Поведение человека в условиях ограниченной свободы в романе А.И. Солженицына "В круге первом"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Поведение человека в условиях ограниченной свободы в романе А.И. Солженицына "В круге первом"

Ян Бай¹, Наталия Владимировна Сорокина²

¹Северо-западный педагогический университет

²ФГБОУ ВО «Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина»

Аннотация

Посвящено изучению особенностей изображения поведения людей в условиях лагерного заключения в романе А.И. Солженицына «В круге первом». Изучены формы художественного воплощения темы внутренней и внешней свободы личности. Сопоставлены принципы изображения повседневной жизни заключённых в рассказе «Один день Ивана Денисовича» и романе «В круге первом». Уделено внимание значению заглавий указанных произведений А.И. Солженицына. Рассмотрено изображение писателем событий и действий людей при отсутствии/ограниченности физической свободы. Подчёркнута роль творческих начинаний в процессе самосохранения человеческого достоинства. Обозначены основные параметры изображения любовных сюжетных линий и семейных историй в романе. Уточнено значение авторских шрифтовых выделений в тексте. Акцентировано внимание на непреходящей актуальности темы сохранения душевной силы человека в периоды вынужденной неволи и ограниченных условий существования, являющейся одной из приоритетных в творчестве А.И. Солженицына. Результаты проведённого исследования способствуют расширению представлений об идейно-художественной специфике «лагерной прозы» писателя и могут быть применимы при изучении истории русской литературы в вузах, на спецсеминарах и спецкурсах по творчеству классика ХХ века. солженицын шрифтовый роман художественный

Ключевые слова: А.И. Солженицын; роман «В круге первом»; мир заключённых; внутренняя и внешняя свобода личности; ограниченные условия существования

Humanbehaviorunderconditionsoflimitedfreedominthenovelby A.I. Solzhenitsyn's “Inthefirstcircle”

Yang BAI¹, Nataliya V. SOROKINA²Я

¹Northwest NormalUniversity

²Derzhavin TambovStateUniversity

Abstract. Theworkisdevotedtothestudyoftheimagefeaturesofthepeople'sbehaviorintheconditionsofcampimprisonmentinthe A.I. Solzhenitsyn'snovel “InthefirstCircle”. Westudytheformsofartisticembodimentofthethemeofinnerandouterfreedomoftheindividual. We

comparetheprinciplesofdepictingthedailylifeofprisonersinthestory “OneDayintheLifeofIvanDenisovich” andthenovel “IntheFirstCircle”. Wepayattentiontothemeaningofthetitlesoftheseworksby A.I. Solzhenitsyn. Weconsiderthewriter'sportrayalofeventsandactionsofpeopleintheabsence/limitationofphysicalfreedom. Weemphasizedtheroleofcreativeendeavorsintheself-preservationofhumandignity. Weoutlinethemainparametersofthedepictionoflovestorylinesandfamilystoriesinthenovel. Weareclarifyingthemeaningoftheauthor'sfontemphasisinthetext. Wefocusontheenduringrelevanceofthetopicofpreservingthementalstrengthof a personduringperiodsofforcedbondageandlimitedlivingconditions, whichisoneoftheprioritiesintheworkof A.I. Solzhenitsyn. Theresultsofthisstudycontributetotheexpansionofideasabouttheideologicalandartisticspecificsofthewriter's “campprose” andcanbeappliedwhenstudyingthehistoryofRussianliteratureinuniversities, atspecialseminarsandspecialcoursesontheworkoftheclassicofthe 20th century.

Keywords: A.I. Solzhenitsyn; novel “Inthefirstcircle”; theworldofprisoners; internalandexternalfreedomoftheindividual; limitedlivingconditions

В историю культуры России А.И. Солженицын вошёл с произведением о повседневной жизни лагерного заключённого. Первый опубликованный рассказ А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» был задуман в начале 1950-х гг., написан - в конце десятилетия, напечатан - в 1962 г. Вместе с двумя другими, опубликованными почти одновременно с ним - «Случай на станции Кочетовка», «Матрёнин двор» (Новый мир. 1963. № 1), - он стал «визитной карточкой писателя, его входным билетом в русскую литературу» [1, с. 187].

Образы заключённых занимают особое место в творчестве А.И. Солженицына. Подобные герои с разнообразными арестантскими судьбами непосредственно и косвенно присутствуют как в прозаических, так и в поэтических произведениях писателя. Помимо уже названных, к таким относятся рассказы «Правая кисть» (1968), «Как жаль» (1973), повесть «Раковый корпус» (1967), роман «В круге первом» (1968), поэма «Дороженька» (1952, опубл. в 1999), сборник «Тюремные - лагерные - ссыльные стихи» (1946-1953, опубл. в 1999).

В данной работе рассматриваются некоторые особенности изображения А.И. Солженицыным психологии и поведения людей, оказавшихся в условиях физической несвободы - тюремного заключения. Основным материалом служит роман «В круге первом», привлекаются и другие произведения писателя. Цель - выяснить, насколько влияют ограниченные условия, существование героев в неволе на свободу мыслей и повседневные потребности человека в еде, общении, чувствах и эмоциях; определить, согласно авторской концепции, возможности преодоления героями замкнутости существования путём расширения мыслительной деятельности и творчества.

Рассказ «Один день Ивана Денисовича» стал откровением и ярким событием литературной жизни России. В.Я. Лакшин чётко и ясно обозначил оригинальность произведения, заключавшуюся в истинности описываемых событий: «Правдиво рассказать о жизни заключённых в лагере ничуть не проще, чем написать, скажем, о буднях войны, о стройке или колхозе. Дело здесь не в теме, а в таланте, то есть в чувстве правды автора и умении нам эту правду передать» [2, с. 35].

Одновременно с рассказом «Один день...» создавались и другие произведения о жизни заключённых, в том числе и роман «В круге первом», который Л.И. Сараскина назвала «литературным памятником» Марфинскойшарашке [3, с. 330]. Это обстоятельство позволяет параллельно рассматривать художественные принципы изображения лагерной повседневности в ракурсе темы внешней и внутренней свободы/неволи, отсутствия или ограниченности условий нормальной жизни в названных произведениях.

Первоначальное авторское заглавие рассказа «Один день Ивана Денисовича» - «Щ-854» - невольно отсылает читателя к роману-антиутопии Е.И. Замятина «Мы» (1921), где граждане Единого Государства «обозначены такими же обезличивающими номерами вместо имён» [4, с. 8]. Номера на одежде арестантов, традиционный атрибут заключённых возможно рассматривать как некий символ нивелирования их личностей. Именно поэтому в первоначальном названии рассказа «Один день Ивана Денисовича» - «Щ-854» номер был присвоен Шухову вместо его настоящего имени.

Появление номеров и шифров в упомянутых произведениях не является случайным совпадением и следствием простой симпатии А.И. Солженицына к Е.И. Замятину (писателю посвящена отдельная глава в «Литературной коллекции» А.И. Солженицына), а подтверждает творческую и духовную близость художников. Но в отличие от Е.И. Замятина, у А.И. Солженицына созданные характеры - не из будущего мира. Более важным понятием для него является понятие настоящего. Он пишет о том, что было и что сейчас происходит в нашей жизни. «Сегодня» существует в качестве исторического фрагмента, оно само по себе удивительно и поучительно. Народ ощущает себя в рамках настоящего.

В отличие от картины Единого Государства, изображённой Е.И. Замятиным, А.И. Солженицын, наоборот, в своём реалистическом восприятии подчёркивает уникальность каждого человеческого «я». Своеобразная лексика героев ярко выделяет их оригинальные личности, отчётливо отражает их жизненные позиции. Например, в третьей главе романа «В круге первом» («Шарашка») в разговоре инженер Прянчиков с большим изумлением задаёт риторический вопрос: «Господа, позвольте, в каком веке мы живём? На людях - номера? <...>прогрессивно?» [5, с. 20]. Стоит заметить, что писатель представляет своего героя в лёгком романтическом стиле. В характере Прянчикова присутствуют оптимизм, юношеская легкость и детская искренность. В то же время выделенное курсивом слово «прогрессивно» позволяет сделать акцент на переосмыслении социально-исторического процесса и на размышлениях о правильности его развития. Так писатель и на графическом уровне задаёт иронический тон реплике.

В произведениях А.И. Солженицына употребление понятия «зэк» является особым способом определения принадлежности людей, имеющих схожую историю в их до- лагерном пути и затем отбывающих наказание в тюрьме. В романе «В круге первом» глава 32 «На путях к миллиону» начинается со следующих слов: «Известный на многих шарашках старик, профессор математики Челнов, писавший в графе «национальность» не «русский», а «зэк»...» [5, с. 219]. На примере подобных сознательных поступков персонажей писатель обращает особое внимание читателя на мотивы поступков своих героев и в то же время стремится акцентировать внимание на их интеллектуальных, морально-волевых личностных качествах.

В произведениях есть немало прямых указаний на проблему свободы и вольного поведения зэков в тюрьме. В «Одном дне...» герой чувствует себя свободным и предоставленным только самому себе всего несколько минут: «Шухов никогда не просыпал подъёма, всегда вставал по нему - до развода было часа полтора времени своего, не казённого» [6, с. 15]; «Не считая сна, лагерник живёт для себя только утром десять минут за завтраком, да за обедом пять, да пять за ужином» [6, с. 22]. Это позволило В.Я. Лакшину сделать вывод: «Так что, как ни странно это прозвучит, за едой он больше всего чувствует себя личностью, человеком, который над собою волен. Тут уж его интерес, его право распоряжаться собой» [2, с. 53] (выделено нами. - Я. Б., Н. С.).

«Рабочее» заглавие романа «Круг-87» ориентировало на композиционные особенности, несколько снижая смысловую наполненность. Затем появилось название «Круг- 96», также подчёркивавшее количество глав. А.И. Солженицын «ушёл» от этих названий, усилив тем самым первоначальные, «дотекстовые», читательские ассоциации с библейскими кругами ада, с «Божественной комедией» Данте. В самом же романе символика первого круга приобретает новые значения, уточняя авторский замысел. Имеющиеся многочисленные исследовательские толкования смысла заглавия уточним следующим наблюдением: круг олицетворяет замкнутость пространства, события происходят с навязчивой периодичностью, как невольное, подчинённое движение по замкнутому кругу. События одинаковы изо дня в день. Расширение происходит за счёт размышлений, внутренней работы, творчества.

Условия шарашки не совсем точно отражают быт лагерных заключённых. Это, в какой-то мере, привилегированные зэки. Но даже у них явно чувствуется ограниченность.

По сравнению с Шуховым, личное время обитателей Марфинскойшарашки значительно увеличивается, у них буквально больше физической свободы. Но обстоятельства, ограничения вносят корректировку в прежние понятия. Само понимание прямой свободы трансформируется в сознании заключённых. Сначала Прянчиков с удивлением спрашивает: «Неужели и в тюрьме нет человеку свободы? Где ж она тогда есть?» [5, с. 32]. «Трудный арестант» Бобынин с ненавистью отвечает генералу Абакумову: «У меня ничего нет, вы понимаете, - нет ничего ! Жену мою и ребёнка вы уже не достанете - их взяла бомба. Родители мои - уже умерли. Имущества у меня всего на земле - носовой платок, а комбинезон и бельё под ним без пуговиц (он обнажил грудь и показал) - казённое. Свободу вы у меня давно отняли, а вернуть её не в ваших силах, ибо её нет у вас самих» [5, с. 103]. В процитированном фрагменте важны два момента. Во- первых, отсутствие свободы для большинства арестантов означает полное бессилие, самое страшное наказание. Для убедительности и заострения внимания А.И. Солженицын прибегает уже не к традиционному в его книгах курсивному выделению важных слов, а к разрядке. Этот приём одновременно позволяет без лишних авторских ремарок воспроизвести медленный темп речи героя, пробелы между буквами - как паузы при произнесении. Во-вторых, трудно найти свободного человека, ведь даже те, кто физически не ограничен в своих поступках, как Абакумов, находятся в политической неволе, зависимости от идеологии, что существенно ограничивает их. А даже в тюрьме человек может почувствовать себя свободным. Получается, что все несвободны, только в разной степени. Поэтому глубокого, радикального, противопоставления «воля - неволя» нет.

Марфинские интеллигенты понимают, что внутренняя свобода бывает больше наказуема, чем внешняя:

«- <...> В Японии есть такой закон, что человека можно судить за образ его невысказанных мыслей.

- У нас-то он как раз и есть и называетсяПятьдесят восемь - десять» [5, с. 59].

В диалоге речь шла о знаменитой 58-й статье Уголовного кодекса РСФСР, десятая часть которой подразумевала наказание за «антисоветскую агитацию и пропаганду».

Действие романа охватывает 3 дня. Используется традиционный для писателя принцип сжатия художественного времени. Но в данном случае кратковременность - отражение и всеобщей ограниченности. Это не просто схожесть всех дней, это ограниченность событий. Даже Новый год не приносит желания мечтать, радости и других новогодних атрибутов.

Локализация романного пространства, ограниченность действия во времени не мешает показать безграничность мыслей зэков. «Камерная жизнь» располагает к концентрации творческого размаха. Одним из средств, которые помогали не потерять ощущение себя в пространстве и во времени, были книги.

За тюремной решёткой заключённым приходится делать принципиальный выбор: оказывать ли услуги администрации, то есть быть доносчиками, по требованию тюремных начальников выполнять рабочие заказы и прочие их прихоти и, таким образом, находиться в относительно комфортных условиях, или быть в немилости у начальства, находиться под постоянной угрозой отправки на этап, рисковать жизнью, но всё же оставаться верным своим принципам и не ждать снисхождения от тюремщиков. Только лучшие герои А.И. Солженицына, обладающие благородными рыцарскими качествами, сумевшие отказаться от компромисса, «.идут на <.> жертвы, выходя из конфликта с Системой победителями» [7], получают истинное освобождение. Писатель требовал от этих героев оптимизма в самых разных и сложных обстоятельствах, героизма во время принятия вызовов судьбы и романтизма при преодолении трудностей.

Свобода и тюрьма противопоставляются как миры. Автор скрупулезно, до деталей исследует поведение зэка - человека, попавшего за решётку. Ярко это видно в отсутствии привычных для свободных людей ощущений, событий и вещей. Иначе говоря, «де-фицит»/нехватка свободы проявляется, в том числе, через дефицит вещей, дефицит времени, дефицит положительных эмоций, а также дефицит женской любви и человеческого счастья. В структуре романа «сжатие времени» [7] и ограничение пространства само по себе уплотняет интенсивность развития событий, тем самым заостряет внимание на крутых поворотах в сюжетной линии. А ограниченность событий, чувств через сужение времени и пространства драматично усиливает контраст между свободным миром и миром заключённых, что позволяет предельно наглядно отметить труднопреодолимые препятствия, стоящие перед героями. Итак, для героев каждая минута ценна, «...каждая лишняя шкура дорога» [5, с. 84], каждая хлебная крошка жизненно важна.

Во многих произведениях А.И. Солженицына недостаток еды, в том числе, нехватка хлеба является одним из самых важных индикаторов, который обозначает материальную скудность, и на этой основе позволяет определить степень физического испытания и душевных страданий заключённых.

Шухов («Один день»), Нержин («В круге первом»), Костоглотов («Раковый корпус») - это прошедшие войну, отбывающие сроки, материально неблагополучные персонажи. Задолго до лагерных сроков непростой жизненный опыт заставил этих героев осознать драгоценное значение хлеба. Однако в Марфинской тюрьме арестантская участь беспощадно затрагивает людей и из состоятельного социального слоя. Заключённый герцог Эстергази, которому было очень тяжело с питанием, получив от Потапова три пуговицы, сделанные из хлеба, в качестве подарка на день рождения, «клялся, что даже ни от кого из Габсбургов не получал подарка более своевременного» [5, с. 208]. Таким образом, скудная еда, минимальное количество необходимых продуктов для жизни, в суровых тюремных условиях в значительной мере объединила судьбы всех заключённых.

Заключённые относятся к еде со священным трепетом. Ибо каждая, даже самая маленькая порция продуктов увеличивает физическую и душевную силу, помогая выстоять перед невзгодами.

Напомним один из многочисленных эпизодов романа: «Разве её ешь! разве её кушаешь! - ею причащаешься!» [5, с. 49] - в девятой главе романа («Пятого года упряжки») Нержин именно таким восклицанием выразил своё понимание ценности лагерного питания. Несмотря на его скудость, заключённые во время еды словно испытывают возвышенные чувства; авторские шрифтовые ремарки обращают внимание именно на эти святые эмоции героя.

В одном из фрагментов заключительной главы («Мясо») изображаются картины, в которых перед этапом заключенные торжественно принимают последний обед, с трудом ими добытый: «.наступило то настоящее молчание, которое и всегда должно сопутствовать еде. <...>тёплой влагой она проходит по пищеводу, опускается в желудок - кровь и мускулы мои заранее ликуют, предвидя новую силу и новое пополнение» [5, с. 714-715]. Таким образом узники укрепляют свой дух, чтобы быть готовыми к непредсказуемому тернистому пути. Изображение сложного и бережного отношения героев к употреблению еды придаёт сцене пафос печали и мужества.

Для сохранения душевного равновесия от арестантов требуется твёрдая воля. Ценность хлеба ясно показана в последней строфе лагерного стихотворения «Хлебные чётки» (1950). Лирический герой в глубоком раздумье произносит следующие строки:

Проносил в рукавице, уловка поэта!

Не дойди до тебя [хлебных четок. - Я. Б., Н. С.]

я усталым умом, - Было б меньше одною поэмой пропето, Было больше б одним надмогильным холмом

[8, с. 230].

Благодаря хлебным чёткам автобиографический герой через долгое терпение смог спастись от душевного смятения и не упасть духом.

В романе «В круге первом» уделяется особое внимание теме любви, точнее, теме отсутствия/ограниченности любви. В течение долгих лет роковая арестантская участь не позволяла заключённым близко знать женскую ласку и заботу. В главе 89 («Перепёлочка») мысль Нержина о взаимной симпатии между заключенными и девушками- «вольняшками» сформулирована во время тайной вечерней встречи с Симочкой. Эта мысль с грустью объясняла настоящую причину начала отношений этих героев: «...разве ты выбрал эту (девушку. - Я. Б., Н. С.)! Ты выбрал это место, через два стола, а там кто бы ни оказалась.» [5, с. 641]. А исповедуясь перед девушкой о свидании со своей женой, Нержин не стал произносить эту мысль вслух. Герой сделал нравственный выбор: его чувство к «вольняшке», которая рядом, не перевесило чувство к жене, которая отказалась его забыть и бросить.

В романе присутствуют две драматично развивающиеся любовные линии: Нержин - Симочка, Руська - Клара. В эпизодах наблюдается и служебный роман: Сологдина - Еменой. Однако любовь, родившаяся в тяжёлой тюремной атмосфере в шарашках, в большой степени означает лишь временное отвлечение от «монастырского уединения» [5, с. 98], ибо у многих из них любовь была украдена лагерными сроками ещё в юном возрасте.

Мысль о том, что «только в тюрьме, а не на семейной воле мужчина так свободен в мыслях, не связан в поступках и готов к жертвам» [5, с. 651], не находит твёрдой поддержки. Мнимая свобода не радует, а мучает.

Несмотря на то, что в произведениях А.И. Солженицына мужские персонажи, как правило, выступают как главные герои, и в большинстве случаев события представлены с мужской точки зрения, лагерная любовь имеет также особый взгляд со стороны де-вушек-«вольняшек» на человеческие качества арестантов. При этом женский взгляд на отношения даёт возможность оценить женский светлый ум, страстное желание к жизни, а также нежность и печаль, затаённую в душе. Однако и девушки-«вольняшки» также часто становились жертвой несчастных любовных историй и, подчиняясь беспощадной силе системы, впадали в отчаяние из-за безнадежности отношений с заключёнными.

Представление героев о любви в лагерных условиях и их понимание/переживание разлуки с любимой отчетливо рассматривается и в ранних поэтических произведениях А.И. Солженицына. Это ощущение, изначально выраженное в стихотворениях «Через две решетки» (1947) и «Отречение» (1950) цикла «Тюремные - лагерные - ссыльные стихи», практически сохранилось без изменений; оно представлено в романе «В круге первом» с развернутыми сюжетными линиями. Во всех этих произведениях главные герои испытывают сложные чувства по отношению к верным женам и подругам, оставшимся на воле, ибо постоянно нависающие угрозы ссылки арестантам не предвещали светлого будущего для отношений с любимыми. Яркий пример - свидание Нержина с Надей. Осознавая свое бессилие в попытке утешить супругу, Нержин одновременно с чувством глубокого горя и жалости настаивает на расставании с ней.

Писатель представляет тяжёлую долю жён заключённых, при этом он высоко оценивает их душевные качества, которые исконно присущи русским женщинам: терпение, стойкость и самопожертвование. В романе писателем создан целый ряд подобных образов: жены Нержина, Сологдина, Дырси- на, Герасимовича. Их безысходное положение автор объясняет тем, что, будучи близкими людьми арестантов, все без исключения героини находятся под огромным социальным давлением, и на воле они полностью отстранены от полноценного участия в жизни. При этом в лучшем случае героиням удаётся лишь скрыть свои печали от близких, оставшись наедине со своей непосильной ношей, а в худшем их ждет роковой исход.

В романе писатель не только обрисовал супружеские отношения между заключёнными и их женами, но и небольшими штрихами нарисовал картины семейных историй тюремных работников. Писатель уделил внимание близким людям таких персонажей, как начальник института Марфинской тюрьмы полковник Яконов, майор Ройтман, младший лейтенант Наделашин и политрук Степанов.

Отношение тюремных работников к своим семьям или близким в определённой степени оказывает влияние на их поведение в различных ситуациях и на мотивы их действий. Например, в главе 24 («Бездна зовёт назад») узнаём, что сам Яконов «шесть лет просидел в тюрьме» [5, c. 62], он был связан с тюремным прошлым и теперь опять находился под угрозой лишения свободы. В случае несвоевременного или некачественного выполнения криптографической задачи, которая ему была непосредственно поручена заместителем министра МГБ Селивановским, ему грозят новые тюремные сроки. И вот автор показывает читателю, как герой в растерянности бессмысленно бродит по ночной Москве, и в раздумьях к нему приходит понимание, что он «единственно для кого извивался, боролся и тиранил остальные часы бодрствования: о двух девочках восьми и девяти лет и о жене Варюше...» [5, c. 163]. В этой системе и у тюремщиков своя несвобода.

Любовные сюжетные линии романа и семейные истории Макарыгиных, Иннокентия и Дотнары, Галахова и Динэры наглядно показывают недостаток личного и семейного счастья. В эпизодах отмечены события семейной жизни как самого советского вождя, так и бытовая крестьянская жизнь Спиридона. Кроме того, писатель успел упомянуть и семейное положение многих второстепенных героев.

Заслуживают внимания и следующие женские образы: Алевтина Никаноровна Ма-карыгина, вторая жена прокурора Макары- гина; Динэра, старшая дочь Макарыгина и жена известного писателя Галахова; супруга секретаря парткома Степанова. По сравнению с другими героями, эти образы могут показаться малозначимыми. Однако, пожалуй, кроме двух коллег майоров, увлечённых своей тюремной службой и получивших собирательное прозвище «Шишкин-Мышкин» [5, c. 501, 507], олицетворяющих символы зла, в романе эти героини являются единственными персонажами, которые с энтузиазмом идут по жизни, правда, со своим своеобразным пониманием этой самой жизни. Жена Макарыгина с большой страстью стремится к насыщению жилья различным имуществом с целью увеличения внешних признаков материального благополучия семьи. А жена Степанова живёт со своим странным и неугасающим интересом к выращиванию свиней, ибо видит в этом опору семейного бюджета. В то же время Динэра, используя влияние на отца и мужа, заставляет окружающих её людей исполнять свои капризы и желания. Писатель относится к этим персонажам с иронией; их мещанские взгляды на происходящие события соотнесены в романе с социальным положением их семьей, что позволяет читателям оценить значение их мелких личных радостей.

Иннокентий ясно «ощутил во всей своей и окружающей жизни какую-то тупую безвыходность» [5, c. 429], что и стало главным мотивом его звонка в американское посольство. В это же время Галахов страдает от того, что пребывание в беззаботном состоянии и сытости не позволяет ему даже с большим трудом обрести творческое вдохновение. И даже вождь в своих сложных семейных отношениях вряд ли испытывает хоть немного человеческого счастья. И для Спиридона беспокойство о судьбе дочери стало постоянной душевной болью. При этом писатель в эпизодах романа показывает, что испытать настоящее человеческое счастье было не дано и «героям, чьи поведенческие возможности крайне сужены, причём это не только узники Марфинской «шарашки», но и внешне «свободным» людям» [9, с. 41].

Таким образом, изображение А.И. Солженицыным судеб зэков, лишённых полноценной свободы, еды, любви, счастья становится не только правдивым описанием социальных условий определённого времени в истории России. Это проверка человека на прочность личности. Ограничения в движении не дают ограничения в мыслях, во внутренней напряжённой работе и интересе к бытовым мелочам жизни: «И там работают, спят, едят, ссорятся и мирятся, и там радуются малым радостям, надеются, спорят, бывает, подшучивают друг над другом...» [2, с. 36]. В романе «В круге первом» А.И. Солженицын, рассматривая повседневность человека за решёткой, даёт читателю возможность ощутить социальную атмосферу тех лет и разъясняет причины отсутствия свободы не только внутри Марфино, но и вне его, во всём обществе. Это также позволяет определить причины несчастья героев, переосмыслить проблемы социальной системы. Внутренняя свобода, как утверждает писатель, может сохраниться в условиях внешней замкнутости, при ограниченности передвижения - будь то тюремное заключение, болезнь или ситуация эпидемии/пандемии. Его слова: «никогда никакой лагерь не должен сломить душевной

силы человека» [5, с. 330] - способны вдохновить человека на преодоление временных трудностей. Произведения А.И. Солженицына, утверждающие возможность сохранения творческих, духовных сил человека в непростых условиях, особенно востребованы сегодняшним временем.

Список литературы

1. Сорокина Н.В. «Тамбовские» страницы в жизни и творчестве А.И. Солженицына // Неофилология. 2019. Т. 5. № 18. С. 185-192. DOI 10.20310/2587-6953-2019-5-18-185-192

2. Лакшин В.Я. Иван Денисович, его друзья и недруги // Лакшин В.Я. Литературно-критические статьи. М., 2004. 672 с.

3. СараскинаЛ.И. Александр Солженицын. М.: Молодая гвардия, 2018. 959 с.

4. Спиваковский П.Е. Через полвека // «Ивану Денисовичу» полвека: Юбилейный сборник (1962-2012) / сост. П.Е. Спиваковский, Т.В. Есина. М.: Русский путь, 2012. 744 с.

5. СолженицынА.И. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 2. В круге первом. М.: Время, 2011. 880 с.

6. Солженицын А.И. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 1. Рассказы и крохотки. М.: Время, 2007. 672 с.

7. Голубков М.М. «В круге первом». Опыт монографического анализа. URL: http://www.solzhenitsyn.ru/ o tvorchestve/articles/works/?ELEMENT ID=672 (дата обращения: 03.10.2020).

8. СолженицынА.И. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 18. Раннее. М.: Время, 2016. 544 с.

9. Спиваковский П.Е. «В круге первом» А.И. Солженицына: тени реального // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2019. № 2. С. 41-49.

References

1. Sorokina N.V. «Tambovskie» stranitsy v zhizni i tvorchestve A.I. Solzhenitsyna [“Tambov” pagesinthelifeandworkof A.I.Solzhenitsyn].Neofilologiya - Neophilology, 2019, vol. 5, no. 18, pp. 185-192. DOI 10.20310/2587-6953-2019-5-18-185-192 (InRussian).

2. Lakshin V.Y. IvanDenisovich, egodruz'ya i nedrugi [IvanDenisovich, hisfriendsandfoes]. In: Lakshin V.Y. Literaturno-kriticheskiyestat'i [LiteraryCriticalArticles]. Moscow, 2004, 672 p. (InRussian).

3. Saraskina L.I. AleksandrSolzhenitsyn [AleksandrSolzhenitsyn]. Moscow, MolodayagvardiyaPubl., 2018, 959 p. (InRussian).

4. Spivakovskiy P.E. Cherezpolveka [Inhalf a century]. «IvanuDenisovichu» polveka: Yubileynyysbornik (1962-2012) [“IvanDenisovich” Half a Century:AnniversaryCollection (1962-2012)].Moscow, RusskiyPut' Publ., 2012, 744 р. (InRussian).

5. Solzhenitsyn A.I. Sobraniyesochineniy: v 30 t. T. 2. Vkrugepervom [CollectedWorks: in 30 vols.Vol. 2. IntheFirstCircle].Moscow, VremyaPubl., 2011, 880 p. (InRussian).

6. Solzhenitsyn A.I. Sobraniyesochineniy: v 301. T. 1. Rasskazy i krokhotki [CollectedWorks: in 30 vols.Vol. 1. StoriesandKrohotki].Moscow, VremyaPubl., 2007, 672 p. (InRussian).

7. Golubkov M.M. «V krugepervom». Opytmonograficheskogoanaliza [“IntheFirstCircle”.ExperienceinMonographicAnalysis].Availableat: http://www.solzhenitsyn.ruZo tvorchestve/articles/works/?ELE- MENT ID=672 (accessed 03.10.2020). (InRussian).

8. Solzhenitsyn A.I. Sobraniyesochineniy: v 30 t. T. 18. Ranneye [CollectedWorks: in 30 vols.Vol. 18. Early].Moscow, VremyaPubl., 2016, 544 p. (InRussian).

9. Spivakovskiy P.E. «V krugepervom» A.I. Solzhenitsyna: tenireal'nogo [A.Solzhenitsyn'sthefirstcircle: theshadowsofreality].VestnikMoskovskogouniversiteta. Ser. 9. Filologiya - MoscowUniversityPhilologyBulletin, 2019, no. 2, pp. 41-49. (InRussian).

Размещено на Allbest.ru