Императорское русское музыкальное общество в деле учреждения вспомогательной кассы для музыкальных художников (социальный аспект)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Императорское русское музыкальное общество в деле учреждения вспомогательной кассы для музыкальных художников (социальный аспект)

Ольга Гармаш

Изучение организационно-управленческой деятельности ИРМО по продвижению академической музыки в России второй половины XIX века открывает любопытные факты пройденного опыта в части социально-ориентированной работы. Творческий вектор, представленный деятельностью музыкальных обществ, образовательных учреждений, кружков и отдельных лиц по наполнению и организации процесса формирования художественного вкуса (вкуса к высокой музыке) в российском обществе [1, 72-90], был ориентирован на общественно-полезные цели. Вопросы охраны прав своих членов, взаимопомощи и совершенствования этой работы занимали здесь важное место.

Обновлённый Устав ИРМО 1873 года подтвердил задачи Общества в деле продвижения академической музыки и поставил новую цель, связанную с её продвижением на периферии Российской Империи. Он также обозначил задачу повсеместного создания сети образовательных музыкальных учреждений, которые должны были позволить ИРМО управлять своим будущим, осмысливаемым, в том числе, в категориях социального организма.

В Статье 2, пункта 11 Устава 1873 года прописано положение, раскрывающее отношение к членам ИРМО как к активным человеческим ресурсам, и стремление Общества к сохранению своей социальной целостности: «Учреждать, в видах пособия нуждающимся отечественным художникам (сочинителям и исполнителям) и преподавателям своих заведений, вспомогательныя кассы (выделено мною. - О. Г), равно назначать им пенсии и пособия из своих текущих доходов. По мере средств своих, общество может назначать стипендии и денежные пособия и для своих учащихся» [5, 3]. Статья 53, пункты 1 и 7 фиксируют данное положение: «Распоряжаться вполне самостоятельно денежными средствами и всяким имуществом» [5, 16], «учреждать вспомогательныя кассы и назначать пенсии, стипендии и пособия» [5, 17].

В результате планомерной реализации уставных положений уже в 1876 году появился и был утверждён Министерством Внутренних Дел «Устав вспомогательной кассы музыкальных художников и лиц, состоящих на службе по ведомству Императорскаго Русскаго Музы- кальнаго Общества в С.-Петербурге» (название приведено в аутентичной редакции) [6].

Интересно, что базовые принципы современного социального менеджмента, его соци- ологизация перекликаются с теми, что нашли отражение в Уставе Вспомогательной кассы 1876 года. Они же частично опираются на более раннюю общероссийскую практику социального обеспечения лиц творческих профессий, которая существовала в пореформенной России и была регламентирована «Положением о пенсиях». Понимая, что комплекс правил и мер, зафиксированных в Уставе Вспомогательной кассы, было бы неправильно рассматриватьизолированно от истории формирования социальных гарантий для лиц творческих профессий, обратим внимание на эту историю.

В ней имеется «Указ об открытии Комитета для управления зрелищами и музыкой», утверждённый Екатериной II в 1783 году, пункт 4 которого гласит: право быть содержанным имеют: «1) певцы итальянские, для концертов при Дворе Нашем и для большой оперы; 2) театр российский; 3) опера комическая итальянская; 4) театр французский; 5) театр немецкий; 6) балеты; 7) оркестр как для концертов при Дворе, так и для всех означенных зрелищ; 8) все в общем для того потребные люди и вещи» [2, 52]. Имеется также Положение «О пенсионах артистам Императорских театров» 1827 года, которое, продолжая практику финансовой поддержки артистов, устанавливает пенсионные нормы. Специальный анализ процесса формирования и функционирования системы пенсионного обеспечения артистов Императорских театров в сравнении с общегражданскими и придворными пенсиями, предпринятый С.К. Лащенко, раскрывает её суть. Из него следует, что система пенсионного обеспечения оперных артистов Императорских театров начала формироваться в 30-х годах XIX века. Основным документом, фиксирующим правила выплат пенсий артистам, служило упомянутое «Положение» 1827 года, которое практически без изменений просуществовало вплоть до начала ХХ столетия [3, 69] - времени, когда уже была отменена монополия Императорских театров (1882 год). Лащенко отмечает, что «Положение о пенсионах» имело существенные ограничения: «...занятость в спектаклях, успешность творческой работы, владение ремеслом, личный вклад в профессию, в развитие театрального искусства страны и пр. при официальном рассмотрении ходатайства на пенсию во внимание не принимались. Не имели никакого значения и должностные оклады, выплачивавшиеся артистам во время их работы» [3,55]. Кроме того, «лицам, хотя и прослужившим десять лет, но замеченным в различных проступках, относящимся к работе небрежно, дерзко ведущим себя с администрацией, в назначении пенсии отказывалось, и решение пересмотру не подлежало» [3, 56]. Как заключает Лащенко, плата за артистический труд рассматривалась не как законное вознаграждение «в ту пору, но как высшая монаршая милость» [3, 62].

В контексте нашего рассмотрения обратим внимание на документ, увидевший свет в 1873 году. Он собрал различные дополнения и изменения к основному «Уставу о пенсиях и единовременных пособий» 1827 года, став регулятором социального обеспечения под одноимённым и обобщённым названием «Уставы о пенсиях и единовременных пособиях» (По Своду Законов издания 1857 г. и по Продолжениям 1863, 1864, 1868, 1869, 1871 и 1872 гг.) [7]. Именно этот документ может быть полезен, так как хронологически он совпадает со временем деятельности ИРМО.

Пенсиям артистов Императорских театров посвящён его Третий раздел. Из него следует, что в практике пенсионного обеспечения применялась четырёхуровневая разрядность, определявшая размер пенсии. Первый разряд имели музыканты-солисты, а второй - «актеры и актрисы, играющие вторые роли во всех родах вышеозначенных трёх искусств, все вообще музыканты (Российские и иностранные подданные)» [7, 8о]. Указанная разрядность, в которой были прописаны, в том числе, музыканты, сохранялась вплоть до 1850 года. Новые изменения по выплатам пенсий зафиксировали конкретные суммы для артистов первого и второго разрядов, но музыканты уже не вошли в данный перечень. Согласно ему, сумма: «по первому разряду определяется пятьсот семьдесят рублей, а по второму двести восемьдесят пять рублей <...> кроме музыкантов» [7, 81]. По всей видимости, для музыкантов продолжали действовать правила, установленные в 1830 году, по которым «артисты, прослужившие беспорочно только пятнадцать лет и не могущие, по старости или слабости здоровья, продолжать службы. удостаиваются в пансион двух третей получаемого ими последнего контракта жалованья» [9, 75].

Известный кризис Императорских театров конца 1850-х годов, когда специально был создан «Комитет для суждения о мерах к отвращению дефицитов по Императорским театрам», позволяет предположить, что две трети последнего жалования были всё же меньше суммы, которую получали артисты второго разряда после 1850 года.

Интересно, что Статьи 322-338 «Уставов о пенсиях и единовременных пособиях» предъявляют жёсткие требования к выплатам пенсий артистам, их жёнам, вдовам и детям, особенно в случае болезни. В документе прописано: «Артистам, кои имели несчастье подвергнуться увечью, или потерять здоровье прежде вышеозначенного срока (то есть 15 лет. - О. Г.), назначаются пенсии по особому ходатайству Министра Императорскаго Двора и Высочайшему усмотрению» [7, 81-83].

Ситуация с выплатами пенсий меняется после 1858 года, когда с началом Финансовой реформы пенсии артистам выделялись уже не из кабинета Его Величества, а из средств Департамента государственного казначейства Министерства финансов - органа, в котором было принято решение сосредоточить все государственные деньги и который на первых порах выделил для развития РМО 188 000 рублей.

К слову сказать, данная сумма была признана недостаточной для роста Общества, и в 1859 году в Государственную Думу был внесён законопроект об увеличении этого пособия.

По всей видимости, многолетний опыт работы Императорских театров был учтён в организации социального обеспечения членов РМО / ИРМО, находящегося в течение всей своей деятельности под попечительством Августейшей фамилии.

Что представляла собой Вспомогательная касса ИРМО и как она функционировала, имея даже возможность «приобретать на своё имя движимое и недвижимое имущество <...> устраивать дешевыя квартиры и богоугодные заведения для своих престарелых и больных членов и пенсионеров» (Глава I, § 8 Устава Кассы [6,5])?

Управленческая структура Кассы была немногочисленна. Касса считалась образованной при наличии как минимум 10 членов. В неё могли входить любые представители музыкальных профессий, в том числе иностранцы, а также должностные лица и преподаватели, состоящие на службе в ИРМО. В Правление Кассы, возглавляемое председателем, входил Совет, который принимал решения относительно новых членов и созыва Общего собрания. императорское русское музыкальное общество

Из Устава Вспомогательной кассы следует, что обязательные членские взносы, доходы от концертов и спектаклей, проценты от взносов составляли основной источник дохода - так называемый «оборотный капитал», который в свою очередь делился на «неприкосновенный капитал» (50 % от вышеуказанных сборов) и «запасный капитал» (30 % от них же). Оставшиеся 20 % расходовались на нужды самой Кассы и вознаграждение её членов. Развёрнутый перечень взносов (ежегодный или единовременный), доходов и отчислений в виде пенсий, пособий (постоянных или единовременных), ссуд, а также открытие денежных подписок в пользу Кассы позволяют сделать вывод о том, что организация стремилась рассчитывать только на свои доходы и находилась на самофинансировании. Более того, в Главе I Устава кассы прописано положение о «пенсионном фонде для лиц, служащих при С.-Петербургской Консерватории», который Правление Кассы могло формировать с разрешения Дирекции ИРМО самостоятельно (Устав, Глава I, § 5 [6, 4]). Включение в свое оперативное поле служащих консерватории служит примером поиска новых возможностей привлечения и расширения источников дохода для решения насущных задач. Подобная работа, как следует из анализа документа, определяла эффективность работы Кассы.

Глава II Устава Кассы регламентирует:

§ 15. «Если член вспомогательной кассы умрёт прежде достижения прав на получение пенсии, то внесённая им сумма возвращается его вдове или детям; при чём Совету Кассы предоставляется, обсудив положение оставшегося семейства, назначить вдове пожизненное пособие; если же останутся малолетния круглыя сироты, то принять их на попечение кассы» [6, 8].

§ 17. «Члены вспомогательной кассы, переселяющиеся из Петербурга в другие города Российской Империи или за границу, могут оставаться членами сей кассы; тем же из них, которые не пожелают остаться членами кассы, возвращаются внесённыя ими деньги без процентов» [6, 9].

Глава III Устава кассы, § 19. устанавливал возрастной ценз для права на получение пенсии - 50 лет, а также указывал, что «получение пенсии от Правительства не лишает права на получение пенсии из вспомогательной кассы» [6, ю].

Показательно, что пожизненные пособия могли выдаваться в случае, если член Вспомогательной кассы утрачивал возможность содержать себя сам и платить обязательные взносы. Тогда как единовременные выдавались согласно специальным постановлениям от Правления Кассы «вследствие чрезвычайных, но временных несчастий, постигающих членов, как-то: тяжкой и продолжительной болезни, лишения занятий, доставлявших средства к существованию, и внезапной утраты всего или значительной части имущества» (Устав, Глава IV, § 31 [6, із]).

Члены Кассы могли также рассчитывать на получение ссуд сроком до одного года. Уставом (Глава V, § 36) было закреплено: «Каждый из членов Кассы может получить в ссуду, без поручительства, сумму, равную поступившим от него обязательным членским взносам» [6, 15]. Поручительство требовалось лишь в случае, если запрашиваемая ссуда превышала сумму поступления от членских взносов.

Отметим, что Устав регламентировал также правила, по которым в выплатах отказывалось. Но и в этом случае подход при принятии таких решений не терял своей социальной направленности, здравого смысла и управленческой мудрости. Например, в Главе IV § 33 прописано: «Пособия производятся соразмерно со средствами кассы и с нуждами лиц, обращающихся за оными в такой мере, чтобы пособия достигали своей цели, т. е. облегчали нуждающихся в крайности. В этом случае, члены Правления и Совета руководствуются правилом, что лучше меньшему числу лиц оказать достаточное пособие, чем многим, но без удовлетворительных результатов» [6, 14].

Сравнительный анализ «Уставов о пенсиях и единовременных пособиях» Артистам Императорских театров и Устава Вспомогательной кассы музыкальных художников даёт все основания говорить о том, что последний представляет собой документ, поддерживающий реализацию уставных требований Устава ИРМО. В своих основных положениях этот документ оптимизирует эффективность социальной работы, актуализируя её новые формы. В этой работе он существенно более продвинут, чем положения, прописанные в «Уставах о пенсиях» артистам Императорских театров второй половины XIX века.

Итогом реализации идей ИРМО и «Устава Вспомогательной Кассы ИРМО» стал важный исторический факт: по своему статусу музыканты были приравнены к государственным служащим, которым гарантировались пенсии и иные социальные пособия. Этот факт был отмечен кн. А.Д. Оболенским в речи 1909 года по случаю празднования 50-летия ИРМО [8]. Князь сказал: «Великая Княгиня Александра Иосифовна и ее сын Великий Князь Константин Константинович издали положение о пенсиях для профессоров и персонала, приравнявшее этих лиц к служащим по учебному ведомству и давшее им полное материальное обеспечение по выходе в отставку» [8, 6].

Таким образом, начавшись с опыта работы в Императорских театрах задолго до появления РМО, государственная работа по пенсионному обеспечению и социальным гарантиям музыкантам свою конкретизацию и совершенствование обрела в действиях ИРМО. На фоне финансирования Императорских театров фактически только из Кабинета Его Величества у ИРМО как у структуры частно-государственного партнерства оказалось больше свободы в выборе методов и средств эффективной работы по привлечению средств.

Сегодня можно говорить о том, что опыт вспомогательных касс ИРМО послужил после отмены театральной монополии в 1882 году примером для создания театральных касс со своими Уставами. По крайней мере, приведённые ниже документы, служат тому свидетельством:

- Устав Ссудно-сберегательной Кассы артистов оркестра Императорских Московских театров. Утверждён в 1895 году.

- Проект возобновляемого Устава Ссудо-сберегательной кассы артистов петербургских театров, основанной артистами русской оперы в 1873 году. Утверждён в 1892 году.

- Московская Ссудо-сберегательная касса артистов драматической труппы Императорских театров. Доклад Комиссии по пересмотру Устава Ссудо-сберегательной кассы артистов драматической труппы императорских московских театров. Утверждён в 1898 году.

- Устав Кассы последней помощи состоящих и состоявших на службе при Дирекции Императорских театров в С.-Петербурге и родственников их. Утверждён в 1893 году.

- Проект Устава Ссудо-сберегательной кассы артистов императорских петербургских театров, основанной артистами русской оперы в 1873 году. Утверждён в 1910 году.

Специальное изучение истории ИРМО, различных векторов его системной социально-ориентированной работы позволяет увидеть модельный характер его инициатив, закреплённых в документах дореволюционной эпохи. Оно также позволяет констатировать: вклад ИРМО в историю музыкальной культуры России остается всё ещё недостаточно оцененной частью нашего культурного наследия.

Известно, что прошлое помогает понять и оценить настоящее. Однако, по меткому замечанию И.Ф. Петровской, в данном случае, «смысл изучения истории не только в соотнесении с современностью. Прошлое имеет самодовлеющую ценность, подобно тому, как имеет её каждая отдельная человеческая жизнь» [4, 4].

ЛИТЕРАТУРА

1. Гармаш О.А. Менеджмент академической музыки в России: генезис явления. М., 2016. 212 с.

2. Гармаш О.А, Ефимова Н.И. Генезис как история зарождения опыта управления академической музыкой в России // Вестн. АХИ. 2017. № 7. С. 50-61.

3. Лащенко С.К. Социальное обеспечение артистов русской императорской оперы // Искусство музыки: теория и история. 2012. № 3. С. 53-80.

4. Петровская И.Ф. Музыкальное образование и музыкальные общественные организации в Петербурге 1801-1917 : энциклопедия. СПб. : Петровский фонд, 1999. 367 с.

5. Устав Императорского Русского Музыкального Общества (Высочайше утвержден 4-го (16-го) июля 1873 г.). СПб. : Тип. Э. Арнгольда, 1885. 19 с.

6. Устав вспомогательной кассы музыкальных художников и лиц, состоящих на службе по ведомству Императорского Русского Музыкального Общества в С.-Петербурге. Утверждён 26 декабря 1876 г. СПб. : Тип. С.Л. Кинда, 1911. 23 с.

7. Уставы о пенсиях и единовременных пособиях (По Своду Законов издания 1857 г. и по Продолжениям 1863, 1864, 1868, 1869, 1871 и 1872 гг.) / сост. В.А. Иванов. СПб. : Тип. А. Траншеля, 1873. 513 с.

8. Речь, произнесённая на Акте 18 декабря 1909 года вице-председателем Императорского русского музыкального общества Князем А.Д. Оболенским по случаю 50-летия существования Общества. СПб., 1909. 21 с.

9. Ушкарёв А. История театрального дела в России (1756-1917). М., 2008. 255 с.

REFERENCES

1. Garmash O.A. Menedzhment akademicheskoy muzyki v Rossii: genezis yavleniya [Management of Academic Music in Russia: the Genesis of the Phenomenon]. Moscow, 2016. 212 р.

2. Garmash O.A., Efimova N.I. Genesis kak istoriya zarozhdeniya opyta upravleniaya akademicheskoy muzykoi v Rossii [Genesis as the history of the experience of managing academic music in Russia]. Vestnik AHI [Bulletin AHI]. 2017. No. 7, pp. 50-61.

3. Lashchenko S.K. Social'noe obespechenie artistov russkoy imperatorskoy opery [Social weltfare for the artists of the Russian Imperial Opera]. Iskusstvo muzyki: teoriya i istoriya [Art of Music: Theory and History]. 2012. No. 3, pp. 53-80.

4. Petrovskaya I.F. Muzykal'noe obrazovanie i muzykal'nye obschestvennye organizatsii v Peterburge 1801-1917 [Music education and musical public organizations in St. Petersburg 1801-1917: Encyclopedia]. St. Petersburg: Peter's Fund, 1999. 367 p.

5. Ustav Imperatorskogo russkogo muzykalnogo obshchestva (vysochayshe utverzhden 4-go (16-go) iyulya 1873goda)[The Charter of Imperial Russian Musical Society (consolidated by the Imperial Court in the 4-th (16-th) of July, 1873)]. St. Petersburg: Printing house of Е. Arngold, 1885. 19 p.

6. Ustav vspomogatel'noy kassy musykal'nykh khudozhnikov I lits, sostoyaschikh na sluzhbepo vedomstvu Imperatorskogo Russkogo Musykal'nogo v S.-Peterburge. Unverzhden 26 dekabrya, 1876 [The Charter of the subsidiary cashier of music artists and persons on duty of the Imperial Russian Muscovy Society in St. Petersburg. Approved 26 December 1876]. St. Petersburg: Printing house of S. Kind, 1911. 23 p.

7. Ustavy o pensiyakh i edinovremennyck posobiuakh (Po Svodu Zakonov izdaniya 1857 i po Polozheniyam 1863, 1864, 1868,1869,1871 and 1872) [Charters on pensions and lump-sum benefits (According to the Code of Laws of the 1857 edition and on Appendixes of 1863, 1864, 1868, 1869, 1871 and 1872). Comp. by V.A. Ivanov]. St. Petersburg: Printing house ofA. Transhel, 1873. 513 p.

8. Rech'proiznesennaya na Akte 18 dekabrya 1909goda vice-predsedatelem Imperatorskogo russkogo muzykalnogo obshchestva Knyazem A.D. Obolenskimpo sluchayu50-letiyasushchestvovaniya Obshchestva [A speech delivered at the Act of December 18, 1909 by the Vice-Chairman of the Imperial Russian Musical Society Prince A.D. Obolensky on the occasion of the 50th anniversary of the existence of the Society]. St. Petersburg. 1909. 21 p.

9. Ushkarev A. Istoriya teatrel'nogo dela v Rossii (1756-1917) [History of theatrical affairs in Russia (1756-1917)]. Moscow, 2008. 255 s.

Размещено на Allbest.ru