Патогенетические факторы формирования кишечного синдрома при геморрагической гипотензии (экспериментальное исследование)

В цельной крови воротной вены отмечалось существенное повышение как спонтанной (в 6,4 раза), так и люминолзависимой хемилюминесценции (в 2,7 раза) по сравнению с контролем. Однако в эти же сроки в цельной артериальной крови отмечалось уменьшение показателей люминолзависимой хемилюминесценции по сравнению с контрольными значениями. Остальные показатели свободно-радикального окисления в крови и плазме достоверно не отличались от контрольных значений (табл. 4).

Таблица 4

Параметры ХЛ цельной крови и плазмы общей сонной артерии (С) и воротной вены (В) крыс в различные сроки геморрагической гипотензии Mе [LQ; HQ]

Этапы эксперимента	ХЛ цельной крови (у.е. х мин)	ХЛ плазмы
	Светосумма (до инкуб.)	Светосумма (после инкуб.)	Спонтанная светимость (у.е.)	Вспышка, (у.е.)	Светосумма, (у.е. х мин)
Контроль	С В	2,16 [0,91; 5,92] 1,32 [1,19; 1,42]	8,44 [5,09; 9,41] 2,18 [2,07; 2,39]	0,68 [0,32; 1,14] 0,23 [0,17; 0,29]	1,28 [0,71; 2,76] 0,52 [0,48; 0,54]	0,29 [0,24; 0,43] 1,21 [1,17; 1,36]
Геморрагическая гипотензия
15 мин	С В	2,60 [2,54; 3,52] 8,49 [5,98; 9,77]*	3,22 [2,29; 4,08]* 5,97 [3,96; 7,72]*	0,62 [0,53; 0,76] 0,20 [0,13; 0,23]	0,82 [0,74; 0,98] 0,64 [0,61; 0,67]*	0,23 [0,07; 0,38] 0,73 [0,66; 0,81]*
30 мин	С В	0,87 [0,59; 1,07]*^ 1,81 [0,45; 1,24]^	2,32 [1,73; 2,63]*^ 1,65 [1,45; 2,25]^	1,93 [1,72; 2,03]^ 0,40 [0,29; 0,46]*^	0,65 [0,54; 0,78]* 0,60 [0,52; 0,66]	0,50 [0,36; 0,52]*^ 0,79 [0,52; 1,12]*
1 ч	С В	1,61 [0,87; 2,54]^+ 2,95 [2,63; 3,09]*^+	1,97 [1,78; 2,39]*^ 1,98 [1,81; 2,07]*^	1,48 [1,12; 1,81]+ 0,19 [0,14; 0,24]+	0,46 [0,31; 0,54]^+ 0,45 [0,31; 0,54]+	0,28 [0,15; 0,44]^+ 0,94 [0,91; 1,04]*^
2 ч	С В	1,34 [0,73; 2,35]^ 0,87 [0,42; 1,09]*^<	2,17 [1,65; 2,54]*^ 1,48 [0,91; 1,83]*^<	0,79 [0,47; 0,91]+ 0,13 [0,06; 0,28]+	0,65 [0,34; 0,71]*^ 0,30 [0,14; 0,37]*^+	0,27 [0,17; 0,39]+ 0,76 [0,34; 0,95]*

Примечание: * - р<0,05 по отношению к контролю, ^ - р<0,05 по отношению к 15 мин геморрагической гипотензии, ⁺ - р<0,05 по отношению к 30 мин геморрагической гипотензии.

В этот период геморрагической гипотензии выявлялась средней силы корреляционная связь между светосуммой инкубированной крови воротной вены и светосуммой гомогенатов толстой кишки (r=0,62; р<0,001) (рис. 8).

На 30-й мин геморрагической гипотензии в гомогенатах тонкой кишки, селезенки и легких сохранялись высокие показатели хемилюминесценции. Однако, по сравнению с предыдущим сроком эксперимента, значения вспышки в гомогенатах тонкой кишки понизились на 50%, а в селезенке, напротив, все значения хемилюминесценции были увеличены. В легких отмечалось значительное повышение светосуммы - в 2,9 раз, вспышки - в 2,4 раза, а спонтанной светимости - в 2,6 раза относительно контрольных значений. Примечательно, что по сравнению с предыдущим сроком геморрагической гипотензии все показатели хемилюминесценции были высокими.



Рис. 8 Результаты корреляционно-регрессионного анализа, демонстрирующие связь между показателями ХЛ крови воротной вены и гомогенатами толстой кишки на 15-й мин геморрагической гипотензии

В гомогенате печени, по-прежнему, регистрировались низкие показатели вспышки и спонтанной светимости. В толстой кишке значения спонтанной светимости были значительно понижены, а показатели светосуммы и вспышки достоверно не отличались от контрольных данных. Более того, отмечалось их понижение относительно значений, полученных на 15-й мин эксперимента: светосуммы - на 63%, вспышки - на 77%, а спонтанной светимости - на 83% (рис. 9).

На 30-й мин регистрировалось уменьшение спонтанной светимости и люминолзависимой хемилюминесценции цельной крови воротной вены на 79% и 72% по сравнению с показателями, полученными на 15-й мин геморрагической гипотензии. В тоже время полученные данные достоверно не изменялись по сравнению с контролем. Значения спонтанной светимости в плазме превышали контрольные значения на 74%, а светосумма, напротив, была сниженной на 35%. Примечательно, что в этот период регистрировалось понижение спонтанной светимости плазмы на 35% относительно показателей, полученных на 15-й мин геморрагической гипотензии (табл. 4). В цельной артериальной крови показатели спонтанной и люминолзависимой светимости были существенно понижены.

Через 1 ч геморрагической гипотензии в гомогенатах тонкой кишки по- прежнему регистрировались высокие показатели хемилюминесценции относительно предыдущих сроков эксперимента. Несмотря на высокие показатели светосуммы (в 3,6 раза), значения вспышки и спонтанной светимости в гомогенатах толстой кишки достоверно не отличались от контроля. По сравнению с показателями, полученными на 15-й мин геморрагической гипотензии, наблюдалось снижение значений вспышки и спонтанной светимости. Однако по сравнению с 30-й мин эксперимента все значения хемилюминесценции были достаточно высокими: светосумма увеличилась в 3 раза, вспышка - в 2,8 раза, а спонтанная светимость - в 1,45 раза.

В ткани печени выявлялись достоверно низкие показатели вспышки и спонтанной светимости от контрольного уровня. Однако несмотря на низкие показатели спонтанной светимости, значение светосуммы возросло на 59% по сравнению с 15-й мин геморрагической гипотензии, а вспышки - в 3,3 раза относительно предыдущего срока эксперимента. Напротив, в селезенке и легких все показатели хемилюминесценции значительно превышали контрольные значения. Данная тенденция к повышению значений хемилюминесценции в тканях селезенки наблюдалась и при сравнении с предыдущими периодами геморрагической гипотензии. Однако в легких по сравнению с 30-й мин геморрагической гипотензии наблюдалось незначительное снижение показателей вспышки и спонтанной светимости.

В эти же сроки регистрировалось значительное повышение спонтанной светимости (в 2,2 раза) в цельной крови воротной вены по сравнению с контролем и увеличение на 13% и 63% относительно данных, полученных на 15-й и 30-й мин геморрагической гипотензии соответственно. Однако после ее инкубации данный показатель снизился до контрольного уровня и составил 33% относительно значений, полученных на 15-й мин эксперимента (табл. 4). В плазме крови воротной вены показатели светосуммы были также снижены относительно контроля, но оставались повышенными на 29% по сравнению со значениями, полученными на 15-й мин геморрагической гипотензии. Корреляционная связь средней силы выявлялась между высокими показателями светосумм гомогенатов селезенки и цельной крови воротной вены - - r=0,66; р<0,001 (рис. 10).

Рис. 9 Динамика изменений параметров СРО в кишечнике и печени, %

Примечание: ?, ?, ? - p<0,05 по отношению к контролю.

Несмотря на низкую люминолзависимую хемилюминесценцию инкубированной цельной крови общей сонной артерии (23%), в плазме регистрировались высокие значения спонтанной светимости, превышавшие уровень 15 мин геморрагической гипотензии на 22%, на фоне сниженного на 44% показателя вспышки.

Через 2 ч геморрагической гипотензии в гомогенате тонкой кишки наблюдалось повышение спонтанной светимости по сравнению с контролем. В тканях толстой кишки показатель светосуммы достоверно не отличался от контрольного уровня на фоне пониженных значений вспышки и спонтанной светимости на 61% и 66% соответственно. Примечательно, что, сравнивая значения данного срока с показателями, полученными на 15-й мин и к 1 ч эксперимента, наблюдалась неуклонная тенденция к снижению хемилюминесценции (рис. 9).

Рис. 10 Результаты корреляционно-регрессионного анализа, демонстрирующие связь между светосуммами цельной крови воротной вены и гомогенатов селезенки к 1 ч геморрагической гипотензии

В гомогенате печени все показатели хемилюминесценции были достоверно снижены по сравнению с контролем. Такая же тенденция к снижению всех показателей хемилюминесценции наблюдалась и относительно всех сроков геморрагической гипотензии. В гомогенатах селезенки и легких сохранялись высокие показатели хемилюминесценции. В оттекающей от непарных органов брюшной полости крови воротной вены и в артериальной крови все показатели люминолзависимой хемилюминесценции были достоверно снижены по сравнению с контролем (табл. 4).

Рис. 11 Динамика изменений светосуммы СРО в легких и цельной крови общей сонной артерии, %

Примечание: ?, ? - p<0,05 по отношению к контролю.

В условиях выраженного уменьшения перфузии непарных органов брюшной полости увеличение показателей светосуммы в гомогенатах кишечника и селезенки при геморрагической гипотензии свидетельствует об активации прооксидантной системы, что подтверждается и высокими показателями вспышки. При этом в цельной крови воротной вены, оттекающей от кишечника и селезенки, также активируются ферменты прооксидантной системы с одновременным снижением антиоксидантной активности и способности лейкоцитов к активации и невозможности полноценно осуществлять фагоцитоз. Отсутствие прироста и дальнейшее уменьшение показателя фагоцитарной активности лейкоцитов свидетельствует об угнетающем действии на него токсинов крови. Напротив, в гомогенате печени заметно сниженные показатели хемилюминесценции наглядно демонстрируют активацию ферментов антиоксидантной системы, что согласуется с ее функциями обезвреживания и элиминации.

В легких повышение антиоксидантной активности на 15-й минуте геморрагической гипотензии сменяется ее угнетением уже к 30-й минуте, о чем свидетельствуют высокие показатели светосуммы и вспышки. В плазме артериальной крови к 30-й минуте геморрагической гипотензии повышенные показатели спонтанной светимости свидетельствуют о снижении антиоксидантной активности и вымывании из легких в кровь продуктов пероксидации и эндотоксинов (рис. 11). В свою очередь, постепенно нарастающий уровень эндотоксинов угнетает фагоцитарную активность лейкоцитов, о чем свидетельствуют низкие значения люминолзависимой ХЛ цельной артериальной крови.

Полученные результаты свидетельствуют о том, что ишемия непарных органов брюшной полости при геморрагической гипотензии сопровождается периодами активации и угнетения свободно-радикального окисления, по времени не совпадающими в различных внутренних органах, и свидетельствует о степени повреждения каждого из них в отдельности в зависимости от срока геморрагической гипотензии.

Динамика показателей эндотоксемии на фоне геморрагической гипотензии. При метаболических нарушениях, формирующихся на фоне геморрагической гипотензии, на первый план выступают количественные и качественные изменения пула ВНСММ, которые нашли свое отражение в показателях, представленных в «профиле» спектрограмм супернатантов плазмы крови и эритроцитов.

В целом регистрировалось значительное повышение содержания ВНСММ в плазме крови воротной вены на всех исследуемых нами сроках геморрагической гипотензии по сравнению с контролем (рис. 12). Так, на 15-й мин отмечалось увеличение концентрации ВНСММ в 2,7 раза; на 30-й мин показатели превысили контрольный уровень в 1,6 раза, а к 1 и 2 ч геморрагической гипотензии - в 3,7 и 4,2 раза соответственно.

Качественный состав ВНСММ в плазме крови воротной вены характеризовался значительным увеличением доли катаболической составляющей (238-258 нм) на всех сроках геморрагической гипотензии (рис. 12). Уже на 15-й мин (на длинах волн от 238 до 246 нм) наблюдалось повышение содержания катаболического пула ВНСММ на 96% относительно контрольных показателей. На 30-й мин геморрагической гипотензии концентрация веществ со спектром поглощения от 238 до 246 нм была увеличена от контрольного уровня на 66%, а через 1 ч регистрировалось значительное повышение уровня катаболического пула ВНСММ в 4,1 раза на длинах волн от 238 до 258 нм по сравнению с контрольными показателями. При сравнении с показателями, полученными на 15-й и 30-й мин геморрагической гипотензии, отмечалось увеличение содержания данных веществ в 2,3 и 2,4 раза соответственно. К 2 ч геморрагической гипотензии сохранялось повышенное содержание катаболического пула ВНСММ, которое превышало контрольный уровень в 4,4 раза.

Рис. 12 Спектрограммы плазмы крови воротной вены, усл. ед.

Примечание: ?, ?, ?, ¤ - p<0,05 по отношению к контролю.

При анализе спектрограмм, полученных на основании значений экстинций в плазме, установлено, что ранняя эндотоксемия при геморрагической гипотензии обусловлена теми же веществами, что и в контрольной группе, поскольку в норме отмечался постепенный рост поглощения до 278 нм, прослеживался тот же характер кривой, но с большими абсолютными значениями экстинций на каждой из длин волн (рис. 12). К 1 ч геморрагической гипотензии в спектрограмме плазмы крови воротной вены наблюдалась тенденция перераспределения спектров поглощения с длины волны 274 нм в контроле до 278-286 нм в опыте, что свидетельствует о существенном изменении качественного состава ВНСММ, обусловливающих эндотоксемию в этот срок.

В эти же сроки на эритроцитах крови воротной вены наблюдалось достоверное снижение содержания ВНСММ (рис. 13). Однако спектрограмма эритроцитарной массы крови воротной вены к 1 ч геморрагической гипотензии на длинах волн от 242 до 254 нм не отличалась от контрольной, а содержание ВНСММ, регистрируемое на длинах волн от 262 до 298 нм, значительно отличалось. При этом пик экстинции сместился с 254 нм (контрольная спектрограмма) до 262 нм, что может свидетельствовать о качественном изменении состава ВНСММ в этот срок (рис. 13).

На эритроцитах крови воротной вены также отмечалось достоверное повышение содержания ВНСММ. Данный прирост на спектрограмме наблюдается на длине волн с 262 до 298 нм. Таким образом, пик спектра поглощения сместился с 254 нм в контроле на 262 нм на 2 ч геморрагической гипотензии, а, следовательно, качественный состав ВНСММ отличался от состава, характерного для контрольной группы (рис. 13).



Рис. 13 Спектрограммы эритроцитарной массы воротной вены, усл. ед.

Примечание: ?, ?, ?, ¤ - p<0,05 по отношению к контролю.

Изменение качественного состава ВНСММ в крови воротной вены дополняла оценка уровня олигопептидов плазмы крови на всех этапах эксперимента (рис. 14). Уже на 15-й мин геморрагической гипотензии наблюдалось заметное увеличение содержания олигопептидов, а в последующие сроки их уровень достоверно повышался по сравнению с контролем (рис. 14).

Достоверное увеличение содержания олигопептидов наблюдалось и между отдельными группами эксперимента, что отражало прогрессивное нарастание концентрации олигопептидов к поздним срокам геморрагической гипотензии. Учитывая тот факт, что в ВНСММ крови воротной вены преобладал катаболический пул, можно предположить, что в плазме крови идет накопление преимущественно нерегуляторных олигопептидов, т.е. поступивших из полости кишечника токсинов и эндотоксинов, образовавшихся в результате ишемии непарных органов брюшной полости.



Рис. 14 Динамика олигопептидов (усл. ед.) в плазме крови воротной вены при геморрагической гипотензии, Mе [LQ; HQ]

На следующем этапе эксперимента представлялось важным оценить количественную и качественную характеристики ВНСММ в системном кровотоке, используя кровь, взятую из левой общей сонной артерии крыс в различные сроки геморрагической гипотензии. Так, на 15-й мин геморрагической гипотензии регистрировались показатели, сходные с контрольным уровнем ВНСММ в системном кровотоке (рис. 15), а, начиная с 30-й мин геморрагической гипотензии, в плазме крови общей сонной артерии отмечалось достоверное повышение показателей эндотоксемии, оцениваемой суммарным содержанием ВНСММ.



Рис. 15 Спектрограммы плазмы артериальной крови, усл. ед.

Примечание: ?, ?, ?, ¤ - p<0,05 по отношению к контролю.

Интересные данные были получены при исследовании качественного состава ВНСММ в плазме крови общей сонной артерии (рис. 15). Несмотря на отсутствие достоверных различий между контрольными показателями и данными, полученными на 15-й мин геморрагической гипотензии, наблюдается заметное увеличение катаболической составляющей ВНСММ на 68% на длинах волн 238-250 нм. Показательно, что на 30-й мин и 1-м ч эксперимента достоверное повышение содержания ВНСММ обеспечивается катаболическим пулом со спектром поглощения с 238 нм по 254 (на 30-й мин) и с 238 по 258 (к 1 ч), который превышал контрольные значения практически в 2 раза. Данные, полученные к 2 ч геморрагической гипотензии, значительно превышали концентрации ВНСММ, зарегистрированные на ранних сроках, практически на всех длинах волн.

При анализе спектрограмм плазмы крови общей сонной артерии было выявлено, что характерный для контрольной группы рост спектра поглощения до 270 нм, к 1 часу геморрагической гипотензии сменялся пиком спектра поглощения на длине волны 266 нм. Характер спектрограммы плазмы крови общей сонной артерии, полученной через 2 ч геморрагической гипотензии, по-прежнему отличался от контрольного на всем протяжении, и пик спектра поглощения наблюдался на длине волн от 258 до 266 нм (p<0,001) (рис. 15).

На 15-й мин геморрагической гипотензии на эритроцитах артериальной крови было выявлено снижение суммарного содержания ВНСММ на 48%. Однако к 30-й мин геморрагической гипотензии уровень ВНСММ на эритроцитах оказался выше контрольного уровня и достоверно отличался от уровня суммарного содержания ВНСММ, выявленного на 15-й мин в 3,1 раза (рис. 16).

Интересные данные были получены при исследовании уровня ВНСММ на эритроцитах к 1 ч геморрагической гипотензии. Так, суммарное количество ВНСММ, определяемых на эритроцитах артериальной крови, снизилось как по сравнению с контролем, так и с показателями, полученными на 30-й мин геморрагической гипотензии (рис. 16). Примечательно, что спустя 2 ч на фоне геморрагической гипотензии наблюдалось повторное повышение уровня ВНСММ на эритроцитах артериальной крови по сравнению с контролем и в 2,2 раза относительно показателей, полученных к 1 ч геморрагической гипотензии (рис. 16).

Рис. 16 Спектрограммы эритроцитарной массы артериальной крови, усл. ед.

Примечание: ?, ?, ?, ¤ - p<0,05 по отношению к контролю.

На 15-й мин геморрагической гипотензии наблюдалось снижение экстинций практически на всех длинах волн (242-290 нм). К 30-й мин на спектрограмме отмечалось увеличение экстинций ВНСММ в интервале с 254 по 298 длины волн (p<0,001). Спектрограммы, полученные на основании экстинций ВНСММ на эритроцитах в контрольной группе, а также на 15-й и 30-й мин геморрагической гипотензии, характеризовались постепенным ростом спектра поглощения до 254-258 нм, а затем постепенным снижением, что свидетельствует в пользу однородности ВНСММ (рис. 16). К 1 ч геморрагической гипотензии в спектрограмме эритроцитарной массы артериальной крови наблюдалось достоверное снижение содержания ВНСММ, регистрируемых на длинах волн с 242 до 290 нм (p<0,001), при этом пик спектра поглощения сместился с 254 нм в контрольной группе до 258 нм, что указывает на качественное изменение состава ВНСММ. Через 2 ч геморрагической гипотензии наблюдался значительный прирост содержания ВНСММ на эритроцитах, определяемый практически на всех длинах волн 238-286 (p<0,01) (рис. 16).

На всех сроках геморрагической гипотензии уровень олигопептидов в плазме артериальной крови был достоверно высоким по сравнению с контрольными показателями. При этом отмечалась тенденция к нарастанию концентрации олигопептидов к поздним срокам эксперимента (рис. 17). В целом, динамика олигопептидов в плазме крови общей сонной артерии имеет сходство с изменением их содержания в плазме крови воротной вены, как по срокам геморрагической гипотензии, так и в количественном отношении.



Рис. 17 Динамика олигопептидов (усл. ед.) в плазме артериальной крови при геморрагической гипотензии, Mе [LQ; HQ]

Таким образом, на фоне геморрагической гипотензии в артериальной крови и крови воротной вены выявляется не только повышение содержания ВНСММ, но и перераспределение между плазмой и эритроцитами. Можно предположить, что снижение содержания ВНСММ на эритроцитах на 15-й мин в обоих сосудах, на 30-й мин в крови воротной вены, а к 1 ч - в артериальной крови, связано с переходом основной массы токсичных продуктов с эритроцитов в плазму (рис. 18, 19). Это подтверждается отрицательной корреляцией между резким возрастанием и поддержанием концентрации ВНСММ в плазме крови данных сосудов и одновременным снижением их содержания на эритроцитах (r=-0,68; р<0,001). Освобождение матрикса эритроцитов от некоторых фракций ВНСММ можно объяснить изменением химических свойств самих токсических веществ, что косвенно доказывает изменение структуры спектрограмм при геморрагической гипотензии, а также изменением свойств мембран эритроцитов и вероятным появлением в крови веществ, не относящихся к группе ВНСММ и конкурентно замещающих их на эритроцитах или сочетанием перечисленных факторов.

Достоверное изменение ВНСММ на длинах волн 254 и 262 нм (p<0,01) может быть объяснено избирательной фиксацией на поверхности эритроцитов среднемолекулярных токсических веществ, содержащих в своем составе циклические хроматофоры. В связи с этим для уточнения природы веществ, обусловливающих эндотоксемию при геморрагической гипотензии, вычислялись пептидно-нуклеотидный коэффициент (ПНК) и коэффициент ароматичности (КА), которые также изменялись на всех этапах геморрагической гипотензии (табл. 5).

Рис. 18 Динамика перераспределения ВНСММ между плазмой и эритроцитами в крови воротной вены в различные сроки геморрагической гипотензии, %

Примечание: ? - p<0,05 по отношению к контролю.

Пептидно-нуклеотидный коэффициент в плазме и эритроцитах общей сонной артерии и воротной вены при геморрагической гипотензии был достоверно высоким по сравнению с контрольными показателями, что свидетельствует в пользу изменения оптической плотности фракции сыворотки, обусловленного преимущественно веществами пептидной природы (А.Н. Ковалевский, 1989). Это подтверждается высоким содержанием олигопептидов в плазме крови обоих сосудов на всех этапах эксперимента. При этом пептидно-нуклеотидный коэффициент эритроцитов исходно был ниже, чем в плазме. Это свидетельствует о преимущественном транспорте нуклеотидов на поверхности эритроцитов.

Рис. 19 Динамика перераспределения ВНСММ между плазмой и эритроцитами в крови общей сонной артерии в различные сроки геморрагической гипотензии, %

Примечание: ? - p<0,05 по отношению к контролю.

При сравнении пептидно-нуклеотидного коэффициента в плазме крови общей сонной артерии и воротной вены наблюдается его понижение на 30-й мин геморрагической гипотензии, а к 1 ч - достоверное повышение, что может указывать на преобладание пептидов в крови воротной вены (табл. 5).

Коэффициент ароматичности на 30-й мин геморрагической гипотензии был достоверно высоким как в плазме, так и в эритроцитах. Это свидетельствует о том, что в эндотоксемию вносят свой вклад как пептиды, находящиеся плазме и содержащие в своем составе ароматические хроматофоры, так и ВНСММ на эритроцитах.

Таблица 5

Изменение пептидно-нуклеотидного коэффициента и коэффициента ароматичности в крови общей сонной артерии (С) и воротной вены (В) крыс в различные сроки геморрагической гипотензии Ме [LQ; HQ]

Группы животных	ПНК	КА
	Плазма	Эритроцитарная масса	Плазма	Эритроцитарная масса
Контроль	С	0,259 [0,231; 0,266]	0,208 [0,192; 0,215]	0,402 [0,390; 0,412]	0,510 [0,502; 0,521]
	В	0,550 [0,541; 0,568]	0,206 [0,189; 0,221]	0,497 [0,483; 0,509]	0,303 [0,290; 0,317]
Геморрагическая гипотензия
15мин	С	0,783 [0,772; 0,792]*	0,668 [0,652; 0,691]*	1,164 [1,150; 1,178]*	1,542 [1,520; 1,571]*
	В	0,750 [0,741; 0,769]*	1,176 [1,154; 1,190]*^	0,609 [0,573; 0,621]^	1,800 [1,782; 1,834]*^
30 мин	С	0,875 [0,860; 0,889]*	0,561 [0,543; 0,577]*	1,172 [1,160; 1,185]*	0,842 [0,808; 0,863]*
	В	0,562 [0,542; 0,583]^	0,183 [0,156; 0,207]^	0,495 [0,456; 0,588]^	0,327 [0,311; 0,341]^
1 ч	С	0,795 [0,764; 0,018]*	0,531 [0,492; 0,548]*	1,339 [1,308; 1,359]*	1,217 [1,181; 1,245]*
	В	0,863 [0,845; 0,879]*^	0,475 [0,466; 0,492]*^	0,700 [0,688; 0, 722]*^	0,749 [0,724;0,763]*^
2 ч	С	0,527 [0,509; 0,542]*	0,418 [0,399; 0,429]*	0,714 [0,700; 0,728]*	0,774 [0,751; 0,792]*
	В	0,677 [0,661; 0,692]*	0,494 [0,472; 0,512]*	0,637 [0,612; 0,648]*	0,693 [0,680; 0,712]*^

* - p<0,05 по отношению к контролю;

^ - p<0,05 между группами С и В.

Интересна и сравнительная оценка степени эндотоксемии в крови общей сонной артерии и воротной вены. Как видно из рисунка 20, на фоне геморрагической гипотензии было выявлено достоверное увеличение содержания ВНСММ в крови, полученной из обоих сосудов. При этом, на 15-й мин и к 1 ч геморрагической гипотензии содержание ВНСММ в плазме крови воротной вены превышало показатели плазмы крови общей сонной артерии.

Рис. 20 Динамическое изменение содержания ВНСММ в плазме крови воротной вены и общей сонной артерии в различные сроки геморрагической гипотензии, %

Примечание: ?, ? - p<0,05 по отношению к контролю.

Количество ВНСММ на эритроцитах, взятых из крови воротной вены и общей сонной артерии, изменялось неодинаково: достоверное увеличение ВНСММ на эритроцитах воротной вены наблюдалось к 1 ч геморрагической гипотензии. Но на 30-й мин показатели ВНСММ на эритроцитах общей сонной артерии были достоверно выше на 77% (p<0,001) по сравнению с воротной веной. Тенденция к более выраженному увеличению количества ВНСММ в воротной вене на эритроцитах также как и в плазме, сохранялась (рис. 21).

Для выявления вероятного источника эндотоксемии крови воротной вены и общей сонной артерии была предпринята попытка оценить содержание молекул средней массы (МСМ) в гомогенатах некоторых внутренних органов брюшной полости (табл. 6). Уже на 15-й мин геморрагической гипотензии выявлялось существенное увеличение содержания МСМ в гомогенатах тонкого и толстого отделов кишечника по сравнению с контролем, а в гомогенате селезенки - уменьшение их концентрации (рис. 22).

Рис. 21 Динамическое изменение содержания ВНСММ в эритроцитарной массе воротной вены и общей сонной артерии в различные сроки геморрагической гипотензии, %

Примечание: ?, ? - p<0,05 по отношению к контролю.

На 30-й мин геморрагической гипотензии наблюдался значительный прирост содержания МСМ в гомогенатах тонкого и толстого отделов кишечника (табл. 6). При сравнении с показателями, полученными на 15-й мин геморрагической гипотензии, уровень МСМ в гомогенатах кишечника повышался, а в ткани печени и селезенки отчетливо выявлялось снижение содержания МСМ.

Прирост ВНСММ и олигопептидов в плазме воротной вены коррелировал со значительным приростом содержания МСМ в гомогенатах кишечника (r=0,51; р<0,001) и понижением их концентрации в печени и селезенке (r=-0,60; р<0,001 и r=-0,71; р<0,001). Умеренная корреляция наблюдалась между высокими показателями МСМ в гомогенате толстой кишки и пониженным их уровнем в тканях печени и селезенки (r=-0,42; р<0,001 и r=-0,57; р<0,01). Прогрессивный прирост преимущественно катаболического пула ВНСММ и нерегуляторных олигопептидов в крови воротной вены обусловлен, по-видимому, изменением проницаемости кишечной стенки и бактериальной транслокацией с последующим поступлением их в печень.

60-минутная геморрагическая гипотензия обусловливала повышение содержания МСМ практически во всех исследуемых органах (табл. 6). Трехкратное увеличение содержания ВНСММ и полуторакратное олигопептидов в плазме крови воротной вены коррелировало с повышенной концентрацией молекул средней массы в кишечнике (r=0,70; р<0,001). Достаточно высокое содержание ВНСММ и олигопептидов в плазме крови общей сонной артерии коррелировало с достоверным повышением уровня МСМ в гомогенате легкого (r=0,56; р<0,01).

Возникающее на поздних этапах геморрагической гипотензии нарушение функционирования печени, в свою очередь, может обусловливать вторичную интоксикацию как продуктами бактериального распада в кишечнике, которые поступают в печень по системе воротной вены, так и распадом клеток печени и продуктами нарушенного метаболизма (М.Я. Малахова, 2000; А.С. Созинов и соавт., 2003).

Таблица 6

Содержание молекул средней массы (усл. ед.) в гомогенатах внутренних органов в различные сроки геморрагической гипотензии Ме [LQ; HQ]

Этапы эксперимента	Тонкая кишка	Толстая кишка	Печень	Селезенка	Легкие
Контроль	0,392 [0,387; 0,399]	0,237 [0,230; 0,243]	0,607 [0,597; 0,614]	0,471 [0,463; 0,477]	0,327 [0,318; 0,332]
Геморрагическая гипотензия
15 мин	0,497 [0,489; 0,503]*	0,371 [0,369; 0,375]*	0,579 [0,574; 0,585]	0,406 [0,397; 0,415]*	0,347 [0,340; 0,355]
30 мин	0,792 [0,792; 0,808]*^	0,613 [0,609; 0,618]*^	0,538 [0,532; 0,542]*	0,337 [0,330; 0,341]*^	0,361 [0,354; 0,369]*
1 ч	0,500 [0,488; 0,509]*+	0,416 [0,412; 0,423]*^+	0,676 [0,672; 0,680]*^+	0,493 [0,491; 0,504]^+	0,673 [0,669; 0,680]*^+
2 ч	0,487 [0,482; 0,492]*+	0,351 [0,347; 0,357]*+<	0,719 [0,713; 0,724]*^+	0,530 [0,529; 0,534]*^+	0,790 [0,785; 0,793]*^+<

Примечание: * - р<0,05 по отношению к контролю, ^ - р<0,05 по отношению к 15 мин геморрагической гипотензии, ⁺ - р<0,05 по отношению к 30 мин геморрагической гипотензии, ^< - р<0,05 по отношению к 1 ч геморрагической гипотензии.

После 2 часов геморрагической гипотензии по-прежнему выявлялось повышенное содержание МСМ в гомогенатах всех исследуемых органов, но особенно в легких - в 2,4 раза по сравнению с контролем и коррелировало с повышенным содержанием ВНСММ и олигопептидов как в плазме, так и на эритроцитах крови общей сонной артерии (r=0,67; р<0,001).

Рис. 22 Динамическое изменение содержания МСМ в гомогенатах кишечника и печени при геморрагической гипотензии, %. Примечание: ?, ?, ? - p<0,05 по отношению к контролю

Прогрессивно нарастающее увеличение концентрации МСМ в легких свидетельствовало о накоплении токсинов, поступающих с кровью, а в более поздние сроки они сами становились источником токсинов, участвуя в формировании системной эндогенной интоксикации, что подтверждается повышением содержания ВНСММ и олигопептидов в крови общей сонной артерии на поздних сроках геморрагической гипотензии (рис. 23).



Рис. 23 Динамическое изменение содержания МСМ в печени и легких при геморрагической гипотензии, %. Примечание: ?, ?, ? - p<0,05 по отношению к контролю

Суммируя выше изложенное, можно согласиться с предложенной М.Я. Малаховой (2000) стадийностью развития синдрома эндогенной интоксикации в организме, независимо от вызывающего его патологического процесса. Однако в условиях геморрагической гипотензии наблюдаются некоторые особенности его формирования и течения. Малое содержание ВНСММ на эритроцитах и незначительное повышение олигопептидов в плазме крови в системном кровотоке на 15-й минуте геморрагической гипотензии может свидетельствовать о латентной (компенсаторной) фазе развития эндотоксемии. Однако, смещение спектра поглощения влево, то есть в сторону длин волн, отвечающих за катаболическую составляющую ВНСММ, на фоне малоизмененных суммарных количественных показателей и объективное увеличение содержания нерегуляторных олигопептидов в крови сонной артерии является объективным критерием начальных явлений эндогенной интоксикации. Следует учитывать и то, что в крови воротной вены в этот период отмечались все признаки эндотоксемии, обусловленные накоплением МСМ в гомогенатах кишечника и вымыванием их в период реперфузии. Согласно полученным данным, уместнее было бы обозначить данный период как фазу неполной (частичной) компенсации.

Вторая фаза накопления токсичных продуктов формируется к 30-й мин - 1 ч геморрагической гипотензии, когда наблюдается максимальное накопление ВНСММ не только в плазме, но и на эритроцитах, в большей степени воротной вены. Так как характер спектрограмм в этот период не изменяется, то можно предположить, что нарастание эндотоксемии на 30-й мин обусловливают те же самые вещества, что и в норме, но в большем количестве выходящие в сосудистое русло в период реперфузии на фоне геморрагической гипотензии. Однако к 1 часу наряду с количественными наблюдаются и качественные изменения, о чем свидетельствует достоверное нарастание катаболического пула ВНСММ. Предполагается, что в эту стадию на полную мощность запускаются процессы биотрансформации в системах и органах детоксикации, однако скорость образования токсичных продуктов превышает их элиминацию из организма.

Ко 2-му ч геморрагической гипотензии регистрируется значительный прирост олигопептидов и суммарного количества ВНСММ на эритроцитах и в плазме крови воротной вены и сонной артерии, что косвенно может свидетельствовать как о повреждении органов, участвующих в обезвреживании эндотоксинов, так и о повторной гиперпродукции кишечником токсических продуктов, преимущественно катаболического пула ВНСММ, в этот период. Нарушение функционирования детоксицирующих систем свидетельствует о формировании третьей фазы эндотоксемии - временной декомпенсации систем и органов детоксикации. Из-за таких сдвигов нарушается функционирования самой крови, как основной транспортной системы и участника дистантной регуляции гомеостаза на органном и организменном уровнях (М.Я. Малахова, 2000). В свою очередь, высокая концентрация ВНСММ, МСМ и олигопептидов закономерно активирует процессы свободно-радикального окисления в тканях внутренних органов и крови (Н.Ю. Келина, 2002, X. Han et al., 2004), что согласуется с полученными результатами состояния про- и антиоксидантных систем. Следует отметить и то, что в наших экспериментах отсутствуют терминальные стадии развития эндогенной интоксикации, предполагающие формирование необратимых структурных изменений, которые, вероятно, зависят от продолжительности периода ишемии и требуют более продолжительного периода реперфузии. (H.T. Hassoun et al., 2001; Д.А. Еникеев и соавт., 2006).

Таким образом, эксперименты, выполненные на модели геморрагической гипотензии позволяют заключить, что во время ишемии и последующей реперфузии формируется кишечный синдром, который складывается из функционального изменения пищеварительно-транспортного конвейера и нарушения пристеночного пищеварения и всасывания в целом, при этом являясь основным источником формирования эндотоксемии крови воротной вены и опосредованно вызывая декомпенсацию основных детоксикационных систем организма и развитие синдрома эндогенной интоксикации (рис. 24).

Рис. 24 Блок-схема патогенеза формирования кишечного синдрома при геморрагической гипотензии

ВЫВОДЫ

1. Разработанная модель геморрагической гипотензии (Патент РФ на полезную модель № 49442 «Устройство для моделирования геморрагической гипотензии у мелких лабораторных животных») патогенетически адекватна функциональным нарушениям, возникающим в результате острой кровопотери в организме человека.

2. Геморрагическая гипотензия характеризуется достоверно низкими ударным и сердечным индексами. Прогностически неблагоприятными критериями геморрагической гипотензии являются значительно повышенное удельное периферическое сопротивление сосудов, брадикардия, удлинение интервалов PQ и QT на ЭКГ, а также постепенное снижение АД менее 40 мм рт.ст.

3. В условиях геморрагической гипотензии выявлены и патогенетически обоснованы 4 стадии формирования кишечного синдрома, соответствующие срокам эксперимента, которые характеризуются разобщением полостного и пристеночного пищеварения, последовательным изменением проксимо-дистального градиента ферментативной активности, проявляющемся истощением щеточной каймы в проксимальных отделах тонкой кишки и компенсаторной оптимизацией процессов пристеночного пищеварения в резервных зонах подвздошной кишки.

4. Структурные изменения в собственной пластинке и подслизистом слое тонкой кишки обусловливают функциональные нарушения процессов пристеночного пищеварения, сопровождающиеся повышением проницаемости сосудов в проксимальных отделах тонкой кишки. В ранние сроки геморрагической гипотензии в проксимальных отделах тонкой кишки преобладают расстройства кровообращения, характеризующиеся отеком всех слоев стенки тонкой кишки, деструктивными проявлениями на вершинах ворсинок. Спустя 2 часа геморрагической гипотензии в дистальных отделах тонкой кишки четко фиксируется компенсаторная тенденция, проявляющаяся увеличением высоты ворсин и углублением крипт.

5. Процессы свободно-радикального окисления при геморрагической гипотензии характеризуются патологическим изменением соотношения прооксидантной и антиоксидантной систем в тканях непарных органов брюшной полости и крови воротной вены и сонной артерии. При этом на всем протяжении эксперимента высокая активность прооксидантной системы выявлялась в тонкой кишке, селезенке и крови воротной вены, а начиная с 30-й мин - в легких и системном кровотоке. В печени и толстой кишке преобладала активность антиоксидантной системы.

6. При геморрагической гипотензии формируется синдром эндогенной интоксикации, протекающий в 3 фазы. Первая фаза характеризуется повышением уровня МСМ в тканях кишечника и высокой концентрацией ВНСММ и олигопептидов в крови воротной вены. Во вторую фазу наблюдается максимум токсичности крови воротной вены и постепенное увеличение уровня ВНСММ и олигопептидов в системном кровотоке. Одинаково высокий уровень ВНСММ и олигопептидов в крови воротной вены и сонной артерии регистрируется в третью стадию, обусловленный нарушением функционирования органов, ответственных за детоксикацию и выведение токсинов. Наблюдается качественное изменение состава ВНСММ за счет увеличения катаболической составляющей пула и динамичное перераспределение последних между плазмой и эритроцитами. Ко 2-му часу эксперимента повышается токсичность плазмы за счет потери связей ВНСММ с мембранами эритроцитов.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Коняева Т.П. Амилолитическая активность щеточной каймы тонкой кишки в позднем постреанимационном периоде / Т.П. Коняева, В.Т. Долгих, С.Н. Еломенко // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. 2004. Т. 137, № 6. С. 618-620.

2. Коняева Т.П. Функционально-морфологические изменения тонкой кишки в раннем постреанимационном периоде / Т.П. Коняева, В.Т. Долгих, С.Н. Еломенко // Бюллетень сибирской медицины. 2004. № 2. С. 5-12.

3. Коняева Т.П. Нарушение амилолитической активности слизистой оболочки тонкой кишки в раннем постреанимационном периоде / Т.П. Коняева, А.В. Мордык, Е.В. Евпак // Материалы II Международной конференции «Патофизиология и современная медицина». Москва, 2004. С. 213-215.

4. Коняева Т.П. Роль тонкой кишки в патогенезе постреанимационной эндотоксемии / Т.П. Коняева, А.Н. Золотов // Материалы научной конференции «Фундаментальные и прикладные аспекты базисной и клинической патофизиологии», посвященной 70-летию со дня рождения заслуженного деятеля науки РК, профессора В.Г. Корпачева. Омск, 2005. С. 36-40.

5. Коняева Т.П. Функционально-морфологические изменения тонкой кишки на фоне геморрагической гипотензии / Т.П. Коняева // Омский научный вестник. 2006. № 3. С. 78-83.

6. Коняева Т.П. Ультраструктурная перестройка аэрогематического барьера белых крыс при гипотензии / Т.П. Коняева, Д.Н. Новицкий, Е.В. Сосновская // Морфология. 2006. Т. 129, № 4. С. 68-69.

7. Коняева Т.П. Реактивные структурные изменения нервных элементов собственной пластинки слизистой оболочки тонкой кишки экспериментальных животных после ишемии и их коррекция кортексином / Т.П. Коняева, Е.В. Сосновская // Морфология. 2006. Т. 129, № 4. С. 69.

8. Изменение ферментного спектра слизистой оболочки тонкой кишки и содержания ВНСММ в крови воротной вены при геморрагической гипотензии / Т.П. Коняева [и др.] // Вестник РГМУ. 2007. № 2. С. 279-280.

9. Храмых Т.П. К патогенезу эндотоксемии при геморрагической гипотензии / Т.П. Храмых, В.Т. Долгих // Материалы IV Байкальского межрегионального научно-практического симпозиума «Актуальные проблемы интенсивной терапии, анестезиологии и реаниматологии». Иркутск, 2007. С. 63-64.

10. Храмых Т.П. Функциональные изменения слизистой оболочки тонкой кишки при геморрагической гипотензии / Т.П. Храмых, В.Т. Долгих // Политравма. 2007. № 4. С. 55-59.

11. Храмых Т.П. Динамика параметров про- и антиоксидантной систем некоторых внутренних органов и крови при геморрагической гипотензии / Т.П. Храмых // Вестник Санкт-Петербургской государственной медицинской академии им. И.И. Мечникова. 2007. Т. 8. № 3. С. 94-97.

12. Храмых Т.П. К патогенезу кишечной недостаточности при геморрагической гипотензии / Т.П. Храмых // Вестник Уральской медицинской академической науки. 2008. Т. 21. № 3. С. 49-54.

13. Храмых Т.П. К патогенезу интоксикации при геморрагической гипотензии / Т.П. Храмых, В.Т. Долгих // Общая реаниматология. 2008. Т. IV. № 5. С. 36-39.

14. Храмых Т.П. Формирование кишечной недостаточности при геморрагической гипотензии / Т.П. Храмых // Вестник Санкт-Петербургской государственной медицинской академии им. И.И. Мечникова. 2008. № 4. С. 117-121.

15. Храмых Т.П. К вопросу эндотоксемии при геморрагической гипотензии / Т.П. Храмых, В.Т. Долгих // Патологическая физиология и экспериментальная терапия. 2009. № 1. С. 28-30.

16. Пат. 49442 Российская Федерация, МПК⁷А 61 В 17/12 Устройство для моделирования геморрагической гипотензии у мелких лабораторных животных (полезная модель) /Долгих В.Т., Коршунов А.П., Золотов А.Н., Коняева Т.П., Евпак Е.А.; заявитель и патентообладатель Омская государственная медицинская академия. №2005114898/22; заявл. 16.05.05; опубл. 27.11.05, Бюл. № 33. С. 3.

СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ

АД - артериальное давление

ВНСММ - вещества низкой и средней молекулярной массы

МСМ - молекулы средней массы

ОП - олигопептиды

ПОЛ - перекисное окисление липидов

РЭС - ретикуло-эндотелиальная система

СИ - сердечный индекс

СРО - свободно-радикальное окисление

УО - ударный объём сердца

УПСС - удельное периферическое сопротивление сосудов

УИ - ударный индекс

ХЛ - хемилюминесценция

ЧСС - частота сердечных сокращений

ЭКГ - электрокардиограмма

LQ - 25 персентиль

HQ - 75 персентиль

Me - медиана

Размещено на Allbest.ru

...