Человекоразмерные технологии в свете морфологической эволюции техники

Размещено на http://www.allbest.ru/

Человекоразмерные технологии в свете морфологической эволюции техники

Пястолов С.М. - д.э.н., профессор, гл.н.с. ИНИОН РАН

Аннотация

Актуальность обозначенной темы обусловлена проблемой растущей неопределённости и глобальных рисков, которая резко обострилась в условиях «корона-кризиса». Меры по преодолению данной и связанных проблем были обозначены в документах, принятых всеми ведущими державами и международными организациями в прошедшее десятилетие. При раскрытии темы высвечиваются, в первую очередь вопросы общественного контроля развития технологий, в том числе - легитимизации госрасходов на науку.

Легитимизация, «тезисы оправдания», миры - соглашения - понятия, в основном, из области конвенциальных теорий. С помощью их инструментария удобнее исследовать столь разноплановые и разноуровневые аспекты стратегий научно-технологического развития (НТР). Здесь мы оставляем «за скобками» вопросы материального ресурсообеспечения и формальной оценки результатов реализации стратегий и программ (подробнее см., например: [Тодосийчук и Пястолов, 2020]). Оставаясь в рамках «гуманитарной» тематики, переходим к рассмотрению действующих нормативных положений и источников.

Стратегия НТР [Стратегия, 2016] включает, наряду с прочими, направление 7: «Возможность эффективного ответа российского общества на большие вызовы с учетом взаимодействия человека и природы, человека и технологий, социальных институтов на современном этапе глобального развития, в том числе применяя методы гуманитарных и социальных наук». Эта формулировка соответствует приоритету п. 3, но в то же время здесь присутствуют пересечения практически со всеми прочими пунктами из списка «Больших вызовов и приоритетов научно-технологического развития» [Стратегия, 2020].

Науковедческий анализ основных источников в рамках тематики статьи, показывает, что идея общественного контроля развития технологий во многом исходит из философии фаллибилизма [Genus and Stirling, 2018]: предполагается, что ошибки (человеческие и технические) в процессах развития технологических знаний и практик являются неустранимой их составляющей. Как одно из следствий названной теории получаем вывод о недостаточной правдоподобности результатов классического математического моделирования, применения вероятностных методов Байесового типа и др. с целью расчета рисков в процессах принятия технологических решений. Даже обращения к постнеклассическим методам (таким, например, как многозначная логика сложностных задач) мало способствуют снижению роста недоверия общества к науке и технологическим новациям. Стараясь не только преодолеть недоверие, сделать свои рассуждения и выводы более понятными широкой публике, но и в целях создания более эффективного инструментария исследований, учёные обращаются к трансдисциплинарным методам, включающих, помимо прочего, аналогии и существенные метафоры.

Такого рода метафорой нередко служит миф, и в нашем случае выбран античный миф о создании человека Прометеем и Афиной. Античные мыслители, художники Просвещения и других эпох оставили немало версий видения этого события, занявшего не одну сотню лет во времена, впоследствии названные ветхозаветными (рис. 1). Интерпретацию, служащую в дальнейшем инструментом поиска решения задачи о «человекоразмерных» технологиях, мы получаем далее в терминах индустриального (технологического) соглашения.

Ключевые слова: Стратегия НТР; созданный человек; достоинство науки; безопасность технологий.

Keywords: Strategy of scientific and technological development; created man; dignity of science; security of technologies.

Рис. 1. Прометей и Афина создают человека

Интерпретируем: техник (Прометей) создал прототип сложного биотехнического изделия; программист (Афина) установила базовый программный модуль управления со свойствами самообучения; затем было налажено массовое производство биороботов, способных к взаимодействию с создателями и коллективным производственным отношениям.

Много позже, когда сформировались относительно автономные экосистемы воспроизводства (популяции) биороботов, были составлены адаптированные к локальным условиям тексты «технических условий эксплуатации» (ТУ), «регламентных работ», «инструкций по модернизации программного обеспечения» и т.п. В одном из таких текстов узнаем, например, что с некоторых пор срок жизни биоробота стал равен 120 годам [Бытие, гл. 6, стих 3]. То есть, мы получаем один из параметров «размера» человека, как биофизического объекта. Так как про изменения границ данного параметра в известных сегодня ТУ информации нет, то можно предположить, что, при соблюдении надлежащих условий эко-техносреды, данный срок жизни является оптимальным (на этот счёт известно, помимо прочих, суждение физиолога В. Бехтерева). Попробуем приблизиться к пониманию других параметров.

Морфологическая динамика техники с начала к концу ХХ в. условно показана на рис. 2. Отметим следующие моменты. Уже на ранних этапах становления цивилизаций, при том, что инструменты и орудия производства были «соразмерны» человеку, объекты инфраструктуры (такие как шумерские храмы, египетские пирамиды) его подавляли (воздействуя, прежде всего, на психику человека), если он считал себя лишь физическим объектом (рабом); или возвышали, если человек приходил в храм за духовной пищей (хлебом «надсущностным»). Того или другого добивались жрецы - субъекты, взявшие себе роль посредников между человеком и базовой лабораторией разработчиков-создателей. «Соразмерность», таким образом, можно соотнести с чувством комфорта, которое ощущает человек, взаимодействуя с техническим/технологическим объектом.

Рис. 2. Образы этапов изменений морфологии техники в ХХ в.

В ХХ веке средства производства также стали превосходить по физическим размерам изделия Прометея. Но, как обстоят дела с размерами «надмирными»? В настоящее время лишь те, кто не утерял чувства сопричастности к создателям - дар Афины, обладают возможностью увидеть ситуацию с уровня «системного администратора». Другим же биороботам предлагается проявлять свои творческие способности в сфере потребления (в т.ч., игр и развлечений), производственные задачи, при этом, постепенно передаются роботам на кремниевой основе (рис. 2). Становятся ли такие технологии более человекоразмерными?

Для получения ответа следует прежде определить метрики. Мы уже видим, как минимум, два варианта: метрика Прометея и метрика Афины. Вероятно, каждая из научных дисциплин гуманитарного профиля способна предложить свою. В предшествующих работах автора приводились примеры моделей человека, используемые в экономической теории и управлении (см., например, «Человек в моделях инновационного развития», 2015; «Реальности психологии и экономики», 2013). Кроме того, сегодня развиваются, хотя и недостаточно активно, исследования в области общественной самоорганизации и самоуправления, начало которых можно проследить от древних вед и новозаветных «регламентов».

Что же дают эти исследования для понимания «человекоразмерностей»? Каким образом следует формулировать рекомендации для научно-технологической политики на основе получаемых выводов? Выделим основные аспекты обсуждения возможных ответов.

Достоинство знания. «Достоинство знания как проблема современной эпистемологии» - тема Круглого стола, организованного редакцией журнала «Вопросы философии» в январе 2016 г. Одним из первых на этом мероприятии прозвучал тезис Б. Пружинина: «Наука теряет достоинство не потому, что к ней плохо относятся, а потому, что она теряет его внутри себя» [Достоинство знания, 2016, 22].

Заметим, что названная тематика актуализирована во всех технологически развитых странах. Научные сообщества Северной Америки, Европы, других частей света активно обсуждают такие категории, как «целостность» науки, добросовестность, социальная ответственность, «прозрачность» исследований.

А, между прочим, о какой науке идёт речь? Прикладной или фундаментальной? Вспомним, кстати: если ранее (ещё в начале ХХ в.) не возникало такого вопроса - какой ещё может быть наука, если не фундаментальной? всё остальное - лишь ремёсла, то теперь уже на самых высоких уровнях управления ставится вопрос о том, должны ли вообще учёные, живущие на общественный кошт, отвлекаться на «непрактичные» вещи. В рамках техноинтерпретации рассматриваемого мифа непротиворечиво суждение: созданному человеку, «забывшему» о даре Афины, фундаментальная наука не очень-то нужна, а тем более его не волнует «достоинство» науки вообще. Особенно, когда такого рода вопросы возникают в контексте обсуждений затрат на науку.

Участники философского круглого стола подчеркнули также роль свойственной русской философии «особого представления об общении, не сводимого к простой коммуникации». Именно этот элемент «несводимости», по нашему мнению, сегодня актуализирует такие понятия, как «защищённость пространства исследований»

Пространство исследований. Понятие «пространство исследований» (ПИ) является «зонтичным» для описания дисциплинарных, меж- и трансдисциплинарных подходов в науковедении. «Власть», как научное понятие, является граничным объектом. «Технология власти» может быть представлена так, что иерархическая структура становится характеристикой ценностей или других объектов одного из отдельно взятых соглашений. Положение домината в данном соглашении позволяет субъектам навязывать иерархию своих ценностей другим.

ПИ ограничены эпистемологическими барьерами (ЭБ), призванными охранять ученых от назойливых профанов. Однако, с нагнетанием бюрократизации, эти же барьеры помогают концентрировать академическую власть в руках администраторов. Те же факторы, помимо прочих, мешают администраторам из различных дисциплинарных/профессиональных областей договариваться. Или, в терминах Л. Тевено, «оправдываться»: когда одна команда администраторов пытается вытеснить другую с занимаемого поля. Особо драматические ситуации возникают в тех случаях, когда требования рыночной эффективности вступают в противоречия с условиями других соглашений (гражданского, коммунотарного и других). Администратор здесь выступает под личиной «экономического человека», а исполнитель - под личиной работника на белковой основе - биоробота. Участники процесса могут обращаться за разрешением конфликтов к судье высшей инстанции: гражданскому обществу и/или государству. Однако в настоящее время границы данных субъектов размываются.

Доверие общества науке - комплексная и многоуровневая тема. Здесь отметим, что категория доверия непосредственно связана с чувством безопасности: за барьерами различного рода пространство науки кажется людям непрозрачным и непонятным. Они опасаются (чему способствует снижение уровня образования/культуры), что там могут скрываться разрушители их среды обитания. Отношения науки с обществом находятся на довольно низком уровне. По оценкам экспертов, значимое число граждан относятся к науке как к некоему «сказочному» субъекту (folk science [Funtowicz and Giampietro, 2020]). Конфликты между научными группами, порой оказываются одной из причин раскола в обществе; в этой связи появилась метафора: «война эпистем». «Размеры» человека в этом случае становятся весьма волатильными, зависящими, в частности, от размеров эмоционального «поля».

Воспитание нового человека - новая актуализация старого вопроса. Здесь вновь всплывает проблема свободы воли - части дара Афины. Добравшись до границ своего ПИ и заметив далее границы реальности, человек задаётся вопросом: стоит ли прорываться за эти границы?

В прежние времена религия предупреждала об опасности и не пускала за границы «разрешённой» действительности. В новое время эта «охранительная» функция стала переходить к науке. С появлением «капиталистов», возникла и рыночная конкуренция. С тех пор проникновение за эпистемологические границы нередко означает завоевание конкурентных преимуществ.

Во 2 половине 1940-х в научной сфере возникло понятия «Frontier Research» - исследования на переднем крае науки (В. Буш, США). Через некоторое время сформировалась «Национальная инновационная система», как модель управления, призванная заменить линейную (от фундаментальной науки - к практическим приложениям). Российские администраторы принимают новации зарубежных коллег примерно с 10-летним лагом.

Заметим, что «морфологическая эволюция» внешнего формата системы управления наукой осуществляется, в том числе, посредством семантических интервенций (СИ) и других «мягких факторов». СИ осуществляются с целью «декомпозиции пространства исследований» и установления доминирования определённых академических профессиональных групп. «Мягкие факторы» обеспечивают доминирование определённого социотехнического режима.

Так, Фюнфшиллинг и Бинц отмечают, что акторы, лоббирующие альтернативные направления развития локальной энергетики, сталкиваются не только с сопротивлением национальной и региональной окружающей среды. «Независимо от местных особенностей, акторы вынуждены соответствовать определенным моделям, если они хотят получить легитимность и сигнализировать о том, что они современны, рациональны и ориентируемы на продвижение» [Fuenfschilling and Binz, 2018, 737]. В противном случае, эти акторы, по сути, бросают вызов «глубоко укорененному глобальному режиму», который поддерживают мощные международные сети, обладающие нормативной властью, доступом к критическим ресурсам, влиянием на лиц, принимающих решения.

Как видим, наука в её нынешнем состоянии исполнителя чужих желаний (поставщика услуг на коммерческом рынке) вряд ли способна дать правдивый ответ на вопрос человека, подобравшегося к границам реальности и нуждающемуся в квалифицированном совете. Конечно, в своём прикладном качестве, наука может предложить средства преодоления границ, достижения определённой цели. Но, ответить на вопрос «Зачем?» может только фундаментальная наука и философия.

Кроме того, востребованным качеством науки, согласно Стратегии 2016, должна быть реактивность. Учёные должны обеспечить «возможность эффективного ответа российского общества на большие вызовы» (см. «направление 7», цит. выше), а «большие вызовы» -- это «объективно требующая реакции со стороны государства совокупность проблем, угроз и возможностей» [Стратегия, 2016, п. 4, б]. Возвращаясь к предыдущему абзацу - если нет «большого вызова», то зачем предпринимать избыточные усилия?

Человек, тем не менее, просто обязан прикладывать все свои силы, развивать способности и не перепоручать управление сложными социотехническими режимами административным системам на основе искусственного интеллекта хотя бы потому, что разрыв в уровнях сложности подсистем - управляющей и управляемой (в которой сложность растёт постоянно) снижает безопасность технологий.

Безопасность технологий. Проблема, известная во все времена, в современную эпоху «зрелого» Антропоцена приобрела особую актуальность. Нынешние технологии достигли уже такого уровня развития, что не только атомным оружием, но и другими средствами в результате действий или бездействий определённых групп людей, планета может быть уничтожена.

Обращаясь к нынешней ситуации, к феномену «корона-кризиса», комплексу предпринимаемых мер «защиты общества», можно предположить, что продвижение новых технологий, безопасность которых для современного человека не подтверждена окончательно, есть фактически не что иное, как тестирование «предельных значений параметров упругости» как отдельно взятого человека, так и всей его экосистемы.

Отдельного рассмотрения заслуживает проблема управления жизненными циклами технологий. Специальные вопросы безопасности возникают не только и не столько на начальных этапах внедрения технологии, на входе, сколько на этапе выхода из жизненного цикла. Особых проблем не возникает, если новая технология уже разработана на необходимом уровне, и выгоды от её использования, а также положительные внешние эффекты позволяют получить ресурсы необходимые для постепенных замещения старых технологий и их утилизации. Так протекали, например, процессы замещений источников энергии на основе угля и пара на электрические источники; транспорта на конной тяге - на транспорт, движимый двигателями внутреннего сгорания и электродвигателями.

Однако ситуация обостряется, когда, например, существующие технологии выработки энергии и энергоснабжения вызывают растущее беспокойство по поводу их опасности для человека и природы, а новые более безопасные технологии ещё не внедрены и не стали массово распространёнными системами. Ситуация осложняется ещё и тем, что, помимо, новых источников энергии, доступа к новым типам энергии, сетей энергоснабжения нового типа (умных сетей), требуется сформировать новые отношения в сообществах потребителей энергии. В этом случае уже приходится учитывать риски на разных уровнях организации управления, на различных уровнях энергоинформационного обеспечения.

Учёным, занятым исследованиями в данной области, уже оказывается недостаточно прежнего научного инструментария. Так, на замену термина «социотехнические системы», пришел термин «социотехнические режимы»; недостаточно уже определения технологий, как «природоподобных», требуются качества «природосообразных». Идёт поиск новых методов исследования, новых техник и способов мышления: от междисциплинарных - к над- и трансдисциплинарным; от неклассических - к постнеклассическим. Способы мышления определяют способы производства. В этой связи возникает вопрос: какие технологические разработки могут быть соразмерны вновь открываемым техникам и способам мышления?

Такого рода поиски по названным выше причинам не вызывают большого интереса широкой публики. Но, по крайней мере, такие явления, как «знаниевый реактор», созданный одноимённой проектной группой из Санкт-Петербурга, заслуживают большего научного интереса.

На данный момент известны лишь немногие робкие попытки учёных подобраться к феномену способов коллективного мышления (хотя уже в Новом завете обозначены группы 12-ти, 72-х, 144-х). В то же время, известны примеры успешного использования эмоциональной энергии естества человека в целях построения социалистического общества в СССР и возгонки патриотических чувств в нынешней России. Результаты наглядно проявлены в трудовых и спортивных победах.

Пока ещё недостаточно научных представлений даже о том, как могут выглядеть ключи к психоэмоциональным и энергоинформационным энергиям более высоких порядков (предварительные подходы обозначены в нормативных документах сочетанием «ИКС» (инфо-, когно-, социо-) в известной аббревиатуре «НБИКС-технологии»).

Как определённое продвижение в данном направлении можно отметить работу теологов, чья специальность получила в 2015 г. официальный статус научной. Первая докторская диссертация по специальности 26.00.01 «Теология» была защищена в мае 2019 г. [Давыденков, 2018]. Эти события были встречены научной общественностью неоднозначно. И до сих пор дискуссии на эту тему продолжаются.

Действительно, теология не вписывается в «прокрустово ложе современной гуманитаристики», а подлинная теология -- это «крик о помощи к Богу» [Колесников, 2018]. В октябре 2010 г. К.М. Антонов, тогда ещё не ставший зам. председателя Экспертного совета ВАК по теологии, но уже доктор философских наук по теме «Философия религии в русской метафизике XIX -- начала XX века», писал: «подготовка и научная деятельность специалистов-религиоведов на Богословском факультете необходимы не сами по себе, но обусловлены прежде всего потребностями богословия и Церкви в квалифицированной экспертизе явлений религиозной жизни, религиозных аспектов современной культуры, а также в обосновании исключительности места христианского откровения в духовной истории человечества, понимании места христианства и Православия, в особенности в духовной жизни современности» [Антонов. 2010].

Случайно ли теология институализировалась в науке именно тогда, когда в этой сфере резко обострились проблемы взаимного непонимания целей и задач между группами «администраторов» и «творческих работников», «хозяйственников/менеджеров» и «научных сотрудников»? По-научному, это - проблема конфликтов институциональных соглашений. Несложно предсказать появление новых рисков возрастания конфликтов такого рода с привнесением в академическую среду уже традиционного для РПЦ (и не только для этой конфессии) различения/разделения «паствы» и «священноначалия»; епископата, клира и мирян, о котором пишет Антонов [Антонов, 2012].

Но, есть и «хорошая новость». Во времена ужесточения политического режима теология оставалась своего рода убежищем для мыслителей, убеждённых в том, что высшие духовные силы существуют, и связь человека с этими силами должна осуществляться, в том числе, через его внутренний мир. И если «слабый ветерок» трансцисциплинарности с Запада не поколебал устоев до сих пор широко распространённого (прежде всего в оценках результативности науки) классического метода, то теология уверенной поступью занимает своё место в российском пространстве научных исследований. В качестве характерных особенностей этого движения следует отметить, в ряду прочего, доминирование технических университетов в списке учреждений высшего образования, создавших в своей структуре кафедры теологии; фактически легализация в РПЦ «монофизитства» (см., например, тему первой в России докторской диссертации по теологии), которое до сих пор рассматривается некоторыми представителями теологов и «священноначалия» как еретическое учение.

Хочется надеяться и на то, что человек будет постепенно, но уверенно приобщаться к изучению и освоению тех технологий и энергий, работать с которыми ранее не «благословлялось». Вспоминая одного французского философа, воскликнем: Проснись, Человек! Расти и требуй новых технологий своего размера и на вырост! (Иначе, можно и не проснуться …).

Список литературы

общественный технология морфология

1.Антонов К.М. (2010)?Религиоведение на Богословском факультете: идея и проблемы// Богослов.RU (bogoslov.ru). - 2010. - https://bogoslov.ru/article/1138282

2.Антонов К.М. (2012)?Теология как научная специальность // Вопросы философии. - М., 2012. - № 6. - С. 73-84.

3.Давыденков О. В. (2018)?Христологическая система умеренного монофизитства и ее место в истории византийской богословской мысли. Дисс. на соиск. уч. ст. док. теологии. 26.00.01. - М.: Образовательное частное учреждение высшего образования «Православный Свято-тихоновский гуманитарный университет», 2018. - 525 с.

4.Достоинство знания как проблема современной эпистемологии. (2016)?Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. - М., 2016. - № 8. - С. 20-56.

5.Колесников С.?А. (2018)?Современная теология и современная наука: перспективы сотрудничества // Христианское чтение. 2018. - № 5. - С. 73-84.

6.Стратегия научно-технологического развития Российской Федерации. (2016)?.Утверждена Указом Президента РФ от 1.12.2016 № 642.

7.Стратегия научно-технологического развития Российской Федерации (2020)?// Официальный сайт. - https://нтр.рф

8.Тодосийчук А.В., Пястолов С.М. (2020)?Перспективы программно-целевого управления научно-техническим развитием // Науковедческие исследования, 2020: Сб. научн. тр. / РАН. ИНИОН. Центр научн.-информ. исслед. по науке, образованию и технологиям; отв. ред. Гребенщикова Е. Г. - М., 2020. - С. 90-106.

9.Funtowicz S., Giampietro М. (2020)?From elite folk science to the policy legend of the circular economy// Environmental Science and Policy. 2020. - N 109. - P. 64-72.

Размещено на Allbest.ru