Хлыстовская и скопческая символика в поэзии Анны Радловой

Размещено на http://www.allbest.ru/

Статья по теме:

Хлыстовская и скопческая символика в поэзии Анны Радловой

Рожченко Зоя Владимировна, Преподаватель КНУ имени Тараса Шевченко

Имя русской поэтессы и переводчицы А. Д. Радловой мало известно современному читателю. Она была обречена на забвение тем, что после войны отбывала наказание в Волголаге, в Переборах возле города Рыбинска. Статья была серьёзная: за измену Родине и сотрудничество с оккупантами сроки были большими. Её мужу, известному режиссёру Сергею Радлову, присудили тогда 25 лет исправительных лагерей, ей самой - 10. Театр Радлова вывезли из блокадного Ленинграда по Дороге жизни в феврале 1942 года и отправили в эвакуацию в Пятигорск. Телеграмма с разъяснением пути дальнейшего следования по направлению к Намангану Узбекской ССР пришла с опозданием. Театр разделился на 2 группы: одна часть на попутных машинах из танкового училища успела выехать и под Нальчиком соединилась с уходившими пешком студентами и преподавателями Театрального института, другая часть готовилась выехать на следующий день [1, с. 44]. Ночью в город вошли немецкие войска. А. Э. Левитин-Краснов считал, что Сергей Радлов не просто согласился сотрудничать с оккупационными войсками, но сознательно медлил с эвакуацией в ожидании прихода немцев и пошёл к ним на службу добровольно [2, с. 50-51]. Анна Радлова так и умерла в лагере в 1949 году от инсульта на руках у мужа, тогда как Сергей Радлов всё-таки дождался реабилитации в 1957 году и даже смог работать по специальности в Риге. Современные литературоведы, профессионально занимающиеся исследованием творчества Анны Радловой, уже настолько отдалены от неё во времени, что не всегда знают и чувствуют, что именно послужило толчком к написанию тех или иных её произведений. Вместе с тем её поэзия, если разобраться в особенностях символики, звучит очень современно. Анна Радлова вполне осознанно стремилась приблизить своё творчество к народу. Это тем более удивительно, что простые и ясные слова её поэтических произведений построены на фундаменте её собственной философии, совершенно неожиданной у светской красавицы, каковой она была до войны.

О. Юрьев высказал мнение, что Анна и Сергей Радловыв своё время поддержали революцию: «Нет никаких сомнений в том, что Радлова и её муж рассматривали революцию 1917 года, Гражданскую войну и, самое главное, большевистское правление, сторонниками которого они были, как некий исторический реванш, как восстание объединённых народных сект во главе с самой тайной и жуткой из них» [3]. Что это была за секта, рассмотрим позднее. Но вот стихи Анны Радловойо революционном Петрограде (орфография и пунктуация первоисточников здесь и далее подаются без изменений):

Плывут ленивей и светлее дни

И солнце медлит к западу клониться,

Стоит, как геральдическая птица,

Крыла простёрши, а крыла ? огни.

Беременная шествует весна,

На небе ночью виден след кровавый,

Встревоженные девушки ждут славы,

А женщины печальны и без сна.

И сердце рвётся будто старый флаг,

Колеблемый ветрами и победой.

О сердце, людям песню ты поведай,

Иль песней захлебнись, последний враг [4, с. 12].

Всё же есть некоторые сомнения, что подобные стихи можно трактовать именно как безоговорочную поддержку пролетарской революции. Автор стихов осознаёт неотвратимость перемен («беременная шествует весна»), но такое понимание ещё не свидетельствует о поддержке революции, скорее это принятие её неизбежности. Образ весны с её неотвратимостью неоднократно встречается и в других стихах Анны Радловой этого времени. «Геральдическая птица» (двуглавый орёл), с которой она сравнивает солнцев своих поэтических строчках, медлит уходить с небосклонас наступлением весны. Когда солнце не уходит с небосклона, должны наступить знаменитые петербургские летние белые ночи, однако вместо их рассеянного света поэтесса видитна небе кровавый след. В своём небольшом поэтическом сборнике «Корабли», куда вошло это стихотворение, Анна Радлова постоянно противопоставляет кровавую осень (революционный октябрь) и наступающую весну, которая должна прийти ей на смену [4]. Юные встревоженные девушки полны надежд в ожидании весны, а вот умудрённые женщины пребывают в ужасе и без сна, и нет ответа на вопрос, кто из них на самом деле прав. В другом стихотворении из этого же сборника, уже год спустя, Радлова снова высказывает свои сомнения:

В жилах победителей волчья кровь,

С молоком волчицы всосали волчью любовь.

И в России моей, окровавленной, победной или пленной,

Бьётся трепетное сердце вселенной [4, с. 13].

Если современных исследователей ещё может вводить в заблуждение факт успешной работы Сергея Радлова в советском театре в качестве режиссёра, то во властных структурах тогда нисколько не сомневались, что супруги Радловы - чуждый советской власти элемент. Чтобы это понять, достаточно прочитать произведения Анны Радловой: она очень искренна. Недаром она перестала писать и публиковать собственные стихи в 1922 году, а последнее её прозаическое произведение, «Повесть о Татариновой», было написано в 1936 году (но так и осталось неопубликованным до 1997 года).

В сложный период 1920-30-х годов Анна Радлова обратилась в своём творчестве к теме русского сектантства, в частности, к хлыстовству и скопчеству. А. Эткинд в предисловии к книге А. Радловой высказывает мнение, что с этими ответвлениями от русского старообрядчества она была знакома лишь по письменным источникам [5, с. 10]. Скорее всего, это не так. Во-первых, среди предков поэтессы были донские казаки, а в Области Войска Донского было немало старообрядцев, с которыми связана история хлыстовства. Именно на границах с мусульманскими странами и народами старообрядцы донского и терского казачества были востребованы, так как они не употребляли алкоголь и тем самым вызывали у мусульман больше доверия. Впоследствии из Центральной России на южные границы, на Кавказ и в Закавказье в качестве наказания ссылали хлыстов, скупцев и близких к ним молокан и духоборов. Во-вторых, хлыстовские общины были очень распространены и прекратили своё существование лишь в 50-60-х годах ХХ в. Скопцев же к концу ХIХ в. насчитывалось десятки тысяч человек, и, хотя в СССР скопческая секта была запрещена, упоминания об этих общинах исчезают лишь к концу ХХ в. [6]. Хлысты и скопцы возлагали большие надежды на русскую революцию, рассчитывая на послабления в репрессивной политике, которую проводило по отношению к ним царское правительство. Этим надеждам не суждено было сбыться. Идеи же хлыстов и скопцев были хорошо известны в поэтических кругах начала ХХ в. О своём участии в скопческой секте рассказывал поэт Николай Клюев: он якобы сбежал из этой секты после того, как его хотели оскопить. Известно также, что Вячеслав Иванов и завсегдатаи его «Башни», среди которых был и Михаил Кузмин, проявляли большой интерес к хлыстовству и встречались с хлыстовской богородицей. Об этом есть свидетельство Е. К. Герцык: «Мысли, владевшие тогда Вячеславом Ивановым, пробудили в нем интерес к хлыстовству, пьяному тем же вином духа. Насколько мне помнится, Пришвин, сам в то время увлечённый сектантством, повёз его к хлыстовской богородице. Обставленная тайной поездка на тройке куда-то за Петербург в глухие, дальние пригороды. В маленьком мещанском домике состоялась у В. И. с нею долгая беседа. А через несколько дней он читал публичную лекцию о «Древнем Ужасе», и среди привычной модернистской публики в первых рядах сидела женщина, молодая ещё, с красивыми строгими чертами, с головы до пят укутанная чёрной шалью. Это и была хлыстовская богородица»[7]. Анна Радлова входила в круг общения и Вячеслава Иванова, и Михаила Кузмина, так что о хлыстовстве она знала непосредственно от самих сектантов.

Поэтический сборник Анны Радловой «Корабли» пронизан хлыстовской тематикой и символикой, однако поэтесса сама подчёркивает, что эта символика понятна не всем:

Есть тайные слова, рожденные в смятеньи,

Внимающие им не знают их значенья.

Обломки черного большого корабля

Случайно приютит холодная земля [4, с. 27].

Корабль здесь - хлыстовский образ, и о хлыстовской мифологии и символике необходимо рассказать подробнее.

Хлыстовство возникло в России в середине ХVII в. и сохранялось неизменным до середины ХХ в.:к этому времени относятся последние официально зарегистрированные советскими исследователями случаи [8].Впрочем, до сих пор в народе появляются слухи о существовании хлыстовских и скопческих общин, которые свою деятельность попросту не афишируют, сохраняя её в глубокой тайне и не допуская к себе непосвящённых. Само название «хлысты» происходит от обряда, при совершении которого последователи этой веры бьют себя, хлещут жгутами, прутьями. Этот обряд называется радением. Во время радения, которое происходит ночью, хлысты кружатся, бичуют себя и поют специальные песнопения, доводя себя до экстаза. Другое объяснение названия хлыстов ? искажение слова «христы», «христовщина», так как община хлыстов управляется «христами» (официальное название руководителя секты). Сами себя хлысты так никогда не называли, их самоназвание - «люди Божии». Название «хлысты» было введено в документах Священного Синода в начале ХІХ в., посколькувысшее духовенство православной церкви сочло непристойным при названии этих сект упоминать священное имя Спасителя и Христа[9, с. 8].Основателем хлыстовства считается крестьянин Костромской губернии Данила Филиппович (Филиппов), давший своим последователям 12 заповедей и провозглашённый Саваофом. Его преемники-мужчины стали называться «Христами», а женщины «Богородицами». Одним из первых в художественной литературе хлыстовство описал Павел Иванович Мельников (Андрей Печерский) в романе «На горах» [10]. Хлыстовские обычаи и обряды, описанные им, в частности,обвинения хлыстов в распутстве, до сих пор вызывают споры и сомнения.

Отдельные общины хлыстов (христововеров) называются кораблями. Эти корабли совершенно независимы друг от друга. Во главе корабля стоит кормщик, называемый Богом, Христом, пророком, апостолом, или кормщица, называемая пророчицей, восприемницей, богородицей или матушкой. Поэтому сборник «Корабли» у Радловой имеет двоякую символику: это и естественные ассоциации с кораблями, стоящими нарейде и символизирующими родной для неё портовый город, и отсылка к религиозной общине хлыстов. Хлысты ведут аскетический образ жизни, практикуют пищевое и половое воздержание. По некоторым свидетельствам, признаётся переселение душ: душа человека после смерти становится ангелом, если жила в хлысте, исполнявшем заповеди, при неисполнении хлыстом заповедей, душа воплощается в животное, соответствующее наклонностям этого человека. В свете этих представлений становится понятна символика образа орла в стихах из сборника Анны Радловой «Корабли», отсылающая также к державному гербу и создающая образ сложного кружения сознания, подобный кружению хлыстовских радений:

Когда я мирное изгнанье покидала

Для города тревог и слишком кратких нег,

На холмах уж сгорал последний хрупкий снег

И теплая земля подснежники рождала.

За лошадьми летел, как будто провожая,

Огромный, бурый, злой, медлительный орёл,

Орёл ли то живой смущал заснувший дол,

Иль птичью плоть прияв, кружила страсть чужая? [4, с. 33].

«В жилах победителей волчья кровь» из цитированных ранее стихов того же цикла Анны Радловой - тот же хлыстовский образ переселения душ.

В начале ХХ в. хлыстовские верования с их апокалиптическим восприятием современного мира были очень распространены по всей Российской империи. Апокалиптические мотивы появляются также и в стихах Радловой («Полынь-звезда взошла над нашим градом») [4, с. 17].Хлысты не признавали священников и святых, имели своеобразное представление о браке: отвергая церковный брак и приравнивая его к греховной связи, хлысты имели духовных жён, которые давались им христами и пророками на радениях. Следовательно, плотскую связь между духовными, а не венчанными (т. е. законными супругами)хлысты греховной уже не считали. Хлысты, не признавая традиционного церковного брака, оправдывали отношения, которые традиционной церковью считаются внебрачными, тем самым ставя превыше всего духовный брак. По всей вероятности, из-за такого своеобразного понимания ими церковного брака и распространился миф о распутстве хлыстов, не имеющий на самом деле ничего общего с реальностью.

Скопчество как секта оформилось ещё в ХVIII в. на основе хлыстовских верований. Во второй половине ХIХ в. скопцев насчитывалось уже до 6 тысяч в Тамбовской, Курской, Орловской губерниях и в Сибири, куда они часто отправлялись добровольно, выкупая земли у местных жителей, и где жили очень богато. Скопцы считали, что единственным путём спасения души является оскопление. Себя они считали белыми голубями, в отличие от хлыстов - серых голубей. Их выражение «убелиться» - значит оскопиться.

В целом в хлыстовских и скопческих верованиях усматривают влияние религиозных сект как Запада, так и Востока. Скорее всего, в русских народных крестьянских верованиях (а хлыстовство возникло как раз в крестьянской среде) более сильным было именно восточное влияние, пришедшее через контакты купцов-старообрядцев Поволжья с иранскими суфиями. Здесь представлено теософское, митраистское в своей основе дуалистическое представление о том, что всё доброе в мире имеет божественное происхождение, а зло - порождение Сатаны. Влияние суфизма заметно также в обрядности хлыстовского и скопческого кружения (полная аналогия с кружащимися дервишами), самобичевания (уже более поздний исламский шиитский обряд ашурб, называемый в русских источниках Шахсей-вахсей), аскетического образа жизни и отказа от алкоголя.

На Анну Радлову хлыстовские и скопческие верования оказали особенно сильное воздействие. Хлыстовская тема появилась уже во втором её сборнике 1919 года «Корабли», ещё сильнее она прозвучала в сборнике 1922 года «Крылатый гость», а пьеса «Богородицын корабль» 1923 года уже целиком посвящена хлыстовской богородице Акулине Ивановне орловской, реальному историческому лицу. Последнее произведение Радловой, «Повесть о Татариновой», основана на подлинных документах эпохи.

Всю Россию Анна Радлова рассматривает как корабль христововеров, религиозная община которых в представлениях самих хлыстов выделяется среди других христианских течений своей истинной верой и духовностью. Вообще в христианской традиции корабль, по аналогии с Ноевым ковчегом, считался символом спасения. Образ корабля в петроградских стихах Радловой на первый взгляд кажется вполне естественным в силу местоположения города у Балтийского моря, ведь корабли являются неотъемлемой частью городского пейзажа. Однако на самом деле чаще всего корабль в её поэзии является хлыстовским символом общины. Революцию, произошедшую на её глазах, она трактует как очищение через страдания и самобичевание, также видя в ней аналогию с экстатическим хлыстовским радением. Поскольку для хлыстов и скопцев важны собственные песнопения, Радлова придаёт большое значение поэтическому слову и считает роль поэта важнейшей для духовного развития. Стихотворная форма, избранная Анной Радловой, также в соответствии с хлыстовским песнопениями и скопческими руспевцами производит впечатление простоты, безыскусности. На самом деле Анна Радлова виртуозно владеет поэтической техникой, например, даже такими старинными формами европейской поэзии, как сонет или триолет. Небрежность её стиха можно считать нарочитой. В третьей книге стихов «Крылатый гость» она даже вводит в свои тексты цитаты из оригинальных скопческих роспевцев:

Была ты как все страны страной

С фабриками, трамваями и калеками,

С грешными городами и чистыми реками,

И зимой была стужа, а летом зной.

И были ещё просторные поля, буйный ветер и раскольничьи песни -

? Сударь мой, белый голубь, воскресни -

А Европа, слушая Шаляпина, ахала

? Какого гения породила черепаха -

Черепахой была ты, а стала от Чёрного моря до Белого лирой,

Плоть твою голубь расклевал и развеял по полю ветер,

Снится в горький вечер пустому миру -

Ни трамваи, ни фабрики, ни Шаляпин, а песня -

Сударь мой, белый голубь, воскресни [11, с. 13].

Михаил Кузмин, отрицавший существование искусства для искусства, но придававший большое значение воплощению в поэтической форме эмоций и духовных переживаний, высоко оценил третий сборник Анны Радловой, сравнивая его с «Кораблями» и подчёркивая, что его отличают «бульшая свобода и твёрдость»[12]. Примечательно, что именно Михаил Кузмин, которого современники частенько (и совершенно безосновательно) обвиняли в мизогинии, разглядел глубинную женскую сущность поэзии Анны Радловой.

В соответствии с верованиями хлыстов и скопцев, Радлова в стихах практически ничего не упоминает о своих родителях, о своём сыне. У неё есть стихотворение, посвящённое погибшей сестре Вере. Сборник «Корабли» целиком посвящён Сергею Радлову; посвящены ему и отдельные её стихи. Есть у Анны Радловой и много стихов, посвящённых другим людям (в частности, Михаилу Кузмину, Владимиру Покровскому, Любови Блок, самому Александру Блоку, Валериану Чудовскому). Но родственных связей с её собственной матерью и сыном у Анны Радловой словно никогда и не было: любое упоминание о близких кровных родственниках в её поэзии отсутствует. Это вовсе не значит, что близости с родными по крови не существовало в реальности: об этом есть свидетельства её современников. Таким способом в её творчестве подчёркнут приоритет духовного родства перед кровными связями. Такое соотношение становится частью её образной системы.

Список литературы

радлова сектантство хлыстовство

1. Райскин И. Листок между двумя безднами. Письмо Д. Д. Шостаковича С. А. Радлову // Музыкальное искусство в процессах культурного обмена. Сборник статей и материалов в честь Аркадия Иосифовича Климовицкого / Российский институт истории искусств [отв. ред. и сост. Г. В. Петрова]. - СПб, 2015. - с. 44.

2. Левитин-Краснов А. Э. «Рук твоих жар». (1941-1956). - Тель-Авив: Круг, 1979. - с. 50-51.

3. Юрьев, Олег. Третья богородица. К 125-летию Анны Радловой // Новый мир, №2, 2016.URL:https://magazines.gorky.media/novyi_mi/2016/2/tretya-bogorodicza.html(Дата обращения10.12.2021 г.)

4. Радлова, Анна. Корабли. - Петербург: Алконост, 1920. - 60 с.

5. Эткинд А. Предисловие // Радлова, Анна. Богородицын корабль. Крылатый гость. Повесть о Татариновой / Публикация, предисловие и примечания Александра Эткинда. М.: «ИЦ-Гарант», 1996. - с. 10.

6. Клибанов А. И. Из мира религиозного сектантства: Встречи. Беседы. Наблюдения. - М.: Политиздат, 1974. - 255 с.

7. Герцык Е. К. Воспоминания. URL: http://az.lib.ru/g/gercyk_e_k/text_0030.shtml(Дата обращения11.05.2020 г.)

8. Жукова, Людмила. Хлысты, скопцы и молокане: чем они отличаются. URL:https://arzamas.academy/mag/377-sekti(Дата обращения11.12.2021 г.)

9. Криницкая Г. С. Тайные секты в России: исторический очерк. - Томск: Изд-во Томского политехнического университета, 2010. - 35 с.

10. Мельников П. И. (Андрей Печерский). На горах. В 2-х тт. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1956.

11. Радлова, Анна. Крылатый гость. - Петербург: Петрополис, 1922. - 55 с.

12. Кузмин М. А. Крылатый гость, гербарий и экзамены. URL: https://omskmark.moy.su/publ/essayclub/versethics/2014_m_a_kuzmin_gost/87-1-0-1848 (Дата обращения10.12.2021 г.)

Размещено на Allbest.ru