Проблемы метапоэтики художественного перевода в переписке К.И. Чуковского 1960-х годов

Размещено на http://allbest.ru

Адыгейский государственный университет

Проблемы метапоэтики художественного перевода в переписке К.И. Чуковского 1960-х годов

Степанова Т.М. Доктор филологических наук,

профессор кафедры литературы и массовых коммуникаций

Аутлева Ф.А. Кандидат филологических наук,

доцент кафедры иностранных языков

Аннотация

Выявляются и анализируются основные признаки метапоэтики как одной из форм авторской рефлексии и самоанализа, определяется место ее элементов в статьях, исследованиях, в эссеистике, мемуарном и эпистолярном наследии К.И.Чуковского. Проблемы рассматриваются на материале переписки писателя 1960-х годов с английскими и американскими славистами и русистами, «советологами» - Сидни Томасом, Эрнестом Дж. Симмонсом, Миррой Гинзбург. Данные, полученные в процессе исследования, основанные на изучении интенсивной переписки советского писателя, литературоведа, одного из выдающихся представителей отечественной переводческой школы ХХ века, ее теоретика и практика, с западными коллегами, способствуют выявлению основных принципов полноценной переводческой деятельности, обусловливающих достижение высокого уровня эквивалентов оригинальных и самобытных художественных текстов русских писателей на английском языке. Результаты исследования актуализируют дальнейшие разработки основных концепций художественного перевода, основывающихся на принципах научности, художественности, ментальной адекватности перевода, для оптимизации этого процесса, базирующегося на отборе наиболее эквивалентных лингво-стилистических форм и средств, способных усилить информационно-эстетическое и эмоционально-психологическое воздействие переводимого текста на иноязычного читателя. Полученные данные могут быть успешно применены в теории и практике художественного перевода.

Ключевые слова: Метапоэтика, художественный перевод, эпистолярное наследие, русская литература, критерии, педантизм, коммерческий расчет.

Abstract

Autleva F.A. Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of Foreign Languages of Adyghe State University

The paper identifies and analyzes the main features of metapoetics as one of the forms of author's reflection and self-analysis, determining the place of its elements in articles, studies, essayistics, memoirs and epistolary heritage of K.I.Chukovsky, the Soviet writer, literary scholar, one of the outstanding representatives of the domestic translation school of the 20th century, its theorist and practical worker.

Problems of metapoetics of literary translation are considered based on the material of correspondence of the writer of the 1960s with English and American specialists in Slavic studies and Russian Philology, “Sovietologists” - Sydney Thomas, Ernest

G.Simmons and Mirra Ginsburg. The data obtained during the study of intensive correspondence of K.I.Chukovsky with Western colleagues, contribute to the identification of the basic principles of effective translation activity, which lead to the achievement of a high level of equivalents of original literary texts of Russian writers in English.

The results of the study update further developments of basic concepts of literary translation.

They draw on the principles of scientific, literary and mental adequacy of translation and are intent on optimizing this process, basing on selection of the equivalent linguistic-stylistic forms and means, which can enhance the information-aesthetic and emotional-psychological impact of the translated text on the foreign reader.

The obtained data can be successfully applied in theory and practice of literary translation.

Keywords: Metapoetics, literary translation, epistolary heritage, Russian literature, criteria, pedantism, commercial calculation.

Метапоэтика -- это непосредственное осмысление писателями различных аспектов и видов своего творчества, а также творческой деятельности других авторов. Это явление сродни некоему профессионально-эстетическому самоанализу, при этом он находится на пересечении собственно литературоведения как области гуманитарного знания, философии и психологии творчества.

Элементы метапоэтики находят свое проявление и собственно в структуре художественного текста, в отдельных статьях и исследованиях того или иного писателя, а также в его эссеи- стике, в мемуарном и эпистолярном наследии, что оставляет значительный след в разножанровых работах К.И. Чуковского, выдающегося отечественного поэта и прозаика, публициста, литературного критика и литературоведа, переводчика, классика детской литературы.

Одним из важнейших аспектов метапоэтики К. Чуковского являются проблемы художественного перевода, нашедшие отражение и в его переписке с зарубежными корреспондентами. Различные грани обозначенной проблематики и сопредельных с ней вопросов нашли осмысление в работах И.А. Кашкина (1959), И.В.Лукьяновой, Д.И.Петренко (2011).

По поводу исследования К.И. Чуковским многоплановой и многоуровневой научной тематики, исследующей теорию, историю и практику художественного перевода, Ю.Г. Оксман писал ему (27 января 1956 г.), что это не только «теоретический труд, а одна из самых «увлекательных» книг [1], которые в глобальном литературном знании отмечены и трудами К.И Чуковского: «По смелости постановки вопросов, по высоте гражданской аргументации того, что Вы считаете достижением нашей культуры, и по пафосу отрицания всего того, что засоряет нашу литературу» [1]. Ю.Г. Оксман оценивает труды поэта, ученого, переводчика как «подвиг одного из самых больших деятелей советской культуры» [1], оценивает «исключительное мужество», с которым тот высказался в 1934-1935 гг. против «норм» переводов Шекспира, насаждавшихся в тогдашней традиции.

Эпистолярное наследие писателя охватывает более шести десятилетий - от начала 1900-х годов практически до конца его жизни - октября 1969 года. Одна из наиболее интересных частей этого наследия - переписка К.И. Чуковского последнего десятилетия его жизни, откликающаяся на все заслуживающие внимания факты переводов произведений русской литературы на английский язык в этот период.

Так, К.И. Чуковский посредством общения со своими иностранными корреспондентами внимательно наблюдал за всеми явлениями такого рода, например, перевод В.В Набоковым «Евгения Онегина» А.С. Пушкина, также его привлекли два новых перевода «Мастера и Маргариты» М.А. Булгакова и рецензия на них профессора Э. Симмонса для «Сатердей ревью». В своем письме американскому коллеге от 1 января 1968 года К. Чуковский высоко оценивает уровень переводов Мирры Гинзбург, ее роль в популяризации русской советской литературы для англоязычного читателя: «Я сверял с оригиналом ее переводы,.. восхищался ее находчивостью в передаче русских идиом. Мирра Гинзбург - художник. Переводы пьесы Бабеля «Закат», советской сатиры, Замятина обнаруживают и артистизм, и мастерство, и даже талантливость» [2].

Не менее эмоционально и одновременно глубоко профессионально, но с совершенно противоположными коннотациями К.Чуковский характеризует и переводы г-на Michael Glenny, признавая, что они «значительно хуже. Он-халтурщик, плохо знающий русский язык» [2]. Профессор Э. Дж. Симмонс в своем ответе (1 февраля 1968) подтверждает наличие в переводе Мирры Гинзбург преобладающей скрупулезности в передаче всех нюансов смысла, верности и эквивалентности оригиналу.

Это, несомненно, объяснялось в частности и тем, что М. Гинзбург (1909-2000), будучи родом из Бобруйска Минской губернии Российской империи, являлась русскоязычным литератором, переводчиком с русского языка и с языка идиш, тесно связанным и с традициями русской культуры. Ей принадлежат переводы на английский язык большого корпуса, по сути, целых серий произведений М.Булгакова, Ю. Тынянова, А.Платонова, М.Зощенко и других русских писателей ХХ века.

Помимо собственно переводов, М. Гинзбург создавала комментарии и вступительные статьи к их изданиям в печати США, «доводя» до сознания англоязычного читателя многие реалии и детали российской истории и современности, отраженные в художественных текстах русскоязычных авторов. Характерно, что в августе 1965 года М.Гинзбург, хорошо знавшая все художественное и критико-литературоведческое творчество К.И Чуковского (поскольку для эмигрантов все новинки советской литературы и научного знания в тот период были куда более доступны, чем аналогичные труды представителей эмиграции для граждан советской России), решается прислать Корнею Чуковскому одну из своих книг - сборник переводов советских сатирических рассказов, «The Fatal Eggs and Other Soviet Satire», вышедший в издательстве «Макмиллан», выразив восхищение всей деятельностью писателя.

Несмотря на глубокий возраст, он с большой отзывчивостью и неподдельным интересом вступает в этот эпистолярный диалог, длившийся 4 года до самой кончины К.Чуковского в октябре 1969 года и включавший в себя 23 письма и одну открытку от самого писателя и 27 ответов М.Гинзбург. Ее переписка с членами семьи К. Чуковского продлилась до ее смерти в 2000 году [3]. художественный перевод метапоэтика чуковский

Всецело одобряя деятельность Мирры Гинзбург, К.И. Чуковский одновременно обращает внимание на большое количество «вопиющих ошибок» в работе другого переводчика, М. Гленни. В письме С.Монасу от 17 апреля 1964 года К. Чуковский сообщает, что они едины в своем мнении о плачевном положении абсолютной массы переводов русской литературы в США и в Англии. «У многих переводчиков совершенно отсутствует чувство литературной ответственности. Нет компетентной, страстно заинтересованной критики» [2]. К. Чуковский прав, понимая, что «встречаются, конечно, переводы высокого качества - сделанные с любовью, талантливо, но это редкость, не характерная для общей культуры перевода... Вдруг появятся отличные переводы «Записок» Аксакова, или тургеневской «Первой любви», или герценовских «Былого и дум», или «Клопа» Маяковского, но это не мешает большинству переводчиков коверкать по своему произволу и Гоголя, и Толстого, и Чехова, и Блока, и Шолохова. (.)»[2]. Для стиля эпистолярного дискурса К.И.Чуковского всегда характерна точность, экспрессивность, обращенность к различным тропам и фигурам речи.

Писатель чувствует и личную ответственность за такое положение вещей: «Партизанская борьба с этим злом недостаточна. Нужна систематическая, повседневная деятельность целого коллектива литературных работников, и, судя по Вашей статье, Вы - один из тех, кто мог бы... участвовать в такой плодотворной работе: в Вашей статье мне послышалась та же обида за русскую литературу, ее славу и честь, какая томит и меня» [2]. К.И. Чуковский советует коллеге чаще реагировать в публицистической форме «в защиту русской художественной прозы и лирики от многочисленных ее исказителей - небрежных и косноязычных переводчиков» [2].

Писатель имеет активную эстетическую и критическую позицию, утверждая: «Право же, русская литература достойна того, чтобы ее переводили не ремесленники, а подлинные художники слова. Поэтому я сочувствую Вашему призыву, обращенному к мастерам перевода: изучайте русский язык!» [2].

Линия взглядов К.И. Чуковского на анализируемые проблемы характеризуется рациональностью и логичностью доводов: «.дело не только в отсутствии талантов. Не выработано .надежных критериев для оценки переводов русской литературы на английский язык. Если бы они были ясны, в Нью-Йорке в 1962 году не появилась бы «Антология русских стихов. », где высшие достижения нашей поэзии превращены в унылую серую массу, удручающую своей заурядностью» [2].

К.И. Чуковский с досадой и болью пишет о том, что «пренебрежение к стилю переводимого текста, к его поэтической форме привело книгу к тому, что Фета не отличишь от Людмилы Татьяничевой, а Боратынского - от Сергея Острового.посмотрите, что сделали с «Незнакомкою» Блока, как хило и дрябло звучит «Во весь голос» Маяковского, как анемична у них «Встреча» В. Брюсова, - и Вы поймете то горькое чувство, с которым я читал эту книгу» [2].

Осмысливая сам формат такого типа издания, как антология, советский писатель довольно критически и аналитически оценивает его возможности. К.И. Чуковский хорошо понимает, что такое присущее антологии качество, как репрезентативность, неизбежно будет приводить к беглости и калейдоскопичности читательского восприятия и общего неглубокого, поверхностного и не точного впечатления. Оно связано с самим принципом антологии, когда в общий свод включаются лишь единичные тексты из многообразного и разнородного текстового материала, что связано именно с беглостью и невозможностью на основании лишь одного избранного текста составить целостную картину объективного обозрения того или иного объемного явления или процесса литературного развития.

К.И. Чуковский, несмотря на возраст, имеет ясность ума, взыскательность, требовательность, вкус, яркость и нетривиальность эпистолярной фразеологии: «...нельзя воссоздавать на другом языке. произведение поэзии, не воспроизводя его стиля... Вздумав познакомить англоамериканских читателей с «Левшой», они даже попытки не сделали передать в своем переводе словесное искусство Лескова, которое Горький назвал «чародейным».

Отнять у Лескова его гротескный, причудливый стиль - не значит ли это ограбить его?» [2]. Писатель демонстрирует энциклопедичность своих познаний в области художественного перевода русской классики в англоязычных странах: «Конечно, я далек от того, чтобы огулом осудить все переводы русской словесности. в Англии и в США. С великой радостью приветствовал я в советской печати переводы «Евгения Онегина» (Р. Хьюита), «Клопа» Маяковского и «Тени»

Е.Шварца (Ф.Рива), переводы М. Бэринга, И.Берлина, Д.Дэффа и других». В этих переводах К.Чуковский ценит сочетание таланта переводчиков с высоким уровнем культуры и «с уважительным отношением к переводимому тексту» [2].

Одно из ответных писем Сиднея Монаса К.И. Чуковскому от (от 27 сентября 1964 г.) отличается особенной актуальностью освещаемых проблем: «. мы затеваем широкое общественное обсуждение проблем перевода - не только с русского, но и с других языков. В наши планы входит печатание статей и рецензий о работе наших переводчиков, создание при университетах специальных курсов, где молодежь могла бы обучаться искусству художественного перевода...» [2].

Далее С. Монас характеризует основные препятствия к совершенствованию искусства перевода, выделяя в их ряду в первую очередь такие, как «коммерческий расчет», «чрезмерный педантизм» и «публика». Так, говоря о «педантизме», сначала он делает экскурс в историю переводческого дела в англоязычных странах, отмечая как положительное явление то, что в XVI - XIX вв. переводчиками на английский были писатели и поэты, которые «не только обогатили язык, но и честно служили «почтовыми лошадьми» просвещения.

Благодаря им Гомера, Вергилия, авторов Библии, Плутарха, Монтеня, Сервантеса можно читать практически как английских писателей» [2]. В XIX веке в Англии «переводом завладели ученые. Это было вызвано потребностью в большей точности и в более глубоких знаниях», но для большинства переводчиков «соображения стиля, тона, фактуры, красоты, легкости, выразительности и силы» [2] не были важны. Больше всего это отразилось на переводах Гомера.

С. Монас также честно и справедливо констатирует низкий уровень вкуса американской читающей публики, невозможность прогнозировать ее реакцию: «Мы в Америке совершенно не знаем, каковы наши читатели, сколь они многочисленны и сколь неоднородны. Это - результат быстрых социальных перемен (а иногда и непонятного временного упадка) интереса к литературе. Я не хочу сказать, что публика - наш враг, это было бы абсурдом. Я имею в виду ее неоднородность, ненадежность. Мы - закоренелые индивидуалисты. Нас трудно организовать» [2].

Высокая степень честности и искренности, с которыми С.Монас делится с советским коллегой наиболее насущными проблемами, во многом является результатом большого авторитета К.И.Чуковского и свидетельством исключительного доверия к нему в среде мирового переводческого сообщества.

Профессор Ю.Г. Оксман в 1965 году труды К. Чуковского в области метапоэтики художественного перевода, с которыми он знаком еще с 1919 года, ставит в один ряд с такими выдающимися сочинениями, как «Символизм» А. Белого, «Три главы из исторической поэтики» А.Н. Веселовского, «Дуэль и смерть Пушкина» П.Е. Щеголева, «Интеллигенция и революция» А.А. Блока, называя их «подлинным откровением» [1]. Феномен художественного перевода для К.И. Чуковского чрезвычайно многофункционален, в нем для него сфокусирован «конструктивный и обоснованный мультикультурализм» [5], особенно актуальный в контексте процессов глобализации.

Примечания

1. Ю.Г. Оксман - К.И. Чуковский: переписка. 1949-1969 / предисл. и коммент. А.Л. Гришунина. М.: Языки славянской культуры, 2001. URL: http://www. chukfamily.ru/kornei/prosa/pisma/yu-g-oksman-k-i-chukovskij-perepiska-1949- 1969.

2. Чуковский К.И. Собрание сочинений: в 15 т. Т. 3. М.: Терра, 2001. URL: http://www.chukfamily.ru/kornei/prosa/knigi/vysokoe/prilozheniya-iz-perepiski-s- inostrannymi-slavistami

3. Ржевский Л. Загадочная корреспондентка Корнея Чуковского // The New Review [Novyi Zhurnal]. New York, 1976. Кн. 123. С. 124.

4. О высоком искусстве. Из переписки К.И. Чуковского с американскими- славистами // Иностранная литература. 1987. № 8. С. 223-232.

5. Степанова Т.М., Аутлева Ф.А. Фольклорное начало в осмыслении антитезы «поэзии и правды» в «Легенде о Сонной лощине» В. Ирвинга // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Филология и искусствоведение. 2017. Вып. 2. С. 163-169.

References

1. Yu.G. Oksman - K.I. Chukovsky: correspondence. 1949-1969 / foreword and comment. by A.L. Grishunina. M.: Languages of Slavic culture, 2001. URL: http:// www.chukfamily.ru/kornei/prosa/pisma/yu-g-oksman-k-i-chukovskij-perepiska- 1949-1969.

2. Chukovsky K.I. Collected Works: in 15 volumes. Vol. 3. M.: Terra, 2001. URL: http://www.chukfamily.ru/kornei/prosa/knigi/vysokoe/prilozheniya-iz-perepiski-s- inostrannymi-slavistami

3. Rzhevsky L. The mysterious she-correspondent of Korney Chukovsky // The New Review [Novy Zhurnal]. New York, 1976. Book 123. P. 124.

4. About high art. From the correspondence of K.I. Chukovsky with American Slavists // Foreign Literature. 1987. No. 8. P. 223-232.

5. Stepanova T.M., Autleva F.A. The folklore principle in comprehension of the antithesis of “poetry and the truth” in “The Legend of Sleepy Hollow” by W. Irving // Bulletin of the Adyghe State University. Ser.: Philology and the Arts. 2017. Iss. 2, P. 163-169.

Размещено на Allbest.ru