Терапия психических заболеваний

Размещено на http://www.allbest.ru/

Терапия психических заболеваний

Психиатрия по сравнению с другими медицинскими специальностями позже встала на путь активного лечения относящихся к ней болезней. На протяжении многих десятилетий врачебная помощь больным с психическими расстройствами ограничивалась назначением снотворных, успокаивающих и общеукрепляющих средств, оказывающих симптоматическое действие на те или иные проявления душевного заболевания. Большое значение придавалось психотерапии, мероприятиям гигиенического характера, соблюдению больными правильного режима дня, развлечениям и рациональным занятиям трудом, религиозным обрядам. Но и данный набор оздоровительных мероприятий поддерживал в больных, их родственниках и врачах-психиатрах дух оптимизма. По этому поводу С.С. Корсаков в руководстве по психиатрии писал: <Последнее столетие с убедительностью показало, что душевные болезни, так же как и болезни других категорий, должны быть лечимы и что они излечиваются. В этом отношении между ними и другими болезнями нет разницы>. Важное значение имело то обстоятельство, что психиатр представал перед больным как материальное воплощение той социальной поддержки, которую общество предоставляло страдающему человеку.

Первые попытки активного терапевтического воздействия на расстройства психической деятельности носили эмпирический характер. Еще задолго до начала развития психиатрии как науки многие врачи наблюдали, казалось бы, парадоксальный факт, который позже французский психиатр Анри Барюк обозначил как соматопсихическое балансирование. Он заключается в том, что нередко тяжелые потрясения и телесные заболевания, представляющие опасность для жизни субъекта, благотворно влияют на течение пси-Основы психиатрии

Это давало наиболее активным и смелым психиатрам надежду обрести способ оказания эффективной помощи психически больным с помощью так называемых <шоковых> методов лечения. Среди них наиболее удачным оказался метод лечения тяжелого психического заболевания сифилитической этиологии - прогрессивного паралича прививками малярии, предложенный австрийским психиатром Юлиусом Вагнер фон Яуреггом (1857- 1940). Он позволил не только резко сократить смертность от этого заболевания, ранее считавшегося неизлечимым, но и приостановить процесс быстрого распада психической деятельности больного и нарастания слабоумия. Успешным оказался метод лечения шизофрении инсулином в дозах, вызывающих у больного гипогликемическую кому, который также был предложен в Австрии врачом М. Закелем (1900-1957). Вслед за ним появились методы коматозной терапии психических заболеваний с помощью фармакологических препаратов, способных при быстром внутривенном введении вызвать у больного эпилептический припадок. Особенно большое распространение получила электросудорожная терапия, при которой припадок вызывается пропусканием электрического тока через электроды, располагающиеся на коже черепа одной или двух височных областей. Эти методы оказались эффективными при лечении параноидных, депрессивных состояний, кататонического возбуждения и некоторых других форм психических нарушений, при которых ранее применялись лишь симптоматические виды лечения.

Применение <шоковых> методов лечения потребовало от психиатров повышенного внимания к соматическому обследованию больных и создания в отделениях психиатрических больниц особой обстановки, которая приблизила их к обстановке соматической больницы. Этому способствовало также ослабление психомоторного возбуждения у больных с психозами в процессе биологической терапии. Но этот вид лечения имел и ряд существенных недостатков. К ним нужно отнести его сложность, возможность угрожающих жизни тяжелых осложнений. Все это диктовало необходимость помещения больных в стационар на длительный период времени для проведения лечения.

Новый этап в развитии лечения психических заболеваний наступил с введением в 50-х годах в терапевтическую практику психотропных препаратов. Вещества, получаемые в основном из лекарственных растений и оказывающие седа-тивное или стимулирующее действие на нервную систему, были известны с глубокой древности. Но только с началом психофармакотерапии начался направленный поиск и создание психотропных препаратов, позволяющих оказывать разностороннее и дифференцированное воздействие на те или иные нарушенные психические функции. Психофармакоте-рапия стала повседневным способом лечения больных психическими заболеваниями не только в условиях психиатрической больницы, но и в амбулаторной практике. Она далеко вышла за пределы психиатрии и стала широко применяться при психических расстройствах у больных, страдающих соматическими болезнями. Использование фармакологических медикаментозных средств лечения вызвало к жизни широкие нейрофизиологические и нейрохимические исследования психической патологии и обусловило тесную связь психиатрии со многими биологическими дисциплинами. Особую роль в этом отношении играет изучение нейромедиаторных систем, являющихся точкой приложения психотропных препаратов.

В настоящее время для лечения психических заболеваний продолжает использоваться весь арсенал средств, включая <шоковые> методы, разнообразные применяемые в медицине лекарственные препараты, физиотерапию, психотерапию со всеми ее разновидностями, трудотерапию и др. Но основными методами, получившими наибольшее распространение, остаются психофармакотерапия и психотерапия. На них следует специально остановиться.

Психофармакотерапия

Существует несколько групп психотропных препаратов:

а) нейролептики (они же антипсихотические средства);

Основы психиатрии

Терапия психических заболеваний

б) транквилизаторы (или анксиолитические, купирующие тревогу) средства;

в) антидепрессанты;

г) психостимулято-ры;

д) ноотропные препараты.

Существует еще группа галлюциногенов (психотомиметических средств), но они не получили распространения в терапевтической практике. Психотропные препараты, относящиеся к каждой из указанных групп, обладают общими свойствами, характеризующими их направленность на определенные психические функции и их расстройства. Так, нейролептики устраняют психотическое возбуждение и страх, влияют на галлюцинаторные, бредовые, кататонические и другие расстройства, встречающиеся при психозах. Транквилизаторы в основном блокируют невротическую тревогу и связанные с ней симптомы пограничных психических нарушений; некоторые из них обладают также противоэпилептическим действием. Антидепрессанты смягчают или устраняют тоскливый аффект при депрессиях, оказывая одновременно седативное или стимулирующее действие. Психостимуляторы повышают уровень бодрствования, устраняют сонливость, астенические симптомы. Ноотропы повышают уровень психической активности, положительно влияют на расстройства памяти и умственной деятельности, особенно при органических психических заболеваниях. Но лекарственные вещества в каждой из групп обладают и собственными, отдельными свойствами, определяющими силу и быстроту действия на те или иные нарушения психических функций, характер побочных эффектов и осложнений, что и обусловливает выбор лекарственного средства в каждом индивидуальном случае заболевания.

С начала <психофармакологической эры> в психиатрии делались многочисленные попытки найти в сложной психопатологической картине заболевания четко обозначенную точку приложения каждого психотропного препарата, избирательный его троцизм к определенным <мишеням>. Так, например, предполагалось, что галоперидол обладает избирательным антигаллюцинаторным действием, а трифтазин (стелазин) - антибредовым, неулептил является <корректором поведения>, и т. п. Однако клиническая практика не подтвердила теорию <мишеней>, основанную на принципах функциональной психологии. Последняя пытается рассматривать целостную психическую деятельность как некую сумму отдельных функциональных образований (восприятие, мышление, память, интеллект и др.), каждое из которых имеет свое приспособительное значение и может быть измерено экспериментальными методами. Более продуктивным оказалось понятие спектра психотропной активности, развивавшееся в нашей стране Григорием Яковлевичем Авруцким (1925-1993).

Под ним подразумевается сумма индивидуальных психофармакологических качеств препарата, которые проявляются в их взаимодействии с данным психопатологическим синдромом. Так, например, в спектр психотропной активности транквилизатора нитразепама, наряду с седатив-ным действием, входит выраженная способность регулировать ночной сон, а также вегетотропная, противоэпилепти-ческая активность; антидепрессант мелипрамин обладает, наряду с тимолептическим (устраняющим депрессивный аффект), стимулирующим действием.

Выбор психотропного средства в конкретном случае заболевания мало зависит от его нозологической природы и определяется главным образом психопатологическим синдромом. Содержание патологических переживаний большой роли не играет. Так, эффект нейролептического препарата при параноидном синдроме не зависит от содержания бреда, будь то бред преследования, отношения или гипнотического воздействия. Психотропное вещество вообще не способно изменить направленность и содержание личности больного человека, его мысли и убеждения, определяющиеся всем ходом социализации субъекта, начиная с детского возраста. Вмешиваясь в химизм нервных клеток головного мозга, психотропные препараты изменяют биологический компонент личности, витальную основу патологических психических переживаний. Результатом прямого влияния на базисные биологические механизмы высшей нервной деятельности является изменение эмоционального состояния больного. Устраняя тревогу и страх, депрессивный, маниакальный аффект, психотропные лекарственные вещества оказывают вторичное терапевтическое действие на бредовые, галлюцинаторные, навязчивые и другие продуктивные симптомы психического заболевания. При этом они не влияют непосредственно на

Образ мыслей больного, на его отношение к другим людям, к своему Я. Неправильно было бы рассчитывать на то, что с помощью химических веществ возможно изменить убеждение субъекта в преследовании его <злоумышленниками> и создать у него противоположное мнение. Правильнее будет считать, что при устранении или ослаблении аффективных расстройств под влиянием фармакотерапии происходит дез-актуализация бредовых, навязчивых, галлюцинаторных переживаний. Иными словами, ранее актуальные мысли и переживания утрачивают свой чувственный характер, перестают быть источником жизненно важной информации о внешнем и внутреннем мире субъекта.

Если речь идет о кратковременном и преходящем (транзи-торном) психическом расстройстве, дезактуализация патологических переживаний больного совпадает с фактическим устранением этих расстройств, то есть с выздоровлением. Но там, где лечению подвергается длительно текущее, хроническое заболевание, дезактуализация психических расстройств означает не их исчезновение, а частичное или полное устранение из сферы самосознания: теряя свое прежнее жизненно важное значение для больного, эти переживания отчуждаются от своего Я и перестают фигурировать в самоотчете. В случае нового обострения или рецидива болезни вместе с усилением аффективных симптомов прежние болезненные переживания вновь актуализируются, находят отражение в самосознании больного и в его поведении.

Лечение психотропными препаратами эффективно не при всех формах психических заболеваний. Наиболее резистент-ными к лечению являются психопатологические синдромы с относительно изолированной картиной и малым количеством входящих в нее симптомов, без грубых нарушений в сфере витальных эмоций и поведения. К ним относятся синдромы, основу которых составляют паранойяльный бред, обсессивные, сенестопатически-ипохондрические, деперсона-лизационные расстройства, дисгармония характера и поведения. В связи с происшедшим за последние десятилетия патоморфозом психических заболеваний эти синдромы начинают занимать одно из главных мест при многих формах патологии душевной деятельности. Резистентными к фармакотерапии являются также негативные симптомы, такие как апатия, эмоциональное оскудение, снижение энергии поведения, не связанные непосредственно с депрессивным аффектом, и ряд других. Все это дает основание некоторым психиатрам утверждать, что успехи психофармакотерапии малоутешительны и предпочтение следует отдавать социально-психологическим методам реадаптации больных в обществе. Такое мнение является односторонним. Как показывает опыт, лечение психотропными препаратами оказывает благоприятное влияние на динамику многих психических заболеваний. Положительное его влияние в основном проявляется в следующем:

1. Психофармакотерапия, особенно лечение нейролептика-ми, в абсолютном большинстве случаев позволяет купировать у больных психозами психомоторное возбуждение, аффективные вспышки и агрессивное поведение. Это позволяет в отделениях психиатрической больницы отказаться от практиковавшихся ранее мер стеснения, включая связывание больных, создать в отделениях обстановку обычного терапевтического учреждения. Применение психотропных препаратов в амбулаторных условиях во многих случаях позволяет добиться упорядочения поведения больных и избежать помещения их в психиатрический стационар.

2. Применение психофармакотерапии психических заболеваний способствует сокращению времени пребывания больных в психиатрическом стационаре, что позволяет уменьшить отрицательные последствия длительной госпитализации (госпитализма), обеспечить максимальное сохранение социальных, семейных связей больного, его трудоспособности, а также имеет положительное экономическое значение.

3. В случаях, когда с помощью психофармакотерапии не удается достичь полного восстановления .нормальной психической деятельности больного, оно все же способствует эффективному применению методов реабилитации. В частности, ослабление под влиянием лечения двигательного беспокойства, тревоги и страха, суицидальных тенденций, снижение актуальности бредовых и галлюцинаторных пе-202

Психотерапия - это система психологических воздействий на психику и через нее на весь организм больного с лечебными целями. Психотерапия - это специальная наука. В отличие от так называемой <народной медицины>, также пользующейся разными способами психологического влияния на больного человека, она опирается на научное знание клинических и психологических особенностей болезненных явлений, их происхождения и закономерностей развития. Она разрабатывает различные научно обоснованные методы и систему лечения путём внушения, убеждения больного, разъяснения симптомов его болезни с тем, чтобы он мог лучше понять себя, свое состояние, лучше отвечать на требования окружающей среды и преодолевать личностные конфликты, приводящие к психической неуравновешенности. В психиатрии областью применения психотерапии являются в основном пограничные состояния, хотя не прекращаются по пытки психотерапевтического лечения больных с некоторыми формами психозов.

К психотерапии как медицинской науке примыкают различные способы воздействия на больного с помощью организации правильного отношения к нему семьи, друзей, товарищей по работе, медицинских работников в лечебном учреждении. Спокойное, участливое отношение к пациенту в быту и на работе содействуют улучшению его настроения, укреплению оптимистической направленности на результаты проводимого лечения, концентрации усилий для преодоления болезни. Часто они не имеют научных оснований и складываются стихийно. Но отличие их от психотерапевтических влияний не является абсолютным, поскольку специально организованные влияния среды (так называемая <терапия средой>) также представляют собой одну из разновидностей психотерапии.

Психотерапию разделяют на индивидуальную и групповую. Индивидуальная психотерапия адресуется к одному больному. При ней в максимальной степени учитываются особенности его личности, установленные в процессе психологического и психопатологического обследования, и индивидуальные особенности заболевания. В условиях контакта <один на один> особое значение приобретает совместимость врача и больного. Вопросы совместимости тесно связаны с понятием образа <идеального врача>, каким его видят больной и его родственники. Многие считают, что психотерапевту для успешной работы нужно иметь особые качества личности, такие как развитая интуиция и способность с первых же минут общения понять больного, найти с ним общий язык; уверенность в себе и в своих возможностях облегчить состояние пациента при любом, даже самом тяжелом заболевании; умение слушать больного с искренней заинтересованностью, чему способствуют тактичность и артистические способности; широкий кругозор, знание жизни; и др. Но даже весь этот набор качеств, необходимых психотерапевту, не гарантирует успешность его терапевтических контактов со всеми пациентами без исключения; некоторые из них ждут от психотерапевта иных особенностей, которые, по их мнению, должны быть присущи <идеальному врачу>.

Близко к индивидуальной находится психотерапия <в группе>, при которой подбирается группа из 8-15 больных со сходными заболеваниями, требующими психотерапевтического воздействия (например, больные, перенесшие инфаркт миокарда, в периоде реабилитации). Врач при этом обращается ко всей группе, имея в виду, что его слова затрагивают интересы каждого ее члена. Такой принцип подбора сходных больных, нуждающихся в одинаковом психотерапевтическом воздействии, нарушается в условиях психотерапии в больших и практически неконтролируемых группах, как это бывает, например, при проведении телевизионных терапевтических сеансов.

В отличие от психотерапии <в группе>, при групповой психотерапии влияние терапевта в значительной степени подменяется взаимным влиянием друг на друга членов самой группы. С точки зрения социальной психологии, группа - это совокупность людей, объединенных совместной деятельностью и находящихся во взаимодействии между собой. Среди малых групп, в которых все члены знают друг друга н находятся в тех или иных эмоциональных взаимоотношениях, выделяют формальные - специально созданные для выполнения той или иной социально значимой деятельности, и неформальные (спонтанные), которые возникают стихийно на основе потребности людей в общении. Известный американский психолог и психотерапевт Дж. Морено разработал метод социометрии, позволяющий измерять межличностные отношения в малой группе, зачастую скрытые от непосредственного наблюдения. В результате действующих в группе сил происходит групповая динамика - развитие и изменение человеческих отношений между ее членами. Групповые решения и нормы надежнее изменяют поведение ее членов, чем их индивидуальные решения. Насколько агрессивен или способен к сотрудничеству данный человек, какова степень его самоуважения и уверенность в себе, к чему он стремится, во что верит, какие у него убеждения и предрассудки - все эти характеристики в высшей степени детерминированы его принадлежностью к данной группе. Групповая динамика во многом зависит от лидера группы - наиболее авторитетного ее члена, который оказывает влияние на других ее членов, используя межличностные отношения для укрепления своей позиции.

В терапевтической группе психотерапевт в качестве формального лидера создает атмосферу взаимной поддержки, являющейся условием направленного терапевтического воздействия. На первой его стадии он сам активно участвует в деятельности группы, задает наводящие вопросы при коллективном обсуждении какой-либо проблемы, стимулирует активность членов, способствует выработке общегруп-повых норм. В следующей стадии активность психотерапевта снижается, и он постепенно передает управление группой самим ее членам, продолжая наблюдать за их взаимодействием.

Методы психотерапии разделяют также на директивные и недирективные. Директивная психотерапия основана на внушении и переубеждении больного, на формировании у него правильного отношения к болезни и ее лечению. Она опирается на авторитет, престиж и знания врача. Психотерапевт принимает на себя всю ответственность за ход лечения пациента, которому приписывается роль субъекта воздействия, смысл которого он не понимает и не должен понимать. Конечная цель директивной психотерапии заключается в устранении симптомов болезни. В отличие от этого недиректив-ная (личностно-ориентированная) психотерапия исходит из признания самоценности личности, индивидуальных свойств пациента и из уважения к его потребностям. Она направлена на развитие личности, ее внутренних резервов, оптимизацию ее отношений с обществом. Пациенту предписывается самостоятельно взять на себя ответственность за выбор конечных целей психотерапевтического воздействия, приняв за основу свои индивидуальные жизненные ценности, а не безликие социальные <нормы>. Симптомы болезни перестают быть непосредственным объектом воздействия; им становятся такие личностные переживания, как страх перед миром, неуверенность в себе, неудовлетворенность своими отношениями с другими людьми. Таким образом, недирек-тивная психотерапия стремится к гармонизации личности больного. При ней возрастает роль неформального общения психотерапевта и больного, которые выступают в этом общении в качестве партнеров.

К числу директивных методов относят рациональную психотерапию, или терапию убеждением. В процессе лечения психотерапевт старается изменить отношение больного к обстановке, породившей его заболевание, повлиять когнитивным путем, через разум на укоренившиеся неправильные взгляды и предрассудки, делающие пациента особенно ранимым по отношению к проявлениям болезни, разъяснение и убежде-Основы психиатрии при этом сочетается с внушением.

А.В. Свядощ в монографии о неврозах приводит пример рационального воздействия на больного: <У вас различные неприятные ощущения в теле - в области то сердца, то груди, то желудка, и вы полагаете, что это признак какого-то тяжелого, неизлечимого заболевания. В действительности это не так. Наше сердце непрерывно работает, непрерывно движется кровь по кровеносным сосудам, сокращаются стенки кишечника, перемещая пищу. Всего этого мы обычно не замечаем. К счастью, поток импульсов, поступающих в мозг от внутренних органов, нами не осознаётся. Вы перенесли травму головы, и теперь <фильтры> немного ослабли, импульсы стали проникать в сознание, и вы стали их ощущать. Дело не в том, что у вас сердце или желудок работают ненормально, а в том, что у вас снизился порог возбудимости и вы стали ощущать то, чего в норме не ощущают. У вас нет болезни внутренних органов, а лишь повышенная чувствительность к нормальным раздражениям. Она усиливается оттого, что вы фиксируете внимание на этих ощущениях. Чем больше вы на них будете обращать внимание, тем сильнее вы их будете воспринимать. Мы дадим вам лекарство, которое повысит порог восприятия и таким образом ослабит эти ощущения, но главное в вас самих. Займите себя работой, не давайте себе сосредоточиться на них, не придавайте им значения, и вы поправитесь>.

Рациональная психотерапия корригирует масштаб переживаний больного, но все же не устраняет психический конфликт, повлекший за собой болезнь и невротическую тревогу. Можно считать удачей, если больной в результате данных ему разъяснений заявит врачу: <Я понял вашу мысль и готов согласиться с вами. Но как мне избавиться от моих страхов и опасений, которые, несмотря ни на что, продолжают лезть мне в голову?>. В подобных случаях, когда одержимость страхом перед болезнью сменяется навязчивыми опасениями, с которыми сам больной старается бороться, целесообразно перейти к энергичному внушению (суггестии) в бодрствующем состоянии или в состоянии гипнотического погружения.

Гипносуггестивная терапия проводится как в сочетаний с рациональной, так и самостоятельно. Наиболее эффективна она при коиверсивных истерических расстройствах, хотя быстрые и демонстративные результаты гипнотического внушения при этих формах заболевания не отличаются стойкостью, поскольку аномальные свойства личности и тенденция реагировать на любую конфликтную ситуацию симптомами невроза при этом сохраняются.

Гипнотическое погружение часто обозначают как <гипнотический сон>, хотя внешние проявления того и другого, а также их электроэнцефалографическая картина не совпадают. Все же подмеченная И. П. Павловым общность механизмов сна, гипноза и других проявлений тормозного состояния больших полушарий головного мозга несомненно существует. Так, погружению в гипнотическое состояние способствует все, что приводит к наступлению естественного сна; пациент, оставленный в покое после гипнотического внушения, продолжает затем спать обычным сном. Всё же более обоснованным является понимание гипноза как состояния измененного сознания, вызванного действиями гипнотизера и характеризующегося повышенной внушаемостью. В состоянии гипнотического погружения целостная мозговая деятельность невозможна, и потому формула внушения, даваемого психотерапевтом, воспринимается пациентом без критического переосмысления. Практика, однако, показывает, что как в бодрствующем состоянии, так и в гипнотическом внушить можно только те идеи, которые не противоречат собственным убеждениям человека. Не имеют никаких научных оснований бытующие среди населения предрассудки, согласно которым у человека помимо его воли с помощью гипнотического внушения могут быть созданы новые убеждения и мотивы поведения, противоречащие установкам его личности.

Методика погружения в гипнотическое состояние достаточно проста. Больной или группа больных укладываются на кушетки или усаживаются в удобные кресла с подголовниками. Дается разъяснение по поводу предстоящего лечения с указанием полной его безопасности.

Врач неторопливо, негромким и монотонным голосом произносит фразы, в которых находят отражение ощущения человека, погружающегося в естественный сон: <Вы лежите спокойно, удобно. Вся обстановка тишины и покоя располагает ко сну. Ваши глаза устали, глаза закрыты. Дыхание ровное, спокойное. Сердце бьется ровно, спокойно. Всё тело расслабилось. Расслабляются мышцы рук, ног, в руках и в ногах появляется ощущение легкой приятной тяжести. Все посторонние мысли ушли, оставили вас. Приятное чувство тепла и дремоты охватывает все тело. Сонливость все глубже и глубже. Дремота, покой, тепло. Спать... Спать...>. Такого рода <гипнотическая песня> продолжается до достижения нужной глубины погружения. При последующих сеансах <сон> обычно наступает быстрее и бывает глубже.

Чаще всего лечебное внушение производится в сомнолент-ной стадии гипноза. Больные слышат каждое слово врача, но, наблюдая за собой, чувствуют, что все посторонние мысли уходят, ощущается тяжесть во всем теле, расслабленность, тепло, не хочется двигаться, не хочется открыть глаза. Содержание внушения определяется клиническими проявлениями заболевания. Наиболее простым и универсальным является внушение способности вызывать у себя релаксацию и тем самым <сбрасывать> тревогу: <После сегодняшнего сеанса вы будете чувствовать себя гораздо спокойнее. Тревога исчезает, уходит. В трудные минуты жизни вам легче справиться с собой. Ваша воля крепнет. Вы можете собственным усилием воли заставить себя расслабиться, успокоиться. Крепнет уверенность в возможности выздоровления...>. Продолжительность внушения - около 20 мин. Затем следует постепенное пробуждение. Врач энергичным тоном повторяет: <Сеанс лечебного сна подходит и концу. Вы постепенно пробуждаетесь. Расслабленность проходит, вы чувствуете прилив сил и энергии, хорошего бодрого настроения. Вы просыпаетесь. Откройте глаза!>.

Сеансы гипносуггестивной терапии проводятся 2-3 раза в неделю, желательно в одно и то же время. Всего проводится 10-30 сеансов. При проведении индивидуальной гипнотерапии в случае высокой гипнабельности субъекта, когда глубокая степень погружения наступает уже в самом начале <гипнотической песни>, можно перейти к одномоментному способу погружения в гипнотическое состояние. Для этого психотерапевт просит пациента встать перед ним и пристально смотреть ему на переносицу, объяснив, что сейчас по его приказу глаза у больного закроются и он упадет в кресло. Затем негромким, но твердым и решительным тоном врач произносит: <Глаза закрываются. Спать!>. Такой способ не только экономит время, затрачиваемое на проведение психотерапии, но и повышает степень внушаемости пациента, в глазах которого психотерапевт приобретает качества человека, обладающего особым даром <исцеления>, разумеется, такой способ эффективен лишь по отношению к пациентам с невысоким уровнем общего интеллектуального и культурного развития, глубоко уверенным в неограниченной возможности влияния на болезнь <магических сил>. Широко его использовать в практике психотерапии не следует, так как он воплощает в себе все наиболее слабые стороны директивной терапии.

Эффект гипносуггестивной терапии достигается лишь при наступлении гипнотического погружения, хотя и мало зависит от его глубины. Но в случаях, когда тревога не позволяет пациенту расслабиться или он активно сопротивляется внушению врача, применяется наркопсихотерапия. При ней лечебное внушение производится на фоне расслабленности и легкой дремоты, наступающей под влиянием введения наркотических средств. В качестве такового можно использовать 5%-и раствор амитал-натрия, вводимый внутривенно очень медленно до появления первых признаков дремоты, сопровождающейся дизартрией речи. Этот метод наиболее эффективен при затяжных истерических и ипохондрических состояниях.

Чтобы избежать осложняющей гипносуггестивную терапию зависимости пациента от психотерапевта и утраты им собственной активности в борьбе с болезнью, практикуются методы самовнушения (аутотренинга).

К директивным методам, основанным на выработке у больных существенных для их адаптации условных рефлексов или, напротив, на угашении сформировавшихся патологических рефлексов, относят поведенческую терапию. Теоретической базой для нее служат учение о высшей нервной деятельности И. П. Павлова и В. М. Бехтерева, а также концепция оперантного обусловливания (при котором субъект совершает какое-либо действие, которое затем подкрепляется поощрением или <наказанием>) одного из основателей бихевиористской психологии Б. Ф. Скиннера. Лечение чаще всего проводится в группе больных и направлено на выработку у участников группы недостающих им жизненных умений или устранение путем специальной тренировки тревоги и страха. Поведенческая терапия по существу дела является обучающей терапией. Например, в группе тренинга умений пациенты обучаются избавляться от неуверенности, отстаивать свою точку зрения. Методика заключается в разыгрывании сценки, в которой участвуют два члена группы:

Продавец: Я бы хотел показать вам набор инструментов.

Клиент: Нет, спасибо, я не собираюсь сегодня покупать инструменты.

Продавец: Но это наиболее полный набор инструментов, он позволит вам сэкономить много денег.

Клиент: Я вам верю, но тем не менее не собираюсь покупать.

Продавец: Вы не хотите сэкономить деньги? Клиент: Я все равно не собираюсь покупать инструмент.

Продавец: Это ваш последний шанс, и вы единственный человек в квартале, не имеющий такого набора.

Клиент: Я не буду его покупать.

В соответствии с системой оперантного обусловливания усвоение и успешное применение того или иного поведения подкрепляется публичной похвалой, вручением небольшой суммы денег или иным способом.

Другой метод поведенческой психотерапии заключается в выработке условного торможения психопатологического симптома. Чаще всего он применяется при фобических расстройствах. Суть метода заключается в том, что если в присутствии объекта, вызывающего страх, эта реакция будет частично или полностью заторможена, то тем самым ослабляется связь между этим объектом и страхом, то есть происходит угашение условной реакции вследствие неподкрепления условного раздражителя безусловным. Практически это может выглядеть следующим образом: психотерапевт втыкает в одежду больного, испытывающего страх острых предметов, множество булавок и затем прогуливается с ним в течение часа, успокаивая и отвлекая от тревожных опасений. Существует много вариантов данного метода.

К недирективной психотерапии относится психоанализ, разработанный 3. Фрейдом и его последователями. В отличие от методов директивной терапии, психоанализ избегает всякого вмешательства извне в духовный мир пациента; вея работа производится внутри его собственного духовного мира. Только познав себя, вернувшись к своей подлинной личности (а не благодаря всегда сомнительной вере в выздоровление), человек становится господином своей болезни. Чтобы болезненное переживание было изжито, это самосознание должно прийти к больному изнутри; излечение наступает лишь тогда, когда пациент признает наконец свои невротические симптомы излишними и станет претворять энергию своих чувств не в ложные представления и образы, а в жизненный труд. Но самостоятельно он этого сделать не может. Тот же самый больной, который идет к психоаналитику, чтобы освободиться от своей болезни, зная только ее симптомы, вместе с тем бессознательно цепляется за нее, так как эта болезнь не постороннее для него тело, но нечто им самим созданное, деятельная частица его Я, которую он вовсе не желает отдать. То, в чем признается невротик, это только симптом. Но симптом, по мнению Фрейда, никогда не указывает ясно на болезнь; наоборот, представляя собой защитную реакцию, он укрывает болезнь, суть которой состоит в изначальном конфликте, часто относящемся к периоду детства. Невротик не знает, чем вызвано его расстройство. Много лет подряд он претворяет свой внутренний конфликт в разнообразные навязчивые действия и симптомы. Цель психоаналитика заключается в том, чтобы помочь больному доискаться до первичных образов расстройства. В деятельной работе вдвоем пациент и психоаналитик проникают шаг за шагом в психическую жизнь больного в обратном направлении вплоть до того момента, когда окончательно прояснится и станет понятным внутренний разлад. В сознании пациента должны быть с максимальной точностью восстановлены место, время и все подробности забытого, вытесненного происшествия, вызвавшего <взлом> его личности, покушение на ее целостность.

Пациент ложится на кушетку так, что он не может видеть сидящего позади него врача, и рассказывает. Это не должен быть связный рассказ. Невротик должен выговориться, без обдумывания и без всякой мысли излагая в свободной форме как можно больше своих душевных переживаний. Именно через посредство таких <мало относящихся к делу> подробностей терапевт может приблизиться к содержанию бессознательного внутреннего конфликта. Больной же, видя в лице психоаналитика внимательного профессионального слушателя и соучастника в <игре>, пытается перенести на него свои аффекты, будь то чувство любви или ненависти. Только с момента такого <перенесения> создается психоаналитическая интуиция; для того, чтобы распознать конфликт, врач должен созерцать его развитие в эмоциональной, жизненной форме, должен вместе с больным пережить его. Таким образом, совместная, партнерская деятельность заключается в том, что пациент в сложной, запутанной форме воспроизводит свой конфликт, а врач толкует его смысл. Про-цесе психоанализа длится месяцы, а иногда и годы, и требует от врача длительной душевной сосредоточенности. Он должен сопоставлять данные каждого сеанса со всеми предшествующими, чтобы подметить, какие эпизоды больной повторяет подозрительно часто, в каких пунктах его рассказ вступает в противоречия с самим собой, о чем он упорно умалчивает, где говорит слишком громко или тихо, где ускоряет темп речи или вдруг останавливается. Все задержки и противодействия больного должны служить основанием для подозрения, что за ними кроется конфликт, удерживаемый в бессознательном, с тем чтобы от подозрения к подозрению перейти к уверенности. Таким образом, психоаналитическому методу чужды шаблоны. Он возлагает на врача долг разрабатывать в каждом индивидуальном случае особую систему, требует от него особых качеств личности, присущих лишь немногим. Поэтому психоанализ может быть призванием избранных, а не рядовой профессией.

В противоположность психоанализу, видящему источник динамики личности в сфере бессознательных влечений, лич-ностно-ориентированная психотерапия, базирующаяся на принципах гуманистической психологии, обращается к осознаваемым пациентом структурам психической деятельности, гуманистическая психология постулирует уникальность человеческой личности, ее свободу делать любые выборы и брать за них на себя всю ответственность. Личность человека неисчерпаема. По мнению французского писателя и фи-лософа-экзистенциалиста Жан-Поля Сартра, человек не имеет определенной сущности, так как такая сущность вступила бы в противоречие с его способностями творить себя, бесконечно себя трансформировать. Источником этого движения служат эмоции человека, его боль, конфликт, чувство своей вины, составляющие его внутренний опыт. В каждом человеке изначально заложено стремление к самоактуализации, к реализации своих способностей. Опыт, который способствует реализации своего Я, является конструктивным и ведет к гармоничному развитию, а опыт, препятствующий актуализации, является деструктивным и нарушает адаптацию.

Цели и задачи гуманистической психотерапии

У него должно сформироваться положительное представление о себе (высокая Я-концепция). Он будет реже прибегать к использованию защитных механизмов и будет более открыт своему и чужому опыту, у него уменьшится различие между тем, каким.он видит себя (Я-реальное) и кадим он хочет быть (Я-идеальное).

Все это достигается открытым и доверительным общением пациента и терапевта, который выступает перед клиентом как реальный человек со своими искренними чувствами, сам открытый своему и чужому опыту. Главным условием контакта с терапевтом у пациента должно служить ощущение, что он принят именно таким, каков он есть со своими чувствами отчаяния, страха, незащищенности. Это принятие другого есть процесс не логический, а эмоциональный, эм-патический, и трудно себе представить, чтобы холодный аналитик мог быть хорошим психотерапевтом. Эмоционально открытый психотерапевт ничего не внушает пациенту и ничему его не обучает. Он лишь помогает ему использовать свой личный опыт, выступая в качестве <участвующего наблюдателя>, который способен схватить все то, к чему пациент приобщается на разных уровнях: не только в мире слов, но и на уровне мимических движений, жестов, различных чувств, которые он хотел бы передать неуловимым образом. Функция психотерапии - продолжить упорные попытки двух людей восстановить полноту человеческого бытия через связь между ними. Вот короткий фрагмент записи беседы клиента и терапевта:

Клиент: Я словно вижу внутри себя оголенный нерв.

Терапевт (мягко): Как если бы самые чувствительные части вашего тела были почти физически повреждены, раздавлены.

Клиент: Терапевт:

Да, и вы знаете, у меня такое чувство - <Какая же я несчастная!>

Вы словно не можете себе помочь, словно глубоко сожалеете о человеке, которым вы являетесь.

Почему человек, ищущий помощи, изменяется к лучшему, когда он в течение некоторого времени включен в подобные отношения? К. Роджерс отвечает на это следующим образом. Во-первых, когда он обнаруживает, что кто-то другой с участием воспринимает его чувства, он понемногу становится способным слышать себя: понимать, когда он испуган, осознавать, когда он бывает смелым. По мере того, как он учится слышать себя, он начинает и в большей степени принимать себя. Он обнаруживает, что терапевт высказывает постоянное и безусловно положительное отношение к нему и к его чувствам. Медленно он продвигается к тому, чтобы так же относиться к себе, принимая себя таким, каков он есть. Когда происходят эти изменения, он обнаруживает, что может свободно расти и изменяться в свойственном человеку направлении к текучей, изменчивой, наполненной дифференцированными чувствами жизнедеятельности.

Применяемые в медицине и психологии варианты психотерапии, ее техника бесконечно разнообразны. Научные их основания формулируются в виде гипотез в выражениях, свойственных мировоззрению их авторов. Проверка этих гипотез затруднена, так как они трудно интегрируются в систему научных знаний, что не исключает их практической полезности. Последняя зависит не только от используемых технических приемов, но и от индивидуальных качеств терапевта, его личного авторитета и авторитета медицинского учреждения. Более всего психотерапия эффективна, когда применяемая техника соответствует ожиданиям пациента, отвечает его взглядам и убеждениям относительно природы болезни и ее лечения. Эти убеждения зависят от традиций и культурных ценностей данного общества. В демократическом обществе, утверждающем ценность личности, пациент испытывает облегчение, когда почувствует, что снова может стать самим собой, выражать свои подлинные чувства, раскрывать свои индивидуальные способности. Ему будут импонировать слова <молитвы>, предложенной автором гештальт-терапии Ф. Перлзом: <Я делаю свое, а ты - свое. Я живу в этом мире не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям. Ты - это ты, а я - это я. Если нам случится найти друг друга - это прекрасно, а если нет - этому нельзя помочь>.

В отличие от этого, в тоталитарных обществах с господствующей среди населения <коллективной психологией> подчеркивание самоценности Я (<якание>) способно вызвать у пациента тревожное чувство отстраненности от коллектива, одиночества и незащищенности. Пациент ожидает от терапевта подтверждения желаемым мыслям о том, что он <такой, как все> и общество должно взять на себя решение его проблем. В этих условиях роль авторитарного <психотерапевта> нередко берет на себя <народный целитель>, шаман, представитель нетрадиционной медицины. Сила его в том, что он - плоть от плоти народа, даваемые им объяснения причин и механизмов болезни, способов ее лечения близки и понятны обывателю, так как они сводят порой очень сложные биологические и психические явления к простым механическим отношениям. Так возникают не имеющие научных оснований представления об исцелении с помощью <био-энергии>, о чудодейственном влиянии на организм <природной воды> и т. п. Практическая полезность подобных процедур, сколь бы велика ни была вера в необыкновенные способности <целителя>, не является бесспорной.

Некоторые психотерапевты в погоне за популярностью берут на вооружение приемы, используемые народными целителями, пытаясь совместить их с общепринятой психотерапевтической техникой. Но внешне эффектным приемам, безусловно, нужно предпочесть научно обоснованные методы психотерапии. По мнению Б.Д. Карвасарского, наиболее перспективной является тенденция к интеграции ее разновидностей в систему, включающую оправдавшие себя на практике приемы поведенческой, гуманистической, динамической и когнитивной терапии.

Сколь бы ни было велико своеобразие психиатрии как медицинской специальности, изучающей <болезни души>, прогресс ее видится в русле общей медицины и теоретических наук, опирающихся на фундаментальные механизмы патологии человека. Естественное соединение психиатрии с общей медициной происходит на основе нозологии - учения о болезнях, рассматриваемых в единстве этиологии, клиники и течения, диагностики. Психопатология как частное знание о проявлениях психической болезни с точки зрения но-зологии не исчерпывает целостного понимания сущности психического заболевания. Поэтому раздел психопатологии должен быть дополнен описанием отдельных нозологических форм болезней разной этиологии.

Ортодоксальное нозологическое мышление требовало бы от психиатра изучения и описания психических расстройств при действии на человека каждой из бесчисленных нозологических вредностей, которые могут стать источником заболевания. Но клинический реализм отвергает такой подход к решению проблемы нозологической классификации. Для понимания нозологической природы психической болезни до статочно изучить и идентифицировать ее в группе однородных болезней: соматогенных, общих инфекционных, связанных с опухолью головного мозга и т. д. Дальнейшее дробление нозологических форм на основе уточнения этиологии (например, связанных с пневмококковой, стафилококковой, колибациллярной инфекцией) допустимо лишь до той черты, за которой перестает восприниматься клиническое своеобразие заболевания. При отсутствии явных клинических различий заболевания с разной, хотя и <родственной>, этиологией должны рассматриваться в рамках единой нозологи-ческой единицы, а конкретный этиологический фактор следует учитывать лишь при назначении лечения (например, выбор антибиотика в соответствии с той или иной чувствительностью к нему микробного агента).

Психиатр, курирующий больного, не может оставаться лишь психопатологом. Если больной нуждается в психиатрическом лечении, психиатр выступает как лечащий врач, использующий в своей медицинской практике все свои клинические знания. Именно психиатр как лечащий врач формулирует окончательный диагноз, включая диагноз основного и сопутствующих заболеваний, пользуясь в случае необходимости консультациями других специалистов, и назначает лечение больного.

Группы нозологических форм психических болезней прямо соотносятся с группами психопатологических синдромов <родственной> этиологии, описанных в главе V, хотя и не совпадают с ними полностью. Это группы психогенных заболеваний (расстройств личности), эндогенных психозов, органических психических заболеваний. Последняя группа является сложной и требует разделения на подгруппы: а) по-лиэтиологические заболевания с поражением головного мозга и мозговыми дисфункциями, б) психические расстройства в связи с абиотрофическими заболеваниями головного мозга, в) психические расстройства в связи с опухолями головного мозга, г) психические расстройства в связи с сердечно-сосудистыми заболеваниями, д) психические расстройства в связи с общими соматическими и инфекционными заболеваниями, е) психические расстройства в связи с черепномозговы-ми травмами. В особый раздел выделена группа наркологических заболеваний.

Функциональные психогенные заболевания

К неврозам относят заболевания, в основе которых лежит патология высшей нервной деятельности функционального характера, вызванная личностным конфликтом и проявляющаяся пограничными психическими и сомато-вегетативны-ми расстройствами.

Неврозы относятся к широко распространенным заболеваниям человека, однако учесть их в населении трудно, так как границы их неопределенны и они с неодинаковой частотой диагностируются специалистами разного профиля. Многие больные неврозами вообще не обращаются за медицинской помощью или лечатся у врачей-интернистов с диагнозами различных соматических и психосоматических заболеваний. Часть пациентов, страдающих неврозами, обращаются за помощью к представителям так называемой <народной медицины> и потому не учитываются медицинской статистикой. Неопределенность границ и отсутствие общепринятых критериев диагностики неврозов послужили поводом к тому, что в Международной классификации болезней 10-го пересмотра диагноз невроза не предусматривается, а относящиеся к этой группе заболеваний патологические состояния представлены в синдромологическом плане. Этим обеспечивается относительное единообразие их диагностики, необходимое для целей медицинской статистики. Между тем в медицинской науке накоплен большой объем знаний относительно клинических проявлений и течения, этиопатогене-Частная психиатрия за и лечения функциональных заболеваний, традиционно относимых к категории неврозов. Большой вклад в их изучение был внесен учением И.П. Павлова о высшей нервной деятельности и учением о психоанализе 3. Фрейда. Полный отказ от существующих до настоящего времени в медицине представлений о неврозах как о нозологических формах заболеваний представлял бы шаг назад в понимании функциональной патологии психической деятельности человека.

Социальное и медицинское значение неврозов выходит за пределы той роли, которую играют при них психические расстройства или расстройства личности. Неврозы являются источником психосоматических заболеваний, приводящих к развитию органических изменений во внутренней среде организма. Больные неврозами со стойкими сомато-вегетатив-ными нарушениями (соматоформные расстройства), по мнению многих исследователей, составляют не менее 30% от числа всех пациентов, обращающихся в поликлиники с соматическими жалобами, и этот контингент больных является особенно <трудным>.

Этиопатогенез

Непосредственной причиной неврозов служит психогения, приводящая к состоянию психоэмоционального напряжения (фрустрации). По данным Томского научного центра, различные стрессовые факторы в быту и на производстве приводят к острым и затяжным психоэмоциональным расстройствам, имеющим, однако, общие закономерности, которые следует учитывать при ранней диагностике неврозов. На первый план выступают симптомы общей тревожности. Это демонстрируется резким повышением профилей ММР1, особенно по шкалам ипохондричности, истероидности, психа-стеничности и шизоидности. По цветовому тесту Лютера наблюдается отвержение основных цветов (красного, желтого, зеленого, синего) и преобладание выборов серого и коричневого спектров, что указывает на состояние нервного истощения, чувство неудовлетворенности, беспомощности, раздражительность и тревогу.

Отмечаются гормональные сдвиги: повышение уровня содержания в плазме кортизола, тиреоидных гормонов, снижение уровня гормона поджелудочной железы - инсулина, а также дисбаланс в эндогенной опиоидной системе.

Нейрофизиологическими исследованиями было показано, что механизм невротической тревоги связан с патологическим усилением влияния на кору головного мозга со стороны восходящего отдела ретикулярной формации мозгового ствола и гипоталамуса, с повышением тонуса симпатоадреналовой системы и усилением вегетативных реакций на эмоционально-стрессовые раздражения. По мнению И.П. Павлова, разработавшего учение о патологии высшей нервной деятельности при экспериментальных неврозах, неврозы возникают вследствие перенапряжения основных нервных процессов - возбуждения и торможения - или их подвижности. Была установлена зависимость возникновения экспериментальных неврозов от типа высшей нервной деятельности, причем у животных возбудимого типа срыв нервных процессов под влиянием чрезмерных по силе раздражителей происходил в сторону патологического преобладания процессов возбуждения, а у животных тормозимого типа - в сторону преобладания процессов торможения.