Темы и образы в романе Лю Чжэньюня "Дети стадной эпохи"

В романе «Дети стадной эпохи» такие политические перемены отражаются в подробном описании работы так называемых дисциплинарных комиссий, которые проводят антикоррупционные расследования. Как отмечает С. Н. Жилкибаев, «устав КПК определяет полномочия комиссий скорее как этические, чем правоохранительные» [20, с. 507]. Как бы то ни было, в случае подозрений дисциплинарные комиссии «наделены полномочиями требовать от соответствующих лиц явиться в указанное место в указанное время и объяснить все обстоятельства дела» [20, с. 508]. У чиновников романа «Дети стадной эпохи» такое «двойное указание» вызывает неподдельный страх. Приведем конкретный пример: «Если к кому-то из чиновников применяли “двойное указание”, то ни один из них уже не мог выйти чистым из воды. Все они признавали многочисленные факты своего разложения и коррупции. Пока комиссия проверяла какого-нибудь чиновника, она оставалась в тени, действуя незаметно и неспешно. Но, когда необходимые доказательства были собраны и созревал подходящий момент, сотрудники комиссии неожиданно нападали. Зачастую случалось так, что только вчера какого-нибудь чиновника показывали по телевизору, а уже на следующий день он вдруг пропадал без вести, а потом на сайте дисциплинарной комиссии публиковалась заметка, что к этому чиновнику применили “двойное указание”... Многие чиновники еще на этапе, когда их усаживали в машину, чтобы отвезти на допрос, не успев добраться до места, выкладывали все случаи собственного разложения и коррупции за несколько десятков лет. С их языков только и успевали слетать имена сообщников и тех, кто давал им взятки» [14, с. 176-177].

В современном китайском обществе приветствуется подавать в дисциплинарные комиссии информацию о морально-этическом разложении своих ближних. Как пишет в своей статье С. Н. Жилкибаев, «этим правом активно пользуются различные социальные группы: от простых граждан, пострадавших от разложившихся чиновников, и неравнодушных активистов гражданского общества Китая до бывших любовниц и обиженных госслужащих. Активные блогеры социальных сетей (например, Weibo, WeChat) публикуют в большом количестве разоблачительные фото- и видеоматериалы на местных чиновников и их близких. В случае виновности лица вердикты выносятся на публику посредством необычного механизма -- объявлением об исключении из партии в СМИ» [20, с. 508-509]. Такая ситуация, естественно, способствует процветанию доносов, которые по большей части превращаются в методы внутренней политической борьбы либо личного возмездия. Приведем диалог задержанного дисциплинарной комиссией чиновника Ян Кайто с ее сотрудником:

«-- Когда произошла авария и погибли люди, кто-то явно хотел сделать из меня козла отпущения! -- злобно сказал Ян Кайто и крикнул: -- Я, видите ли, взятки брал, а то я не знаю, что сами они, твою мать, сплошь продажные шкуры!»

На это сотрудник отвечает:

«-- Если у вас есть доказательства, вы тоже можете донести на них в дисциплинарную комиссию» [14, c. 248].

Последствия такой политики, увы, лишь усугубляют пороки людей. Лю Чжэ- ньюнь рисует убедительную картину больного общества, в котором каждый собирает друг на друга компромат: «В начале года, когда в управлении освободилось место заместителя начальника, организация превратилась в кипящий котел. Все начальники жаловались друг на друга и даже писали доносы под своими именами. С начала года и до настоящего момента сотрудники дисциплинарной комиссии обосновались в их управлении как у себя дома. Едва они успевали прояснить одно дело..., как тут же поступал новый донос, и сотрудники комиссии приезжали снова. Именно потому, что совершенно чистых задниц ни у кого не было, дерьмо выходило наружу сразу, как кто-нибудь на кого-нибудь доносил» [14, с. 296-297]. Политика поощрения доносов граждан друг на друга вкупе с безграничными возможностями информационной эпохи лишь усугубляет изъяны общества. При этом важно отметить, что, поднимая в романе проблему вызовов информационной эпохи, Лю Чжэньюнь делает особый акцент на таких темах, как человеческое общение в эпоху прогресса и отсутствие взаимного доверия. Напомним, что у Лю Чжэньюня обозначенные темы впервые прозвучали в романе «Мобильник» (2003), чуть позже тема общения и одиночества ярко проявилась в романе «Одно слово стоит тысячи» (2009). Наконец, в последнем романе мы можем наблюдать развитие этих тем в социально-политическом контексте.

Читая роман «Дети стадной эпохи», мы осознаем, что призывы руководства к бдительности и разоблачению друг друга -- палка о двух концах и благая цель искоренить явления морального разложения не столько пробуждает в людях добрые намерения, сколько запускает механизм отмщения. Система доносов подрывает в человеке основы человечности. Лю Чжэньюнь то и дело описывает ситуации, в которых людей отличает радость возмездия. В результате, так же, как и в предыдущих романах писателя, в этом произведении «вчерашние друзья в один момент становятся злейшими врагами. Мужья и жены живут не разговаривая. Дружба, любовь и преданность -- очень непрочные понятия» [12]. При этом, как отмечает С. В. Сиротин, «назвать автора пессимистом тоже нельзя, потому что собственного мнения он не высказывает. Он показывает взаимоотношения между людьми как они есть, и эти прямота и честность очень подкупают» [12]. В романе «Дети стадной эпохи» не раз звучат тезисы о том, что «в этом мире, куда ни глянь, никому нельзя было доверять» и что «чужая душа -- потемки». Приведем конкретные примеры: «.усвоив урок Чжу Юйчэня, преподнесенный им восемнадцать лет назад, Ли Аньбан больше не обзаводился друзьями. Где же он мог так быстро отыскать советчика? <...> Ли Аньбан взял мобильник и начал листать список контактов. В нем значилось более тысячи имен, но, просмотрев их все, он убедился, что среди них нет ни одного человека, с кем можно было поговорить по душам. С ними можно было говорить на повседневные темы, обсуждать рабочие дела, вести светские разговоры, можно было даже пошутить, но вот довериться в час тоски и сомнения было некому. И сейчас Ли Аньбан в полной мере осмыслил слова писателя Лу Синя, который как-то сказал, что в жизни у человека должна быть хотя бы одна родственная душа. Оказывается, родственная душа нужна была не для попоек и кутежа, а для того чтобы рассеять тоску и смятение» [14, с. 180-181]. Здесь снова напрашивается цитата из «Записок сумасшедшего»: «Я, у которого за спиной четыре тысячи лет людоедства, только сейчас понял, как трудно встретить настоящего человека» [7, с. 24]. Ниже приведем размышления чиновника, попавшего в лапы дисциплинарной комиссии. Когда ему потребовалось срочное алиби, он начинает перебирать в уме возможные варианты поручителей. И здесь снова звучит мысль Лю Чжэ- ньюня о взаимном недоверии людей: «У него имелось около тридцати кандидатур, и все эти люди были приятелями, но от всех этих вариантов Ян Кайто поочередно отказался., нельзя было поручиться за их моральные качества. Кто знает, как бы они поступили в решающую минуту: приняли бы его игру или, наоборот, стали бы добивать лежачего?» [14, с. 235].

Напомним, что проблема человеческого общения на страницах произведений Лю Чжэньюня не имеет социальных границ, простой народ поражен теми же изъянами. Вспомним размышления Ню Сяоли, которая собралась открыть собственную закусочную: «Сперва у нее появилась мысль пригласить в помощницы какую-нибудь знакомую со швейной фабрики, но ей показалось неудобным менять дружеские отношения на отношения хозяйки и подчиненной. К тому же Ню Сяо- ли боялась, что ничем хорошим это не кончится. Чем ближе друзья, тем больше зависти. Пока закусочная давала небольшую прибыль, то завидовать было нечему, но если дела у Ню Сяоли пойдут в гору, то подруга может и подвести.» [14, с. 260]. Приведенные выше примеры как нельзя лучше сочетаются с тезисом, который еще в 1926 г. прозвучал в романе Лао Шэ «Философия Чжана»: «В китайском обществе все лишено глубинного смысла, абсурдно, и внешняя иллюзорная гармония в межчеловеческих отношениях держится исключительно благодаря формализму и внутренней пустоте» [10, с. 104]. На наш взгляд, это лишний раз доказывает глубину проблемы человеческого общения и ее прямую связь с проблемами национального характера.

Лю Чжэньюнь, как и Лао Шэ, не строит иллюзий о возвышенной природе человека. Как отмечает С. В. Сиротин, «Лю Чжэньюнь не судит своих героев, он даже не жалеет их. Он занимает отстраненную позицию летописца, ему интересно рассказать о том, какие люди населяли Китай в ХХ веке, и сам этот рассказ оказывается важнее возможных выводов» [12]. Тем не менее вдумчивый читатель понимает, что сложившаяся в Китае ситуация противоречит представлениям писателей о должной природе человека. В этой связи интересные наблюдения делает исследователь творчества Лао Шэ А. А. Родионов, который отмечает, что «чем положительнее герой у Лао Шэ, тем сильнее выражено в нем личностное начало, тем сильнее он отчужден от окружающей его безликой массы. В 1933-1937 гг. со страниц произведений Лао Шэ исчезают идеальные герои, а синдром толпы поражает все большее количество персонажей» [10, c. 123]. Возвращаясь к роману «Дети стадной эпохи», написанному уже в XXI в., мы можем говорить о том, что в восприятии Лю Чжэ- ньюня стадность и синдром толпы окончательно поразили китайское общество. Уже название романа «Дети стадной эпохи» достаточно пессимистично, поскольку содержит в себе даже не столько предупреждение, сколько констатацию о свершившемся факте запуска механизма человеческого саморазрушения. Стадность стала неотъемлемой приметой эпохи.

Китайская критика по-разному оценила последнее произведение Лю Чжэнью- ня. Среди отзывов встречаются и резко отрицательные. К примеру, Ши Хуапэн обвиняет писателя в отсутствии глубины мысли и утверждает, что Лю Чжэньюнь не дал ощутить читателю трагедию, которая стоит за описанными им явлениями. По его словам, герои Лю Чжэньюня «лишены индивидуальных черт, что в целом создает ощущение компиляции фактов новостных лент, а не художественного произведения» [21, c. 87]. Роман оставил у него впечатление «завуалированных нападок и злостной клеветы», в нем можно увидеть лишь «заурядную критику злободневных явлений». Выделяя такой недостаток, как «ощущение новостного коллажа», Ши Хуапэн называет его подводным камнем, о который разбиваются произведения современной китайской литературы» [21, c. 87]. Ученый сетует, что такая литература «не побуждает человека к внутреннему самокопанию, как следствие вырождается думающий читатель» [21, c. 87].

В противовес такому мнению большинство критиков высоко оценили способность Лю Чжэньюня побуждать читателя к поиску глубоких смыслов и саморазвитию. Вспомним хотя бы упоминание писателем в романе имени Лу Синя. Как нам кажется, оно является кодовым словом, запускающим цепочку ассоциаций, которая в конечном итоге заставляет китайского читателя услышать уже не луси- невский, а лючжэньюневский крик о спасении детей. В статьях о писателе нередко звучит мысль о том, что «простота и краткость языка его произведений становятся ключом к постановке серьезных философских и социальных проблем, а юмор -- путем их осмысления и отчасти принятия» [22]. По словам Цзинь Чуньпина, современная китайская литература представляет собой народную утопию, которая превращается в значимый эстетический образ, «хладнокровность, юмор, подшучивание и абсурд, которые присутствуют в тоне повествования, не в силах скрыть возмущения, разочарования и боли писателя» [23, c. 120]. «Книги Лю Чжэньюня показывают, как можно писать без прикрас, но с любовью и сочувствием к судьбе своего народа», -- отмечает писатель и китаевед В. М. Рыбаков [22]. Китайский литературовед Дэн Цюн также говорит о том, что Лю Чжэньюнь не выносит высокопарных выражений, ему по душе простой язык, и такой же искренней реакции он ждет от своих читателей, чтобы те, читая его романы, «над чем-то посмеялись, над чем-то поплакали, а после прочтения обязательно над чем-то задумались» [24].

Вышеперечисленные высказывания звучат в унисон с тезисами самого Лю Чжэньюня. Основываясь на интервью писателя, а также на впечатлениях от бесед с ним, мы можем сделать вывод о том, что для него важно осмыслить путь, по которому движется его нация, показать людям себя со стороны. «Интеллигенция должна нести роль прожектора, освещающего будущее нации», -- говорит Лю Чжэньюнь (цит. по: [13, c. 15]). На наш взгляд, роман «Дети стадной эпохи» как нельзя лучше поднимает вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» Это то самое произведение, которое побуждает китайских читателей задуматься над судьбой нации.

Осмысливая вызовы цифровой эпохи и перспективы интернет-реальности, Лю Чжэньюнь рисует отнюдь не радужную картину последствий моральной дезориентации для китайского общества. Унаследовав литературную традицию, заложенную Лу Синем, Лао Шэ и другими выдающимися литераторами ХХ в. и развивая темы своего предшествующего творчества, писатель приходит в романе «Дети стадной эпохи» к выводу о том, что новые технологии не улучшают природу человека, а, напротив, усугубляют пороки национального характера, которые при наличии вездесущей виртуальной толпы лишь провоцируют стадное мышление.

Литература

1. Сиротин С. В. От молчания к болтовне. URL: http://literratura.org/criticism/1822-sergey- sirotin-ot-molchaniya-k-boltovne.html (дата обращения: 09.03.2019).

2. Харари Юваль Ной. Sapiens: краткая история человечества. М.: Синдбад, 2019. 512 с.

3. АЙЖ- АШ^: ЙЖИ^ЖЙ^Й^А // ftftftffi.. 02.11.2017 [Ши Сяодань. Лю Чжэньюнь: это лучшая эпоха для глазения // Цзинань шибао 02.11.2017]. URL: http://jnrb.e23.cn/shtml/ jnsb/20171102/1692269.shtml (дата обращения: 09.03.2019). (На кит. яз.)

4. ЖА^Ж2016#ААШЖ:ВёЖЙЖ''АйАЛАЙ. [Официальные лица опубликовали десять новых слов 2016 года, в список которых вошли «чигуа цюньчжун (ротозеи)» и «хунхун чжи ли (первозданная энергия)»]. URL: https://www.sohu.com/a/158096270_557048 (дата обращения: 09.03.2019). (На кит. яз.)

5. АШАіШ№«ВЈЖ^АЙАШП» // inftftAAWft. 2017. Щ12±$. Ж3 [Лю Чжэньюнь о новом произведении «Дети стадной эпохи» // Юйянь цзяосюэ юй яньцзю. 2017. № 12. С. 3]. (На кит. яз.)

6. ЖЩ йАЖЙ“1И”-даША«вЈЖ^АйАШП» // 2018. 35#. Ш5Ш.

Ж37-40 [Лю Бо. Порочный круг -- о романе Лю Чжэньюня «Дети стадной эпохи» // Синьсян сюэю- ань сюэбао 2018. Т. 35, № 5. С. 37-40]. (На кит. яз.)

7. ^ЖДАНІЙ // ^ЖА^. Aft: АЖЖ№?і. 2001. 1#. Ж11-24 [Лу Синь. Записки сумасшедшего // Сборник сочинений Лу Синя. Шанхай: Байцзя чубаньшэ. 2001. Т. 1. С. 11-24]. (На кит. яз.)

8. Хузиятова Н. К. Предисловие // Папапа. Современная китайская повесть. СПб.: Гиперион, 2017. С. 5-26.

9. Завидовская Е. А. «Меня зовут Лю Юэцзинь»: роман-экшн о похождениях рабочего-мигран- та в Пекине. URL: https://www.livelib.ru/reader/EkaterinaZavidovskaya (дата обращения: 09.03.2019).

10. Родионов А. А. Лао Шэ и проблема национального характера в китайской литературе ХХ века. СПб.: Роза мира, 2006. 263 с.

11. Завидовская Е. А. Сатирический роман Лю Чжэньюня «Я не Пань Цзиньлянь»: гротеск, которому веришь. URL: https://www.livelib.ru/review/524618-ya-ne-pan-tszinlyan-lyu-chzhenyun (дата обращения: 09.03.2019).

12. Сиротин С. В. Склочная жизнь. Лю Чжэньюнь. Одно слово стоит тысячи. URL: http://noblit. ru/node/3581 (дата обращения: 09.03.2019).

13. ЩЩ. іФЖЖА«вЈЖ^АйАШП» // ФЖА##

Ш. 2018. 35#. Щ 4^. Ж15-18 [Фэн Мэй. Власть под прицелом Интернета и языковая вседозволенность -- о романе Лю Чжэньюня «Дети стадной эпохи» // Чжунчжоу дасюэ сюэбао. 2018. Т. 35. № 4. С. 15-18]. (На кит. яз.)

14. Лю Чжэньюнь. Дети стадной эпохи / пер. с кит. О. П. Родионовой. СПб.: Гиперион, 2019. 319 с.

15. Никитина А. А. Особенности изображения героев в китайской романистике 50-х годов XX века // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Сер. 13. Востоковедение и африканистика. 2013. Вып. 4. С. 61-67.

16. Ж^#. <ШЖЖЖЖ^»їп«пЈЖЖ^йЖШП»йй*ЬЬ& // ШЖЖШЖШ 2018. 35#.

Ш10Ш. Ж 30-32 [Юм Мэнлинь. Сравнение романов «Я не Пань Цзиньлянь» и «Дети стадной эпохи» // Синьсян сюэюань сюэбао. 2018. Т. 35, № 10. С. 30-32.]. (На кит. яз.)

17. Юй Хуа. Десять слов про Китай / пер. с кит. Р. Г. Шапиро. М: Астрель, 2012. 220 с.

18. Сиротин С. В. Сказ о разводе // Урал. 2016. № 5. URL: http://uraljournal.ru/work-2016-5-1619 (дата обращения: 09.03.2019).

19. Адамс О. Ю. Антикоррупционное законодательство КНР в 1995-2015 гг. // Россия и современный мир. 2018. № 1. С. 206-218.

20. Жилкибаев С. Н. ЦКПД КПК «на передовой» борьбы с коррупцией в КНР // Общество и государство в Китае. 2017. Т. 47, № 22-1. С. 507-515.

21. ЖЖ*№ЖЖ^ЙЖШП»: // ЖЖёЙШ. 2018. Ш2Ш. Ж81-89 [Ши Ху-

пэн. «Дети стадной эпохи»: хилые потуги на вымысел // Вэньсюэ цзыютань. 2018. № 2. С. 81-89]. (На кит. яз.)

22. Я приехал в Россию по стопам своих персонажей»: интервью с писателем Лю Чжэньюнем. URL: https://spbu.ru/news-events/novosti/pisatel-lyu-chzhenyun-ya-priehal-v-rossiyu-po-stopam-svoih- personazhey.html (дата обращения: 09.03.2019).

23. Ж#Ж. ЖіЙЖй№ІЖЖЖЖЖіД-іҐдаж«иЈЖЖ^йЖШП» // Ж^ЖК. 2018. Ш3Щ. Ж118-123 [Цзинь Чуньпин. Фальшь, месть и ирония абсурдной жизни -- о романе Лю Чжэ- ньюня «Дети стадной эпохи» // Дандай вэньтань. 2018. № 3. С. 118-123]. (На кит. яз.)

24. ЖЖ: // ЖШШ 05.11.2017 [Дэн Цюн. Лю Чжэ-

ньюнь: возможно, вашу судьбу сейчас решают ротозеи // Янчэн ваньбао. 05.11.2017]. URL: http:// ep.ycwb.com/epaper/ycwb/html/2017-11/05/content_197964.htm#article (дата обращения: 09.03.2019). (На кит. яз.)

References

1. Sirotin S. V From Silence to Chatter. Available at: http://literratura.org/criticism/1822-sergey-siro- tin-ot-molchaniya-k-boltovne.html (accessed: 09.03.2019). (In Russian)

2. Harari Yuval Noah. Sapiens: a Brief History of Humankind. Moscow, Sinbad Publ., 2019. 512 p. (In Russian)

3. Shi Xiaodan. Liu Zhenyun: zhe shi chigua zui haode shidai [Liu Zhenyun: This is the Best Era for Staring]. Jinan Shibao. 02.11.2017. Available at: http://jnrb.e23.cn/shtml/jnsb/20171102/1692269.shtml (accessed: 09.03.2019). (In Chinese)

4. Guanbu fabu 2016 nian shi da xinci: chigua qunzhong, honghong zhili ruxuan [Officials Have Published Ten New Words of the 2016 Year, a List which Included “Chigua qunzhong (Melon Eaters)” and “Honghong zhili (Primordial Energy)”]. Available at: http: //news.163.com/17/0718/12/CPKJOAKE00018AOQ. html?baike (accessed: 09.03.2019). (In Chinese)

5. Liu Zhenyun tan xinzuo “Chigua shidaide ernvmen” [Liu Zhenyun about the New Masterpiece “Strange Bedfellows”]. Yuyan Jiaoxue Yu Yanjiu, 2017, no. 12, p. 3. (In Chinese)

6. Liu Bo. Zoubuchude “yuanquan” -- ping Liu Zhenyun “Chigua shidaide ernvmen” [Vicious Circle -- About Liu Zhenun's Novel “Strange Bedfellows”]. Xinxiang Xueyuan Xuebao, 2018, vol. 35, no. 5, pp. 37-40. (In Chinese)

7. Lu Xun. Kuangren riji [Diary of a Madman]. Lu Xun wencui. Shanghai, Baijia chubanshe, 2001, vol. 1, pp. 11-24. (In Chinese)

8. Khuziyatova N. K. Preface. Papapa. Modern Chinese Novel. St. Petersburg, Hyperion Publ., 2017, pp. 5-26. (In Russian)

9. Zavidovskaya E. A. “The Cook, the Crook, and the Real Estate Tycoon”: an Action Novel about the Adventures of a Migrant Worker in Beijing. Available at: https://www.livelib.ru/reader/EkaterinaZavidovskaya (accessed: 09.03.2019). (In Russian)

10. Rodionov A. A. Lao She and the Issue of National Character in the Chinese Literature of the 20^th century. St. Petersburg, Rose of the World Publ., 2006. 263 p. (In Russian)

11. Zavidovskaya E. A. Satirical Novel of Liu Zhenyun “I Did Not Kill My Husband”: the Grotesque, which You Believe. Available at: https://www.livelib.ru/review/524618-ya-ne-pan-tszinlyan-lyu-chzhenyun (accessed: 09.03.2019). (In Russian)

12. Sirotin S. V Quarrelsome Life. Liu Zhenyuns novel “Someone to Talk to”. Available at: http://noblit.ru/ node/3581 (accessed: 09.03.2019). (In Russian)

13. Feng Mei. Wangluo weiguanxiade quanli jingguan yu huayu kuanghuan -- ping Liu Zhenyun “Chigua shidaide ernvmen” [The Government under the Scope of the Internet and Linguistic Permissiveness --

About Liu Zhenyun's Novel “Strange Bedfellows”]. Zhongzhou DaxueXuebao, 2018, vol. 35, no. 4, pp. 15-18. (In Chinese)

14. Liu Zhenyun. Strange Bedfellows. Transl. by O. P. Rodionova. St. Petersburg, Hyperion Publ., 2019. 319 p. (In Russian)

15. Nikitina A. A. Character Portrayal in Chinese Novels of the 1950s: the Party Loyalist vs. the Bourgeois Anti-Hero. Vestnik of Saint Petersburg University. Series 13. Asian and Afrkan Studies, 2013, iss. 4, pp. 61-67. (In Russian)

16. Yu Menglin. “Wo bu shi Pan Jinlian” he “Chigua shidaide ernvmen” de gushi bijiao [A Comparison of the Novels “I Did Not Kill My Husband” and “Strange Bedfellows”]. Xinxiang xueyuan xuebao, 2018, vol. 35, no. 10, pp. 30-32. (In Chinese)

17. Yu Hua. Ten Words about China. Translated by R. G. Shapiro. Moscow, Astrel' Publ., 2012. 220 p. (In Russian)

18. Sirotin S. V. Tale of Divorce. Ural, 2016, no. 5. Available at: http://uraljournal.ru/work-2016-5- 1619 (accessed: 09.03.2019). (In Russian)

19. Adams O. U. Anti-corruption Laws of the PRC in 1995-2015. Russia and the Modern World, 2018, no. 1, pp. 206-218. (In Russian)

20. Zhilkibaev S. N. Central Disciplinary Commission of the CCP “At the Forefront” of the Fight Against Corruption in the PRC. Society and State in China, 2017, vol. 47, no. 22-1, pp. 507-515. (In Russian)

21. Shi Huapeng. “Chigua shidaide ernvmen”: kuweide xugou nengli [“Strange Bedfellows”: Feeble Attempts at Fiction]. Literature Talks, 2018, no. 2, pp. 81-89. (In Chinese)

22. I Came to Russia on the Footsteps of My Characters: An Interview With Writer Liu Zhenyun. Available at: https://spbu.ru/news-events/novosti/pisatel-lyu-chzhenyun-ya-priehal-v-rossiyu-po-stopam-svoih-per- sonazhey.html (accessed: 09.03.2019). (In Russian)

23. Jin Chunping. Huangdan shenghuode xugou, fuchou yu fanfeng -- ping Liu Zhenyun “Chigua shidaide ernvmen” [Falsehood, Revenge, and the Absurd Irony of Life -- Liu Zhenun's Novel “Strange Bedfellows”]. Dangdai Wentan, 2018, no. 3, pp. 118-123. (In Chinese)

24. Deng Qiong. Liu Zhenyun: chigua qunzhong yexu zai jueding nide mingyun [Liu Zhenyun: Perhaps Your Fate is being Decided by the Onlookers]. Yangcheng Wanbao, 05.11.2017. Available at: http://ep.ycwb. com/epaper/ycwb/html/2017-11/05/content_197964.htm#article (accessed: 09.03.2019). (In Chinese)

Размещено на Allbest.ru