Имидж Кузбасса: исторические трансформации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Имидж Кузбасса: исторические трансформации

Актуальность статьи связана как с общетеоретическими вопросами рассматриваемой проблематики, так и с чисто региональными, в том числе с ситуативными и практическими ее аспектами. Последние наглядно проявляются в связи с проведением в Кузбассе системы крупных реформ во всех областях его жизни, которые осложняются обострением ряда застарелых проблем, связанных с экологией, социальной инфраструктурой, преобладанием угледобывающей деятельности и др. В совокупности все это ведет к оттоку населения, особенно молодежи, возникновению по ряду направлений кадрового голода. В этих условиях решение проблем регионального имиджа в актуальном разрезе и в его исторических корнях может рассматриваться как компенсирующее острые моменты и мобилизующее средство, как форма духовно-психологической поддержки начатых насущных преобразований.

Рассмотрению данной проблематики в чисто региональном разрезе предшествует в статье небольшое теоретико-методологическое введение, отграничивающее спектр рассматриваемых вопросов от более популярной тематики имиджа как субъективного, искусственно создаваемого феномена, чисто технологической проблемы, связанной, по сути, с брендированием компаний, шоу-групп и т. д. При этом выделяются особые аспекты формирования достаточно стабильного имиджа региона в единстве его объективно обусловленных и субъективных моментов.

В последующем изложении в виде исторического очерка обрисованы основные этапы формирования имиджа данной территории, начиная с эпохи заселения русскими Сибири. Основное внимание уделяется нынешней противоречивости имиджа региона в глазах населения и выявлению проблем гармонизации имиджа региона.

Ключевые слова: Кузбасс, региональный имидж, исторические этапы имиджа региона.

IMAGE OF KUZBASS: HISTORICAL TRANSFORMATIONS

The relevance of the article is connected both with general theoretical issues of the issues under consideration, and with purely regional ones, including its situational and practical aspects. The latter are clearly manifested in connection with the implementation of a system of major reforms in Kuzbass in all areas of its life, which are complicated by the exacerbation of a number of long-standing problems related to the environment, social infrastructure, the predominance of coal mining and a number of others. Taken together, all this leads to an outflow of population, especially among young people, emergence of personnel shortages in a number of areas. In these conditions, solving the problems of regional image, both in the current context and in its historical roots, can be considered as compensating for acute moments and a mobilizing agent, as a form of spiritual and psychological support for the ongoing urgent transformations.

The consideration of this issue from a purely regional perspective is preceded in the article by a small theoretical and methodological introduction, delimiting the range of issues under consideration from the more popular topic of image as a subjective, essentially artificially created phenomenon, a purely technological problem associated, in fact, with the branding of campaigns, show groups and etc. At the same time, special aspects of the formation of a fairly stable image of the region in the unity of its objectively determined and subjective aspects are highlighted.

The following presentation, in the form of a historical sketch, outlines the main stages in the formation of the image of this territory, starting from the era of Russian settlement of Siberia. The main attention is paid to the current contradictory image of the region in the eyes of the population and the problems of harmonizing the image of the region.

Keywords: Kuzbass, regional image, historical stages of the region's image.

Тематика данной статьи в принципе не предполагает развернутого анализа теоретических и понятийных проблем понимания имиджа. Однако некоторые методологические замечания все же необходимо сделать, ввиду того что в данном случае интерпретация имиджа во многом расходится с общепринятыми представлениями. Это определяется тем, что особым статусом обладает сам предмет исследования. Невозможно описывать имидж по аналогии с пиар-проектами в этой области, наработками в сфере шоу-бизнеса и брендовой политики различных компаний. Это направление отражают работы Е. Б. Перелыгиной, утверждающей, что «имидж - это создаваемый образ» [10, с. 24].

Однако сама постановка вопроса об имидже региона уже говорит о необходимости принципиально нового подхода к понятию. Основные различия с укоренившимися взглядами на имидж как на инструментальное понятие, характеризующее технологии создания искусственных образов в чисто утилитарных, рекламных и брендовых целях, состоят в следующем:

- различие, прежде всего, в темпоральных характеристиках. В нашей статье применительно к имиджу региона речь идет не об искусственном имидже однодневке, а о долговременном, стихийном, естественно-исторически возникающем образе исторической территории, обладающем огромной инерцией даже после окончания действия породивших его первоначально факторов;

- с содержательной точки зрения предлагаемое понимание имиджа не сводится к чисто субъективным моментам, по сути дела, к технологии создания иллюзий, а включает и объективные основания, без которых такой «долгоиграющий» имидж просто невозможен. Фактически это субъективный образ объективного мира, что не исключает, естественно, технологий его приукрашивания и очернения методами пиар-технологий;

- в конечном счете на общеметодологическом уровне речь идет о противостоянии вышедшему за последнее время далеко за пределы собственных возможностей чисто конструктивистскому видению социального мира, когда связь с результатами человеческой активности отождествляется с возможностями безграничного переконструирования любых феноменов и констант этого мира.

В современной научной литературе есть и попытки совершенно другого взгляда на имидж, близкого к развиваемому в данной работе. В это число можно включить труды Э. А. Галумова, настаивающего на идее того, что имидж - это комплекс объективных взаимосвязанных характеристик, особо выделяющего объективный (реальный) тип имиджа [2; 3]. Именно такой подход взят за основу в данной работе. Если имидж можно понимать как чисто инструментальный набор приемов для создания искусственного образа компании, любой организации, их рекламирования, по сути, тогда имидж региона, в отличие от такого подхода, - это долговременный феномен, имеющий исторические корни и остающийся в архетипах, зачастую подсознательных, мышления и поведения жителей, передающихся, во многом, новым насельникам, приезжающим сюда из других областей. При таком видении протягивается «нить времен» от прошлого к настоящему и становится многое понятным в современной ситуации с образом Кузбасса.

Завершив это небольшое методологическое введение, можно перейти к основной теме статьи, ставя при этом задачу не описать, естественно, все трансформации имиджа региона, что невозможно сделать в рамках статьи, а обрисовать основные этапы, качественно различающиеся периоды этих трансформаций. При этом надо предварительно прояснить вопрос, а что вообще дает право что-либо утверждать об имидже территории в достаточно древние времена. Никаких социологических и психологических источников в принципе нет. Видимо, тут речь может идти о логической реконструкции, опирающейся на принцип определения социально-психологических моментов объективными факторами, прежде всего, типом деятельности в известных нам исторических условиях. Основой, конечно, являются фундаментальные труды на эту тему кузбасских историков [6]. Более кратко, но достаточно емко этот материал представлен в другом издании [7].

Первый после заселения русскими этап связан с понятием «фронтира». Теория «фронтира» закладывалась вначале в трудах американских ученых, изучавших продвижение складывающейся американской цивилизации на Запад в противостоянии аборигенным культурам и их образу жизни. Сходным образом это было и на территории Кузбасса: противостояние земледельческой и кочевых цивилизаций. Впрочем, это характерно для всей Сибири. Особенностью данной локации являлось лишь одно: уже тогда появились первые зачатки будущей промышленной ориентации земли Кузнецкой. Кузнецкой, так как шорцы, ставшие потом вновь таежным народом, славились как кузнечный народ, снабжавший огромные территории своими изделиями, осваивавший многочисленные железорудные месторождения Горной Шории. Этот этап противостояния длился во многом до XVIII века, поскольку угроза отдаленного, но мощного Джунгарского каганата все еще нависала над Южной Сибирью. Соответственно, о мирной жизни и разговора не было. Образ региона - суровый, мобилизационный по характеру. Важно, что и последующая судьба этой земли во многом способствовала сохранению именно таких характеристик, хотя уже и по другим причинам.

Второй этап. Открытие угля М. Волковым мало что изменило (до XIX века только местные кузнецы использовали уголь), но создало предварительные условия для будущего облика промышленного Кузбасса [5, с. 231-240]. Однако в течение этого века постепенно меняется общий стиль жизни территории, он все более приобретает индустриальные черты, и к началу XX века уже можно говорить о промышленном характере региона. Внутренний и внешний имидж мало изменился, жизнь осталась суровой, а после открытия в Гурьевском округе свинцово-серебряных и золотых руд часть крестьян вообще оказалась на некоторое время фактически в крепостной зависимости от местного и Колыванского горного начальства, что нехарактерно для Сибири в целом. Имидж сурового края с тяжелыми условиями жизни остался, что дополнило общие представления о Сибири, как месте ссылки. Этот внешний имидж во многом сохраняется до сих пор в глазах жителей Центральной России, а через нее и у остального мира. Постепенно параллельно ему формируется и другой, местный имидж, который можно кратко обозначить термином «сибирская гордость», или «мы - сибиряки». Во второй половине XIX века он был идейно подкреплен в трудах так называемых «областников»: Н. М. Ядринцева, Г. Н. Потанина и других.

Советский период - дело особое. Появляются два ментальных феномена: кузбасская гордость и шахтерская гордость. Первое - Кузбасс - это становой хребет страны, символ ее перспектив и прорыва в будущее. Вспоминается город-сад В. Маяковского, в стихах, посвященных Новокузнецку. Такой образ притягивает людей и из-за рубежа. Символ этого - АИК Кузбасс,

Автономная индустриальная колония, привлекшая (правда, в условиях Великой депрессии) множество квалифицированных кадров из Европы и США. Также необходимо отметить грандиозный проект Урало-Кузбасс как основной промышленный узел страны, угольно-металлургическую базу. Оба региона спрятаны далеко от границ. В годы войн расчет этот вполне подтвердился. Тогда в Кузбасс прибыло множество предприятий, частично со своими кадрами. Заодно произошла и мощная подпитка культурного потенциала региона: прибыли театры, деятели культуры и т. д. Шахтерский край обретал свою славу, хотя на самом деле не только шахтерский, создавалась многосторонняя экономика. Но одновременно присутствовали явное огромное отставание социальной сферы и убогость быта, что опять-таки сохраняло общий мобилизационный фон существования. Серьезной добавкой к образу региона было внедрение лагерей ГУЛАГа. В подробном очерке по этой проблематике Л. И. Гвоздковой подчеркивается, что «из всей территории Западной Сибири именно в Кузбассе сеть лагерей наиболее обширна, хотя здесь наблюдалась относительная мягкость режима. По данным ведомственных и государственных органов, число крупных лагерей в Кузбассе ограничивалось четырьмя... С тех времен Кузбасс сохранил на себе печать края лагерей и колоний, где наблюдается вредная для населения перенасыщенность колониями (до 10 тысяч человек ежегодно после освобождения остаются в городах и районах Кузбасса), что значительно обостряет криминогенную обстановку региона, влияет на традиции, образ жизни населения, генофонд (многие создают семьи, в которых дети страдают различными болезнями, приобретенными их родителями в местах лишения свободы), общую культуру поведения, в частности, во взаимоотношениях между различными возрастными группами, потребности и запросы граждан и т. д.» [4, с. 126-127].

Важно подчеркнуть и заботу страны о Кузбассе, особое снабжение шахтерского края, зарплаты. Такое единство объективных и субъективных факторов подпитывало эти два вида гордости и уверенность в своей значимости для страны.

Все это рухнуло с началом перестройки. Закрытие шахт как якобы нерентабельных. Потом они внезапно стали очень рентабельными, перейдя в частные руки, резко ухудшилось снабжение, сократились реальные зарплаты. Именно поэтому обласканные заботой власти и страны шахтеры первыми начали рушить ставший в их глазах обманным строй.

Пережив совместно со всей страной беды и ужасы 90-х, Кузбасс постепенно начал подниматься в своем развитии и самосознании, но уже без особого отношения к нему. Он стал одним из регионов и только, с запущенной социалкой, дорогами, зато с открытием нового фронта угледобычи - разрезами, которые, в отличие от шахт, сверхнаглядно демонстрируют уродование территории региона. В условиях перехода на рыночные рельсы наблюдались банкротство шахт и разрезов, массовая безработица, к тому же многие проекты неугольного характера рухнули. В итоге Кузбасс стал краем еще более узкой, угольной направленности. Удар по самоимиджу был мощнейший.

Их этих перипетий исторических судеб недавнего, еще запечатленного в сознании прошлого и возникли ментальные проблемы нынешних реформ. Обнаружилась проблемная ситуация. Кузбасс по-прежнему в основном живет за счет угледобычи, но в сфере сознания имидж «Шахтерского края» уже многих не устраивает, особенно молодежь.

Конкретно в Кузбассе парадокс ситуации заключается в том, что пока этот отвергаемый сознанием значительной части молодежи и населения имидж на самом деле более соответствует реальной экономической ситуации. Выявляется двойственное противоречие, имеющее единую основу. Это противоречие между различными представлениями об имидже и о желаемом будущем Кузбасса, то есть противоречие между этим имиджем в глазах старшего поколения, представляющего особую «шахтерскую культуру» региона, и видением ситуации средним и молодым поколениями, в том числе и связанным с имиджем в глазах «соседей» и страны в целом, а также органами федеральной власти. А с другой стороны, противоречие между настроениями и запросами людей и реальной социально-экономической ситуацией в регионе, которую изменить не так просто и не так быстро. Перед нам своеобразный компромисс двух вариантов бифуркации, синтез представлений поколений.

Анализ эмпирических данных показал, что представления о будущем культурном имидже Кузбасса оказались даже у молодежи на понятийном уровне достаточно традиционными. Ничего особенно нового младшее поколение оказалось предложить не в состоянии: посещение театров, музеев, художественных выставок, культурно-досуговых мероприятий и т. д. [9]. Также вызывает сомнение, что юное поколение из собственного опыта дают эти оценки. Скорее всего, на их мнение и высказывания повлиял опыт семьи, ее представления о культуре и ценностях.

Из этого вытекает новая исследовательская задача. Если потребности молодежи (по крайней мере, в литературе и общих социологических исследованиях) достаточно универсальны и во многом унифицировано глобальны, то повседневная культура шахтерского слоя - абсолютное белое пятно в науке. При всех разговорах и лозунгах о гордости за шахтерский труд, его роли и т. д., почти нет работ, посвященных исследованию реальной повседневной культуры многочисленно шахтерского слоя Кузбасса во всех его особенностях. А закрытие этого белого пятна необходимо для реального проектирования, указанного культурно-поколенческого синтеза [8, с. 31-40].

Однако для устойчивого позитивного развития региона необходимо найти консенсус между этими противоречиями в ментальном образе региона, связать обновленческие мотивы с реальностью. Ведь Кузбасс остается во многом «Шахтерским краем», живет на угле и за счет угля. И социологические исследования показывают, что такой симбиоз возможен. На это должны быть направлены конструктивные усилия по формированию нового имиджа, образа региона в сознании.

Литература

региональный имидж кузбасс исторический

1. Богданов Е., Зазыкин В. Психологические основы «Паблик рилейшнз». -СПб. : Питер, 2003. - 208 с.

2. Галумов Э. А. Имидж против имиджа. - М.: Известия, 2005. - 551 с.

3. Галумов Э. А. Международный имидж современной России: Политологический анализ: дис. ... д-ра полит. наук. - М., 2004. - 433 с.

4. Гвоздкова Л. И. Лагерная система в Кузбассе: роль, значение и последствия // Интеллектуальный и индустриальный потенциал регионов России: материалы II Всероссийских научных чтений (21 декабря 2001 года). - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2002. - С. 125-128.

5. Заболотская К. А. Кузнецкий угольный бассейн. Страницы истории. // Ученые записки факультета истории и международных отношений. - Кемерово, 2001. - Вып. 1. - 335 с.

6. История Кузбасса. В 3 т. Т. 1. Земля Кузнецкая в XVII-XIX веках / А. Н. Ермолаев, А. Ю. Карпинец, Н. М. Морозов и др.; под науч. ред. А. Н. Ермолаева. - Кемерово: Кузбасская медиагруппа; ArtAvis, 2021. - 424 с.

7. История Кузбасса: учебник / С. П. Звягин, В. М. Зинякова, О. С. Красильникова и др.; Кемеровский технологический институт пищевой промышленности. - Кемерово, 2014. - 368 с.

8. Костюк Н. В., Марков В. И., Волкова Т. А., Тельманова А. С., Ахметгалеева 3. М., Гольская А. О. Социокультурный портрет и культурные потребности региона // Формирование качественной культурной среды в малых городских и сельских поселениях: материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Барнаул, 18-19 марта 2020 года). - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ин-та культуры, 2020. - 112 с.: ил.

9. Костюк Н. В., Тельманова А. С., Гольская А. О. Исследование социально-культурных потребностей жителей Кемеровской области: социологический аспект // Теория и практика общественного развития. - 2022. - № 9. - С. 19-27.

10. Перелыгина Е. Б. Психология имиджа. - М. : Аспект Пресс, 2002. - 223 с.

References

1. Bogdanov Е., Zazykin V. Psikhologicheskie osnovy "Pablik rileyshnz" [Psychological foundations of "Public Relations"]. St. Petersburg, Piter Publ., 2003. 208 p. (In Russ.).

2. Galumov E.A. Imidzhprotiv imidzha [Image versus image]. Moscow, Izvestiya, 2005. 551 p. (In Russ.).

3. Galumov E.A. Mezhdunarodnyy imidzh sovremennoy Rossii: Politologicheskiy analiz: dis. ... d-rapolit. nauk [International image of modern Russia: political science analysis. Diss. Dr of Political Sciences]. Moscow, 2004. 433 p. (In Russ.).

4. Gvozdkova L.I. Lagernaya sistema v Kuzbasse: rol', znachenie і posledstviya [Camp system in Kuzbass: role, significance and consequences]. Intellektual'nyy i industrial'nyy potentsial regionov Rossii: materialy II Vse- rossiyskikh nauchnykh chteniy (21 dekabrya 2001 goda) [Intellectual and industrial potential of Russian regions: materials of the II All-Russian Scientific Readings (December 21, 2001)]. Kemerovo, Kuzbassvuzizdat Publ., 2002, pp. 125-128. (In Russ.).

5. Zabolotskaya K.A. Kuznetskiy ugol'nyy basseyn. Stranitsy istorii [Kuznetsk coal basin. Pages of history]. Uchenye zapiski fakul'teta istorii i mezhdunarodnykh otnosheniy [Scientific notes of the Faculty of History and International Relations]. Kemerovo, 2001, vol. 1. 335 p. (In Russ.).

6. Istoriya Kuzbassa. V3 t. T. 1. Zemlya Kuznetskaya v XVII--XIX vekakh [History of Kuzbass. In 3 vol. Vol. I. Kuznetsk Land in the 17th-19th centuries]. A.N. Ermolaev, A.Y. Karpinets, N.M. Morozov, etc.; Scien. Ed. A.N. Ermolaeva. Kemerovo, Kuzbasskaya mediagruppa; ArtAvis Publ., 2021. 424 p. (In Russ.).

7. Istoriya Kuzbassa: uchebnik [History of Kuzbass. Textbook]. S.P. Zvyagin, V.M. Zinyakova, O.S. Krasil'nikova, etc. Kemerovo, Kemerovo Technological Institute of Food Industry Publ., 2014. 368 p. (In Russ.).

8. Kostyuk N.V., Markov VI., Volkova T.A., Telmanova A.S., Akhmetgaleeva Z. M., Golskaya A.O. Sotsiokul'turnyy portret і kul'turnye potrebnosti regiona [Sociocultural portrait and cultural needs of the region]. Formirovanie kachestvennoy kul'turnoy sredy v malykh gorodskikh i sel'skikh poseleniyakh: materialy Vserossiyskoy nauchno- prakticheskoy konferentsii (g. Barnaul, 18-19 marta 2020 goda) [Formation of a high-quality cultural environment in small urban and rural settlements. Materials of the All-Russian scientific and practical conference (Barnaul, March 18-19, 2020)]. Barnaul, Altai State Institute of Culture Publ., 2020. 112 p.: il. (In Russ.).

9. Kostyuk N.V., Telmanova A.S., Golskaya A.O. Issledovanie sotsial'no-kul'turnykh potrebnostey zhiteley Kemerovs- koy oblasti: sotsiologicheskiy aspekt [Study of the socio-cultural needs of residents of the Kemerovo region: sociological aspect]. Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya [Theory and practice of social development], 2022, no. 9, pp. 19-27. (In Russ.).

10. Perelygina E. B. Psikhologiya imidzha [Psychology of image]. Moscow, Aspekt Press, 2002. 223 p. (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru