Проблема эллинизации христианства в творчестве С.Н. Трубецкого

Размещено на http://www.allbest.ru/

Южный Федеральный Университет

Проблема эллинизации христианства в творчестве С. Н. Трубецкого

Д. В. Поляков

В статье обсуждается проблема эллинизации христианства с той точки зрения, какой она представлена в творчестве русского мыслителя С. Н. Трубецкого, который вступил в полемику, начавшуюся в немецкой протестантской литературе XIX века. Автор отмечает роль А. Гарнака, который одним из первых стал исследовать влияние греческой метафизики на христианскую керигму. В статье проанализирована работа «Учение о Логосе в его истории», в которой С. Н. Трубецкой, во многом полемизируя с Гарнаком, разбирает два истока христианского учения о Логосе: греческий и ветхозаветный. Однако, как отмечает автор, анализ ветхозаветного учения о премудрости Божией у Трубецкого имеет недостатки, связанные с его отказом рассматривать достижения библейской критики и истоки развития ветхозаветных книг мудрости. эллинизация христианство трубецкой

Ключевые слова: эллинизация, христианство, С. Н. Трубецкой, Логос, премудрость, греческая культура.

Denis V. Polyakov

Southern Federal University, the Ministry of Education and Science of the Russian Federation,

Bolshaya Sadovaya Str., 105/42, 344006, Rostov-on-Don, Rostov Region, Russian Federation

THE PROBLEM OF HELLENIZATION OF CHRISTIANITY IN THE WORKS OF S. N. TRUBETSKOY

This article discusses the problem of the Hellenization of Christianity as presented in the work of the Russian thinker S. N. Trubetskoy, who entered into the controversy that began in German Protestant literature, of the 19th century. The author notes the role of A. V. Harnack, who was one of the first to research the influence of Greek metaphysics, on Christian kerigma. The article analyzes the work “The Doctrine of the Logos in Its History”, in which Trubetskoy, largely polemicizing with Harnack, takes apart two sources of the Christian doctrine of the Logos: the Greek and the Old Testament. However, as the author notes, Trubetskoy's analysis of the Old Testament doctrine of the Wisdom of God has drawbacks related to his refusal to consider the achievements of biblical criticism, and the origins of the Old Testament books about the Wisdom of God.

Keywords: hellenization, Christianity, S. N. Trubetskoy, Logos, Wisdom, Greek culture.

Проблема эллинизации христианства является одной из самых интересных культурологических проблем. Это связано с тем, что современная западная цивилизация имеет христианские корни, исследование подлинных оснований которых может пролить свет на процессы, которые проходили в течение двух тысячелетий на территории Европы. Довольно часто мы встречаем противопоставление двух начал в европейской культуре - христианского и эллинского. Однако противоречат ли они друг другу по существу? Имеется и другое представление, согласно которому греческая культура, как более развитая, поглотила христианское благовестие, изменив сущность христианского вероучения. Отечественные мыслители начала XX века также искали ответ на этот вопрос, и наиболее серьёзной работой в этом ряду является «Учение о Логосе в его истории» С. Н. Трубецкого.

В современной российской исследовательской литературе на данный момент не имеется значительных работ, которые были бы посвящены анализу отечественными мыслителями конца XIX - начала XX века полемики, которая началась в Германии в XIX веке и символом которой стал А. Гарнак. Речь идёт о проблеме влияния античной культуры на формирование христианского вероучения и культа.

Что такое эллинизация христианства? Невозможно отрицать влияние греческой культуры на христианство. Эллинизм стал той культурой, в которой обнаружила себя ранняя церковь. Исследователями, в частности П. Б. Михайловым [6, с. 51], выделяются три уровня влияния Античности на христианство. Первый - это греческий язык, второй - это античная метафизика, третий - классическая пайдейя. Коротко охарактеризуем каждый из них.

Первый уровень является самым очевидным. Корпус текстов, которые вошли в Новый Завет и ранние апокрифы, которые не вошли в канон, были написаны в большинстве своём на греческом языке (возможно, кроме Евангелия от Матфея). Более того, уже для этих авторов существовал перевод Ветхого Завета на греческом языке. Процесс перевода с иврита на греческий начался в III веке до н.э. в Александрии, он получил название «Септуагинта». Именно цитаты из него мы встречаем в новозаветных текстах при отсылке на Ветхий Завет. Кроме того, уже во втором и третьем поколении Церковь в общении и богослужении почти полностью перешла на греческий язык. Апостольские мужи, которые жили во второй половине I и начале II века, писали свои послания на греческом языке (Игнатий Богоносец, Климент Римский, Папий Иераполь- ский, Поликарп Смирнский).

На втором уровне мы видим усвоение и принятие греческой философии, а именно - наблюдаем это в принятии философских категорий, метафизических концептов при разработке собственных богословских доктрин. В частности, догматические определения о триадологии и христологии были выработаны при широком привлечении античной философии и творческой переработке современного для того времени философского знания. Невозможно представить христианское богословие без таких терминов, как природа, ипостась, лицо, форма, единосущие, а также такого важного понятия для христианства, как Логос. Именно на этом уровне акцентируют внимание русские философы, когда пишут о взаимодействии греческого и иудейского начал в христианстве.

Третий уровень показывает восприятие церковью античного представления об образовании и добродетели. Пайдейя стала наукой о спасении и подлинной философией, которой обучали людей, находящихся на этапе оглашения. Исследователь античной пайдейи Вернер Йегер писал: «христианство стало новой пайдейей, источником которой был сам божественный Логос - Слово, сотворившее мир» [5, с. 99]. В пай- дейе христианство получило формы для реализации практической жизни: «... христианство было не простым набором догм, но совершенной жизнью, основанной на созерцании ... Бога и на ещё более совершенном единении с Ним» [5, с. 99].

Как мы видим, влияние античной культуры на христианство нельзя отрицать. Однако вопрос об их соотношении простой констатацией этого факта не снимается. Первым, кто по-настоящему основательно заявил о соотношении первоначальной ке- ригмы и эллинской культуры, стал историк церкви Адольф Гарнак. В «Истории догматов» [4] и лекциях по «Сущности христианства» [3] он поднял вопрос о том, каково влияние античной культуры на сущностное содержание христианского вероучения и практики. Тем самым он бросил вызов, на который вынуждены были отвечать богословы, философы, культурологи. Отечественные исследователи не могли обойти стороной эту дискуссию. В частности, в своих фундаментальных лекциях по истории древней церкви В. В. Болотов полемизирует с А. Гарнаком. Кроме него заочно полемизирует с ним и С. Н. Трубецкой, который пишет в начале своей книги «Учение о Логосе в его истории»: «В наши дни в новейшей протестантской историографии постоянно приходится встречаться с мнением, что раннее христианское богословие с его учением о Логосе есть продукт эллинизации христианства, его замутнения языческой стихией, продукт своего рода православного греческого гностицизма. Это мнение высказывается в связи с отрицательным отношением к греческой философии, в связи с отрицательным отношением к умозрению вообще» [11, с. 44]. Очевидно, под новейшей протестантской историографией имеется в виду А. Гарнак, с чьими взглядами на христианское богословие Трубецкой был не согласен.

Переходя непосредственно к размышлениям С. Н. Трубецкого о проблеме эллинизации христианства, стоит отметить, что мы остановимся на втором уровне, который касается влияния античной метафизики на формирование учения о Логосе. Свой взгляд на античную философию Трубецкой раскрывает в работах «Метафизика в Древней Греции» [10] и «История древней философии» [9]. А непосредственно про встречу и взаимодействие античной культуры и христианства он пишет в работе «Учение о Логосе в его истории» [11].

Для Трубецкого учение о Логосе связано с греческим миром, в котором оно возникло, а также с христианством, в котором оно приобрело свои черты. И вопрос, который ставит Трубецкой, заключается в следующем: «Каким образом христианство усвоило это понятие для выражения своей религиозной идеи и насколько оно в действительности ей соответствует - вот исторический и философский вопрос величайшей важности ...» [11, с. 12]. Учение о Логосе как о Божественном Разуме он рассматривает в исторической динамике античного миросозерцания, желая показать, что на развитие учения о Логосе не оказала влияние другая традиция. Вместе с этим он хочет показать всю своеобразность христианского учения о слове Божием в Ветхом и Новом Завете, его отличия от иудейского верования и античной философии, что позволило ему стать новой ступенью в богопознании.

Таким образом, у Трубецкого можно выделить две линии развития учения о слове. Первая именуется Логосом, она развивается в Греции, вторая называется Премудростью Божией, которая развивается на почве ветхозаветной религии.

В дальнейшем эти две линии соединятся в христианстве.

Трубецкой пишет, что появление учения о Логосе происходит на фоне борьбы с мифом, который постепенно превращается из «сказа» в «сказку» и противопоставляется истинному знанию - Логосу, которое является разумным словом о природе вещей. Для досократического периода Логос - это внутренний закон, который либо противопоставляется существующему, однако являясь одновременно его «каркасом», как у Гераклита, либо совпадает с тем, что существует, как у Парменида.

На следующем этапе развития античной философии большое значение приобрела риторика, что совпадает с появлением софистов, которые настаивали на том, что достигнуть истинного знания нельзя, а поэтому вместо Логоса как объективного закона о сущем на первый план выдвинулось искусство слова. Это помогло обратить внимание на проблему языка и логики. В дальнейшем уже Сократ, который преодолел софистику, сделал следующий шаг. Трубецкой пишет о том, что «учение Сократа есть философия слова - учение о мысли, о понятии как содержании слова» [11, с. 59], «Сократ первый положил основание логике, науке о мысленном слове, о понятии, в котором лежит закон истинной, разумной человеческой речи» [11, с. 60]. Задача Сократа - понять высшее благо. Именно через слово, речь достигается понятие блага, в этом для Трубецкого заслуга Сократа. Он вернулся к созерцанию объективного Логоса, который теперь исходит не только из окружающей природы, но и из человека.

Ученик Сократа - Платон - в своей теории об идеях придал им объективный характер. По Платону, они обладают высшим бытием. Как отмечает Трубецкой: «Платон признаёт единство бытия и познания в высшем идеале, обусловливающем всё сущее и всё познаваемое. Но этому идеалу противостоит действительность, как вечное, непри- миренное отрицание» [11, с. 72]. Для Трубецкого важно показать в учении Платона то, что космос, материя проникнуты идеями, которые, с одной стороны, делают мир познаваемым, а с другой - являются причиной его существования. Цель мира, его причина и возможность познания существуют благодаря его причастности к миру идей.

В свою очередь, ученик Платона - Аристотель - интересен Трубецкому тем, что он разработал «учение о всеобъемлющем разуме, как метафизическом начале мира» [11, с. 72]. Трубецкой отмечает, что «... ничто не познаваемо и не мыслимо, кроме мысли; ничто не мыслимо иначе, как в форме мысли» [11, с. 73]. Разница между Аристотелем и Платоном, согласно Трубецкому, состоит в том, что вся природа является живым воплощением мысли, которая является формой материи.

Особо отмечает Трубецкой у Аристотеля учение о душе и разуме. Благодаря чему возможно знание вообще? Благодаря тому, что началом знания является знание в чистом виде, ещё до его разделения на субъект и объект, мысль, которая имеет самое себя до всяких разделений. Наш разум онтологически причастен к разуму до всякого разделения, благодаря чему происходит познание. Аристотель логически развил идею универсального разума, подготовив тем самым место для концепта, который мог бы объять разные культуры, а с другой стороны, связать универсальный разум и конкретного человека.

Вместе с Аристотелем для Трубецкого заканчивается период творческого теоретического поиска. Греческая мысль стала тяготеть к такому знанию, которое было бы цельным и не ограничивалось только теорией, но и выходило бы к практике, а точнее - к религии: «Эллинское просвещение покоряло мир, оно становилось социальной, политической силой ... Она сделалась учением, обратилась в догму» [11, с. 80].

Следующим шагом в развитии учения о Логосе, который приблизил эллинский мир к Логосу христианства, стала философия стоицизма. Именно это течение подняло на свои знамёна разум, который объединил в себе разрозненные миры духа и материи. Для Трубецкого особенно ценно в стоицизме то, что «у них впервые термин “логос” получает неизменный смысл универсального, вселенского разума» [11, с. 81]. Стоики смогли распространить эти идеи по всей Римской империи, превратив философию из достояния узкой группы мудрецов в популярное мировоззрение, отвечающее на основные жизненные вопросы человека.

Ещё раз необходимо подчеркнуть, что у стоиков понятие Логоса начинает приобретать религиозное значение. Трубецкой пишет: «философское учение о Логосе как внутреннем божественно-разумном законе ... было впервые разработано стоиками и популяризовано ими в самых широких кругах. Не мудрено, что ранние христианские апологеты примыкают здесь к стоицизму» [11, с. 87]. Благодаря стоикам философия приобрела большое практическое значение, она стала находить выражение не только в словах и концептах, но и в повседневной жизни и поведении. Под влиянием стоицизма, отмечает Трубецкой, появился тип общественного проповедника, призывающего к тому, чтобы обратиться к своей душе для спасения и жизни в гармонии с миром. Многие богатые люди стали держать при своих домах философов именно для того, чтобы они их наставляли.

Роль стоицизма во всемирной истории для Трубецкого состоит в том, что представители этого течения смогли собрать всё полезное, что было в греческой философии, и в дальнейшем перевели это в нравственнопрактическую плоскость. Они распространили учение по Римской империи как цельное мировоззрение, в котором было место и для промысла Божьего, и для высокого нравственного идеала, а также для метафизики. Отталкиваясь именно от философии стоицизма, в дальнейшем христианство осмысляло себя и распространялось. Более того, первые апологеты пытались показать, что всё лучшее, что есть в античной культуре, - это всё христианское, включая идею Логоса.

Изложение Трубецким первой линии развития учения о Логосе в Греции лично нам представляется наиболее творческой и оригинальной частью книги. Она показывает, что в высоких образцах стоицизма и христианства было нечто, что смогло срезони- ровать и сделать христианство (вышедшее из иной культуры) приемлемым для жителей Римской империи второго и третьего века. Однако этим вопрос о том, что именно в христианстве дало резонанс и откуда оно взялось, не снимается.

После рассмотрения развития идеи о Логосе Трубецкой переходит к рассмотрению ветхозаветной религии. Для этого он пересказывает историю Израиля, которая представляется малополезной. Интересна та часть, где он производит анализ переходного мостика между двумя культурами, а именно - анализ достижений и влияния Александрийской иудейской общины.

Как уже выше отмечалось, в Александрии был создан первый перевод книг Ветхого Завета на греческий язык. Именно в этом городе родным языком для евреев стал греческий, и именно по этой причине у них остро стоял вопрос, как в таких условиях сохранить веру, что из окружающего влияния можно принять, а что следует отвергнуть? Трубецкой пишет, что иудеи пытались показать, что божественная мудрость - из книг премудрости: «божественная мудрость ветхозаветного откровения показывается в её универсальном нравственном значении как общий источник человеческой мудрости - самый древний по времени и вечный по существу» [11, с. 126]. Иудейская религия, по Трубецкому, содержала два противоположных направления. Первое было связано с особым положением народа Израиля среди других народов, оно было национальным и узким, другое же начало было вселенским и универсальным. Поэтому та мудрость, что открывается в Писании, является универсальной мудростью и посредствующим звеном между Богом и миром. В своём универсальном значении мудрость Божия находит параллели с универсальной мудростью стоиков и платоников, которая выражается в Логосе.

Отдельно подчёркивается роль Филона Александрийского в сближении премудрости Божией и Логоса. Говоря о Филоне, Трубецкой отмечает, что «Филон в своём соединении стоицизма с платонизмом и пифагорейством, в своём отожествлении идеи Платона с Логосом стоиков, проницающим и зиждущим мир, также идёт по следам Посидония» [11, с. 107]. Трубецкой показывает, что на Филона оказала влияние эклектичная философия его времени, куда входил стоицизм с его универсальным Логосом, неопифагорейство и платонизм. Особо подчёркивается влияние на Филона философии Посидония. «Сочинения Филона Александрийского в значительной степени отражают этот эклектический платонизм частью Посидониевой, частью Антиоховой школы» [11, с. 110]. Естественно, что и сам Филон в своём творчестве показывал мудрость Божию как универсальный Логос, посредствующий тварь и Творца: «Понятие Логоса составляет средний термин всей философии Филона ... Логос связывает собою решительно всё - Бога с миром и человеком, точно так же, как и отдельные части мира между собою» [11, с. 199]. Понятно желание Филона показать в своих книгах, что Логос, о котором говорят философы, это изначальная божественная мудрость, которая уже была открыта в Писании. Можно согласиться с мыслью Трубецкого о том, что универсальное начало, заложенное в «Книге Премудрости Соломона», через которую сотворён мир, имеет параллели с таким же универсальным Логосом греков.

Однако вслед за этой идеей Трубецкой делает абсолютно бездоказательное заявление: «Он есть единородный Сын Божий, отблеск божественного света, образ Отца, в котором и для которого всё создано» [11, с. 199]. Трубецкой, таким образом, совершает мысленный прыжок, объединяя Иисуса и Логос, при этом - в контексте философии Филона и ветхозаветной мудрости, где нет ни одного намёка на то, что персонифицированная мудрость является грядущим мессией. Трубецкой автоматически связывает премудрость и Христа, будто бы это само собой разумеется, хотя на самом деле это требует отдельного доказательства. Трубецкой пишет: «Не учение о Логосе повело к признанию божественного содержания ... сознание этого божественного содержания, признание Бога во Христе повело к необходимости формулировать такое учение о Его божестве» [11, с. 201]. Трубецкой автоматически связывает две разные ветхозаветные фигуры, первая из которых это фигура премудрости из Ветхого Завета. Но что мы о ней знаем? Информацию о ней мы находим в трёх книгах: «Книге Премудрости Соломона»; «Книге притчей Соломоновых»; «Книге премудрости Иисуса, сына Сирахова».

Канонической из них является лишь одна книга, остальные относятся к апокрифам. Сможем ли мы найти в них слова о том, что премудрость воплотится или что она станет мессией? Нет, таких мест в этих книгах не существует. Кроме этого, что мы можем сказать об этих книгах? Не испытали ли они сами влияние других культур? Возьмём единственную каноническую из этих книг - «Книгу притчей Соломона». Начнём с датировки. В «Электронной еврейской энциклопедии» мы можем прочитать: «Некоторые различия в порядке разделов масоретского текста книги Притчей Соломоновых и Септуагинты позволяют заключить, что в 1 веке н.э. текст ещё не был окончательно фиксирован» [7]. Если верить содержанию текста, «стих 25:1 утверждает, что притчи, связанные с именем Соломона, были собраны в царствование Хизкияху (727/6-698/7 годы до н.э.)» [7]. Для иудейской литературы является обыкновенным явлением подписываться именами более ранних авторов, также неоднородная структура и компилятивный характер книги затрудняют датировку. Кроме этого, данная книга имеет на себе отпечаток египетского влияния. Исследователь Фридрих Тибергер пишет: «Основываясь только на лингвистических свидетельствах, не учитывая более поздние дополнения, мы можем отметить несомненное египетское влияние» [8, с. 271]. Как видим, сама книга притчей Соломона могла иметь на себе влияние других культур и не выражала чисто еврейское начало. Кроме этого, она могла нести на себе опосредованное греческое влияние. Книга обрела свой окончательный облик примерно в V веке до н.э.: «Пролог, гл. 1-9, наверняка написан позднее ... его можно отнести к V веку до Р.Х. В это же время вся книга, очевидно, и обрела свой окончательный облик» [2]. Отметим, что «Книга притчей Соломона» является самой еврейской из книг, где говорится о премудрости, однако и она несёт на себе влияние других культур.

Перейдём к «Книге Премудрости Соломона». В кембриджском комментарии к этой книге [12] отмечается, что, согласно большинству исследований, книга была написана во ІІ-І веках до н.э. александрийским евреем. Это книга, которая, несомненно, несёт на себе эллинское влияние. В ней описывается премудрость Божия, которая некогда восседала с Богом, однако она является поздней книгой, написанной первоначально на греческом языке в стилистике древнееврейского языка. Представления о премудрости Божией из этой книги нельзя отнести к чистому ветхозаветному началу еврейской религии.

Третья книга - «Книга премудрости Иисуса». В «Электронной еврейской энциклопедии» о датировке книги мы читаем: «Сочинение было написано на иврите около 170 года до н.э. ... В то же время в ней ощущается некоторое влияние греческой литературы, следы греческого гностицизма и, возможно, греческой философии» [1]. Всё это наталкивает на мысль о том, что на представление о премудрости Божией могла оказать влияние греческая культура.

Самая главная цитата, которая наиболее достоверна, это цитата из «Книги притчей Соломоновых»: «Г-сподь создал меня в начале пути Своего, прежде созданий Своих, искони. От века я избрана княжить, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда не было (ещё) бездн, и источников, полных воды. Я родилась прежде, чем погружены среди вод были горы, прежде холмов; когда ещё Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной» (8:22-30). Именно эти стихи являются ключевыми для ветхозаветного учения о премудрости Божией. Книга притч принадлежит к поэтической литературе, и здесь мы видим персонификацию мудрости Божией. Однако становится ли она по этой причине самостоятельной личностью? Например, в книги Исаии, 35 главе 1 стихе мы читаем слова: «Возрадуются пустыня и безводная земля, и возвеселится степь, и расцветёт, как лилия. Пышно расцветёт и веселиться будет, радуясь и ликуя». Но само по себе наделение чего-либо личностными свойствами не говорит о том, что мы имеем дело с личностью. В контексте всего Ветхого завета, говорящего, что есть один Бог, логично предположить, что персонификация премудрости - это поэтический приём, свойственный иудейской литературе.

Но даже если признать, что премудрость - это личность, то возникает вопрос: где в ветхозаветных пророчествах говорится о том, что премудрость Божия, которая ясно отделяет себя от Бога, станет мессией? Для Трубецкого такая проблема решается прологом Евангелия от Иоанна («В начале было Слово, Слово было с Богом, Слово было Бог»). Трубецкой не ставит перед собой вопроса, почему нигде в Ветхом завете нет ассоциации премудрости и мессии,

Примечания

Бен-Сиры Премудрость [Электронный ресурс] // Электрон. дан. ЭЯЬ: https://eleven.co.il/bible/apoi

а в Евангелии от Иоанна появляется? Где её истоки? Оставляя незатронутыми инва- риативность перевода первых слов из этого евангелия, скажем, что проблема ассоциации Христа с Логосом является самым слабым местом в книге Трубецкого «Учение о Логосе в его истории».

Подводя итог нашим размышлениям, отметим, что для С. Н. Трубецкого существовали две линии развития учения о Логосе. Первая - в рамках греческой культуры с помощью естественного богопознания, доступного разуму человека. Постепенно учение о Логосе оформляется во всемирный универсальный разум, идею, закон, пронизывающий весь космос, подготавливающий тем самым Римскую империю к принятию благой вести о воплотившемся Логосе.

Вторая линия развития о слове связана с иудейским началом. С помощью сверхъестественного откровения Бог открывает людям премудрость, которая была до создания мира. С помощью неё мир был создан, она воплотилась, став человеком. При этом Трубецкой отмечает посредствующую роль Александрийской еврейской диаспоры в налаживании культурных мостов между двумя мирами.

Наиболее слабым моментом, по нашему мнению, у Трубецкого является излишнее доверие традиции, которая свидетельствовала об авторстве и датировке книг, в которых говорится о премудрости, а также то, что им не объясняется, каким образом фигура премудрости стала ассоциироваться с мессией в ранней христианской общине. Впервые ассоциация премудрости и мессии мы находим в самом позднем из канонических евангелий, а именно - в Евангелии от Иоанна.

Электронная еврейская библиотека: [веб-сайт]. ryph a-pseudepigrapha/10516/

Введение в Ветхий Завет. Новая Иерусалимская Библия [Электронный ресурс]. URL: https://predanie.

ru/book/67519-vvedenie-v-vethiy-zavet-novaya-ierusalimskaya-bibliya/

Гарнак А. Сущность христианства // Раннее христианство : в 2 томах / худож.-офор. Б. Ф. Бублик.

Москва : АСТ ; Харьков : Фолио, 2001. Том 1. С. 8-178.

Гарнак А. История догматов // Раннее христианство : в 2 томах / худож.-офор. Б. Ф. Бублик. Москва :

АСТ ; Харьков : Фолио, 2001. Том 2. С. 86-508.

Йегер В. Раннее христианство и греческая пайдейя. Москва : Греко-латинский кабинет

Ю. А. Шичалина, 2014. 216 с.

Михайлов П. Б. Концепция эллинизации христианства в истории теологии // Вестник ПСТГУ.

Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2017. Вып. 71. С. 50-68. DOI: 10.15382/ sturI201771.50-68

Притчей Соломоновых книга [Электронный ресурс] // Электронная еврейская библиотека: [веб

сайт]. Электрон. дан. URL: https://eleven.co.il/bible/hagiographa/13321/

Тибергер Ф. Царь Соломон. Мудрейший из мудрых / [пер. с англ. С. Фёдорова]. Москва :

Центрполиграф, 2009. 285, [2] с. (Владыки мира).

Трубецкой С. Н. Курс истории древней философии. Москва : ВЛАДОС, 1997. 576 с.

Трубецкой С. Н. Метафизика в Древней Греции. Москва : Мысль, 2010. 589 с.

Трубецкой С. Н. Учение о Логосе в его истории. Москва : Мысль, 1994. 816 с.

The Wisdom of Solomon [Электронный ресурс]. URL: https://books.google.ru/books?id=u7prZLD-BXI

C&printsec=copyright&hl=ru#v=onepage&q&f=false

References

Ben-siry premudrost' [Wisdom of Ben Sira]. Available at: https://eleven.co.il/bible/apocrypha-

pseudepigrapha/10516/ (In Russian)

Vvedenie v Vetkhiy Zavet. Novaya Ierusalimskaya Bibliya [Introduction to the Old Testament. The New

Jerusalem Bible]. Available at: https://predanie.ru/book/67519-vvedenie-v-vethiy-zavet-novaya- ierusalimskaya-bibliya/ (In Russian)

Garnak A. [Harnack Adolf von] Sushchnost' khristianstva [What is Christianity?]. Rannee khristianstvo.

V 2 tomakh, tom 1 [Early Christianity. In 2 volumes, volume 1]. Moscow, Kiev, Ast Press Publishing House, Publishing House “FOLIO”, 2001. Pp. 8-178. (In Russian)

Garnak A. [Harnack Adolf von] Istoriya dogmatov [The History of Dogma. Rannee khristianstvo. V 2

tomakh, tom 2 [Early Christianity. In 2 volumes, volume 2]. Moscow, Kiev, Ast Press Publishing House, Publishing House “FOLIO”, 2001. Pp. 86-508. (In Russian)

Yeger V. [Jaeger Werner Wilhelm] Rannee khristianstvo i grecheskaya paydeyya [Early Christianity

and Greek Paideia]. Moscow, Published by Yury Shichalin's Museum Graeco-Latinum, 2014. 216 p. (In Russian)

Mikhaylov P. B. A Conception of Hellenisation of Christianity in the History of Theology. St. Tikhons

University Review. Series I: Theology. Philosophy. 2017, issue 71, pp. 50-68. DOI: 10.15382/ sturI201771.50-68 (In Russian)

Pritchey Solomonovykh kniga [Book of Proverbs]. Available at: https://eleven.co.il/bible/hagiographa/13321/

(In Russian)

Tiberger F. [Thieberger Frederic] Tsar' Solomon. Mudreyshiy iz mudrykh [King Solomon. The Wisest of the

Wise]. Moscow, Publishing House “Centrpoligraf”, 2010. 287 p. (In Russian)

Trubetskoy S. N. Kurs istorii drevney filosofii [History Course of Ancient Philosophy]. Moscow, Humanities

Publishing Center “VLADOS”, 1997. 576 p. (In Russian)

Trubetskoy S. N. Metafizika v Drevney Gretsii [Metaphysics in Ancient Greece]. Moscow, Mysl Publishers,

2010. 589 p. (In Russian)

Trubetskoy S. N. Uchenie o Logose v ego istorii [The dDoctrine of the Logos in Its History]. Moscow,

Mysl Publishers, 1994. 816 p. (In Russian)

The Wisdom of Solomon. Available at: https://books.google.ru/books?id=u7prZLD-BXIC&printsec=copyr

ight&hl=ru#v=onepage&q&f=false (In English)

Размещено на Allbest.ru