Вялотекущая шизофрения

Неврологический статус: сглажена правая носогубная складка, повышены сухожильные рефлексы на правых конечностях. Глазное дно нормальное. Рентгенограмма черепа: умеренные черты открытой гидроцефалии.

Психический статус: с матерью расстался спокойно. С персоналом держался солидно, рассуждал, как взрослый, предъявлял свои требования. Сам не одевался, ел медленнее всех, неряшливо. С детьми не играл. Иногда вспоминал о матери, плакал, но тут же успокаивался и приговаривал, что домой поедет через месяц. В последующие дни повторял врачу и детям эту же фразу, хотя умел считать дни недели, складывал и вычитал в пределах 3 десятков. Иногда не скрывал своего намерения убежать из отделения, плакал, капризничал, был полярен в желаниях. Врачу говорил «ты», отталкивал его при осмотре, боялся, что ему что-то сделают. Гримасничал, вытягивал губы, мигал, надувал щеки, манерно таращил глаза, морщил лоб. Говорил высоким голоском, растягивая слова, с пуэрильными интонациями. Выбирал безлюдное место, подолгу сидел там в стороне от всех, шептал, жестикулировал, иногда можно было разобрать, что фантазирует о зайцах, содержание фантазий полностью не раскрывал. В кубики, машины играл только при настойчивых побуждениях со стороны персонала. Знал марки машин, их признаки. В игру свои знания не привносил.

Боялся теней на потолке, не засыпал без света, плакал. Получал лечение транквилизаторами, общеукрепляющее, дегидратационное.

После выписки стал спокойнее, начал учиться по программе массовой школы. На уроках вскоре стал невнимателен, ходил без разрешения по классу, не сидел спокойно за партой, учительницу мог назвать без стеснения «старой дурой», требовал к себе особого отношения, так как он, по его словам, нежный и слабого здоровья. С детьми сидеть отказывался. Переведен на индивидуальное обучение. Работал только при помощи матери, материал усваивал неравномерно. В возрасте 8,5 лет усилился страх, в темноте стали мерещиться тигры, львы, пугался их, хотя понимал, что это неправда, Говорил, что иногда думает, будто мама умерла или ее убили, поэтому плакал, не мог избавиться от этих дум, плохо ел, засыпал с трудом. Временами состояние становилось лучше, веселел, был активнее. С 10 лет стал фантазировать о своем выдуманном им друге - Тимуре Ненкове, у которого своя школа. Слушал приказы Тимура, разговаривал с ним по телефону. Уверял родных, врача, что Тимуру 40 лет, по виду он похож на его дядю. Считал, что у Тимура есть своя группа тимуровцев. К нему они приходили в шапках-невидимках, поэтому он, как ни старался, не мог их обнаружить. Но когда оставался один, они говорили с ним из-под дивана. Слышал оттуда отчетливый приказ: «Готовься». Затем стал говорить, что врач, который приходил его осматривать, вел себя странно, был похож на зверя, волка и говорил из ванной, предположил, что это «тимуровский врач». Ему не было при этом страшно, но послышалось, что тот сказал, что у тимуровцев будет прощальный обед. Затем говорил, будто об этом он слышал через свой локоть, ждал приглашения. Настроение у него было в основном хорошее, временами считал, что он самый главный, и тогда ему подчинялся сам Тимур. Получал лечение трифтазином, тизерцином. Учился по программе вспомогательной школы.

В возрасте 12-16 лет состояние колебалось. Временами был более упорядочен, охотно занимался, любил больше всего геометрию, в которой делал относительные успехи. Писал грамотно, пересказывать затруднялся. Учился только по принуждению и с помощью родных. Иногда веселел, фантазировал, много говорил, называл себя поэтом, руководителем оркестра, главой всех тимуровцев. В такие периоды стал убегать из дома «на встречу с Тимуром».

Возвращался самостоятельно или доставлялся милиционером. Приходя, всегда объяснял причину несостоявшейся с тимуровцами встречи. В периоды отчетливо

сниженного настроения временами испытывал страх. Утверждал, что за ним идут посланцы Тимура, слышал их шаги на лестнице, ждал их звонка. Однажды в таком состоянии в тревоге выбежал раздетым на улицу, несмотря на зимнее время, бежал, не разбирая дороги, не обращал внимание на движущийся транспорт. Получал лечение трифтазином, галоперидолом, тизерцином, антидепрессантами.

Обследован в 16 лет 4 мес. Высокого роста, избыточного питания. Половой метаморфоз завершен. На лице юношеские угри, кожа сальная. Неловок. Говорил манерно, растягивая слова, картавя. Голос меняющегося тембра и громкости, с недостаточной модуляцией. В речи сохранялись инфантильные выражения. С матерью то был груб, то по-детски подчинялся ей. Окончил вспомогательную школу. Полезным трудом заниматься отказался. Сетки, принесенные из трудовых мастерских, вязала за него мать, а он мотивировал свой отказ «работой с Тимуром». Себя называл по фамилии и тут же назвал себя врачом - Борзовым. Живет он по собственному адресу и как врач - в Монихино. Он придумал «спирто-бурдонат» от рака глаза. Дома он занят тем, что пишет письма Тимуру, монтирует телефоны, при помощи которых вел с ним переговоры. Никогда не соглашался, что разговоры о тимуровцах его фантазии. Сердился, с горячностью убеждал врача, что они есть, он устал от них, у него из мозга вылетают их слова. В последнее время он слышит женский и мужской голоса. Они говорят ему про тимуровцев. Он думает, что к этому делу имеет отношение и врач, поэтому их боится. И тут же неожиданно добавил, что раз есть женский голос, то он хотя и не понимает, о чем он говорит, но, возможно, все тимуровцы погибли, а с ним говорят их родственники. Боится их: «он имел отношение к Тимуру, его могут обвинить в их гибели». Другие темы его не интересовали. Запас обыденных сведений примитивен, познания отрывочны. Себя больным не считал.

Приведенное наблюдение может служить примером рано начавшейся шизофрении, имеющей тенденцию к прогрессированию и утяжелению. При последнем катамнестическом исследовании больного в клинической картине выступали черты дефекта в виде диссоциированного психического недоразвития с отчужденностью, отсутствием целенаправленной деятельности, эмоциональной обедненностью. К тому же наблюдались континуальная смена настроения, стертые депрессии и гипомании, бредоподобное фантазирование, сопровождавшееся иллюзорными галлюцинациями, а в последнее время вербальными псевдогаллюцинациями.

Болезнь возникла у ребенка с искаженным развитием в 3-4-летнем возрасте: при нормальных сроках раннего психического развития обнаружено моторное недоразвитие, аутистическая отгороженность, примитивные увлечения в 3- летнем возрасте. С 4 лет стертые депрессивные состояния с недовольством, навязчивыми страхами. В 6-летнем возрасте ипохондрические опасения за свое здоровье. Тогда становится явной неравномерная задержка психического развития с отрешенностью от окружающего, симбиотическими контактами с родными. В возрасте 8/2 лет происходит отчетливое видоизменение фантазий, они приобретают бред.

Размещено на Allbest.ru