ни на что не способен. Интересна следующая мысль Н. Бердяева: «Все последние и крайние идеи родились в нем: идея русского народа-богоносца, идея человекобога, идея социальной революции и человеческого муравейника» [3, с. 80 - 89]. Эти идеи вышли из Ставрогина, породили других людей. «Из духа Ставрогина вышел и Шатов, и П. Верховенский, и Кириллов, и все действующие лица «Бесов».

Таким образом, вслед за Н. Бердяевым и другими критиками мы можем смело утверждать, что каждый из героев Достоевского - носитель определённой идеи. Инженер Алексей Нилович Кириллов - «идейный самоубийца». Как и Раскольников, он бунтует против Бога, который создал мир, где сеть только боль, страдание и страх. Он верит в рождение «нового человека, счастливого и гордого». С его точки зрения, человек несчастен, потому что жизнь есть боль, жизнь есть страх. Главная свобода, по Кириллову, это своеволие. Человек должен «сметь убить себя». Он уверен: «Кто смеет убить себя, то бог». Восставая против власти Бога, Кириллов рассматривает самоубийство как проявление высшей воли, свободы личности перед судьбой. Человек должен признать власть над собой только собственного «своеволия». «Идейное самоубийство» для Кириллова - это пример другим людям. Он рассматривает себя как нового Мессию, жертвующего собою ради всех. На самом деле в теоретических положениях Кириллова Христос подменяется Антихристом. Отрицание Кириллова - великая мука его. Он убивает себя, потому что без Бога жить не может.

По мнению В. Иванова, Кириллов утверждает свое я для себя, в замкнутости личного отъединения, но Христу им не жертвует, хотя Христа как-то знает и любит». Инженер Кириллов сам хочет стать богом на том основании, что Христос тоже был Богом. Если Христос смерти не убоялся, -- не убоится и Кириллов. Он хочет «взойти на одинокую Голгофу своевольного дерзновения -- убить самого себя, ради себя же». Кирилов - это «богочеловек наизнанку - человеко-бог» [6, с. 443]. Разрывая вселенские связи, Кириллов впадает в безумие, находясь «в пустынной гордыне духа». Он совершает «антихристову, антиголгофскую жертву» [6, с. 443].

Шатов - носитель другой идеи. Это широкий русский характер, который совершенно искренне бросается из одной крайности в другую. Увлечённый социалистическими идеями, за границей молодой человек пересмотрел свои взгляды и полностью отказался от них и «перескочил в противоположную крайность». Рассказчик-хроникёр даёт ему такую характеристику: «Это было одно из тех идеальных русских существа, которых вдруг поразит какая-нибудь сильная идея и тут же разом точно придавит их собою, иногда даже навеки» [5, с. 28]. Шатов в детстве был учеником Степана Трофимовича Верховенского, он выходец из самых низов народа, так как родился крепостным Варвары Петровны от покойного камердинера её. Отказавшись от социалистических идей, Шатов спорит со своим учителем, обвиняя либералов-западников в том, что они никогда не любили народа, «не страдали за него и ничем для него не пожертвовали, как бы ни воображали это сами, себе в утеху!» [5, с. 36]. А причина в том, что западники не знают народ, нельзя любить то, чего не знаешь. Белинский в письме упрекает Гоголя в том, что тот верует «в какого-то бога». Для Шатова это доказательство того, что Белинский и подобные ему «просмотрели русский народ сквозь пальцы» [5, с. 37]. Они похожи на героя басни Крылова «Любопытный», который не приметил слона в кунсткамере, «а всё внимание своё устремил на французских социальных букашек» [5, с. 37]. Шатов упрекает либералов в том, что они восхваляют французов и стыдятся русского народа, почему он не такой, как эти французы, и делает вывод: «У кого нет народа, у того нет и бога!» Все, кто перестаёт понимать свой народ и теряет с ним свои связи, утрачивают «веру отеческую, становятся или атеистами, или равнодушными» [5, с. 37]. Именно Ставрогин когда-то вложил в душу Шатова основы веры. Имя героя «говорящее»: он «шатается», мучается: вера борется в нем с безверием. Именно он вносит идею русского народа - богоносца. Раздвоенность Шатова губит его. Трагичность его личности в том, что он близок к истинной вере. В его жизни резкий переход от света к мраку, от жизни к смерти.

По мнению В. Иванова, «Шатов также не отдал своего я бесам, за что и был ими растерзан. Свое я пожелал он слить с я народным, но зато и утвердить народное я, как Христа. Он отшатнулся от бесов, но зашатался в вере народной» [6, с. 443].

Заслугу Шатова В. Иванов видит в том, что тот от одержимого стада всё же отшатнулся и в Душу Земли все же поверил: оттого и дружна с ним юродивая Мария Тимофеевна, называя его ласково «Шатушка» [6, с. 443].

Теперь снова обратимся к главному герою. Писатель даёт ему «говорящее» имя. Высокое призвание Ставрогина подчёркивается тем, что он носитель крестного имени, так как в переводе с греческого уфбхсьт -- крест. Его называют в романе Иваном - царевичем, намекая на «некое царственное помазание» [6, с. 442]. В портрете Ставрогина подчёркивается его нечеловеческое обаяние. Повествователь-хроникёр выделяет такие портретные детали сына Варвары Петровны: «красивый молодой человек лет двадцати пяти», «самый изящный джентльмен», «чрезвычайно хорошо одетый, державший себя так, как мог держать себя только господин, привыкший к самому утончённому благообразию». Больше всего рассказчика поразило лицо Ставрогина: «волосы его были что-то уж очень черны, светлые глаза его что-то уж очень спокойны и ясны, цвет лица что-то уж очень нежен и бел, румянец что-то уж слишком ярок и чист, зубы как жемчужины, губы как коралловые, - казалось бы, писаный красавец, а в то же время как будто и отвратителен. Говорили, что лицо его напоминает маску» [5, с. 41]. Все детали портрета указывают на то, что перед нами коварный обольститель, соблазнитель, подобный сатане. За внешней яркой и броской красотой, сводящий с ума многий дам кроется пустота и звериная сущность. Недаром повествователь, подготавливая читателей к описанию чудовищных поступков Ставрогина, говорит: «Но прошло несколько месяцев, и вдруг зверь показал свои когти» [5, с. 42]. Зверь в религиозной символике - Антихрист. Какие же «две-три невозможные дерзости» сделал «наш принц» разным лицам? Один из почтеннейших старшин местного клуба Павел Павлович Гаганов, «человек пожилой и даже заслуженный», имел невинную привычку ко всякому слову приговаривать: «Нет-с, меня не проведут за нос!» Однажды в клубе после этой фразы Ставрогин подошёл к Гаганову, «крепко схватил его за нос двумя пальцами и успел протянуть за собою по зале два - три шага» [5, с. 43]. Интересно, что в этот момент Ставрогин улыбался злобно и весело, «без малейшего раскаяния». Затем он подошёл к оскорблённому старку, скороговоркой попросил прощения, но «небрежность извинения равнялась новому оскорблению» [5, с. 44]. Это было «безобразие рассчитанное и умышленное».

По мнению Н. Бердяева, Ставрогин «нужен злым силам своею личиною, -- нужен, как сосуд их воли и проявитель их действия; своей же воли уже вовсе не имеет». Сатане «должен он предоставить себя, как маску, чтобы соблазнить мир самозванством, чтобы сыграть роль лже-Царевича, -- и не находит на то в себе воли». Ставрогин «изменяет революции, изменяет и России (символы: переход в чужеземное подданство и, в особенности, отречение от своей жены, Хромоножки). Измена Сатане не мешает этому демоническому персонажу выполнять роль проводника и носителя сатанинской силы. А через Ставрогина эта сатанинская сила овладевает стадом одержимых - мелких бесов.

Пётр Верховенский изображён Достоевским как лицо комическое, и в то же время он является типичным злодеем мелодрамы, мелким бесом. Он воплощает довольно примитивную идею: если Бога нет, то всё позволено. Для него эта идея становится оправданием убийств и преступлений. Он излагает Ставрогину теорию обычных людей и их господ, мечтая только о личной власти, подчинению своей воле всех.

Таким образом, роман Ф.М. Достоевского «Бесы» можно назвать и пророчеством, и предупреждением. Выстраивая систему персонажей так, что в центре её демонический и духовно выхолощенный Ставрогин, который наделяет каждого из своего окружения какой-либо идеей и порождает «мелких бесов», писатель предвидит и русскую революцию, и тип русского революционера. «За внешним обличьем социально-политического движения», как утверждал Н. Бердяев, Достоевский пророчествует о том, что развернётся в русской жизни, если будет воспроизведено всё, что описано в романе.

роман достоевский бесы идеологический

Заключение

- Фактической основой романа стало «нечаевское дело». Достоевский в своём романе «Бесы» предупреждает современников и последующие поколения о гибельности революционного пути как способа достижения социальной справедливости и общественного блага.

- Название романа и предпосланные ему эпиграфы свидетельствуют о том, что роман имеет не только общественно-политическое звучание, психологическое обоснование, но и символистское значение в качестве романа-мифа, где показана борьба добра и зла, а ареной этой борьбы становятся души людей.

- В романе выстроена стройная система персонажей. Строгая централизованная композиции романа связана с главным демоническим образом Ставрогина.

Духовно выхолощенный Ставрогин наделяет каждого из своего окружения какой-либо идеей и порождает «мелких бесов».

- В «Бесах» чётко показана преемственность нескольких революционных поколений: от фразёров 40-х к полному аморализму и человеконенавистничеству, воплощённому особенно ярко в Петруше Верховенском.

- Анархистским и нигилистским идеям Достоевский противопоставляет христианские ценности. Он показывает в своём романе, что мир придёт к разрушению и гибели, если человек поставит себя на место Бога и будет следовать только своеволию.

- Для Достоевского безбожие неизбежно оборачивается человекобожием. Если нет Бога, я сам бог. «Сильный человек» возжаждал освобождения от Бога -- и достиг его; свобода его оказалась беспредельной. Но в беспредельности ждала его гибель: свобода от Бога раскрылась как чистый демонизм.

Использованная литература

1. Бердяев Н.А. Самопознание; Русская идея: [сборник] / Николай Бердяев; [сост., предисл., прим. П. Рябова]. - М.: Эксмо, 2009. - 704 с. - (Библиотека всемирной литературы).

2. Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского. М.: АСТ, Хранитель, 2006. - 35 с.

3. Бердяев Н.А. Ставрогин // Русская мысль. 1914. Кн. V. С. 80-89.

4. Долинин А.С. Достоевский и другие. Л.: Художественная литература, 1989.

5. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в двенадцати томах. Том VIII. Том IX.М.: издательство «Правда», 1982. - 461 с.

6. Иванов Вяч. И. Экскурс: основной миф в романе «Бесы» // Иванов Вяч. И. Собрание сочинений. Т. 4. Брюссель. 1987. С. 437 - 444.

7. Карякин Ю.Ф. Достоевский и Апокалипсис. М.: Фолио, 2009.

8. Мочульский К.В. Гоголь. Соловьёв. Достоевский. М.: Республика, 1995. - 273 с.

9. Назиров Р.Г. Достоевский и роман У. Годвина «Калеб Вильямс». - В кн.: Достоевский. Материалы и исследования. Л., «Наука», 1980, т. 4, с. 159 - 167.

10. Сараскина Л.И. «Бесы»: роман-предупреждение. М.: Советский писатель, 1990. - 478 с.

11. Телегин С.М. Основной миф Достоевского // Литература в школе. М., 1998, № 4, с. 33 - 44.

Размещено на Allbest.ru