Финитные и нефинитные клаузы с именами собственными в древнеанглийском поэтическом дискурсе на материале поэмы "Видсид"

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Российский государственный гуманитарный университет

Институт филологии и истории

Кафедра английской филологии

Финитные и нефинитные клаузы с именами собственными в древнеанглийском поэтическом дискурсе (на материале поэмы «Видсид»)

Н.Ю. Гвоздецкая, д. филол. н., доцент

г. Москва



Аннотация

В статье анализируются механизмы порождения древнеанглийского поэтического дискурса с точки зрения финитных и нефинитных клауз, формирующих рассказ в поэме «Видсид». Двучленные «говорящие» имена собственные рассматриваются как структурно-семантические модели, которые порождают нефинитные и финитные клаузы и обусловливают их последовательность в тексте. Нефинитные клаузы оцениваются как первичная ступень трансформации имени в рассказ, финитные клаузы - как вторичная ступень. Обсуждается значение полнозначных и неполнозначных (связочных) глаголов в процессе «развертывания» имени в рассказ, роль эпических «формул» (основанных на героико-эпических темах и мотивах), а также зависимость финитных клауз от семантического потенциала порождающих их имен.

Ключевые слова: финитные и нефинитные клаузы, имена собственные, аллитерационный стих, древнеанглийский поэтический дискурс, эпическая наррация, “Видсид”.



Annotation

Finite and non-finite clauses with proper nouns in Old English poetic discourse

N.Yu. Gvozdetskaya, head of the department of English philology of the institute of philology and history, Russian state university for the humanities, Moscow

The paper describes mechanisms generating Old English poetic discourse from the point of view of finite and non-finite clauses building the narration in the poem "Widsith” and constituting the poetic line. The two-member “telling” proper names are regarded as structural-semantic models generating finite/non-finite clauses as well as determining their succession in the text. Non-finite clauses are considered to be the primary stage of transformation of the noun into the narration while the finite clauses are viewed as its secondary stage. The significance of semantically "complete” and "non-complete” (link) verbs for the process of 'unfolding' the nouns into the narration as well as the role of epic "formulas” (based on the heroic epic motives and themes) and the dependence of finite clauses upon the semantic potential of the generating nouns are discussed.

Key words: finite and non-finite clauses, proper nouns, alliterative verse, Old English poetic discourse, epic narration, "Widsith”.



Постановка проблемы

Древнеанглийский аллитерационный стих, восходящий к общегерманской эпохе, строится на чередовании акцентных «вершин» и «спадов», обусловленном семантической функцией слова в высказывании: «вершины» заполняются знаменательными словами, обозначающими ключевые понятия эпического мира, в «спады» вытесняются слова служебные или, вообще, менее значимые в смысловом отношении. Основная единица стиха, долгая строка, складывается из двух кратких строк и обычно включает четыре полнозначные лексемы, выделяемые фразовым ударением, из которых первые три, как правило, связаны аллитерацией, а четвертая, напротив, никогда не аллитерирует. Границы поэтических строк совпадают с границами законченных смысловых частей высказывания, в основе которых лежат устойчивые («формульные») семантико- и ритмико-синтаксические схемы, допускающие варьирование. Поэт ведет рассказ, опираясь на традиционные эпические «формулы», укладывающиеся в пределы кратких или долгих строк. Таким образом, древнегерманский аллитерационный стих не сводим к акцентному стиху новой поэзии, ибо для него характерна архаическая нерасчлененность формы и содержания, требующая от исследователя особого внимания к лексико-грамматическим моделям поэтического дискурсаОбоснование этой гипотезы, опирающееся на историю изучения древнегерманского аллитерационного стиха см. [Смирницкая, 1994]. Согласно О.А. Смирницкой, древнегерманский поэт «оперирует не звуками..., но созвучными знаками» [Там же, с. 71]..

Поскольку семантически значимые имена (особенно имена собственные) гораздо чаще занимают акцентные вершины, нежели глагольные (прежде всего, финитные) формы, им приписывается особая роль в самом возникновении аллитерационного стиха, которое принято связывать с исконно германским поэтическим жанром «тулы» и возводить к перечням аллитерирующих имен в древнегерманских княжеских династиях (ср. Хальвдан - Хродгар - Хредрик в «Беовульфе») или в группах родственных племен (ингвеоны - иствеоны - эрминоны), где аллитерация выступает как «исконный знак сродства» [Смирниц- кая, 1982а, с. 190]. Подобного рода «архетипические» строки сохранились в дошедших до нас памятниках, сравни парную формулу Hropwulf ond Hrodgar (Wid 45a)Здесь и далее текст поэмы «Видсид» цитируется с указанием номеров строк по изданию [Wid, 1936]. и фразу Oft Scyld Scefmg (Beo 4a)Здесь и далее текст поэмы «Беовульф» цитируется с указанием номеров строк по изданию [Beo, 1990]. в составе кратких строк, связывающих аллитерацией имена сородичей, или высказывание Mid Seaxum ic was ond Sycgum / ond mid SweordwerumПоэмы «Видсид» и «Беовульф» цитируются с делением на краткие и долгие строки \ (соответственно, через одну и две косые черты). Буквальный перевод примеров принадлежит автору статьи, как и сопровождающие его пояснения в квадратных скобках. (Wid 62), где в составе долгой строки объединены аллитерацией имена народов (последнее из них представляет сложное слово и содержит две полнозначные лексемы).

Аллитерирующие эпические имена ассоциируются не только по звучанию, но и по смыслу. Достаточно указать на повтор корневого элемента hrop/hrod «слава» в именах Хродвульфа и Хродгара или на семантическую связь лексем scyld - scef `щит - сноп' в имени Скильда Скевинга, намекающую на сакральное значение эпонимов, восходящих к культам войны и плодородия. Роль имен (собственных и нарицательных) в формировании аллитерационного стиха как «свода знаний» о героях прошлого (и, шире, ключевых понятиях героического мира) хорошо известна. Значительно менее изучены глагольные расширения (финитные и нефинитные клаузы), которые, формируя поэтическую строку наряду с именами собственными, могли дать начало технике поэтической наррации. Им посвящен наш анализ.



Анализ материала

Разнообразные приемы превращения именных перечней в рассказ донесла до нас поэма «Видсид» («Широкостранствующий»), включающая три обширных «каталога» имен правителей, народов и воинов. Все они содержат формульные выражения с финитными клаузами, где глагол занимает позицию акцентного спада, в смысловом плане составляя лишь зачин рассказа:

Еtla weold Hunum,

Eormanric Gotum <...>

Casere weold Creacum

ond Calic Finnum (Wid, 18-20)

Этла правил гуннами,

Еорманрик готами <...>.

Кесарь правил греками,

а Кэлик финнами [Видсид, 1982, с. 15].

Формулы с глаголами weold «правил», was «был» и sohte «посетил» позволяют поэту представить себя как странника, побывавшего у многих правителей и знакомого с преданиями разных народов. В подобных формулах можно наблюдать первичную стадию раскрытия семантического потенциала имени в сопутствующем глаголе, отображающем встречу сказителя с его персонажами. Далее имена, как «узелки на память», намекающие на репертуар певца, могут «развертываться» в короткие нарративные пассажи, причем повышение смысловой роли глагола сопровождается его выдвижением на «вершины» поэтической строки. Вместе с тем, ограниченный набор глагольных лексем, их устойчивая связь с отдельными именами показывает, что глагол обусловлен ассоциативным полем имени.

Начнем с формулы «правления». Рассказ об Оффе, славном пред- | ке англов, как и последующий сюжет о распре данов с хадобардами, строится на расширении формулы за счет контекстуальных синонимов (`править' как `завоевать, владеть, охранять') и включения актантов - (кто - кем - где «правит»). Ср.

Offa weold Ongle <...> ac Offa geslog <...> cynerica mast<...> heoldon ford sippan Engle ond Swafe swa hit Offa geslog (Wid 35-44)

букв. Оффа правил Онгелем <.> ибо Оффа завоевал <...> величайшее царство <...> владели им после англы и свэвы, (с тех пор) как его Оффа завоевал

и

Hropwulf ond Hrodgar heoldon longest sibbe atsomne <...> forheowan at Heorote Headobeardna prym (Wid 45-49)

букв. Хродвульф и Хродгар держали долго мир между собою <...> порубили у Хеорота хадобардов рать.

Данные примеры позволяют увидеть, что повествование «держится» преимущественно на созвучии имен (Оффа - Онгель - англы, Хродвульф - Хродгар - Хеорот - хадобарды), несмотря на то, что и глаголы занимают акцентные, нередко аллитерирующие вершины.

Сходным образом, хотя с иным семантическим варьированием, расширяется формула «пребывания». Перечисление народов, у которых побывал Видсид, трижды сопровождается упоминанием правителей, щедро одаривших поэта: власть ассоциируется с владением сокровищами. Среди глагольных расширений имен важное место занимает формула «дарения/награды» как неотъемлемых атрибутов пребывания в дружинном сообществе:

Mid Eyringum ic was ond mid Erowendum ond mid Burgendum, par ic beag gepah, me par Gudhere forgeaf gladlicne mappum songes to leane. Nas pat sane cyning!

У тюрингов побывал я и у тровендов, и у бургундов, где я кольца получал; мне там Гудхере подарил блистающее сокровище в награду за песнь. Не скуп был король!

Упоминание имени бургундов, как и имени их вождя, влечет за собой финитные клаузы beag gepah (объект + предикат) и Gudhere forgeaf (субъект + предикат). Обе раскрывают ассоциативное поле имен: бургундский двор - место получения наград, его глава - субъект дарения. Все сообщение представляет нечто вроде «свернутой» хвалебной песни, завершающейся традиционной формулой «то был (такой-то) король» (ср. концовку восхваления Скильда Скевинга: pat was god cyning (Beo 11b) букв. `то был достойный король'). Эту «бытийную» формулу можно рассматривать как преобразование формулы «пребывания»: полнозначный глагол превращается в связочный, позволяя поэту дать характеристику вождю. Подобные конструкции встречаются в «Видсиде» с именами собственными также без развернутого рассказа о правителях, лишь намекая на удачу Хвалы и могущество Александра:

para was Hwala

hwile selest,

ond Alexandreas

ealra ricost (Wid 14-15).

Имя, развертываемое посредством финитных клауз в высказывание, выступает здесь не в роли «концовки», а в роли «зародыша» хвалебной песни.

Семантическим вариантом конструкции с бытийным глаголом-связкой можно считать конструкцию обладания, указывающую на щедрость некоего Эльфвине, который имел (букв.) `легчайшую [на подарки] руку' и `нескупое сердце':

Swylce ic was on Eatule mid Аlfwine,

se hafde moncynnes, mine gefrage,

leohteste hond lofes to wyrcenne,

heortan unhneaweste hringa gedales,

beorhtra beaga, bearn Eadwines (Wid 70-75)

также у Эльфвине был я в Эатуле;

больше иных он творил, я знаю,

на широкую руку добро для смертных,

от щедрейшего сердца обручьями, кольцами,

златом наделяя, наследник Эадвине [Видсид, 1982, с. 18].

Как форма was, так и форма hafde пребывает здесь в позиции акцентного спада, в отличие от финитной формы в идиоматичном обороте geweald ahte (Wid 77b) `власть имел' (`владел'), где глагол занимает четвертую акцентную вершину:

mid Creacum ic was ond mid Finnum ond mid Casere,

se pe winburga geweald ahte,

wiolena ond wilna ond Wala rices (Wid 76-78)

был у греков, у финнов, был у Кесаря,

что праведно правил градами винными,

казною, золотом и землями вальскими [Видсид, 1982, с. 19].

В данном контексте формула «обладания» (geweald ahte букв. `власть имел') сливается с формулой «правления»: Кесарь (латинское название правителя выступает как имя собственное) правит вальским царством/ городами, распоряжаясь их богатствами. Созвучие имен собственных (греки - Кесарь) перерастает посредством финитной клаузы (geweald ahte) в созвучие аллитерирующих наименований, связывающих власть Кесаря над вальским народом с эпической темой пира (ср. «градами винными») и мотивом сокровищ. Показательно, что финитная клауза вводится через союзный оборот se pe «тот, который» как характеристика лица: имя превращается в высказывание посредством зависимой (атрибутивной) клаузы. Эпитет, развернутый в высказывание, стал одним из излюбленных декоративных приемов поэтического творчества англосаксов. Поэма «Видсид» позволяет увидеть его первоначальную функциональную нагрузку как способ развернуть имя в рассказ.

Более подробно повествует поэт о своем пребывании у вождя готов Эорманрика (Wid 88-98). Однако глагольная лексика здесь столь же однообразна, как при сообщениях о других правителях, и сводится к обмену дарами. Ср.

1) par me Gotena cyning gode dohte,

букв. там меня конунг гутов добром наделил,

который мне кольцо подарил, градоправитель

se me beag forgeaf, burgwarena fruma (Wid 89-90)

2) pone ic Eadgilse on aht sealde, <...>

букв. которое я Эадгильсу во владение отдал,

leofum to leane, pas pe he me lond forgeaf (Wid 93-95b)

3) ond me pa Ealhhild operne forgeaf (Wid 97)

любимому [владыке] взамен того, что он мне землю подарил

букв. `а Эальххильд мне другое [кольцо] подарила'.

Суть в том, что Видсид, получив от Эорманрика кольцо, отдает его Эадгильсу в благодарность за землю, а Эальххильд, супруга Эорманрика, дарит поэту еще одно кольцо. Характерен троекратный повтор формульных выражений с финитной формой forgeaf `подарил(а)', которые составляют «костяк» рассказа и словно «прошивают» его изнутри. Интересно, что три из пяти финитных клауз вводятся как определительные придаточные, «разъясняющие» смысл имен в рассказе. Таким образом, в данных примерах одна из двух кратких строк, составляющих долгую строку, как правило, заполняется именем собственным (Eadgilse, Ealhhild) или его эквивалентом (Gotena cyning, burgwarena fruma), а другая - финитной клаузой.

Обратимся, наконец, к последнему перечню имен (формуле «посещения»). Две пары имен военачальников, построенные по принципу «парных формул» - Wulfhere ond Wyrmhere, Wudga ond Hama - развертываются в короткие сообщения (Wid 119-122, 124b-130). В обоих случаях ясно, что звуковые и смысловые ассоциации имен собственных порождают последующие высказывания, в которых аллитерирующие вершины отданы именным актантам (раскрывающим семантический потенциал имен собственных), а неаллитерирующие - финитным формам глагола (создающим наррацию).

В развертывании сюжета о первой паре героев (Wulfhere ond Wyrmhere) значима внутренняя семантическая форма их имен, первые части которых обозначают «зверей битвы» (волка и змея-дракона), а вторая часть - «войско». Эти семантические ассоциации вызывают в памяти поэта имя битвы, аллитерирующее с именами воинов, и позволяют построить долгую строку с финитной клаузой, в которой, однако, глагол не только в звуковом плане уступает имени, занимая неаллитерирующую вершину, но и семантически полностью от него зависит, лишь детализуя процесс, обозначаемый именем битвы, ср.

Wulfhere sohte ic ond Wyrmhere, / ful oft par wig ne alag (Wid 119) букв. `Вульфхере посетил я и Вюрмхере; / там часто битва не утихала'.

Не исключено, что появление здесь имени битвы предполагает и ее персонификацию, т.е. может трактоваться как имя собственное. Следующая долгая строка строится на ассоциативном воспроизведении второй части имен героев, созвучной имени их народа (Hrada here); вместе с тем, не исчезает из поля зрения поэта и аллитерация предыдущей строки, которая воплощается далее в топониме Wistlawudu и влечет за собой созвучный ему (а также имени битвы wig) глагол (Wulfhere -Wyrmhere - Wistlawudu - wergan). Ср.

ponne Hrada here heardum sweordum ymb Wistlawudu

wergan sceoldon ealdne epelstol Аtlan leodum (Wid 120-122)

букв, когда войску хредов мечами острыми в лесу над Вистулой

оборонять пришлось престол старинный от народа Этлы.

древнеанглийский поэтический семантический клауза видсид

Последняя долгая строка строится на созвучии имени противника и имени обороняемой столицы.

Ритмико-звуковая структура целостного высказывания, предполагающая деление на поэтические строки, полностью укладывается в рамки его семантико-синтаксического членения, отражающего актанты и сирконстанты смыслового глагола (кто - чем - где - что - от кого оборонял). Вместе с тем, их последовательность диктуется, очевидно, не логическими посылками (в этом случае следовало бы ожидать порядка «субъект - предикат - прямой объект» и т.д.), а особенностями строения поэтического дискурса, организуемого как смена зрелищных «клипов», облегчавших аудитории визуализацию услышанного. Трем долгим строкам в указанном высказывании соответствуют три таких «клипа», сконцентрированные на противоборстве своих и чужих и подаваемые, как это ни странно, в обратной последовательности. В первом «клипе» (долгой строке) мы видим войско хредов с поднятыми мечами, во втором - место сражения, в третьем - врагов, нападающих на стольный град. В реальности события, очевидно, развивались в противоположном направлении: сначала враги атакуют столицу, затем хреды во главе с Вульфхере и Вюрмхере прогоняют их в лес и добивают там мечами.

Подобная инверсия получает объяснение в рамках нарративной техники развертывания имени в рассказ, согласно которой атрибуты героев (мечи) как маркеры победы представляют более значимые ассо- _ч циативные элементы их имен собственных, нежели иные обстоятельства; кроме того, построение дискурса через «припоминание» событий (путем развертывания семантического потенциала имени) допускает их обратный порядок. При этом в центре внимания явно оказываются именные конструкции («застывшие кадры»), которые начинают и завершают высказывание, а кодирующий действие составной предикат (vergam sceoldon (Wid 121b)) «запрятан» в середину и сопрягается в долгой строке с менее значимым для него семантическим элементом - сирконсантом (ymb Wistlawudu (Wid 121a)). Более того, смысловая нагрузка в предикате ложится на аллитерирующий инфинитив (wergan), а категории лица и времени отданы модальной связке sceoldon (ударной, но неаллитерирующей). Обозначенное инфинитивом действие словно теряет текучесть во времени и мыслится отделенным от конкретной ситуации: глагол сближается с именем. Скорее всего, появление здесь связки едва ли можно приписать лишь одному из ее модальных смыслов (долженствование или повторяемость событий), но следует отнести также за счет дискурсивных стратегий, требующих главенства имени над глаголом как первичным источником информации. Данная конструкция неоднократно встречается в поэме во второй краткой строке, ср. далее, в рассказе о Вудге и Хаме: peahpe ic hy anihst / nemnan sceolde (Wid 126) букв. `хоть мне последними / пришлось назвать их'.

В развертывании сюжета о Вудге и Хаме этимология имен (если таковая осознавалась) не играет, по-видимому, существенной роли. Следует учесть, однако, что имена эти завершают перечень двучленных имен, ассоциирующихся с войной, где here - это `войско', rond - `щит', gisl - `заложник' и т.д. Ср.

Radhere sohte ic ond Rondhere,

Rumstan ond Gislhere,

Wipergield ond Freoperic,

Wudgan ond Haman (Wid 123-124).



Аллитерационная коллокация, включающая имя Вудги, как будто подсказывает тему битвы (wig), но поэт обращается к характеризующей бытийно-связочной конструкции с собирательным существительным, которое подчеркивает дружбу героев. Ср. ne waran pat gesipa / pa samestan (Wid 125) букв. `то не были сотоварищи / наихудшие '. Имя Хамы, хотя и не аллитерирует, влечет за собой звуковую ассоциацию с heap (синоним here `войско'), благодаря чему далее все же развивается _ф тема битвы. Ср.

Ful oft of pam heape о hwinende fleag

giellende gar on grome peode (Wid 127-128)

не раз из их рати свистя летела

во вражье войско сталь остреная [Видсид, 1982, с. 22].

Отдельный интерес представляет здесь употребление причастий как нефинитных форм глагола, близких имени. С одной стороны, препозиция причастия указывает на его атрибутивный характер (giellende gar букв. `звенящее копье'); с другой стороны, соположение с финитной формой fleag допускает предикативное осмысление. Симметрия синонимичных причастных форм, равноценных в ритмико-акцентном плане, позволяет трактовать giellende не только как атрибут имени копья, но и как сирконстант финитной формы fleag (hwinende fleag // giellende gar букв. `свистя летело, // звеня, копье'). Вместе с тем, обе нефинитные формы (hwinende и giellende), разумеется, представляют действие копья иначе, чем финитная форма fleag, сообщая ему более «статичный» характер.

Любопытно, что хотя между движением и акустическим образом копья допустима причинно-следственная связь (свистит и звенит, потому что летит, но не наоборот), нефинитное оформление получают глаголы, обозначающие не предпосылку (условие), а следствиеСр. [Кибрик, 2008], где утверждается связь между кодированием действия нефинитной формой деепричастия и его каузальным характером.. Возникает противоречие между синтаксической и смысловой организацией наррации: как сопутствующие обстоятельства представлены действия, логически более важные. Это противоречие разрешается, если учесть построение древнеанглийского поэтического дискурса, где более значимые по смыслу слова выделяются аллитерацией, но аллитерация по происхождению связана с именами и требует, в первую очередь, именного оформления.

Смысловая значимость акустической глагольной лексики в данном контексте обусловлена также тем, что эта лексика в более сильной степени выражает связанный с битвой мотив «угрозы», нежели идея полета. В результате финитная форма fleag оказывается не столь значимой в рассказе и оттесняется на четвертую вершину, немаркированную ни семантически, ни фонетически. Итак, совпадающая с краткой строкой конструкция «причастие + имя» как потенциально предикативная может считаться первичной ступенью превращения имени в высказыванием (сравни ее соотнесенность с такими именами вождей, как Hropgar, Wulfgar, обусловленную, возможно, персонификацией оружия). В таком случае следующей ступенью должно явиться замещение имени финитной формой глагола, представленное в словосочетании hwinende fleag (Wid 127b).

Завершается пассаж о Вудге и Хаме повторным воспроизведением парной формулы, словно поэт хочет заверить аудиторию в том, что речь шла именно об этих, а не о других, упомянутых в том же перечне, персонажах:

Wraccan par weoldan wundnan golde,

werum ond wifum, Wudga ond Hama (Wid 129-130)

Вудья и Хама, хоть и в изгнанье,

мужами и женами державили, и златом [Видсид, 1982, с. 22].

Вместе с тем, в этом повторе проглядывает и важный момент поэтической нарративной техники - «свертывание» рассказа в имена, из чьего ассоциативного поля он вышел. Постановка имен в оригинале в самый конец высказывания неслучайна. Аллитерация связывает их как единое целое с именами нарицательными, принадлежащими теме власти, и производному от нее мотиву сокровищ, выступая формальным маркером их смыслового сближения.

Обсуждение результатов

Проведенный анализ позволяет предложить следующую гипотезу «порождающей грамматики» древнеанглийского поэтического дискурса, которая распространяется не только на глагольные расширения тул в «Видсиде», но и на другие, еще более «нарративные» части поэмы, посвященные самому сказителю.

Древнеанглийский поэтический дискурс строится на аллитерирующих именах и способен воспроизводить структурно-семантические особенности двучленных имен собственных, объединяемых в перечни- тулы как самый ранний жанр древнегерманского поэтического творчества. Перечень означает перечисление, которое само по себе задает тексту некий линейный план, канву будущего рассказа. Перечисление может расширяться за счет введения новых именных компонентов, а также за счет наращивания перифрастических обозначений, ср.

Emercan sohte ic ond Fridlan

ond Eastgotan, frodne ond godne

fader Unwenes (Wid 117-118)

Эмерку нашел я, Фридлу и Эастготу,

Добромудрого родителя Унвене [Видсид, 1982, с. 21].

Введение имен нарицательных с целью характеристики подразумевает скрытую предикацию как отнесение к более общему разряду, вследствие чего такая аппозиция легко превращается в явную предикацию путем добавления связочной финитной формы was, ср.

Offa weold Ongle, Alewih Denum,

se was para manna modgast ealra (Wid 35-36)

Оффа правил Онгелем, Алевихданами,

[тот был] из мужей дружинных

державец наихрабрейший [Видсид, 1982, с. 16].

Правитель может характеризоваться также через синонимичную конструкцию обладания с финитной формой hafde, как в приведенном ранее примере, упоминающем Эльфвине, который (букв.) `имел легчайшую [на подарки] руку' (Wid 70-75), т.е. был щедрым.

Таким образом, простейшим финитным расширением тулы являются клаузы с глаголами `быть' и `иметь', утверждающие наличие у лиц или народов неких признаков. Близки им по смыслу финитные формы в трех «каталогах» имен (weold `правил', was `бывал' и sohte `посетил'), которые утверждают, прежде всего, само существование выделяемых аллитерацией актантов (субъектов и объектов): «Этла правил гуннами» означает не более чем «у гуннов был правитель по имени Этла». Во всех этих случаях частичной десемантизации глагол не только оказывается вне аллитерации, но и занимает позицию акцентного спада, выступая «сверхдолжной» добавкой как в семантическом, так и в акцентном плане. Следует, однако, учесть, что подобные глаголы, служа формальными маркерами наррации, вводят в тулу элементы дискурса и создают прецедент для введения других финитных форм, т.е. развертывания имен в рассказ.

Предпосылкой превращения аллитерирующих имен собственных в рассказ служит также преобладание среди них двучленных «говорящих» композитов (ср. Hrodgar `слава + копье')О функциях композитов в древнеанглийском поэтическом дискурсе см. [Гвоздецкая, 2016].. Семантическая двусоставность, предполагающая соотнесенность с именами нарицательными, означает расчленение интуитивно воспринимаемого образа и предрасполагает к линейному развертыванию скрытой в нем информации. К этому предрасполагает также известная варьируемость двучленных имен, причем не только разных лиц, но даже одного и того же персонажа. Так, в таких парах имен, как Хродгар и Хродвульф (или Вульфхере и Вюрмхере), повтор и варьирование членов композитов предполагают потенциальное присутствие информации (сближающей или, наоборот, разделяющей героев), которая может составить предмет рассказа (хотя семантика имени не всегда предопределяет смысл сообщения: имя Гудхере вызывает у поэта ассоциации не с битвой - gud, а с созвучным именем даров - giefu). А имя Ealhhild букв. `святилище + битва' - сначала невесты, затем супруги Эорманрика (Wid 5b, 97 a) - в скандинавской версии предания принимает вариантную форму Swanhild букв. `лебедь + битва' [Смирницкая, 1982б, с. 252]. Появление в имени «лебединой темы» можно связать с большей развитостью в скандинавской версии валькирического мифаО роли валькирического мифа в древнеисландских героических преданиях см. [Гвоздецкая, 2011]..

Итак, в древнегерманской поэтической традиции имя собственное не является застывшей «меткой» персонажа, но обнаруживает способность к варьированию вместе с варьированием информации о нем. С этой точки зрения любые двучленные эпитеты героев (наряду с генитивными перифразами) могут оцениваться как потенциальные имена собственные. Характерно их совместное использование в эпической вариации, ср. Ealhhild - dryhtcwen - dohtor Eadwines (Wid 97-98) букв. `Эальххильд - жена дружинная - дочь Эадвине', или Eormanric - Gotena cyning - burgwarena fruma (Wid 88-90) букв. `Эорманрик - готов вождь - градоправитель'. Повторяемость лексем как компонентов разных моделей позволяет обнаружить размытый характер имени собственного в эпосе. Так, имя Эастгота в сочетании с именами правителей должно быть оценено как имя собственное, но в сопоставлении с перифразой «вождь готов» может быть истолковано как прозвище «восточный гот» или просто «гот» (ср. именование Беовульфа по племенному признаку - геат - в датских эпизодах поэмы), тем более что названия стран света часто выступают в роли первого, зависимого компонента двучленных этнонимов, не меняя их значения: так, эаст-тюринги (Wid 86а) - это те же тюринги (Wid 30b).

Варьирование компонентов имени собственного обуславливает возможность его синтаксического расчленения через трансформацию его модели - сначала в потенциально предикативные словосочетания, а затем в финитные клаузы. В поэме «Видсид» обнаруживаются два пути такой трансформации.

Первый путь реализуется в конструкциях с нефинитными формами глагола, ср. укладывающееся в краткую строку сочетание giellende gar (128а) `звенящее копье', построенное по модели Hrod + gar. Варьирование данного сочетания идет через подбор синонимов для первого компонента (giellende - hwinende) и через замещение второго компонента финитной формой глагола, что дает предикативный оборот hwinende fleag (Wid 127b) `свистя летело'. Аналогично причастным появляются инфинитивные обороты, представленные моделью «объект + инфинитив». Ср.

Ongon pa worn sprecan: “Fela ic monna gefragn magpum wealdan!

Sceal peodna gehwylc peawum lifgan, eorl after oprum eple radan,

se pe his peodenstol gepeon wile (Wid 9b-13)

букв. Начал [Видсид] многое говорить: «Немало узнал я, как мужам

[выпало] народами властить! Должен каждый властитель по обычаю

жить, эрл вослед другому вотчиной править, тот кто град свой

стольный возвеличить желает.

Словосочетания magpum wealdan `народами властить' и edle radan `вотчиной править' следуют концептуальной модели «народ/область + власть/владыка», свойственной как перечням тул (ср. вышеозначенные «каталоги» в «Видсиде»), так и двучленным именам (ср. имя Feodric (Wid 24а) `племя/народ + могучий' или патроним Folcwalding (Wid 27а) от *Folcwald `народ + владыка', причем Wald встречается как имя вождя (Wid 30а)). Оборот edle radan `вотчиной править' может рассматриваться как развернутое до словосочетания имя Fdelrad, а оборот giefe bryttian `дарами наделять' (Wid 102b) сопоставим с такими синонимами вождя, как beagabrytta (Beo 35a, 352a, 1487a) букв. `кольцедробитель' и beag-gyfa (Beo 1102a) букв. `кольцедаритель'. Как причастные, так и инфинитивные обороты, как правило, воспроизводят порядок следования компонентов двучленного имени: зависимый член предшествует главному. Конечно, в деривационном плане отглагольные имена вторичны по отношению к глаголу, но с точки зрения порождения поэтического дискурса дело обстоит иначе.

В вышеприведенном отрывке из зачина поэмы «Видсид» (Wid 9b-13) почти все формы инфинитива (sprecan, wealdan, lifgan, radan), кроме одной (gepeon), занимают синтаксически параллельные и ударные (хотя неаллитерирующие) позиции, а все финитные формы (кроме wile) попадают в позицию акцентного спада (ongon, gefragn, sceal). Таким образом, формирование финитной клаузы достигается в основном двумя, обозначенными ранее, способами: развертыванием имени в нефинитную конструкцию и добавлением безударной финитной формы. Исключения показывают возможность дальнейшего повышения «ранга» глагола в рассказе: так, благодаря двучленному имени сочетание peodenstol gepeon оказывается способным формировать вместо краткой строки - долгую (se pe his peodenstol / gepeon wile (Wid 12)), вследствие чего инфинитив перемещается в позицию аллитерации, а связочный глагол - на четвертую (неаллитерирующую) вершину.

Второй путь трансформации модели двувершинного имени (или равноценной ему коллокации двух простых имен) в рассказ представлен предложными именными конструкциями. Так, формирующее краткую строку сочетание eastan of Ongle (Wid 8a) букв. `с востока из Онгеля' можно рассматривать как результат преобразования коллокации Offa weold Ongle (Wid 35a) `Оффа правил Онгелем', чему способствует отмеченная выше ассоциация компонента east с именами народов и правителей в композитах (ср. Mid Eastpyringum ic was (Wid 86a) букв. `у эаст-тюрингов я был' и ond Eastgotan (Wid 113b) букв. `и Эастготу'). Поскольку имена в сочетании eastan of Ongle выступают как актанты или сирконстанты подразумеваемого действия, то становится возможной финитная клауза hamgesohte:

He mid Ealhhilde, falre freopuwebban, forman sipe Hredcyninges ham gesohte eastan of Ongle, Eormanrices, wrapes warlogan (Wid 5b-9a)

С пряхой мира, с прекрасной Эальххильд в первый раз ко властителю хредготов много храбрых с восхода направился он из Онгеля к Эорманрику, клятвохранителю [Видсид, 1982, с. 14-15].

В данном случае финитная форма (ge)sohte (та же, что в формуле «посещения») получает фразовое ударение, занимая акцентную вершину и становясь полноценным элементом рассказа. Тем не менее, в этом отрывке ярко проявляется зависимость финитной клаузы от симметрично расположенных, обрамляющих ее двучленных имен, которыми начинается и заканчивается высказывание.

Итак, двучленные имена дают толчок к повествованию и завершают его, в чем обнаруживаются взаимопревращения имени в рассказ и рассказа в имя. Данная гипотеза, как представляется, «работает» на примере одного из ранних образцов поэтического творчества англосаксов, но требует проверки на более обширном материале героического и религиозного эпоса Древней Англии.



Библиографический список / References

1. Видсид, 1982 - Видсид // Древнеанглийская поэзия / Изд. подг. О.А. Смирницкая, В.Г. Тихомиров. М., 1982. С. 14-22. [Widsith. Drevneangliiskaya poeziya. Smirnitskaya O.A., Tikhomirov V.G. (eds). Moscow, 1982. Pp. 14-22.]

2. Гвоздецкая, 2011 - Гвоздецкая Н.Ю. Девы-лебеди и валькирии в древнеисландской мифоэпической традиции // Атлантика. Записки по исторической поэтике. Вып. IX. М., 2011. С. 71-88. [Gvozdetskaya N.Yu. Swan-maidens and valkyries in Old Icelandic mythic and epic tradition. Atlantika. Zapiski po istoricheskoi poetike. Vol. 9. Moscow, 2011. Pp. 71-88.]

3. Гвоздецкая, 2016 - Именные композиты в древнеанглийском поэтическом тексте (синтактико-нарративный аспект) // Rhema. Рема. 2016. №3. C. 47-62. [Gvozdetskaya N.Yu. Nominal compounds in Old English poetic text (syntactic and narrative Aspect). Rhema. 2016. №3. Pp. 47-62.]

4. Кибрик, 2008 - Кибрик А.А. Финитность и дискурсивная функция клаузы // Грамматические категории в дискурсе. М., 2008. С. 99-134. [Kibrik A.A. Finite forms and the function of the clause in discourse. Grammaticheskie kategorii v diskurse. Moscow, 2008. Pp. 99-134.]

5. Смирницкая, 1982а - Смирницкая О.А. Поэтическое искусство англосаксов // Древнеанглийская поэзия / Изд. подг. О.А. Смирницкая, В.Г. Тихомиров. М., 1982. С. 171-232. [Smirnitskaya O.A. Poetic art of Anglo-Saxons. Drevneangliiskaya poeziya. Smirnitskaya O.A., Tikhomirov V.G. (eds.). Moscow, 1982. Pp. 171-232.]

6. Смирницкая, 1982б - Смирницкая О.А. Примечания // Древнеанглийская поэзия / Изд. подг. Смирницкая О.А., В.Г. Тихомиров. М., 1982. С. 236-312. [Smirnitskaya O.A. Commentaries. Drevneangliiskaya poeziya. Smirnitskaya O.A., Tikhomirov V.G. (eds.). Moscow, 1982. Pp. 236-312.]

7. Смирницкая, 1994 - Смирницкая О.А. Стих и язык древнегерманской поэзии. Т. 1-2. М., 1994. [Smirnitskaya O.A. Stikh i yazyk drevnegermanskoi poezii [Verse and language in Old Germanic poetry]. Vol. 1-2. Moscow, 1994.]

8. Beo, 1990 - Beowulf. Swanton M. (ed.). Manchester, 1990.

9. Bosworth, Toller, 2013 - Bosworth J., Toller T.N. An Anglo-Saxon dictionary online. URL: http://bosworth.ff.cuni.cz (дата обращения: 05.08.2017).

10. Wid, 1936 - Widsith. Old English text digitised from George Philip Krapp and Elliott Van Kirk Dobbie (eds.) The Exeter Book. The Anglo-Saxon Poetic Records. Vol. 3. New York, 1936.

Размещено на allbest.ru

...