Особенности стихотворений-песен удмуртского поэта Айво Иви

FEATURES OF POEMS-SONGS OF THE UDMURT POET AIVO IVI

This article discusses the features of the functioning of the song genre in the creative practice of Aivo Ivi. The appeal of the Udmurt poets of the beginning of the XX century to the creation of literary songs, which were alterations, imitations, re-singing and stylization of folk songs, was a common phenomenon and played a positive role in the development of national literature. In this work, on the example of Aivo Ivi's creativity, the characteristic features of the poems- songs created by him are revealed. It is determined that his texts represent improvisation of folk songs with preservation of traditional plots, complicated by signs of time. In some cases, the popular melody of Russian songs was attracted by the Udmurt poet to "service" his compositions. In building the text on the basis of a simple plot line, the calculation for the ease of perception of information by the reader is obvious. It is established that the author's songs of Ivo Ivy went beyond the book existence. It is summarized that the song texts created by him as a whole were formed under the influence of socio-cultural trends and the previous song-poetic tradition. The "folk" form of poems, their adaptation to the tunes understandable to the illiterate population allowed the poet to realize ideological and educational meanings, were a way of creative self-realization, introducing the reader to the artistic word.

Keywords: the Udmurt literature, song, folk tradition, sociocultural conditions, creative practice.

Имя Айво ИвиАйво Иви - псевдоним Векшина Ивана Григорьевича (1892-1963). Некоторые свои произведения в газетах "Гудыри" и журналах "Кенеш" печатал под псевдонимом Ивидай, Ивидай Иви. в удмуртской литературе причисляется к т.н. писателям "второго ряда" и редко входит в область литературоведческих оценок. Тем не менее, он стоял у истоков формирования художественных особенностей удмуртской литературы и был новатором своего времени. Его творческая практика определенным образом отразилась и на формировании литературной жизни первой половины XX в.

В первой половине XX в., как справедливо отмечает И.М. Нуриева, наблюдался взрыв интереса интеллигенции к народной музыке [Нуриева 2014, 38]. Выявленный музыкантами-собирателями огромный пласт песен демонстрировался в многочисленных текстовых и нотных публикациях [Нуриева 2014, 38]. В процесс активной собирательской деятельности были втянуты и писатели. Зачастую издаваемые ими песенные образцы традиционных текстов "обрастали" авторским почерком, а в песенных сборниках иногда презентовались и их собственные поэтические тексты. Подобный способ самовыражения и самореализации наблюдается и в издаваемых Айво Иви сборниках песен и стихотворений.

С именем Айво Иви в удмуртской литературе связывается начало юмора. Известно, что с детства он сочинял частушки, короткие песенки, сказки [Айво Иви 2009, 3]. Составленную Айво Иви книгу "Крупинки смеха" ("Серем пырыёс", 1927) Кузебай Герд называет "сборником юмористических миниатюр и анекдотических рассказов", а его авторскую книгу "Веселое время" ("Шулдыр даур", 1927) - "сборником стихов и юмористических частушек, сделанных на подобие распространенных народных четверостиший" [Герд 1929, 25].

Следующая книга Айво Иви "Шулдыр даур" имеет подзаголовок "туала кырзан `ёс" `современные песни'. Большинство вошедших в нее текстов - переделанные произведения, либо авторские сочинения, построенные по законам народной песни. На ранних этапах формирования удмуртской литературы обращение поэтов к песенным формам было естественным явлением. Данный сборник Айво Иви открывается стихотворениями, по образному строю и синтаксису близкими к народным четырехстрочным песням, разные формы которых использовались и другими удмуртскими поэтами (К. Гердом, И. Дядюковым, М. Ильиным). "В 20-е гг. не было также поэта, кто бы не писал частушек ("такмакъёс") и коротких песен ("ньыльчуръёс")", - отмечает А.Г. Шкляев [Шкляев 1979, 103]. М. Петров издал отдельную книгу частушек и четверостиший "Выль такмакъёс" ("Новые частушки"). У Кузебая Герда публикуется стихотворение под названием "Новая колыбельная песня", печатались также циклы песен "Сегодняшние песни" [История удмуртской советской литературы 1987, 66].У самого Айво Иви в сборнике "Шулдыр даур" стихотворения `Современные дни' ("Туала дыръ-ёс") и антонимичное ему "Кык даур" ("Два века") определяются как `древние/старые времена' ("вашкала дыр `ёс").

В сборник "Шулдыр даур" включены 59 4-строчных и 2 6-строчные песни, формальная и содержательная основы которых связаны с южноудмуртской традиционной поэзией (вакчи кырзан `короткая песня', такмак). Работа в жанре, близком к народному мировосприятию, стала для поэта удобным приемом самореализации, беспроигрышным и удачным способом приблизить читателя к литературе. Способ коммуникации, способный вызвать эмоциональный отклик у читателя, представлял собой весьма эффективный способ общения с аудиторией. В обращении Айво Иви к народной традиции проявлено и желание его быть услышанным читателями, как один из методов мощнейшего воздействия на массовое сознание. Подобным образом сквозившие в его текстах пропагандистский пафос и идеологический фон, связанные с общественно-политическими революционными переменами, могли легко усваиваться публикой. Опосредованно шло и становление агитационной составляющей удмуртской литературы.

Четверостишия Айво Иви - это своего рода импровизации народной песни, образующие тем самым промежуточные образования между своим и чужим. Автор строит свои сочинения, заимствуя начальные или конечные строки из традиционных текстов:

Пинал дырлэн шулдырез Ас туганэд вань дыр `я;

Гуртлэн луоз шулдырез Гуртын школ ваньдыр `я.

` Счастье юных лет - В любимом.

Красота деревни - В школе'.

Или:

Ойдолэ, эш `ёс, школае, `Пойдемте, друзья, в школу,

Дышетйсь ке вань, дышетскоме: Если есть учитель, будем учиться:

Анай-атай тышкаськиз ке, Если родители будут ругаться,

Мунчойын пуким, шуоме. Сидели в бане, скажем'.

[Векшин 1927, 3].

Для однострофных песен-четверостиший Айво Иви характерны традиционные сюжеты, взятые из народных песен (молодость, судьба, любовь, труд и др.), усложненные приметами времени. Многие тексты рекламного характера направлены на популяризацию школы, грамоты и образования. Как известно, в нач. ХХ в. в периодических изданиях часто поднимается вопрос о внедрении удмуртской книги в массы. Например, в газете "Гудыри" Д.И. Баженов пишет: "Удмурт гуртэ удмурт книгаез пыртон ужмы туж секыт уж" [Баженов 1927, 2] `Внедрение удмуртской книги в удмуртские деревни - очень трудная работа'. Цитируемые далее строки написаны Айво Иви на злобу дня:

В юмористическом, сатирическом и/или ироническом модусе изображения действительности, прослеживаемом в четверостишиях Айво Иви, заложена просветительская функция (что в традиционных песнях не встречается):

Ой, чебер-ке луысал,

[Векшин 1927, 4].

`Ой, если бы был красавцем,

Женился бы на красотке:

Ой, если бы был грамотным,

Читал бы газету на удмуртском языке'

Юмор и сатира, как один из механизмов культурной трансформации и просвещения, способствовали формированию нового взгляда на действительность. Автор иронизирует над нежеланием своих героев в новых социокультурных условиях приобщаться, адаптироваться к реалиям времени:

Зызы парсьлэн даурез Зызыен ик ортчоз дыр: Милям лусьтро йыр `ёсмы Дышетскытэк но кылёз дыр. [Векшин 1927, 3].

`У худого поросенка жизнь, Наверное, в худобе и пройдет:

Наши лохматые головы Останутся, наверное, необученными'.

В четверостишиях Айво Иви немало иронических строк, демонстрирующих несовершенство и пороки текущей жизни:

В песнях-четверостишиях Айво Иви запечатлены реалии, несущие печать времени: комсомол (с. 10), Удклуб (с. 12) `Удмуртский клуб', электроё лампады, Женотдел, коммуна (с. 13) `электрическая лампа', `Женский отдел', `коммуна', "Гудыри" газет (с. 14) `газета "Гудыри"'. Да и сама песенная поэзия начала XX в. характеризуется большим разнообразием в выражении современной темы [Голубкова 2013, 99].

В отдельных случаях известную и/или популярную мелодию русских песен Айво Иви привлекает для "обслуживания" своих текстов. Так, например, стихотворение "Тулкым`яське" имеет приписку `подобно песне "Трансвааль"' (""Трансваль" выллем"); сочинение "Ой, арама, арама..." ("Ой, роща, роща..."), по рекомендации поэта, должна исполняться подобно песне "Долина, долинушка..." ("Долина, долинушка выллем."). Авторская песня Айво Иви "Тулкымъяське" ("Волнуется") с различными вариантами активно циркулировала в народе [Пчеловодова 2006: 128]. Об этом свидетельствуют записи фольклорных экспедиций. Приведем авторскую версию данного сочинения и как пример - тексты из полевых материалов:

Тулкым`яське, тулкым`яське

Т?дьы Камлэн вуэз;

Ву дурын ик гурезь бамын

Ваё пужым будэ.

Пужым улын гуждор вылын

Од?г пересь пуке;

Пересь пуке туж кайгыре

Кинлэсь ке но м?зме.

[Векшин 1927, 17].

`Волнуются, волнуются

Воды Белой Камы;

Возле реки, на горе

Сосна раскидистая растет.

Под сосной на траве

Сидит один старик;

Сидит, старик, очень горюет,

По кому-то скучает'.

Фольклорные записи:

Тулкымъяське, тулкымъяське

Камлэн т?дьы вуэз.

Со Кам дурын, гурезь бамын,

Ваё пужым будэ.

Пужым улын пересь пуке,

Кыр?а, вера, бцрдэ:

"Сизьым вал ук мынам пие,

Сизьым вал ужасе<…>".

[Травина 1964, 183].

`Волнуются, волнуются,

Белые воды Камы.

Возле этой Камы, на горе,

Раскидистая сосна растет.

Под сосной сидит старик,

Поет, причитает, плачет:

"Было у меня семеро сыновей,

Было семь работников <…>"'.

Или:

Тулкымъяське, тулкымъяське

Камлэн тцдьы вуэз.

Со Кам дурын гурезь бамын

Ваё пужым будэ.

Со Кам дурын гурезь бамын

Ваё пужым будэ.

Пужым улын, гуждор вылын

Од?г пересь пуке.

Пересь пуке, туж кайгыре,

Кинлэсь ке но мцзме.

Пересь пуке, туж кайгыре,

Кинлэсь ке но мцзме.

[Пчеловодова 2006, 275].

Волнуются, волнуются

Белые воды Камы.

У Камы на пригорке

Ветвистая сосна растет.

У Камы на пригорке

Ветвистая сосна растет.

Под сосной, на траве

Старушка сидит.

Старушка сидит, печалится,

По ком-то тоскует.

Старушка сидит, печалится,

По ком-то тоскует.

[Пчеловодова 2006, 275].

Культурная ситуация и общественно-политические тенденции страны, как объекты художественной рефлексии Айво Иви, также репрезентируются посредством песенных форм, вероятно, рассчитанных на массовость. В выстраивании текста "Мон буржуй кадь потйсько" ("Я кажусь буржуем") с простой фабульной линией и с включением припевных куплетов очевиден расчет на простоту восприятия информации малообразованным потребителем. А доминирующая в тексте ироническая интонация направлена на демонтаж буржуазной культуры:

В следующую книгу "Серем пырыёс" ("Крупинки смеха"), составленную Айво Иви, вошли небольшие по объему произведения. Составитель определил их как `маленькие смешные повествования/сказы/песни, рассказы' (пичиесь серемес мадьёс, верос`ёс). Вошедшие в книгу произведения малых форм для сценического исполнения написаны разными авторами. песня поэт жанр

В сборник включено одно стихотворение Айво Иви сатирического содержания и один текст, написанный в виде диалога:

Гурткенеш, гурткенеш... тон-а бадзым? Мон овол бадзым, район кенеш бадзым. Райкенеш, райкенеш... тон-а бадзым? Мон овол бадзым, волоськенеш бадзым. [Серем пырыёс 1927, 39].

`- Деревенский совет, деревенский совет... ты ли важный?

- Нет, я не важный, районный совет важный.

- Райсовет, райсовет. ты ли важный?

- Не, я не важный, волостной совет важный'.

Данное произведение стилизовано под фольклор. Подобные тексты, имеющие вопросноответную структуру и построенные в форме диалога, в коми фольклоре довольно древний вокально интонируемый жанр, определяющий как "песня-сказка" [Нуриева 2014, 312]. Песни-сказки или поющиеся сказки, по наблюдениям И.М. Нуриевой, встречаются в жанровой системе обских угров [Нуриева 2014, 313]. Тексты, построенные в форме диалога, зафиксированы и в удмуртском детском фольклоре, но сведения о характере исполнения (вокальном, проговариваемом), по данным этному- зыковедов, к настоящему времени утеряны [Нуриева 2014, 314].

Для песен-сказок характерны такие черты, как цепевидный (кумулятивный) характер развития сюжета, абсурдный финал, соединение жанровых признаков сказки, песни, заговора [Рочев 1976, 4459]. Подобные атрибуты прослеживаются и в тексте Айво Иви. Простонародностью речи, краткостью, тонким юмором текст приближается к сценкам из народного театра. Гипотетически можно предполагать, что данное сочинение предназначалось или использовалось для пения. Подтверждением тому - наблюдения А.Н. Уварова, отмечавшего, что в удмуртской литературе в 20-е гг. песня- диалог имела широкое распространение; было немало сатирических стихов в форме монолога и диалога [Уваров 1979, 39].

Литературная жизнь начала XX в., формируемая удмуртскими писателями и поэтами, в числе которых был и Айво Иви, генетически и типологически сближалась с мифологическими и фольклорными практиками, подчинялась идеологическим установкам и общественно-политическим переменам, внутренним законам развития национальной словесности [Ванюшев, Степанова 2018, 54]. Опора Айво Иви на песенные, "народные", формы была удобной моделью самореализации поэта, приобщения читателя к художественному слову. Сквозящиеся в его текстах юмористические, сатирические и/или иронические ноты в изображении действительности несут просветительскую функцию. П. До- мокош справедливо отметит: "Привитые им [Айво Иви. - А. К.] удмуртской литературе новые жанры (юморески, миниатюры) оживают только во вт. пол. 1950-х годов, но в них нет духа и стиля Айво Иви" [Домокош 1993, 262].