Проблема поиска смысла жизни и его утраты в романах М. Горького "Фома Гордеев" и Дж. Лондона "Мартин Иден"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблема поиска смысла жизни и его утраты в романах М. Горького «Фома Гордеев» и Дж. Лондона «Мартин Иден»

М.В. Худякова

Аннотация

Осуществлен сопоставительный анализ романов М. Горького «Фома Гордеев» и Дж. Лондона «Мартин Иден» с целью выявления общих и различных характеристик главных героев. Описаны факторы формирования каждого из них: национальная принадлежность, социальное происхождение, условия воспитания, уровень образования и т. д. Рассмотрены идейно-нравственные ориентиры Гордеева и Идена, обусловленные как вышеуказанными факторами, так и субъективно-личностными установками, ценностями. На основе проведенного исследования констатированы обреченность героев на трагический исход жизни, изначальная (заложенная авторами) недостижимость личного счастья, невозможность обретения смысла бытия, осознания своего предназначения и вследствие этого - разочарованность и внутренняя опустошенность.

Ключевые слова: русская литература; американская литература; М. Горький; Дж. Лондон; «Фома Гордеев»; «Мартин Иден»; компаративистика

гордеев герой иден жизнь

THE PROBLEM OF SEARCHING FOR THE MEANING OF LIFE AND ITS LOSS IN THE NOVELS OF M. GORKY “FOMA GORDEYEV” AND J. LONDON “MARTIN EDEN”

Khudyakova M.V., Student of Philology and Journalism Faculty. Derzhavin Tambov State University, Tambov, Russian Federation.

Abstract

We carry out a comparative analysis of the novels by M. Gorky “Foma Gordeyev” and J. London “Martin Eden” in order to identify the general and various characteristics of the main characters. We describe the forming factors of each of them: nationality, social origin, educational conditions, level of education, etc. We consider the ideological and moral guidelines of Gordeyev and Eden, due to the above factors and subjective and personal attitudes, values. Based on the research, we establish the doom of the characters to a tragic outcome of life, the initial (laid down by the authors) unattainability of personal happiness, the impossibility to find the meaning of life, the awareness of their destiny and, as a result - frustration and emptiness.

Keywords: Russian literature; American literature M. Gorky; J. London; “Foma Gordeyev”; “Martin Eden”; comparative studies

Творчество М. Горького (1868-1963) и Дж. Лондона (1876-1916) нередко становится объектом современных компаративистских исследований, устанавливающих биографические параллели (судьба Горького соотносится с судьбой Лондона), типологические связи в изображении человека и мира, влияние ницшеанских идей на эстетические взгляды писателей и др. Основанием для сравнительно-сопоставительного анализа отдельных произведений М. Горького и Дж. Лондона является и бесспорный интерес последнего к роману «Фома Гордеев», о чем свидетельствует одноименная статья Дж. Лондона («Foma Gordyeeff», 1901). Статья содержит не только серьезную литературно-критическую характеристику самого романного текста, но и проницательные суждения о специфике творческого метода его автора. Роман «Фома Гордеев» (1899) оказал мощное художественно-эстетическое воздействие на американского писателя, отразившееся, прежде всего, на структуре его собственного романа «Мартин Иден» («Martin Eden», 1909), опубликованного спустя 8 лет после знакомства Дж. Лондона с указанным произведением М. Горького.

Одним из перспективных направлений изучения двух выдающихся романов мировой литературы, давно и безусловно признанных классическими, является, с нашей точки зрения, осмысление общих и различных (обусловленных национальной принадлежностью главных героев, их социальным происхождением, условиями воспитания и т. д.) идейнонравственных ориентиров Фомы Гордеева и Мартина Идена. Цель данной статьи заключается в рассмотрении одного из аспектов этой объемной проблемы, связанного с поиском героями своего предназначения, смысла жизни и его утратой.

Фома Гордеев и Мартин Иден родились и выросли в разных социальных средах. Детские годы Идена не изображаются Дж. Лондоном, но, исходя из описываемых событий и учитывая автобиографическое начало романа, очевидно, что герой был рожден в рабочей семье и первоначально не имел возможности преодолеть социальный барьер: «Сам он работал с детства, кажется, даже первые воспоминания связаны с работой, и все его родные работали ради куска хлеба» [1, с. 39-40]. Фома Гордеев же был желанным долгожданным ребенком в семье зажиточного купца, воспитывался до 7 лет у крестного, вырос в мещанско- буржуазной среде. Несмотря на различные условия воспитания и первичного формирования личности, в определенный момент и Фома Гордеев, и Мартин Иден переживают кризис, связанный с осознанием од иночества, неискренности и духовной ограниченности людей, составляющих высшее общество.

Фома Гордеев испытал щемящее чувство тоски и разочарования еще в детстве, когда, будучи воодушевленным сказками тетки Анфисы о сказочных городах, богатырях и чародеях, отправился в плавание с отцом. Вместо волшебных городов он увидел примитивные, похожие друг на друга поселения: «Чудесные царства не являлись пред ним. Но часто на берегах реки являлись города, совершенно такие же, как и тот, в котором жил Фома. Одни из них были побольше, другие - поменьше, но и люди, и дома, и церкви - все в них было такое же, как в своем городе. Фома осматривал их с отцом, оставался недоволен ими и возвращался на пароход хмурый, усталый» [2, с. 25]. Отметим, что это детское разочарование станет одним из самых сильных и повлияет на мировидение Фомы Гордеева.

Герой романа М. Горького равнодушен к чтению: «Я даже боюсь читать... Видел я - тут одна... хуже запоя у нее это! И какой толк в книге? Один человек придумает что-нибудь, а другие читают... Коли любопытно, так ладно... Но чтобы учиться из книги, как жить, - это уж что-то несуразное! Ведь человек написал, не бог, а какие законы и примеры человек установить может сам для себя?» [2, с. 203-204]. Он стремится к познанию мира только экспериментальным путем, через наблюдение и непосредственное участие в жизни. Гордеев унаследовал от матери глубокую задумчивость, («Глаза у него невеселые...» [2, с. 19],

«...большеголовый, широкогрудый мальчик, казался старше своих лет и по росту и по серьезному взгляду миндалевидных, темных глаз» [2, с. 17]), склонность к рефлексии, сопряженной в зрелом возрасте с критическим взглядом на мир и жизнь: «- Вы сделали жизнь? - крикнул он. - Кто вы? Мошенники, грабители...» [2, с. 258].

В этом герое заключена «сила необоримая, но еще лишенная сознания, не создавшая себе ясных желаний и целей... И отсутствие сознания в этой полусонной жизни кладет на весь красивый простор ее тени грусти» [2, с. 25]. На протяжении всей жизни Фома Гордеев так и не поставил перед собой четкой цели, не прояснил жизненной позиции, не смог понять, к чему же следует стремиться. Даже располагая большим капиталом, имея унаследованное положение в обществе и власть, Фома Гордеев не достиг успеха. Ему не удалось устроить семейную жизнь: любить всей душой, преданно и беззаветно, его не научили, в нем жил лишь природный свободолюбивый дух, сдавливаемый тисками купеческого быта. Трагедия героя состояла еще и в том, что «выламываясь» из своей социальной среды, он так и не смог продолжить дело отца и передал управление в руки более сильного и властного дельца, каким являлся Яков Маякин, его крестный.

Гордеев сознает, что мещане и буржуазия «подстроили жизнь для себя» («Не жизнь вы сделали - тюрьму... Не порядок вы устроили - цепи на человека выковали... Душно, тесно, повернуться негде живой душе... Погибает человек!.. Душегубы вы... Понимаете ли, что только терпением человеческим вы живы?» [2, с. 257]), что власть находится в руках настоящих хозяев жизни, подобных Якову Маякину, и при этом остается пассивным наблюдателем. Его мысли, чувства и эмоции не облекаются в физически конкретную форму: Фома Гордеев не предпринимает никаких решительных действий, не борется с гнетущим его положением. Впоследствии это приведет к бунту на пароходе, который закончится нервным срывом, повлекшим за собой сумасшествие, духовную гибель героя: «- Вы не жизнь строили - вы помойную яму сделали! Грязищу и духоту развели вы делами своими. Есть у вас совесть? Помните вы бога? Пятак - ваш бог! А совесть вы прогнали... Куда вы ее прогнали? Кровопийцы! Чужой силой живете... чужими руками работаете! Сколько народу кровью плакало от великих дел ваших? И в аду вам, сволочам, места нет по заслугам вашим... Не в огне, а в грязи кипящей варить вас будут. Веками не избудете мучений...» [2, с. 261]. Подчеркнем, что эта сцена - единственная в романе, столь выразительно передающая внутреннее состояние Гордеева, воспроизводящая его надлом, обреченность существования в мире, где царят нравственное оскудение, косность, алчность. Отец Фомы, Игнат Гордеев, так метафорически определит сущность людей, к которым принадлежит и его сын: «Иной человек вот так же, как сова днем, мечется в жизни... Ищет, ищет своего места, бьется, бьется, - только перья летят от него, а все толку нет. Изобьется, изболеет, облиняет весь, да с размаха и ткнется куда попало, лишь бы отдохнуть от маеты своей. Эх, беда таким людям - беда, брат!» [2, с. 50].

В статье, посвященной роману М. Горького, Дж. Лондон справедливо заметит: «И так, недоумевая, раздумывая, терзаясь, теряясь в догадках, вертясь в бешеном водовороте жизни, кружась в пляске смерти, вслепую гоняясь за чем-то безымянным, смутным, в поисках магической формулы, сути вещей, сокровенного смысла, искры света в кромешной тьме - словом, разумного оправдания жизни, - Фома Гордеев идет к безумию и смерти» [3, с. 351].

В отличие от героя М. Горького Мартин Иден, как и Джек Лондон, черпал знания о мире и жизни, о перипетиях человеческих взаимоотношений из книг, развивая свои интеллектуальные способности и в большей степени самостоятельно формируя свое мировоззрение через осмысление изложенных в книгах жизненных фактов. Любопытным представляется размышление Д. Пайзера о том, что «Лондон приспосабливает один из главных импульсов автобиографии - придавать смысл своей жизни путем избирательного использования ее материала - для создания моральной аллегории, тесно связанной с формой басни/притчи» [4, с. 11]. Из приведенной цитаты очевидно, что писатель (едва ли осознанно) расширил жанровую структуру классического романа, поскольку «Мартин Иден» может быть определен как роман, включающий элементы притчи с ее аллегоричностью и непрямым морализаторством.

Если Фома Гордеев утрачивает иллюзии относительно своего окружения в раннем возрасте, то Мартин Иден, будучи уже состоявшимся писателем, обманулся в высшем обществе, кажущемся благородным и духовным, а на самом деле являющемся лицемерным и безнравственным: «Он давно уже понял, что в детстве и юности ему мешало развиваться его окружение, а теперь осознал, что и Руфь была скована своим окружением. <...> Книги на полках в отцовском кабинете, картины на стенах, ноты на фортепьяно - все это показное, все мишура» [1, с. 257]. Трагедия Мартина Идена заключается в том, что он настойчиво и упорно следовал за «американской мечтой», не предполагая, каким разочарованием может обернуться ее осуществление: «.его усилия стать писателем показывают, что достигнутый успех не так приятен, как кажется» [4, с. 11]. Это разочарование и обусловило самоубийство Мартина, «потому что у него не было веры вне его собственного бессмысленного успеха» [5, с. 11]. Результатом встречи и более близкого знакомства с семьей Руфи Морз «является не легкий переход в другой социальный класс, а начало глубокого раскола личности» [6, с. 57].

Мартина Идена «привлекало не только отсутствие... материальных потребностей, но и то, что они (семья Морз. - М. Х.) одобряли его чувствительную, эстетическую сторону, которую до сих пор игнорировали. Тем не менее, ему было неуютно: как бы он ни изменял свою речь или ни учился тонкостям буржуазного ухаживания, он считал себя. подделкой» [6, с. 57-58]. Итак, герой Дж. Лондона признает ошибочность прежних убеждений: превосходство богатых и образованных теперь кажется мнимым, стремление к нему - ложным и бессмысленным. Как и Гордеев, Иден способен только констатировать безвыходность ситуации, но изменить ее героям не удается, ведь «сильных людей мало. общий уклад жизни определяется не их требованиями, а психикою малодушной и рабской толпы» [7, с. 640].

Ни Фома Гордеев, ни Мартин Иден не смогли по-настоящему бороться с той социальной средой, к которой первый принадлежал по праву рождения, а второй - благодаря колоссальным усилиям. Согласно логике авторского замысла, оба героя - индивидуалисты, «обладающие огромным запасом сил, но не умеющие приложить эти силы к делу или, вернее, не могущие найти себе такого дела, которое бы их втянуло, удовлетворило вполне» [7, с. 248]. Если Фома Гордеев вообще не нашел дела по душе, то «творческая лихорадка» увлекала Мартина Идена ровно до того момента, пока в нем жила вера в призрачный идеал. Дж. Лондон объяснил самоубийство героя следующим образом: «Будучи индивидуалистом, не зная потребностей других, всей человеческой коллективной потребности, Мартин Иден жил только для себя, боролся только за себя и, если угодно, умер только для себя. Он боролся за вхождение в буржуазные круги, где ожидал найти утонченность, культуру, высокую жизнь и высокое мышление. Он пробился в эти круги и был потрясен колоссальной, неприятной посредственностью буржуазии. Он боролся за женщину, которую любил и идеализировал. Он обнаружил, что любовь обманула его и подвела, и что он любил свою идеализацию больше, чем саму женщину. Это были вещи, за которые он считал жизнь стоящей того, чтобы бороться. Когда они подвели его, будучи последовательным индивидуалистом, не зная о коллективной человеческой потребности, не осталось ничего, за что можно было бы жить и бороться. И вот он умер» [8, с. 867].

Э. Лэйбор в книге «Джек Лондон» (2013) приводит небезынтересное высказывание юриста, политика и бизнесмена Лоррина Терстона, касающееся причины самоубийства Мартина Идена (Л. Терстон состоял в переписке с Дж. Лондоном): «Если бы Мартин Иден вновь взял себя в руки, обнаружил, что в мире есть жизнь и надежда, а также смерть и отчаяние, и взялся за решение - по крайней мере, попытался решить - проблемы улучшения мира и его условий, история принесла бы некоторую пользу, предложив обескураженным душам, что есть что-то в жизни, ради чего стоит жить, и помогая себе, а также другим» [9, с. 305]. Заметим, что это суждение вполне справедливо и для характеристики судьбы Фомы Гордеева.

Две личности - Фома Гордеев и Мартин Иден, - несмотря на очевидные различия социальных, духовно-нравственных, интеллектуальных и иных условий формирования, объединены трагической судьбой. Их борьба с существующим жизненным укладом не могла бы принести успеха (да и была ли возможной?) вследствие как объективных, так и субъективных обстоятельств. К первым следует, прежде всего, отнести отсутствие поддержки со стороны других представителей их класса, ко вторым - субъективно-личностные установки и ценности Гордеева и Идена.

Список литературы

Лондон Дж. Мартин Иден / пер. с англ. Р. Облонской. СПб.: Азбука, Азбу- ка-Аттикус, 2017. 416 с.

Горький М. Фома Гордеев // Горький М. Фома Гордеев; Дело Артамоновых: повести. М.: Известия, 1982. C. 5-269.

Лондон Дж. Фома Гордеев // Лондон Дж. Собр. соч.: в 13 т. М.: Правда, 1976. Т. 5. С. 348-352.

Bloom H. Bloom's Modern Critical Views: Jack London. N. Y.: Bloom's Literary Criticism, 2011. 158 p.

Sinclair A. Jack. A Biography of Jack London. N. Y.: Harper and Row, 1977. 297 p.

Stasz Cl. American Dreamers: Charmian and Jack London. N. Y.: St. Martin's Press, 1982. 362 p.

Максим Горький: pro et contra / вступ. ст., сост. и примеч. Ю.В. Зобнина. СПб.: РХГИ, 1997. 896 с.

London J. Letters from Jack London. Vol. 2: 1906-1912. Stanford: Stanford Univ. Press, 1988. P. 542-1105.

Labor E. Jack London. N. Y.: Farrar, Straus and Giroux, 2013. 461 p.

Размещено на Allbest.ru