Раздвигая горизонты (путешествие в будущее писателя И.А. Гончарова)

Размещено на http://www.allbest.ru

Раздвигая горизонты (путешествие в будущее писателя И.А.Гончарова)

Соловьев Владимир Михайлович

Историк, культуролог, доктор исторических наук, профессор, специалист по отечественной истории и культуре, аффилированный сотрудник Социологического института РАН, член Международного центра изучения русской философии при Институте философии Санкт-Петербургского университета

EXPANDING HORIZONS

(TRAVEL TO FUTURE OF WRITER I.A.GONCHAROV)

Soloviev V.M.

A writer-classicist.

In the article I.A.Goncharov appears in an unexpected perspective of a futurologist. Analyzing well- known story “Frigate Pallas” the author makes a great focus on how a journey round the world expanded horizons of the young writer's worldview and helped him on the basis of what he saw to form a view about what awaits a humanity in the future.

A trend extrapolation proposed by I.A.Goncharov came to be astonishing right. Thus, he predicted accurately subsequent processes of an economic integration and a globalization, and distinguished boundaries between a postindustrial society and accompanying extraordinary rates of a scientific-technological progress.

Keywords: literature, philosophy, sociology, history, geography, politology, culturology, futurology, realism, globalization, postindustrial society, journey round the world, small Russian world, scientific-technological progress, anti-utopia, economic integration, trend extrapolation.

Писатель-классик И.А.Гончаров предстает в статье в неожиданном ракурсе футуролога. Анализируя известную повесть «Фрегат Паллада», автор акцентирует внимание на том, как кругосветное путешествие раздвинуло горизонты миропонимания молодого литератора и помогло ему на основе увиденного составить представление о том, что ждет человечество в будущем.

Предложенная И.А.Гончаровым экстраполяция тенденций оказалась в чем-то удивительна точна. Так, он безошибочно предсказал последующие процессы экономической интеграции и глобализации, различил контуры постиндустриального общества с сопутствующими ему невиданными темпами научно-технического прогресса.

Ключевые слова: литература, философия, социология, история, география, политология, культурология, футурология, реализм, глобализация, постиндустриальное общество, кругосветное путешествие, маленький русский мир, научно-технический прогресс, антиутопия, экономическая интеграция, экстраполяция тенденций.

гончаров человечество будущее

Писатель Иван Александрович Гончаров (1812 - 1891) не обделен вниманием современных исследователей. Однако по преимуществу он рассматривается как классик русского реализма [1] и лишь изредка удостаивается внимания в каких-то иных амплуа [9, с. 398-402].

Между тем социологическая наблюдательность и зоркость к бытовым деталям помогли автору «Обломова» достаточно точно уловить тенденции развития человечества на дальнюю перспективу. Так, в одном из оригинальных произведений писателя - повести «Фрегат Паллада» проступают угаданные им черты постиндустриальной действительности и контуры XXI века. Этот дар различать будущее, конечно, было бы опрометчиво расценивать как повод приравнивать

И.А.Гончарова к латентным футурологам. И вместе с тем он не грешил, подобно Жюлю Верну, креном в избыточную, перегруженную деталями техническую фантастику, а обозначал крупные рубежи, которые предстоит достичь потомкам и которые заложены в последующие витки мировой истории и этапы цивилизации. По сути, в своих путевых очерках он выступает не просто как публицист, но и как смело интегрировавший в единый сплав философскую, историческую, географическую, социологическую, политологическую, экономическую,культурантропологическую, психологическую, религиоведческую и др. научную информацию. Критическоеотношение к настоящему косвенно передается и той модели-зарисовке будущего мирового уклада, который со свойственным ему скепсисом Гончаров не спешит идеализировать, благодаря чему его книга неожиданно приобретает местами характер настоящей антиутопии.

Интересно, что кругосветка И.А.Гончарова была осуществлена на одном из последних боевых кораблей российского парусного флота. Когда-то на капитанском мостике фрегата «Паллада» стоял легендарный Павел Степанович Нахимов [10, с. 13 - 14]. Подобно тому как герой и победитель Синопского сражения отчетливо понимал, что на море настало время паровых двигателей и паруса свое отслужили, писатель тоже осознает, что его путешествие - это во многом проводы уходящего в прошлого плаванья по воле ветров и что на смену парусным красавцам уже пришли пароходы и за ними будущее.

Первые кругосветные плавания русских по существу были географической разведкой, поиском морских путей к дальневосточным окраинам империи и к суше была сопряжена с большими Русской Америке. Ведь доставка грузов по трудностями и обходилась очень дорого.

Рисунок 1 - Фрегат «Паллада»

Кругосветная экспедиция под командованием капитан-лейтенанта Ивана Федоровича Крузенштерна отправилась в 1803 году из военного порта Кронштадт под Петербургом на кораблях «Надежда» и «Нева» и после захода в Данию и Англию вышла в Атлантику и взяла курс на Южное полушарие.

Экспедиция дважды пересекла экватор. После мыса Горн ее путь лежал через воды Тихого океана.

Бразилия, остров Пасхи, Маркизские и Гавайские острова, берега Камчатки и Аляски -- таков был маршрут русских кораблей. Далее «Надежда» направилась в Японию, а «Нева», где капитаном был старый друг Крузенштерна Юрий Лисянский, в Китай [5; 7]. В феврале 1806 года корабли встретились на рейде Макао (Аомынь) -- колонии Португалии на побережье Южно-Китайского моря. Уже вместе оба судна достигли берегов Южной Африки, но у мыса Доброй Надежды ввиду густого тумана потеряли друг друга и завершили кругосветное плавание, длившееся три года, по отдельности, прибыв в исходную точку -- Кронштадт.

Итогом экспедиции было составление карт, атласа южных морей, описание посещенных земель, исследование их природы, а главным практическим результатом стала прокладка морского пути из Балтики к берегам Русской Америки.

Две экспедиции вокруг света ученого- мореплавателя Василия Головнина в 18071809 и 1817-1819 годах отчасти повторили маршрут Крузенштерна и Лисянского, более обстоятельно исследовав северную часть

Тихого океана и северо-западное побережье Америки, т. е. ту акваторию и территорию, которые входили в зону геополитических интересов России [6, 31-41].

Кругосветные путешествия, помимо научного значения, имели следствием то, что раздвинули географические горизонты среднего россиянина. Из публикаций и отчетов об этих плаваниях он получил более предметное представление о том, как велика Россия и где какая земля лежит в сравнительной близости от рубежей огромной империи. Даже чисто психологически отважиться пуститься в дальний путь после открытий Крузенштерна, Лисянского, Головнина и других мореплавателей стало легче и проще [4; 8].

Русский человек всегда интересовался, что собой представляют те или иные страны, как живется там народу, и потому панорамная информация участников кругосветных плаваний о разных частях света, чудесах и достопримечательностях мира, обычаях и нравах населения находила самый живой отклик.

Большой популярностью у читателей пользовались путевые очерки «Фрегат «Паллада», принадлежавшие перу знаменитого писателя Ивана Гончарова [2; 3]. Он совершил в 1852-1854 годах на военном парусном корабле под названием «Паллада» кругосветное плавание, и, помимо Северной Европы, побывал на острове Мадейра, в атлантических тропиках, на мысе Доброй Надежды и острове Ява, в Сингапуре и ГонКонге, в Японии, Китае и на Филиппинах.

Читающая публика получила ту книгу, какую хотела. В сочинении Гончарова освещены именно те вопросы, которые больше всего волновали в связи с зарубежным миром: что в заграничье есть схожего и что несхожего с нашей российской жизнью? Что там хорошо и что плохо? Что приходит в голову при сравнении своего и чужого?

В своих очерках автор настолько включает читателя в происходящее, приобщает его к увиденному и пережитому, что как бы превращает его в участника кругосветного путешествия.

Любопытно, что книга Гончарова побудила немало соотечественников преодолеть страх перед неизвестностью, решиться на большие переезды, дальние плавания, чтобы посмотреть мир, «обогатить ум наглядным знанием всего того, что знаешь по слуху» или даже отправиться искать счастья в другие страны в надежде в корне изменить жизнь и начать всё сначала.

В авторском предисловии писатель скромно связывает успех своих очерков не с собственным литературным дарованием, а с самим предметом изложения: «Описания дальних стран, -- пишет Гончаров, -- их жителей, роскоши тамошней природы, особенностей и случайностей путешествия и всего, что замечается и передается путешественниками -- каким бы то ни было пером, -- все это не теряет никогда своей занимательности для читателей всех возрастов», как и «история плавания самого корабля. Этого маленького русского мира, с четырьмястами обитателей, носившегося два года по океанам, своеобразная жизнь плавателей, черты морского быта -- все это также само по себе способно привлекать и удерживать за собой симпатии читателей» [2, с. 5].

Мотивация писателем кругосветного путешествия более чем ясна: «Я все мечтал -- и давно мечтал -- об этом вояже, может быть, с той минуты, когда учитель сказал мне, что если ехать от какой-нибудь точки безостановочно, то воротишься к ней с другой стороны: мне захотелось поехать с правого берега Волги, на котором я родился, и воротиться с левого; хотелось самому туда, где учитель указывает пальцем быть экватору, полюсам, тропикам. Но когда, потом, от карты и от учительской указки, я перешел к подвигам и приключениям Куков, Ванкуверов, я опечалился: что перед их подвигами Гомеровы герои, Аяксы, Ахиллесы и сам Геркулес? Дети! Робкий ум мальчика, родившегося среди материка и не видавшего никогда моря, цепенел перед ужасами и бедами, которыми наполнен путь пловцов. Но с летами ужасы изглаживались из памяти, и в воображении жили, и пережили молодость, только картины тропических лесов, синего моря, золотого, радужного неба».

Гончаров неоднократно дает понять, что цивилизация, по его мнению, заложена прежде всего многовековой европейской культурой, но при этом он отнюдь не фанатичный европоцентрист: «Нет, не в

Париж хочу... не в Лондон, даже не в Италию... Хочу в Бразилию, в Индию, хочу туда, где солнце из камня вызывает жизнь и тут же рядом превращает в камень все, чего коснется своим огнем; где человек, как праотец наш, рвет несеяный плод, где рыщет лев, пресмыкается змей, где царствует вечное лето, -- туда, в светлые чертоги Божьего мира, где природа, как баядерка, дышит сладострастием, где душно, страшно и обаятельно жить, где обессиленная фантазия немеет перед готовым созданием, где глаза не устанут смотреть, а сердце биться» [2, с. 11].

Рисунок 2 - И.А.Гончаров

Интересно, что писатель прозорливо различает приближение постиндустриального общества с сопутствующими ему глобализацией и невиданными темпами научно-технического прогресса: «Части света быстро сближаются между собою: из Европы в Америку -- рукой подать; поговаривают, что будут ездить туда в сорок восемь часов -- пуф, шутка, конечно, но современный пуф, намекающий на будущие гигантские успехи мореплавания» [2, с. 14]. «Прогресс, -- пишет автор в другом месте, -- сделал уже много побед. Прочтите описание кругосветного путешествия, совершенного пятьдесят лет назад*. Что это было? -- пытка! Путешественник проходил сквозь строй лишений, нужд, питался соленым мясом, пил воду, зажав нос; дрался с дикими. А теперь? Вы едва являетесь в порт к индийцам, китайцам, к диким -- вас окружают лодки, как окружили они здесь нас: прачка -- китаец или индиец, берет ваше тонкое белье, крахмалит, моет, как в Петербурге; является портной... показывает образчики сукон, материй, снимает мерку и шьет европейский костюм; съедете на берег -- жители не разбегаются в стороны, а встречают толпой, не затем, чтоб драться, а чтобы предложить карету, носилки, проводить в гостиницу. Там тоже мягкий бифштекс, тот же лафит, херес и чистая постель, как в Европе» [2. с. 229-230] .

«Фрегат Паллада» -- книга, отрывки из которой до сих пор могут включаться в рекламу турфирм, зазывающих посетить те или иные зарубежные города и страны. В описании пейзажей, видов, декораций живописных бухт и заливов Гончаров не жалеет красок.

Рисунок 3 - Маршрут путешествия И. А. Гончарова на фрегате «Паллада»

Примером *«Фрегат «Паллада» опубликован в 1857 г. может послужить пассаж, посвященный ботаническому разнообразию Сингапура. Отдав должное увиденному богатству флоры, писатель с сожалением предупреждает читателя: «Я не пересказал и двадцатой доли всего, что тут было: меня, как простого любителя, незнатока, занимал более общий вид сада. Да, это Индия и Китай вместе. Вот эти ароматично; все носит в себе тонкий дар природы, назначенный не для простых и грубых надобностей. Тут не добудешь дров и не насытишь грубого голода, не выстроишь ни дома, ни корабля: наслаждаешься этими тонкими изделиями природы, как произведениями искусств» [2. с. 235] . В не меньший восторг приводят писателя берега Явы и Суматры: «Природа -- нежная артистка здесь. Много любви потратила она на этот, может быть, самый роскошный, уголок мира. Местами даже казалось слишком убрано, слишком сладко. Мало поэтического беспорядка, нет небрежности в творчестве, не видать минут забвения, усталости в творческой руке, нет отступлений, в которых часто больше красоты, нежели в целом плане создания». И после столь лирического пассажа следует более чем прагматическая концовка: «Прощайте, роскошные, влажные берега: дай Бог никогда не возвращаться под ваши деревья, под жгучее небо и на болотистые пары! Довольно взглянуть один раз: жарко, и как раз лихорадку схватишь!» Внимательный наблюдатель и ценитель прекрасного, Гончаров эстетически неравнодушен к напоминающей ему своей естественной гармонией подобранные самой природой цветы в букете экзотической красоте туземных красавиц. Признавая, что они непростительно хороши, он в то же время констатирует: «Как ни приятно любоваться на страстную улыбку красавицы с влажными глазами, с полуоткрытым, жарко дышащим ртом, с волнующейся грудью; но видеть перед собой только это лицо, и никогда не видеть на нем ни заботы, ни мысли, ни стыдливого румянца, ни печали -- устанешь и любоваться» [2, с. 225].

Гурманы узнают в Гончарове любителя вкусной и разнообразной кухни. Он описывает доставившие ему удовольствие или напротив не понравившиеся блюда так, что современные кулинарно-ресторанные критики

должны бы поучиться у него профессиональной точности в передаче рецепторных ощущений. Телеведущий программы «Планета вкусов» Антон Зайцев, даже имея такое бесспорное преимущество как заснятая на камеру трапеза, все равно не конкурент писателю-гастроному.

Гончаров не вторит прочим путешествующим литераторам, не идет проторенным ими путем. «Вообще большая ошибка, -- считает он, -- стараться собирать впечатления; соберешь чего не надо, а что надо, то ускользнет. Если путешествуешь не для специальной цели, нужно, чтобы впечатления сами собирались в душу; а к кому они так не ходят, тот лучше не путешествуй. Оттого я довольно равнодушно пошел вслед за другими в Британский музеум, по сознанию только необходимости видеть это колоссальное собрание редкостей и предметов знания... А между тем, -- сетует писатель, -- времени лишь было столько, чтобы взглянуть на Англию и на англичан. Оттого меня тянуло все на улицу: хотелось побродить не между мумиями, а среди живых людей». И он изыскивает такую возможность и «с неиспытанным наслаждением» вглядывается во все, заходит в магазины, заглядывает в дома, посещает рынки, смотрит «на всю толпу и каждого встречного отдельно». Писатель убежден, что если нечего больше осматривать, имеет смысл осматривать «просто магазины: многие из них тоже своего рода музеи -- товаров». «Чем смотреть на сфинксы и обелиски, -- замечает Гончаров, -- мне лучше нравится простоять целый час на перекрестке и смотреть, как встретятся два англичанина, сначала попробуют оторвать друг у друга руку, потом осведомятся взаимно о здоровье и пожелают один другому всякого благополучия; смотреть их походку или какую-то иноходь и эту важность до комизма на лице, выражение глубокого уважения к самому себе, некоторого презрения или по крайней мере холодности к другому.» [2, с. 37. 39].

Из круга наблюдений писателя не выпадает и поведение его русского спутника -- матроса Фаддеева. Тот был приставлен к Гончарову для услужения и всяких поручений как к лицу официальному -- чиновнику департамента внешней торговли министерства финансов, назначенному секретарем- переводчиком главы экспедиции вицеадмирала Евфимия Путятина. Это был большой и сильный мужик из костромских крестьян. К писателю он относился как к барину и старшему офицеру, называл его высокоблагородием и совмещал при нем обязанности денщика или ординарца и охранника. Гончаров нигде не указывает даже имени своего неизменного сопровождающего, но его образ русского простолюдина, оказавшегося за границей, в географическом романе «Фрегат Паллада» получился поистине нарицательным. Услужливый и исполнительный по отношению к Гончарову, с иностранцами он ведет себя совсем иначе и держится с видимым превосходством и не только независимо, но даже более гордо и заносчиво, чем те же преисполненные чувства собственной важности и значимости англичане в зарисовке писателя. «В прогулках своих, вспоминает писатель, -- я пробовал было брать с собою Фаддеева, чтоб отнести покупки домой, но раскаялся. Он никому спуску не давал, не уступал дороги. Если толкнут его, он не приминет ответить кулаком, или задирал ребятишек. Он внес на чужие берега свой костромской элемент и не разбавил его ни каплей чужого. На всякий обычай, непохожий на свой, на учреждение он смотрел как на ошибку, с большим недоброжелательством и даже презрением. «Сволочь эти асеи! -- так называют матросы англичан от употребляемого беспрестанно в английском речи -- I say (я говорю, послушай)». Если в Великобритании Фаддеев запросто рассекает толпу, чувствуя себя человеком первого сорта, то в Китае он и вовсе не церемонится. «Накупив всякой всячины, -- свидетельствует И. А. Гончаров, -- я отдал всё это кули, который положил покупки в корзинку и пошел за мной. Но Фаддеев, бывший со мной, не вытерпел этого, вырвал у него корзину и понес сам. Я никак не мог вселить в него желания сыграть роль иностранца и барина, и всё шествие наше до пристани было постоянной дракой Фаддеева с кули за корзинку. Я нанял лодку и посадил в нее Фаддеева, но и кули последовал за ним и возобновил драку. Китайцы с лодок подняли крик; кули приставал к Фаддееву, который, как мандарин, уселся было в лодку и ухватил обеими руками корзину.

Лодочник не хотел везти, ожидая окончания дела. Фаддеев пошел было с корзиной опять на берег -- его не пускают. «Позволь, ваше высокоблагородие, я их решу», -- сказал он, взяв одной рукой корзину, а другою энергически расталкивая китайцев, и выбрался на берег. Я ушел, оставя его разведываться как знает, и только издали видел, как он, точно медведь среди стаи собак, отбивался от китайцев, колотя их по протянутым к нему рукам. Потом видел уж его, гордо удалявшегося на нашей шлюпке, с одними покупками, но без корзины, которая принадлежала кули и была предметом схватки, по нашей недогадливости» [2, с. 51, 245-246].

Сам Гончаров, уверившись, что его вмешательство бесполезно, ибо Фаддеев все равно поступает по-своему, предоставляет своему помощнику свободу действий и больше не пытается его как- то вразумить и направить. Чем вызвана такая позиция устранения, легко понять. Матрос считает опекаемого им русского барина неопытным и несмышлёным новичком в чужеземной стране, тогда как самого себя мнит истинным морским волком и знатоком любого уголка мира. Писатель же не хочет ронять свой авторитет и выглядеть в глазах плебея беспомощным и никчемным, поскольку по положению в обществе и принадлежности к зажиточному дворянско-купеческому семейству Симбирска занимает на социальной лестнице Российской империи во сто крат более высокое место, чем безродный Фаддеев. Подобный снобизм с его стороны совершенно естествен, ибо в данном случае два русских человека принадлежат к разным сословиям. Но вот православная вера не только объединяет, но и как бы уравнивает обоих, и писатель особо акцентирует внимание на том, как много значила на Пасху служба в корабельной церкви, когда фрегат находился в южном полушарии, а за бортом только-только утихла долго бушевавшая до этого буря . Так же тепло и проникновенно он вспоминает, как много значило слово Божие под Рождество, которое экипаж встречал в Японии, как чудодейственны были обедня и молебствие. Это празднование на чужбине вызвало у Гончарова чувство сродненности с земляками, и он с радостным волнением пишет: «Рождество у нас прошло, как будто мы были в России» [3, с. 120].

Подводя итог кругосветному странствию на военном парусном корабле, Гончаров не отделяет себя от личного состава фрегата и завершает свой географический роман более чем демократичным по духу концевым абзацем: «Дальнее плавание населит память, воображение прекрасными картинами, занимательными эпизодами, обогатит ум наглядным знанием всего того, что знаешь по слуху, -- и, кроме того, введет плавателя в тесное, почти семейное сближение с целым кругом моряков, отличных, своеобразных людей и товарищей. И этого всего потом из памяти и сердца нельзя выжить во всю жизнь: и не надо -- как редких и дорогих гостей» [ 3, с. 365].

Список источников и литературы

Бло Жан. Иван Гончаров, или недостижимый реализм. Текст] / Жан Бло; перевод с французского Михаила Яснова. СПб. : БЛИЦ, 2004. - 309 с.

Гончаров И. А. Фрегат

«Паллада» // И.А.Гончаров. Собр. соч. в 6 т. Т. 2. М.: Гос. изд-во художеств. лит-ры, 1959. -- 263 с.

Гончаров И. А. Фрегат

«Паллада». Том второй // И.А.Гончаров. Собр. соч. в 6 т. т. 3. М.: Гос. изд-во художеств. литры, 1959. -- 384 с.

Ивашинцев Н. А. Русские кругосветные путешествия с 1803 по 1849 год. СПб. : Тип. Морского министерства в главном Адмиралтействе, 1872. -- 244 с.

Лисянский Ю. Ф.Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на корабле «Нева». М.: Дрофа, 2007. -- 350 с.

Орлов А. А. История пребывания экспедиции И. Ф. Крузенштерна в Кантоне в 1805-1806 гг. // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2010. С. 31-41

Пасецкий В. М. Иван

Фёдорович Крузенштерн (1770-1846) / Отв. ред. академик А. П. Окладников. М.: Наука, 1974. -- 176 с.

Ратманов М. И. Первая

русская кругосветная экспедиция (1803-1806) в дневниках Макара Ратманова / Ответственный редактор М. Н. Луньковский. СПб.: Крига, 2015. -- 568 с.

Редькин В. А. Литературно - культурологическое путешествие Гончарова / В. А. Редькин // Молодой ученый. 2010. № 4 (15). С. 398-402

Соловьев В.М. Адмирал

Нахимов. М.: Детская литература, 2022. - 31 с.

Размещено на Allbest.ru