Концепты "тишина" и "молчание" в новелле Веркора "Молчание моря" (Vercors "Le Silence De La Mer")

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Концепты «тишина» и «молчание» в новелле Веркора «Молчание моря» (Vercors «Le Silence De La Mer»)

И.В. Скуратов

Основной целью статьи является определение специфики проявления концепта «тишина»: le silence - тишина, которая свойственна природе, которая является воплощением спокойствия и порядка и «молчание» le mutisme - немота, тишина напряженная, неспособность говорить, афония, патология. И тишина, и немота в своем единении выступают в роли выражения протеста против насилия, против фашизма. Первое воплощено в произведении в состоянии спокойствия звука, безмолвия, а второе в воздержании от речи, высказываний, использования голоса. В настоящей статье также предпринята попытка выявить особенности интерпретации новеллы Веркора «Молчание моря», через язык киноизображения. Содержание данной новеллы заключено в персонажах, в их поступках, в композиции. Строгость новеллистического повествования определяет стилистическую систему новеллы. В данном типе текста изображение эпизода осуществляется в исключительно сжатой форме, по нарастающей линии. Новелла является принципиально письменным типом текста. Она представляет собой самостоятельный тип текста, характеризующийся принадлежностью к функциональному стилю языка художественной литературы и жанру эпохи. Результаты проведенного анализа показывают, что тематико-композиционная структура и языковое оформление новеллы соответствуют канонам, выработанным длительной литературной традицией. Концепты «тишина» и «молчание», рассматриваемые через призму сюжетно-образной системы произведения, приводят к более глубокому пониманию идеи новеллы.

Лексико-семантические особенности структур, включающих данные концепты, высокая частота их употребления, указывают на то, что mutisme как немота, как неспособность говорить, порождает silence, тишину, которая сопровождает персонажей, которая настолько объемна, вездесуща и глубока, что как море, погружает персонажей в мир безмолвия.

Ключевые слова: концепт, текст, интерпретация, содержание, художественный образ, структура, композиция, функциональный стиль, киноизображение.

V. Skuratov. Concepts «Silence» and «Dumbness» in Vercors' Short Story «The Silence of the Sea» (Vercors «Le Silence de La Mer»)

The article deals with the manifestation of the concepts of silence and dumbness in Vercor's novel «The Silence of the Sea». The main purpose of the article is to determine the specificity of the manifestation of the concept of «silence»: the silence which is characteristic of nature, the embodiment of peace and order and dumbness - tense silence, inability to speak, aphonia, pathology. Both silence and dumbness in their unity act as an expression of protest against violence, against fascism. The first is embodied in the work in a state of tranquility of sound, silence, and the second in refraining from speech, statements, use of voice. This article dwells on the peculiarities of literary text interpretation with the help of cinematographic means. The study is based on the short story «The Silence of the Sea» by Vercors in which the main idea is expressed by way of the characters portrayal, description of their actions and the composition of the story itself. The limits of the short story narration define its style. The episode presentation is given in an extremely condensed manner and is distinguished by gradation. A short story is a written text in its core. It is an independent type of text which belongs to the belle-lettres style and the genre of the epoch. The results of the undertaken study prove that the topical and compositional structure as well as the language means of the short story correspond to the conventions of the continuous literary tradition. The concepts of «silence» and «dumbness», viewed through the prism of the plot-figurative system of the work, lead to deeper understanding of the idea of the novel.

The lexico-semantic features of the structures, including these concepts, the high frequency of their use, indicate that mutisme like dumbness, as inability to speak, creates silence, the silence that accompanies the characters, which is so voluminous, omnipresent and deep that it drowns the sea characters in the world of silence.

Keywords: text, interpretation, contents, literary image, structure, composition, functional style, cinematographic image.

Лексема «молчание» во французском языке имеет два варианта выражения в зависимости от коммуникативной цели: silence и mutisme. Первое в словаре Le Nouveau Petit Robert определяется как «fait de ne pas parler et absence de bruit» (молчание, отсутствие шума), а второе как «refus de parler determine par des facteurs affectifs, des troubles mentaux (nevrose, psyhose); attitude, etat d'une personne qui refuse de parler qui a l'habitude de garder le silence ou qui est reduite au silence» (отказ говорить, обусловленный эмоциональными факторами, психическими расстройствами (невроз, психоз); отношение, состояние человека, который отказывается говорить, который привык молчать) [10, p. 2372].

Исторически молчание является семантически более узким по сравнению с единицей тишина. Тишина - отсутствие звуков вообще, молчание - отсутствие речи. Тишина - состояние и человека, и природы, и окружающего мира. Молчание изначально характеризует человека. Религиозно-духовная практика, отражающаяся в парадигме молчание - безмолвие - тишина, повлияла на современное функционирование этого слова, сделало его более сложным, обусловило употребление лексемы безмолвие в значении `полное молчание', `полная тишина', тишь, затишье - `спокойствие в мире природы', тихость - `кротость, покой в душе' [4].

Анализ интерпретации понятия le silence (тишина, молчание) в новелле Веркора «Молчание моря» осуществляется впервые, хотя оба состояния, являясь пограничными, являются основными персонажами произведения.

Говоря о специфике интерпретации художественного текста или понятий, заключенных в нем, следует опираться на мысли образно и точно сформулированные Ю. М. Лотманом: «Создавая и воспринимая произведения искусства, человек передает, получает и хранит особую художественную информацию, которая неотделима от структурных особенностей художественных текстов в такой же мере, в какой мысль неотделима от материальной структуры мозга» [4, с. 11]

Иными словами, задача интерпретации художественного текста заключается в том, чтобы объяснить структуру произведения, показать, какие компоненты содержания вытекают из этой структуры, как они соотносятся между собой, а это, прежде всего, персонажи, их поведение, развязка действия в целом, композиция, детали, словесный стиль.

Как подчеркивает К. А. Долинин, «художественный текст образует систему, где функция каждого элемента, его значимость, определяется всеми остальными» [3, с. 93].

Элементы текста, понятия, заключенные в нем, связаны между собой взаимными сопоставлениями и противопоставлениями, которые придают им дополнительные значения.

Художественный образ, являющийся основополагающим в литературе, характеризуется многозначностью и неисчерпаемостью, которая основывается в том числе на богатстве языка автора, его способности через концепты, понятия передать нечто высшее, сформировать некий образ, способный передать читателю идею текста.

В настоящей статье предпринята попытка выявления лексем, передающих концепт тишины и молчания, а также изучения языка киноизображения, которое позволило бы извлечь из анализируемого текста максимум информации, как можно полнее постичь не только то содержание, которое заложено в нем автором (адресантом), но и то, которое потенциально содержится в нем помимо воли самого автора.

Рассматривая новеллу французского писателя Веркора, хотелось бы подчеркнуть, что любое художественное произведение можно охарактеризовать как результат осуществления последовательного выбора героя как психологического или социального типа, который изображается художником для решения общей морально-философской или социальной проблемы.

В литературных произведениях разных эпох и народов, несмотря на все различия, обнаруживается нечто общее, точнее, определенный инвариант. Инвариант - это отражение наиболее общих, всегда неизменно сохраняемых свойств класса предметов. Он учитывает минимум необходимых систематизирующих признаков [7, с. 36]

Персонажи литературного произведения всегда или почти всегда соответствуют какому-то времени или пространству - географическому, культурному, социальному. Они, по определению, противопоставлены автору. Следуя терминологии М. М. Бахтина, в стиле любого текста выделяются два пласта: авторское слово и чужое слово. Авторское слово, в общем, тяготеет к повествовательной норме данной эпохи, данного жанра, данного литературного направления, тогда как чужое слово более или менее существенно отклоняется от него [1, с. 127-128].

Новелла «Молчание моря» явилась первым подпольным произведением Веркора (его настоящее имя Жан Брюллер) в начале 1942 года.

Автор выбрал псевдоним, поскольку это часто делали подпольщики и борцы Сопротивления в целях конспирации. Веркор - небольшая область в предгорьях французских Альп.

«Молчание моря» стала классической новеллой, затрагивающей центральные темы жизни и войны.

В ней всего три действующих лица. Среди них, немец Вернер фон Эбреннак, выступающий в роли завоевателя. Он хочет, чтобы Франция добровольно сдалась фашистской Германии.

Образы французов - владельца дома, где живет немецкий офицер, и его племянницы - воплощают идею сопротивления.

Заметим, что французская литература часто характеризовалась созданием книг, в которых условная ситуация, условный сюжет и условные герои служили своеобразной формой для воплощения идей, а конфликт между героями - борьбой этих идей.

Главный герой, гитлеровец, развивает свою идею, состоящую в том, что Германия оккупировала Францию надолго, если не навсегда. Франция либо погибнет, либо очеловечит Германию своим гуманизмом, своей культурой. Эта идея сталкивается со стеной молчания, за которым скрывается кипение мыслей и чувств, «молчание моря», где под гладью вод идет ожесточенная борьба [2, с. 188].

Вернер фон Эбреннак все время обращается к французам, которые твердо хранят молчание.

Все это приводит к доказательству того, что французы, несмотря на их личные симпатии, не имеют ничего общего с оккупантами.

Молчание явилось красноречивым тому доводом. Новелла «Молчание моря» сумела разрешить сомнения тех, кто находился в растерянности, колебался, смирялся. Это своего рода смертный приговор коллаборационизму. Тем самым мы сталкиваемся с дилеммой: сотрудничать или примириться, найти общий путь или общий язык.

Писатель заключает: если нет общего пути, есть только борьба. Эта борьба выражается в молчании и это та посильная лепта, которую персонажи произведения могут внести в борьбу с врагом.

Название новеллы «Молчание моря» имеет символическое значение. Оно наводит на мысль, что молчание (le silence и le mutisme), установившееся среди французов в начале оккупации, не является знаком смирения. Под маской неподвижности скрывается интенсивная жизнь, наполненная противоречивыми идеями и чувствами.

Кроме того, мы предприняли попытку воссоздать вокруг текста атмосферу, придающую оригинальность произведению и в то же время приблизить ее к читателю (зрителю), тем самым получить истинное удовольствие от первого прочтения (просмотра), подчеркивая в тексте его богатство, полноту, оживленность и современность. Как справедливо заметил Ролан Барт, «Le plaisir du texte, c 'est ce moment ой mon corps va suivre ses propres idees - car mon corps n'a pas les memes idees que moi » [8, p. 30].

«Удовольствие от текста - это тот момент, когда мое тело начинает следовать своим собственным мыслям; ведь у моего тела отнюдь не те же самые мысли, что и у меня».

Композиционно новеллу можно разделить на шесть частей. Как известно, речь - любая речь - способна отразить непрерывное течение действий в виде последовательных высказываний, описывающих отдельные точки или отрезки развертывающейся ситуации и оставляющих в тени промежутки между ними.

Как указывает В. Б. Шкловский, «Непрерывное передается прерывно, искусство представляет собою как бы пунктир, изображающую линию» [8, с. 81]

В этом плане литературное повествование уподобляется киноизображению. На черно-белой пленке первой версии новеллы, снятой в 1949 году, фиксируется ряд последовательных состояний движущегося объекта, отделенных друг от друга интервалами, сменяя статические изображения в силу особенностей зрительного восприятия, которые создают иллюзию непрерывного движения. Например:

Le silence comme resistance /Молчание как выражение сопротивления/

А) Un vieil homme et sa niece opposent leur mutisme a la presence chez eux d'un officier allemand /Пожилой человек и его племянница отвечают молчанием на присутствие немецкого офицера/

Б) Ce fut ma niece qui alia ouvrir quand on frappa. Elle venait de me servir mon cafe, comme chaque soir (le cafe me fait dormir). J'etais assis au fond de la piece, relativement dans l'ombre.Nous entendimes marcher, le bruit des talons sur le carreau. Ma niece me regarda et posa sa tasse. Je gardai la mienne dans mes mains. Je vis l'immense silhouette, la casquette plate, l'impermeable jete sur les epaules comme une cape. Ma niece avait ouvert la porte et restait silencieuse / Племянница собралась открыть дверь, когда раздался стук. Она приносила мне кофе, как и каждый вечер, от которого мне хотелось спать. Я сидел в глубине комнаты, относительно затемненной. Мы услышали шаги, напоминавшие шум каблуков по плиточному полу. Племянница посмотрела на меня и поставила чашку с кофе. Свою я держал в руке. Увидел огромный силуэт с плоской фуражкой и наброшенным на плечи плащом-накидкой. Племянница открыла дверь и осталась хранить молчание. [5, c. 231-236]

La clandestinite /Подполье/

« Comme si cet officier n'existait pas. Comme s'il etait muet et transparent. Tu verras, mon petit: personne ne peut soutenir longtemps d'etre ignore a ce point. » /Как если бы этот офицер не существовал. Как если бы он был нем и чист душой. Ты увидишь, дитя мое, никто не может долго пребывать в неизвестности.

Le desespoir est mort / Отчаяние - смерть/

«Il y a trente mois je desirais la mort. Nous etions quelques-uns a la desirer. Nous ne parvenions a voir devant nous rien qu'un abime fetide. Comment y vivre ? Pourquoi attendre une asphyxie immonde? Ah ! trouver un rocher desert, une ile abandonnee, loin de la melee repugnante des hommes... Comme cela semble etrange aujourd'hui, - ou nous avons tant de motifs d'esperer. Mais l'espoir, le desespoir, ne sont pas choses raisonnables. Le desepoir s'etait empare de nous, du chef a l'orteil. Et, il faut bien l'avouer, ce que nous avions vu, ce que nous voyions encore ne nous aidait guere a la secouer ./Тридцать месяцев спустя я желал смерти. Нас было несколько человек, желавших умереть. Мы ничего не могли увидеть кроме вонючей пропасти. Как с этим жить? Зачем ожидать этот отвратительный угар? А может найти пустынную скалу или покинутый остров, подальше от омерзительной драки людей... Но, надежда, отчаяние не есть что-то разумное. Как это кажется чуждым сегодня, там, где у нас столько доводов на надежду. Отчаяние захватило нас, с головы до ног. И надо признаться, все, что мы ранее увидели, что мы еще видели, почти не помогало нам преодолеть встряску.

L'officier allemand arrive au logement qu'il va habiter. «Je me nomme Werner von Ebrennac» / Немецкий офицер приезжает на квартиру, в которой собирается жить. Меня зовут Вернер фон Эбреннак/

«L'officier a la porte, dit: « S'il vous plait. » Sa tete fit un petit salut. Il sembla mesurer le silence. Puis il entra. La cape glissa sur son avant-bras, il salua militairement et se decouvrit. Il se tourna vers ma niece, sourit discretement en inclinant tres legerement le buste. Puis il me fit face et m'adressa une reverence plus grave. Il dit: « Je me nomme Werner von Ebrennac. » J'eus le temps de penser, tres vite: « Le nom n'est pas allemand. Descendant d'emigre protestant ? « Il ajouta: « Je suis desole. » Le dernier mot, prononce en trainant, tomba dans le silence. / Офицер в дверях сказал:

Простите.

Он слегка поклонился. Казалось, он пытался вникнуть в тайный смысл нашего молчания. Потом он вошел.

Плащ соскользнул ему на руки, он козырнул по- военному и снял фуражку. Он повернулся к моей племяннице и снова, слегка поклонившись, чуть заметно улыбнулся. Затем с более низким поклоном обратился ко мне. Он сказал:

Меня зовут Вернер фон Эбреннак. У меня мелькнуло в голове: «Имя звучит не по-немецки. Потомок эмигранта-протестанта?» Он добавил протяжным голосом. - Я очень сожалею. Слова эти потонули в молчании.

Le mutisme des habitants est leur combat /Молчание обитателей как средство борьбы/

Pendant longtemps - plus d'un mois -, la meme scene se repeta chaque jour. L'officier s'attendait toujours un peu au seuil de la petite porte. Il regardait autour de lui. Un tres leger sourire traduisait le plaisir qu'il semblait prendre a cet examen - le meme examen chaque jour et le meme plaisir. Ses yeux s'attardaient sur le profil incline de ma niece, immanquablement severe et insensible, et quand enfin il detournait son regard, j'etais sur d'y pouvoir lire une sorte d'approbation souriante.

Puis il disait en s'inclinant: « Je vous souhaite une bonne nuit », et il sortait. /Довольно долгое время - больше месяца - эта сцена повторялась ежедневно. Он всегда немного задерживался на пороге маленькой двери и окидывал взором комнату. Легкая улыбка говорила об удовольствии, которое, казалось, доставлял ему этот осмотр, - так каждый день. Его взгляд останавливался на склоненном профиле моей племянницы, неизменно строгой и бесстрастной, и когда он, наконец, отводил глаза, я всегда ловил в них сочувственное одобрение. Откланиваясь, он говорил: «Желаю вам спокойной ночи.»

Le moment douloureux du depart /

Мучительный момент отъезда

«Demain, je suis autorise a me mettre en route... Pour l'enfer. » Завтра я могу двигаться в путь. В ад.

Je ne sais si Werner von Ebrennac le vit. Ses pupilles, celles de la jeune fille, amarrees comme, dans le courant, la barque a l'anneau de la rive, semblaient l'etre par un fil si tendu, si raide, qu'on n'eut pas ose passer un doigt entre leurs yeux. Ebrennac, d'une main, avait saisi le bouton de la porte. De l'autre, il tenait le chambranle. Sans bouger son regard d'une ligne, il tira lentement la porte a lui. Il dit - sa voix etait etrangement denuee d'expression: « Je vous souhaite une bonne nuit. »/ Я не знаю, увидел ли это Вернер фон Эбреннак. Его зрачки, казалось, соединились со зрачками девушки - как лодка, привязанная к берегу и увлекаемая течением, - такой натянутой, напряженной нитью, что нельзя было решиться провести пальцем перед их глазами.

Эбреннак одной рукой схватился за ручку двери.

Другой он держался за косяк. Не отрывая взгляда, он медленно тянул к себе дверь. Он сказал - и голос его был до странности лишен выражения:

- Желаю вам спокойной ночи.

Практически в каждой выделенной части встречается рассматриваемое в статье понятие le silence (тишина, молчание). Отсутствие звука как протест против насилия, против несвободы, против того, что является неестественным, грубым и жестоким. В произведении встречаются различные формы лексемы silence: silencieux, silencieusement. При этом они характеризуют не только действия старика-француза и его племянницы, но и Вернера фон Эбреннака. Тишины и молчания в новелле так много, что это тихое, спокойное море бытия, которое глушит все внешние проявления чувств, кажется, бушует внутри, остается неспокойным в душах персонажей.

Как видим, в приведенных отрывках, Веркор отказывается от пропагандистской литературы, тем самым не принимая коллаборационизм.

В новелле он затронул две мысленные структуры, связанные с душевным состоянием и укоренившиеся в эту эпоху. Одна из них все представляет в черном и белом цветах, а другая, напротив, выражает идеи людей, которые считают, что после борьбы противники должны примириться.

В произведении Веркора сила размышления зачастую драматична, а иногда странна. Но, несмотря на это, она скрывается за ясностью слов и мудростью тона.

Литература

интерпретация художественный лексема инвариант

1. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики [Текст] / М. М. Бахтин. - М.: Худож. лит., 1975. - С. 127-128.

2. Болдырева, М. М., Волнина, И. А. Стилистический анализ художественного текста: на фр. яз [Текст]: учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2103 «Иностр. яз.» / М. М. Болдырева, И. А. Волнина. - 2-е изд. дораб. - М.: Просвещение, 1988. - 192 с.

3. Долинин, К. А. Интерпретация текста: Французский язык [Текст]: учебное пособие / К. А. Долинин. - М.: КомКнига, 2010. - С. 93.

4. Копылова, Т. Р. Молчание: от концепта к русскому коммуникативному поведению (особенности формирования) [Текст] // Вестник Удмуртского университета: История и филология. - Т 25. - Вып. 2. - 2015. - С. 27-32.

5. Лотман, Ю. М. Структура художественного текста [Текст] / Ю. М. Лотман. - М.: Искусство, 1970. - С. 11.

6. Скуратов, И. В. La resistance par le silence (d'apres le recit de Vercors «Le silence de la mer») [Текст] // Риторика - Лингвистика. - Выпуск 10: сборник статей. - Смоленск: Издательство СмолГУ, 2013. - С. 231-236.

7. Чернявская, В. Е. Лингвистика текста. Лингвистика дискурса [Текст] / В. Е. Чернявская. - М.: ЛЕНАНД, 2014. - С. 36.

8. Шкловский, В. Б. Тетива. О несходстве сходного [Текст] / В. Б. Шкловский. - М.: Сов. писатель, 1970. - С. 81.

9. Barthes R. Le plaisir du texte. - P., Editions du Seuil, 1973. - P 30.

10. Le Nouveau Petit Robert Dictionnaire alphabetique et analogique de la langue francaise. 2007. - 2837 p.

Reference List

1. Bahtin, M. M. Voprosy literatury i jestetiki = Questions of literature and esthetics [Tekst] / M. M. Bahtin. - M.: Hudozh. lit., 1975. - S. 127-128.

2. Boldyreva, M. M., Volnina, I. A. Stilisticheskij analiz hudozhestvennogo teksta: na fr. jaz. = Stylistic analysis of the art text: in French [Tekst]: ucheb. posobie dlja studentov ped. in-tov po spec. №2103 «Inostr. jaz.» / M. M. Boldyreva, I. A. Volnina. - 2-e izd. dorab. - M.: Prosveshhenie, 1988. - 192 s.

3. Dolinin, K. A. Interpretacija teksta: Francuzskij jazyk = Interpretation of the text: French [Tekst]: uchebnoe posobie / K. A. Dolinin. - M.: KomKniga, 2010. - S. 93.

4. Kopylova, T. R. Molchanie: ot koncepta k russkomu kommunikativnomu povedeniju (osobennosti formirovanija) = Silence: from a concept to the Russian communicative behavior (feature of formation) [Tekst] // Vestnik Udmurtskogo universiteta: Istorija i filologija. - T. 25. - Vyp. 2. - 2015. - S. 27-32.

5. Lotman, Ju. M. Struktura hudozhestvennogo teksta = Structure of the art text [Tekst] / Ju. M. Lotman. - M.: Iskusstvo, 1970. - S. 11.

6. Skuratov, I. V. La resistance par le silence (d'apres le recit de Vercors «Le silence de la mer») [Tekst] // Ritorika - Lingvistika. - Vypusk 10: sbornik statej. - Smolensk: Izdatel'stvo SmolGU, 2013. - S. 231-236.

7. Chernjavskaja, V. E. Lingvistika teksta. Lingvistika diskursa = Text linguistics. Discourse linguistics [Tekst] / V. E. Chernjavskaja. - M.: LENAND, 2014. - S. 36.

8. Shklovskij, V. B. Tetiva. O neshodstve shodnogo = Bowstring. About dissimilarity of similar [Tekst] / V. B. Shklovskij. - M.: Sov. pisatel', 1970. - S. 81.

9. Barthes R. Le plaisir du texte. - P., Editions du Seuil, 1973. - P 30.

10. Le Nouveau Petit Robert Dictionnaire alphabetique et analogique de la langue francaise, 2007. - 2837 p.

Размещено на Allbest.ru