Заведения для призрения душевнобольных

Размещено на http://www.allbest.ru/

Заведения для призрения душевнобольных

В предшествующей главе шла речь об устройстве, преимущественно, лечебных заведений для душевнобольных, т.е., таких заведений, в которых находятся душевнобольные, нуждающиеся в лечении; однако, как уже было сказано выше, есть значительная категория душевнобольных, которые не столько нуждаются в лечении, сколько в призрении или, точнее, в содержании в специальном заведении; сюда относятся душевнобольные, острый период течения болезни которых закончился, но выздоровления не наступило, а болезнь приняла хроническое течение; при этом больные пришли в такое состояние, что они не могут жить самостоятельно, вне стен лечебницы, не могут по своим болезненным проявлениям жить и в домашней обстановке; между тем, при условии постоянного врачебного наблюдения эти лица в пределах специального заведения могут пользоваться довольно значительной самостоятельностью; сюда относятся также душевнобольные хроники, которые могли бы жить при условиях домашней обстановки, но у них нет семьи, которая дала бы им эту обстановку; также относятся сюда отчасти больные, психическое расстройство которых часто обостряется, рецидивирует. При удерживании душевнобольных в специальном заведении принимаются во внимание и соображения сексуального свойства, возможность беременности от лица, могущего передать в потомство болезненные наследственные задатки. Все подобные больные несомненно должны пользоваться большей свободой и самостоятельностью, чем та, которая может быть им предоставлена в психиатрической лечебнице в тесном смысле слова. Для таких по преимуществу спокойных, физически достаточно крепких хронических душевнобольных устраиваются т. наз. колонии. Так как перечисленные категории душевнобольных сравнительно мало нуждаются в лечении, и так как уход за ними гораздо легче, чем за острыми больными, то естественно, что они могут быть сгруппированы в гораздо больших количествах, чем больные в лечебницах. Поэтому, если лечебницы строятся на сотни больных, то заведения для хроников, колонии, рассчитываются на тысячу, полторы и даже на две тысячи больных. Это первое существенное отличие колонии от лечебницы, хотя бывают и лечебницы, содержащие больше тысячи больных, а также устраиваются лечебницы в сочетании с колониями, предназначенные в одно и то же время как для острых, так и для хронических больных. Но большое количество больных -- характерная черта колоний, для малого количества колонии не устраиваются.

Вторая характерная черта колоний, как видно уже из самого названия, заключается в обширности земельного участка, входящего в ее состав; обычно этот участок выражается в размере многих десятков и даже нескольких сотен десятин; желательно, чтобы было достаточно земли под огородами, под пашнями, под сенокосом; желательно, чтобы был лес, была вода. Все эти условия необходимы потому, что в колониях достаточно крепкие душевнобольные широко допускаются к различным работам на свежем воздухе, как садоводство, огородничество, полевые работы, лесные, рыбная ловля и др. В какой степени душевнобольные могут быть допущены к работе, будет сказано ниже. Понятно, что в колониях в широких размерах осуществляются и различные ремесла и мастерства, как, напр., портняжное, переплетное, столярное и др., тем более, что среди населения колонии обычно находится не мало специалистов по указанным отраслям труда.

Третья, едва ли не самая характерная особенность колоний, заключается не в самом устройстве колоний, а в отношении к призреваемым в них больным, которые, подчиняясь общему режиму колонии, пользуются весьма значительной свободой в пределах колонии и даже отпусками за пределы колонии. В колониях вводится т. наз. система открытых дверей (open door), ведущая свое начало из Шотландии.

Здания колоний устраиваются по павильонному типу, при чем отдельные павильоны предназначаются для различных категорий больных. Для небольших групп больных, состояние здоровья которых допускает более самостоятельный образ жизни, нередко устраиваются в некотором отдалении от главных зданий колонии бараки. В особом здании сосредоточивается административная часть управление колонией. В особых зданиях, а иногда в отдельных домиках, помещаются квартиры врачей, особо помещается надзирательский, фельдшерский и особо служительский персонал колонии. Желательно, чтобы хотя часть надзирательского и фельдшерского персонала имела помещения в самых павильонах для больных.

Конечно, среди душевнобольных обитателей колонии время от времени обнаруживаются случаи обострения душевного расстройства или рецидивов болезни; для таких больных общий режим колонии не является подходящим, они нуждаются в немедленном помещении в лечебницу, поэтому в состав колоний обычно входит небольшое здание лечебницы, рассчитанной на 50-100-150 больных, смотря по числу больных в колонии; если колония находится невдалеке от лечебницы, то ее собственная лечебница может вмещать еще меньшее количество больных.

Если данная местность обслуживается в достаточной степени лечебницами для душевнобольных, то колония выделяется в более типическое учреждение, в смысле состава ее больных; чаще же для обеспечения помощи душевнобольному населению данной местности строится лечебница, а при ней с течением времени развивается естественным путем колония, питаемая больничным составом лечебницы. Таким образом развился тип лечебниц-колоний, представляющий среднее между теми и другими. При самом возникновении такой лечебницы должны быть приняты во внимание условия местности, отведенной под лечебницу; эти условия должны быть подходящими и для колонии, т. е., соответствовать требованиям, изложенным выше.

Блестящим примером образцовой колонии для душевнобольных является в Германии Alt-Scherbitz, расположенная в 15 мин. от Schkeuditz между Halle и Leipzig'ом. Колония находится в живописной местности, занимает около 300 гектаров земли; основана в 1876 г.; ее основанием было положено прочное начало колониальной системы призрения душевнобольных. Во Франции колоний аналогичных Alt-Scherbitz'y нет, но колониальный режим применяется частично уже давно в Bicкtre и убежище Sainte-Anne в Париже, а в большом заведении Ville Evrard, расположенном в окрестностях Парижа, известным психиатром Marandon de Montyel была введена впервые во Франции система открытых дверей). Постепенно колонии для душевнобольных появились и в других странах. В России настоящие колонии для душевнобольных, по образцу Alt-Scherbitz'a, появились позднее; частичное же применение колониального режима было введено в психиатрическую практику с 1873 г. в Колмовской больнице, находящейся в 3 верстах от Новгорода, д-ром Андриолли; он впервые в России организовал различные работы и занятия среди душевнобольных с чисто врачебной целью. К 1881 г. должно быть отнесено основание известной колонии в селе Бурашеве, около Твери; хлопоча об устройстве этого учреждения, земство с самого начала решило выстроить лечебницу и приют для душевнобольных по образцу известного заведения в Alt-Scherbitz'e. Одной из лучших по благоустройству новых колоний в России представляется Новознаменская Дача, расположенная вблизи ст. Лигово по Балтийской железной дороге, приблизительно в ?-ч. езды от Петрограда; в Москве хорошая лечебница-колония -- Алексеевская больница для душевнобольных, т. наз. Канатчикова Дача; более обширная колония организована в селе Покровском-Мещерском.

Видное место в деле призрения и лечения душевнобольных занимает система посемейного призрения, patronage familial, ведущая начало из Бельгии, где она получила естественное развитие в местечке Gheel, находящемся по линии железной дороги недалеко (46 килом.) от Антверпена (Anvers).

Возникновение системы посемейного призрения душевнобольных связано с поэтической легендой о св. Димфне, считающейся покровительницей Gheel'я. Легенда относится к VI ст., когда христианство начало проникать в северную Ирландию. Дочь одного из ирландских королей, Димфна, была воспитана своей матерью в христианской вере и вела благочестивый образ жизни; мать ее умерла, а король, сначала не могший утешиться, воспылал страстью к своей дочери. Димфна в ужасе бежала вместе с св. отцом Гереберном и достигла Антверпена, а затем и Gheel'я, состоявшего в то время едва из 15 домов. Здесь беглецы построили часовню во имя св. Мартина, а для жилья хижину в лесу. Король, отправившись в погоню за Димфной, нашел ее и повторил свои предложения; встретив решительный отказ, он приказал воинам убить Гереберна, а Димфне, которую убить никто из воинов не решился, сам отсек голову мечом. Охваченный вслед затем помешательством, король бежал, поселяне же предали земле тела мучеников в том месте, где в настоящее время находится церковь, посвященная св. Димфне. Слух об ужасном злодеянии распространился по всей стране, а вместе с тем распространился слух и о чудесах, творящихся у могилы святой мученицы. Богомольцев стекалось все больше и больше. У могилы Димфны, павшей жертвой безумия своего отца, находили облегчение и исцеление безумные, душевнобольные, одержимые, по взглядам того времени, злым духом. При церкви для больных устроены были четыре комнаты, сохранившиеся еще до сих пор; вновь прибывавшие больные помещались в этих комнатах и оставались здесь 9 дней под присмотром двух женщин, посвятивших себя уходу за душевнобольными; эти женщины иногда заменялись женщинами селения; в течение 9 дней больной ежедневно посещался священником и молился у гроба св. Димфны; если он исцелялся, то случай регистрировался в летописях братства св. Димфны, если же исцеления не наступало, то процедура 9-ти-дневного моления (novкne) повторялась по несколько раз; при этом больной обычно уже не помещался при церкви, а помещался в квартире кого-нибудь из жителей Gheel'я, откуда и приводился в церковь.

Отсюда постепенно развился обычай помещать душевнобольных в частные дома. Жители Gheel'я культивировали этот обычай и привыкали к обращению и уходу за душевнобольными. Таким образом, задолго до организации в Gheel'e системы посемейного призрения Gheel служил фактически убежищем для душевнобольных. Но только в половине XVIII ст. правительство воспользовалось Gheel'ем для правильной организации патронажа. душевнобольной колония эпилептик лечебница

Среди населения Gheel'я призревается около 2000 больных; для острых больных, если они окажутся, для случаев обострения болезни устроена небольшая лечебница, вмещающая 50-60 больных. Больные, состояние здоровья которых допускает нахождение в семьях, помещаются в большинстве случаев в семьях крестьян; интеллигентные же больные, привыкшие к известному комфорту, помещаются в семьях более зажиточных обывателей местечка. Больные регулярно навещаются врачами и надзирателями, следящими за хорошим обращением с больными, за качеством ухода за ними, за тем, чтобы больные, принимающие участие в крестьянских работах, не перегружались ими. Если замечаются недочеты в указанных отношениях, то виновная семья лишается на время призреваемых больных. Плата за больного колеблется от 85 сантм. до 1,25 фр. в день, смотря по трудности ухода за ним (опрятные и неопрятные больные); плата же за больных, пользующихся комфортабельным пансионатом, гораздо выше и устанавливается по соглашению с родственниками больного. Gheel с окрестностями раскинулся на пространстве около 11 тыс. десятин; посещение его производит чрезвычайно приятное впечатление, особенно же при сознании, что большинство душевнобольных, пользующихся там весьма значительной свободой, при других условиях оставались бы в убежищах для хроников.

Пишущий эти строки однажды провел в Gheel'e два дня, при чем случайно попал в день памяти св. Димфны; местечко было оживлено приготовлениями к празднику и самым празднованием; улицы были декорированы флагами и гербами тех местностей, в которых применяется patronage familial, в том числе и русских; в Деревянном театре была поставлена с участием душевнобольных легенда о св. Димфне, разыгранная весьма удовлетворительно.

Gheel, начавший призревать душевнобольных с VI ст., лишь в XIX ст. получил правильную организацию вместе с признанием системы посемейного призрения; для этого потребовалось целых тринадцать столетий; многие весьма авторитетные психиатры возражали против системы, да и в настоящее время находятся ее противники. Однако, получив признание, система довольно успешно завоевала свои права, распространяясь как в самой Бельгии, так и в других странах. Так, в 1884 г. в Бельгии же недалеко от Liege была устроена колония Lierneux⁹⁰); во Франции колония Dun-sur-Auron в 28 клм. от Bourges была основана в 1892 г. В Германии возникновение патронажа в значительной степени обязано частной инициативе д-ра Wahrendorf, организовавшего призрение в 1880 г. в Ilten (Hannover), хотя еще в конце XVII ст. в Германии вблизи Bremen'a уже было положено начало посемейного призрения д-ром Engelkens. Постепенно посемейное призрение развилось и при некоторых крупных правительственных и городских лечебницах Германии, как, напр., Dalldorf и Herzberge в окрестностях Berlin'a. В России нет такого широкого развития патронажа, как в Бельгии, он существует при некоторых крупных лечебницах, подобно тому, как в Германии; так, существуют патронажи под Петроградом, Москвой, около Нижнего Новгорода, Екатеринослава, Воронежа.

Организацию патронажа лучше и правильнее всего начинать в окрестностях лечебного заведения, так как в этом случае возможно тщательно следить за больными, что особенно важно в начале развития патронажа, когда семьи, в которых помещаются душевнобольные, еще недостаточно освоились с новым для них делом. Заслуживает внимания идея К. Alt, рекомендующего помещать больных в семьях служителей, селящихся в окрестностях лечебницы. При организации обширного патронажа на подобие Gheel'я, необходимо устройство при нем лечебницы. Не следует устраивать посемейного призрения вдали от лечебницы; оно должно быть связано с нею теснейшим образом; в противном случае затрудняется врачебный надзор, и этим значительно суживается контингент больных, подлежащих посемейному призрению.

Правильно и хорошо организованное посемейное призрение, особенно при тщательном подборе призреваемых больных и тщательном надзоре со стороны врачей и надзирателей, заслуживает распространения и поддержки.

Кроме приведенных разновидностей лечебниц для душевнобольных, заведений для призрения их и различных систем призрения, следует еще остановиться на лечении и призрении больных в их собственных жилищах, в их собственных семьях. Фактически в большинстве стран, в которых, как, напр., в России, едва десятая часть душевнобольного населения попадает в специальные заведения, остальные ⁹/₁₀ находятся в населении и живут в семьях своих родных; да и в тех странах, в которых дело призрения душевнобольных поставлено гораздо шире, как, напр., в Германии (призревается до 60% больных) или в Шотландии (призревается до 80%), все-таки внушительное количество от 20--40% душевнобольных остается в населении. Конечно, там, где в населении остается до ⁹/₁₀ всего числа душевнобольных, приходится усиленно стремиться к расширению общественного их призрения; но с другой стороны нет достаточных оснований требовать, чтобы все душевнобольные без исключения находились в специальных заведениях; напротив, если значительная категория больных может пользоваться системой посемейного призрения в чужих семьях, то несомненно немалое число больных может оставаться и в своих семьях при условии организации правильной обстановки и ухода за ними, отвечающих специальным врачебным требованиям, т. е., при условии превращения нахождения душевнобольных у себя дома в систему призрения и лечения их дома. Больные, относительно которых признано врачами после более или менее продолжительного пребывания их в лечебнице или без этого, что они могут находиться у себя дома, подвергаются в домашней обстановке регулярному наблюдению врачей подобно тому, как при посемейном призрении; в случае соответствующих медицинских показаний, они переводятся в лечебницу; также переводятся они в лечебницу и в случае замеченного неудовлетворительного обращения и ухода за ними со стороны родственников, на попечении которых они находятся. Так как при проведении и развитии системы должен уменьшиться приток больных в специальные заведения, то, как и при посемейном призрении, семьи больных могут получать определенное вознаграждение за содержание своих больных.

Различные авторы различно относятся к системе призрения душевнобольных в их собственных семьях; указывается между прочим, что нередко родственники хуже относятся к своим душевнобольным, чем посторонние люди, но следует признать, что при надлежащем врачебном контроле и правильной организации система может принести существенные результаты. Одним из серьезных сторонников и поборников системы призрения душевнобольных в их собственных семьях является амстердамский психиатр J. van Deventer.

Особые заведения желательны для идиотов и умственно отсталых; желательны они потому, что эти патологические состояния обнаруживаются уже в раннем детстве, помещать же детей в общие лечебницы со взрослыми душевнобольными не следовало бы, так как дети могут подвергнуться со стороны первых различным неблагоприятным влияниям и приобрести различные вредные привычки; второй повод для выделения таких заведений заключается в особых методах лечения, обучения и воспитания идиотов и умственно-отсталых; приспособлением к проведению этих методов проникнуто все устройство заведения и его жизнь. Нередко в заведения для идиотов принимаются и эпилептики, что вполне понятно, так как идиотия и эпилепсия часто наблюдаются во взаимном сочетании, являясь следствием одной общей причины. К сожалению, специальных заведений рассматриваемого типа очень мало. Как на одно из первых и образцовых учреждений можно указать на специальное отделение в Bicкtre, достигшее значительного развития и процветания под руководством покойного Bourneville. У нас в России специальные заведения для отсталых и идиотов начали быстро развиваться лишь со времени революции, когда заботы о детях были выдвинуты государством на первый план.

Существуют и специальные лечебные заведения для эпилептиков, хотя их очень мало. Самое большое из них находится около Berlin'a--Wuhlgarten. содержащее 1200 больных; в Саксонии -- Uchtspringe (не одни эпилептики); в Америке -- Craig colony.

В больших заведениях для душевнобольных обыкновенно приходится эпилептиков, особенно, страдающих частыми судорожными приступами, выделять в особые отделения; в этих отделениях должны быть приспособления, до известной степени защищающие больного от ушибов; в таких отделениях больные пользуются кроватями на низеньких ножках; при падении с этих кроватей они не рискуют ушибиться; иногда пользуются кроватями, снабженными перилами, препятствующими выпадению больного из кровати во время судорожного приступа; но главное достоинство таких отделений, а особенно специальных заведений, заключается в том, что они могут обслуживаться палатным персоналом, получившим профессиональное воспитание именно в этих отделениях и потому хорошо знакомым с особенностями своих больных; такой палатный надзиратель не растеряется при виде внезапного судорожного приступа, овладевшего больным, а тотчас примет необходимые меры, чтобы защитить больного от ушибов и ранений; такой надзиратель во-время подметит и развитие у больного психического эквивалента с более или менее резко выраженным состоянием психодвигательного возбуждения, примет соответствующие меры и своевременно сообщит об этом дежурному фельдшеру и врачу. Особенность заведений для эпилептиков заключается еще в том, что больные, не страдающие эпилептическими психозами, а страдающие относительно редкими падучными приступами, или в периоды свободные от приступов и психических эквивалентов, могут пользоваться в пределах самого заведения и даже вне его гораздо большею свободою и самостоятельностью, чем те же больные, подчиняющиеся общему режиму обыкновенного заведения для душевнобольных. Надо надеяться, что по мере развития дела призрения душевнобольных, вообще в достаточной степени, разовьются и заведения для эпилептиков, пока насчитываемые лишь единицами.

Кроме указанных заведений различного типа и для различного рода больных, существуют еще специальные лечебницы для алкоголиков и наркоманов вообще; эти лечебницы, как и заведения для умственно-отсталых детей, существуют до настоящего времени в очень ограниченном количестве и обязаны своим существованием почти исключительно частной инициативе.

Хорошее и правильное устройство и оборудование лечебницы или заведения для душевнобольных само по себе еще не обусловливает всей полносты хороших качеств, которыми должно обладать это учреждение. Значение первостепенной важности принадлежит, конечно, качествам персонала, обслуживающего лечебницу, начиная с врачей, фельдшеров и надзирателей и кончая служителями. Врачи-психиатры должны проникнуться гуманной идеей служения душевнобольному человеку, и эта идея осветит и согреет их тяжелый и нередко опасный путь. Врач, как человек образованный и получивший специальное высшее образование, сравнительно легко приобретает необходимые практические знания и опыт. Сложнее обстоит дело по отношению к надзирательскому и фельдшерскому персоналу, который в большинстве случаев совершенно не подготовлен к уходу за душевнобольными и обращению с ними. При отсутствии у этих лиц общей и специальной теоретической подготовки (особенно у надзирателей) практические сведения приобретаются ими медленно, без достаточно ясного понимания значения тех или иных приемов ухода и обращения с больными; для того, чтобы дать возможность надзирателям и фельдшерам сознательно и правильно исполнять свои обязанности, отчего много выиграют душевнобольные, необходима организация для них специальных чтений по уходу за душевнобольными; такие систематические чтения могут вестись врачами учреждения; в этих чтениях должны даваться сведения о строениях и функциях центральной нервной системы, сведения по психологии, психопатологии и затем уже практические, сведения. Практические результаты таких чтений тотчас же отражаются благотворно на больных и кроме того сближают врачей с надзирателями и фельдшерами, так как им становится ясной и понятной целесообразность различных распоряжений врача. Как на пример подобных чтений, можно указать на курс, читавшийся д-ром М. С. Добротворским слушательницам курсов при Общине св. Евгении в Петрограде.

Гораздо труднее организовать для лечебницы кадр хороших палатных надзирателей, тем более, что помимо личных качеств грамотность является максимальным требованием, которое можно предъявить к ним, да и то не всегда. Лечебное заведение - единственное учреждение, в котором эти лица могут получить подготовку по уходу за душевнобольными; эта подготовка должна иметь своей целью не только сообщение служительскому персоналу необходимых общих и частных сведений, но должна быть также направлена на смягчение нередко грубых нравов и развитие гуманного отношения к душевнобольному человеку со стороны служителей и сиделок. Вопрос об улучшении качества палатного персонала -- больной вопрос психиатрических заведений, давно выдвинутый жизнью и постоянно выдвигаемый в заседаниях специальных обществ и съездов. Особенно рельефно вопрос о мерах поднятия уровня палатного персонала заведений для душевнобольных в связи с обучением и специальной подготовкой к уходу за ними был выдвинут в докладах Нижегородцева, Мендельсона и Mopозова в ряде заседаний Общества психиатров в С.-Петербурге в 1897 г. и в прениях и постановлениях Общества по этим докладам. Д-ра Мендельсон и Морозов одни из первых явились организаторами таких занятий в больнице св. Пантелеймона в Петрограде; в их докладах приводятся и примерные программы занятий со служителями; во время занятий должны сообщаться сведения о больничном призрении и организации больничной службы, о строениях и функциях человеческого тела, основные понятия по личной и общественной гигиене, по уходу за больными вообще; сведения по оказанию первой помощи в несчастных случаях и, наконец, понятие о душевнобольных и об уходе за душевнобольными. Практика лиц, проводивших подобные курсы, показала, что результаты, ими достигаемые, весьма существенны; поэтому для пользы дела лечения и призрения душевнобольных следует весьма настоятельно пожелать, чтобы аналогичные курсы организовывались при всех психиатрических заведениях; в крупных центрах, где таких заведений много, желательно организовывать, в видах упрощения дела, общие курсы для персонала различных лечебниц.

Размещено на Allbest.ru