Рецепция понятий "религия" и "духовность" в западноевропейской психиатрии: сущность и основные особенности

Размещено на http://www.allbest.ru/

№42-1, 09.03.2016

Медицинские науки

Рецепция понятий «религия» и «духовность» в западноевропейской психиатрии: сущность и основные особенности

Шуненков Денис Андреевич,

Ивановская государственная медицинская академия

Статья посвящена актуальному вопросу поиска оптимальных путей взаимодействия религии и психиатрии. В работе, основанной на ряде научных англоязычных источников, подробно описывается современное состояние взаимоотношений между религией и психиатрией, рассматриваются определения понятий религиозности и духовности личности, и приводятся практические рекомендации по применению религиозных и духовных факторов в целях повышения эффективности процессов профилактики, диагностики, лечения психических расстройств и реабилитации пациентов психиатрического профиля.

Похожие материалы

Спортивный травматизм: причины и профилактика

Сравнение языков программирования на примере сортировки массива

Атлетическая гимнастика как одно из средств оздоровительной физической культуры

Проблема здорового образа жизни в современном обществе

Проблемы стоматологии в современном обществе

ПСИХИАТРИЯ, РЕЛИГИЯ, ДУХОВНОСТЬ, РЕЛИГИОЗНОСТЬ

психический расстройство реабилитация религиозность

Религия определяется как неотъемлемая часть современного общества и важная составляющая развития отдельной личности. Субъективное проявление религии в личности человека, - религиозность, накладывает отпечаток на формирование ценностно-смысловой сферы каждого человека [1, с. 57].

На протяжении большей части XX века между психиатрией и религией существовало множество противоречий, но в течение последних нескольких десятилетий произошло более глубокое понимание важности учета религиозности в процессе терапии больных психиатрического профиля [4, р. 634].

Культуральная психиатрия, определяемая как «область психиатрии, изучающая роль социокультуральных или национальных факторов в развитии, проявлениях психиатрической патологии, её профилактики» [8], внесла важный вклад в расширение диалога между психиатрией и религией, в силу того, что эта область психиатрии требует интеграции биологических, социальных и гуманитарных наук, включая религию и духовность. В своих попытках объяснить весь спектр человеческого поведения, включая поведение, связанное с психическим заболеванием, психиатрии часто необходимо выйти далеко за рамки мира естественных наук в области философских воззрений, к категории которых и относятся религиозность и духовность [4, p. 634].

В рекомендациях по использованию духовности и религии в клинической практике («Recommendations for psychiatrists on spirituality and religion. Position Statement»), изданных Королевским Колледжем Психиатров (Royal College of Psychiatrists) отмечается, что и духовность, и религия являются понятиями, которые испытывают недостаток в универсальном определении, и относятся в широком смысле к символическим системам, придающим смысл повседневной жизни. Указывается, что духовность обычно понимается как более субъективная характеристика личности, основанная на опыте человека и его индивидуальности. Например, можно сказать, что это отличительная, потенциально творческая, и универсальная часть человеческого опыта, возникающая как в пределах внутреннего субъективного понимания людей, так и в пределах сообществ и социальных групп. Она ощущается как чувство бытия основополагающей значимости и, таким образом, касается основополагающих вопросов: смысла и цели в жизни, понятия правды и личностных ценностей. Религия же обычно определяется больше с точки зрения систем верований и практик, связанных со священным или божественным началом, и определения её часто относятся к социальным учреждениям и сообществам, в пределах которых такие системы реализуются. Границы и вариабельность определений для обоих понятий огромны. Некоторые идентифицируют духовность и религию как фактические синонимы, или по крайней мере, как взаимоперекрывающиеся понятия, в то время как другие рассматривают их как противоположные категории. Во многих странах Запада и религия, и духовность теперь часто сталкиваются с окружением светского общества, в котором большая часть общественной жизни протекает независимо и от религии, и от духовности. В этой обстановке интерес к духовности, тем не менее, в последнее время вырос [6, р. 4].

Говоря о взаимосвязи религии и медицины, Джеймс Бонлайн (Boehnlein J), профессор психиатрии в Орегонском Университете Медицины и Науки (the Oregon Health and Science University) подчеркивает, что с точки зрения индивида как части социального общества, религия служит источником концепций мира, себя и отношения между ними. И религия, и культуральная психиатрия заинтересованы в решении вопроса определения личности и того, как это определение зависит от межличностных, социальных и культурных процессов. В большинстве мировых культур на протяжении большей части истории функции осуществления религиозной практики и лечения больных выполнялись одним и тем же человеком. Но в связи с быстрыми темпами развития научных знаний в ХХ веке роли представителей религии и официальной медицины разделяются. Однако Д. Бонлайн также указывает, что психиатрия и религия могут использованы как параллельные и взаимодополняющие системы в целях понимания и описания человеческого опыта и поведения. Хоть и обладая различными воззрениями относительно важности ума, тела и духа в определении человеческой природы, объективные и субъективные аспекты психиатрии и религии могут быть интегрированы в процессе комплексного ухода за пациентами в культуральной психиатрии [4, р. 635].

Известный исследователь в области взаимосвязи религиозности и здоровья, работающий в университете Дьюка (Duke University) -- Гарольд Кониг (Koenig G.) отмечает, что причина, по которой врачам следует интересоваться духовностью пациента и поддерживать ее, заключается в том, что современная медицина должна быть ориентирована на лечение человека в целом. Просто лечение диагноза или болезни больше не приемлемо. Пациенты - это люди со своей жизненной историей, эмоциональными реакциями на болезнь, общественными и семейными отношениями, которые оказывают влияние на болезнь, а болезнь, в свою очередь, влияет на них. Кроме того, они являются людьми, испытывающими трудности с определением смысла жизни и ее целей; людьми, противостоящими потенциально значимым переменам в качестве своей жизни, независимости и благосостоянии, изменениям, которые могут столкнуть их лицом к лицу с собственной смертностью. Для многих пациентов эти вопросы неразрывно связаны с экзистенциальными и духовными проблемами, которые могут оказать прямое влияние на принятие медицинской помощи и процесс восстановления. Кониг пишет о том, что, учитывая достижения в этой области за прошлое десятилетие, врачи больше не могут игнорировать духовные аспекты оказания специализированной медицинской помощи [5, р. 1199].

Однако, учитывая необходимость постоянно взаимодействовать с жизненно важными проблемами, врачу, в свою очередь, требуется определенный запас духовных сил, необходимый для борьбы с огромным эмоциональным напряжением и для предотвращения эмоционального выгорания. Без таких духовных ресурсов доктора признают, что они вынуждены дистанцироваться от пациентов, чтобы защитить себя. Эта отдаленность вмешивается в способность доктора проявлять эмпатию к пациенту и лично о нем заботиться. Забота же о пациенте, по мнению Г. Конига, является тем, что приносит радость и является причиной, по которой многие из нас выбрали эту профессию. Ее отсутствие, особенно в условиях повышенного давления на систему здравоохранения, может быстро привести к неудовлетворенности, эмоциональному истощению и выгоранию. Практика лечения человека в целом, по мнению ученого, является лучшим способом медицинского ухода и для врачей, и для пациентов [5, р. 1199].

В качестве причин, которые способствовали тому, что в течении последних 25 лет религия и духовность стали занимать более видное место в современной психиатрии Д. Бонлайн отмечает следующие явления: (1) усиление миграции населения привело к тому, что западные космополитические общества стали более подвержены воздействию различных культурных и религиозных традиций. Это потребовало от психиатров большей осведомлённости о культуре и традициях иммигрантов и беженцев, расселяющихся в этих странах. (2) Травмы и потери среди мигрантов, увеличение числа ветеранов войн и выживших после стихийных бедствий и различных несчастных случаев способствовали усилению внимания к данным категориям лиц в течение последних нескольких десятилетий. Религиозные и духовные верования с ассоциированными ритуалами имеют значение для комплексной терапии данных лиц и их скорейшего выздоровления. (3) Также в последние несколько десятилетий были разработаны новые подходы к психотерапии, происходящие из религиозных и духовных традиций. Кроме того, процессы и цели психотерапии и духовной практики являются на удивление схожими. (4) После долгой истории противостояния, между психиатрами и представителями духовенства наблюдается восстановление отношений, которое сосредоточилось на общих целях каждой профессии способствовать росту стрессоустойчивости, возрождении в человеке надежды на лучшее будущее и обретение смысла жизни. (5) Медицина в целом и психиатрия в частности столкнулись с многими этическими проблемами вследствие того, что достижения науки опережают способности общества понять изменения или адекватно обсуждать этические последствия быстрого развития знаний. Следовательно, в дебатах по ряду сложных вопросов в области биоэтики, медицине необходимо опираться на философские традиции, которые зачастую происходят из религиозных и духовных традиций. (6) Психиатрические исследования в последние десятилетий все больше и больше сосредотачиваются на роли религии и духовности в психическом здоровье и болезни. Эти исследования имеют значение для будущего психиатрии [4, р. 635-636].

В своей работе «Религия, духовность и медицина: результаты исследования и значение для клинической практики» («Religion, Spirituality, and Medicine: Research Findings and Implications for Clinical Practice») Г. Кониг подтверждает, что растущее число научных исследований предполагает наличие взаимосвязи между религией, духовностью, умственным и физическим здоровьем. В данной работе отмечается, что религиозные верования влияют на принятие таких медицинских решений, как использование химиотерапии и другого необходимого для спасения пациента лечения, и время от времени могут находиться в противоречии с позицией официальной медицины [5, р. 1194].

Рассуждая об особой сложности и противоречивости рассматриваемого вопроса, Г. Кониг отмечает, что «духовность является областью, создающей многим врачам массу неудобств, начиная с обучения в медицинских школах и заканчивая постдипломным образованием, продолжительность которого строго лимитирована. Мало того, что большинство врачей испытывает недостаток в необходимом обучении, они также волнуются о необходимости проведения дополнительного времени с пациентами и о превышении этических границ. Хоть эти проблемы и реальны, каждая может быть решена разумным способом» [5, р.1194]. Исследование данного автора демонстрирует тесное взаимоотношение между религией/духовностью и здоровьем. Врачи, несомненно, должны знать об этом исследовании и понимать его клинические значение. Кониг рекомендует, чтобы краткий духовный анамнез был собран у всех пациентов с серьезной и/или хронической болезнью. При наличии проблем духовного характера автор рекомендует направлять пациентов к священникам или другим экспертам по духовным вопросам.

В своем исследовании Г. Кониг доказывает, что религиозные воззрения и практики ассоциированы с более низким уровнем самоубийств; меньшей выраженностью тревоги; меньшим риском токсикомании; меньшим риском депрессии и более быстрым восстановлением после нее; большим уровнем благосостояния, надежды и оптимизма; приобретением целей и смысла жизни; большей социальной поддержкой и большим удовлетворением от супружества. При этом религия может влиять на принятие решений, связанных с оказанием медицинской помощи; вступать в конфликты с позицией официальной медицины; способствовать возникновению духовной борьбы, которая создает стресс и подрывает здоровье; вмешиваться в диагностику болезни и терапевтический процесс [5, р. 1195, 1196].

Говоря об отрицательных сторонах веры и религиозности личности, Д. Бонлайн подчеркивает, что «любой религиозный фундаментализм, независимо от системы верований, может быть разрушительным не только для психического здоровья и социальной адаптации отдельной личности, но и угрожать мирному сосуществованию культур» [4, р. 636]. Он приводит в качестве примера факт, что многие районы земного шара в последние десятилетия, например, в Северной Ирландии, на Балканах, в Африке и на Ближнем Востоке стали свидетелями политизации религиозных убеждений, приводящей к разрушению жизней и культур. Кроме того, в качестве еще одного источника напряженности в нынешнюю эпоху Бонлайн выделяет противоречие между наблюдаемым религиозным возрождением во многих частях мира, и усилением процессов секуляризации в развивающихся странах. Эта напряженность часто приводит к поляризации убеждений и взглядов, к ужесточению отношений и возникновению конфликтов, когда, по сути, религиозные и светские аспекты существования могут быть взаимодополняющими в понимании человеческого состояния и поведения [4, р. 637].

Рассматривая проблему терапии лиц, перенесших утрату близкого человека и лечения людей, побывавших в опасных для жизни ситуациях, ученый отмечает, что религиозные учения признают трансцендентальное значение страдания и тот факт, что страдания, такие как агония, отчаяние и боль являются частью жизни (Rhi, 2001). У всех главных мировых религий есть методы, которые позволяют выжившим адаптироваться и выносить определенный смысл из серьезной потери или травмы. Однако, в работе Бонлайна также указывается, что природа отношений между религиозной верой и отрицательными жизненными событиями может быть сложной: некоторым вера помогает справиться с отрицательными жизненными событиями, в то время как для других, жизненные катастрофы являются причиной обращения к вере. (Connor, Davidson, & Lee, 2003). И, напротив, страдание от обширной травмы может также привести и к краху веры: «человеческий опыт бессмысленной жестокости, такой как в Холокосте, где цель преступников - страдание других исключительно ради страдания, а не для военной или политической цели (Langer, 1998), - типичный пример. Это хорошо иллюстрирует проблему теодицеи (богооправдания), трудность защиты божественного правосудия перед лицом большого зла и страдания; если бы Бог всех любил, он был бы не в состоянии терпеть ужасное страдание, которое очевидно в существующем мире и, если бы он был всемогущим, он был бы в состоянии сделать что-то с этим (Bowker, 1970)» [4, р. 637-638].

Конечно, основную роль религиозность играет именно в процессе психотерапии. Психотерапия -- система лечебного воздействия на психику и через психику на организм человека. Часто определяется как деятельность, направленная на избавление человека от различных проблем (эмоциональных, личностных, социальных, и т. п.). Проводится как правило специалистом-психотерапевтом путем установления глубокого личного контакта с пациентом (часто путем бесед и обсуждений), а также применением различных когнитивных, поведенческих, медикаментозных и других методик [9]. Говоря о терапии такого состояния, как посттравматическое стрессовое расстройство, Бонлайн утверждает, что духовное пробуждение может играть определенную роль в уменьшении чувства вины выжившего. (Khouzam & Kissmeyer, 1997). Также он отмечает, что для оставшегося в живых может существовать напряженность между религиозными традициями и процессом психотерапии или психиатрическим лечением. Нормальные и ожидаемые человеческие реакции, такие как гнев, ненависть и стремление к мести могут быть подавляющими, предотвращая, таким образом, разрешение интенсивной эмоциональной нестабильности, которая возникает после психической травмы. Кроме того, религиозные традиции, которые отдают исцеление на волю Бога, могут находиться в противоречии с западными системами психотерапии, которые отдают приоритет силе человека, самоконтролю и личной ответственности [4, р. 638-639].

Вопрос роли религии и духовности в процессе терапии актуален в различных отраслях психиатрии. Так, например, в рекомендациях Королевского Колледжа Психиатров сказано, что «в некоторых областях психиатрии, таких, например, как наркология, также имеется необходимость ориентироваться в «духовных, но не религиозных» традициях, таких как традиция организация общества Анонимных Алкоголиков и его дочерних организаций. Для современного светского общества характерно, что поиск смысла жизни часто осуществляется вне установленных религиозных или духовных традиций. Все более и более индивидуалистические и субъективные подходы к духовности, которые имеются в современном мире, требуют большей чувствительности и понимания со стороны психиатра чем когда-либо прежде» [6, р. 5-6].

Неоднократно отмечалось, что многие направления современной психотерапии имеют исходно духовно-религиозные корни. Согласно одной концептуальной точке зрения, которая является результатом недавних исследований в когнитивистике (интерактивный реализм), «каждый из нас в нашем взаимодействии с другими, если взаимодействие характеризуется взаимным принятием, способствует дальнейшему расширению ценностной сферы человека; для психотерапии этот процесс может быть описан как процесс совместного созидания, посредством которого врач и пациент совместно привносят изменения в существование каждого участника (Bathgate, 2003). Кроме того, в сфере психотерапии и духовности, врач должен проявлять осторожность и знать, что существует определенный потенциал для злоупотребления терапевтическими отношениями, если доктор навязывает свое мировоззрение, что нарушает принципы психотерапевтического нейтралитета (Lomax, Karff, & McKenny, 2002)» [4, p. 639].

Говоря о взаимоотношениях психиатров и духовенства, Бонлайн считает, что в результате увеличения числа точек соприкосновения между религией и психиатрией, психиатры в будущем будут иметь потребность обладать специальными знаниями о религиозных традициях, которые им незнакомы. Подобные знания помогут им лучше идентифицировать тонкую грань между здоровым религиозным выражением и психопатологией. Также специалисты должны будут получать информацию от духовенства, знакомого с религиозными верованиями их пациентов. И представители официальной медицины, и представители духовенства играют определенные взаимодополняющие роли в восстановлении здоровья пациентов. Бонлайн также ссылается на работу Ларсона (Larson) и др. (2000), в которой отмечается, что легкие формы депрессии, незначительная дезадаптация и повседневные трудности, которые изнуряют часть населения, могут быть вполне неплохо решены представителями духовенства. В данной работе подчеркивается, что изначальный отбор лиц с подозрением на более серьезные психические расстройства может происходить на уровне религиозной общины, что гарантирует раннее их выявление и своевременное направление к психиатрам, а после того, как будет установлен диагноз и назначено адекватное лечение, духовенство может помочь в ведении таких пациентов, способствуя поддержанию плана лечения, контролируя его соблюдение и наблюдая за появлениями ухудшения [4, р. 641-642].

Таким образом, учитывая роль, которую религиозные верования играют в успешной психологической адаптации и восстановлении после различных состояний; негативное влияние, которое религиозные противоречия могут оказать на последствия для здоровья; и воздействие религиозности на принятие медицинских решений и готовность пройти лечение, можно сделать вывод, что есть много причин, согласно которым врачам следует знать о религии их пациентов. И все же, что непосредственно должны делать врачи? Кониг дает следующие рекомендации: прежде всего врачи должны собрать краткий духовный анамнез и зарегистрировать его в медицинской документации. Вопросы, которые задаются во время сбора духовной истории/анамнеза должны включать следующие аспекты: (1) Являются ли религиозные верования источником комфорта или причиной стресса? (2) Вступают ли религиозные верования в конфликт с медицинским обслуживанием? (3) Имеются ли религиозные верования, которые могли бы влиять на медицинские решения (и каким образом)? (4) Имеется ли поддержка религиозного сообщества, подходящая для контроля и наблюдения за процессом восстановления пациентов? (5) Имеются ли какие-либо другие духовные потребности, которые должны быть учтены? Эта информация может быть собрана за несколько посещений или вся сразу как часть анамнеза жизни. Наиболее подходящее время для этого - время госпитализации; время осмотра нового пациента, или как часть от общего времени профилактического осмотра. Исследования показали, что сбор краткого духовного анамнеза добавляет только 1 или 2 минуты к общему времени посещения. Полученная в итоге информация и эффект на отношения между врачом и пациентом, с точки зрения построения доверительных отношений, делает это дополнительное время потраченным далеко не зря. Далее Кониг указывает, что в случае, если религиозные верования способствуют лучшей психологической адаптации пациента уместно поощрить и поддержать верования пациента и организовать встречу, направленную на удовлетворение духовных потребностей, допуская, при необходимости, использование услуг священника или пастора. Если же пациенты испытывают стресс из-за религиозного или духовного конфликта, то, по мнению ученого, уместно направление к представителю духовенства, так как все, что касается духовной жизни пациентов, находится вне диапазона экспертных знаний большинства врачей, если они не получили специальную подготовку в этом вопросе. Короткая молитва может способствовать созданию комфорта и облегчению стресса, однако автор отмечает некую спорность этого момента. Совместная молитва врача и пациента может быть уместной при условии религиозности пациента; ситуации, когда пациент просит о молитве, если врач и пациент принадлежат к одной конфессии, и в случае, когда ситуация является достаточно серьезной и оправдывает использование молитвы. Доктор также не должен испытывать дискомфорта в отношении совершения молитвы. В противном случае, врач должен позвать священника или члена семьи, чтобы провести молитву, и спокойно наблюдать за ее совершением, возможно, держа пациента за руку [5, р. 1197].

Систематизируя вышеизложенное, вполне уместно привести клинические рекомендации, разработанные Королевским Колледжем Психиатров Великобритании:

«(1) Тактичное и осторожное исследование религиозной приверженности и духовности пациентов должно постоянно иметь место и впоследствии стать важной составляющей клинического обследования. (2) Следует ожидать, что психиатры всегда будут уважать и относится с пониманием к наличию или отсутствию духовных/религиозных верований и практик пациентов, их семей и сиделок. Это должно обычно проявляться в разрешении и предоставлении возможности пациентам участвовать в практике их духовной или религиозной традиции. Там, где у психиатра есть причина полагать, что это может принести вред, любой совет или вмешательство, относящиеся к данному вопросу, должны учитывать право пациента практиковать его религию; влияние на их духовный/религиозный выбор любой болезни, от которой они могут страдать; взгляды семьи и/или религиозного сообщества; и совет, данный священниками или духовными консультантами по вопросам клинической практики. (3) Психиатры не должны использовать свое профессиональное положение для обращения в веру или подрыва веры и должны поддерживать соответствующие профессиональные границы касаемо проявлений их собственной духовности/религии. (4) Психиатры должны работать в русле развития соответствующей организационной политики, которая способствовала бы равенству, пониманию, уважению и хорошему отношению к духовности и религии. (5) Психиатры, независимо от своих личных верований, должны быть готовы работать с руководителями/участниками религиозных сообществ, священниками и представителями религиозных организаций на благо здоровья их пациентов, и должны поощрять всех коллег по работе в сфере психического здоровья поступать аналогично. (6) Психиатры должны всегда уважать и быть корректными в вопросах, касающихся духовных и религиозных верований либо их отсутствию среди своих коллег. (7) Религия и духовность и их отношение к диагнозу, этиологии и лечению психических расстройств нужно рассматривать как важные составляющие и процесса подготовки врача-психиатра, и сферы дополнительного профессионального обучения» [6, р. 10].

Из проанализированных источников можно сделать вывод о том, что, безусловно, существует огромный потенциал для дальнейшего укрепления взаимоотношений между психиатрией и религией как в области научных исследований, так и в клинической практике. В то же самое время, как отмечают современные зарубежные авторы, существует много проблем в плане попыток объективного изучения показателей, характеризующих духовность и религиозность личности и их влияние на социальные ценности, концепции психической нормы и патологии.

Отечественные ученые также отмечают, что в сознательном возрасте обращение к религии может определяться наличием кризиса в жизни человека, и тогда религия выступает в качестве средства его преодоления и разрешения [1, с. 57]. Однако имеется и другая точка зрения, высказываемая отечественными исследователями, согласно которой, напротив, высокий уровень религиозности может негативно сказываться на ощущении субъективного благополучия и счастья [1, с. 59]. Помимо данного противоречия, существует много проблем в плане попыток объективного изучения показателей, отражающих уровень религиозности конкретного индивидуума. Под степенью религиозности понимается интенсивность проявления эмпирических признаков веры. Не подлежащим сомнению является факт, что разные люди обладают разным количеством веры - у одних ее больше, а у других - меньше [2, с. 195]. В связи с этим актуальным является поиск удобных способов количественной оценки религиозности и исследование её взаимосвязи с различными аспектами психического здоровья. Так, например, в проведенном автором данной статьи исследовании был использован опросник The Religious Commitment Inventory-10 (RCI-10) [7], показавший себя как удобный и быстрый инструмент измерения степени религиозной приверженности, однако в итоге работы значимой взаимосвязи между уровнем религиозности и уровнями депрессии и тревоги (по шкалам Цунга) не обнаружилось [3, с. 151-152].

Таким образом, в условиях функционирования биопсихосоциального подхода; концепции «лечения больного, а не болезни»; и развития культуральной психиатрии, крайне важным и актуальным является дальнейший поиск путей оптимального взаимодействия между психиатрией и религией, регистрация и количественная оценка параметров, детерминируемых религиозностью и духовностью личности, и способы повышения профессиональной грамотности практикующих специалистов в данных вопросах.

Список литературы

1. Гумницкий М.Е. Исследование взаимосвязи ценностно-смысловой сферы и религиозности личности. - Материалы международной научно -- практической конференции «Психология в современном развивающемся мире: теория и практика», Челябинск, 2012. С. 57-60 - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://conf-p.narod.ru/Gum.pdf (дата обращения: 03.08.2015).

2. Флусова В. С. Исследование влияния степени религиозности на социальные установки отношения к аутгруппам в православной среде, Иркутский государственный университет, Иркутск. Серия «Политология. Религиоведение» 2014. Т. 7. С. 195-202 - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://ellib.library.isu.ru/docs/filosof/p2396-04_E13_12292.pdf (дата обращения: 05.08.2015).

3. Шуненков Д.А. Религиозность личности: взаимосвязь с уровнем депрессии и тревоги. Количественная оценка. - Материалы 5-ой международной научно -- практической конференции «Душевное здоровье населения на границе Европы и Азии», Оренбург, 2015. С. 151-152.

4. Boehnlein J.K. «Religion and Spirituality in Psychiatric Care: Looking Back, Looking Ahead» Transcultural Psychiatry, December 2006; 634 - 651 p. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://psychres.washington.edu/syllabiandreadings/spirituality_culture/article_boehnlein.pdf (дата обращения: 21.07.2015).

5. Koenig G.H., MD «Religion, Spirituality, and Medicine: Research Findings and Implications for Clinical Practice»// Southern Medical Journal, 2004. N.12, V.97 - 1194 - 1200 p. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://fundacion-salto.org/documentos/Religion,%20Spirituality,%20and%20Medicine.pdf (дата обращения: 02.08.2015).

6. Royal College of Psychiatrists «Recommendations for psychiatrists on spirituality and religion. Position Statement» PS03/2013, November 2013, London, 12 р. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.rcpsych.ac.uk/pdf/ps03_2013.pdf (дата обращения: 02.07.2015).

7. The Religious Commitment Inventory-10 (RCI-10). Worthington, E. L., Jr., Wade, N. G., Hight, T. L., Ripley, J. S., McCullough, M. E., Berry, J. W., Schmitt, M. M., Berry, J. T., Bursley, K. H., & O'Conner, L. 2012 - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.midss.ie/sites/default/files/rci-10_scoring_and_norms.pdf (дата обращения: 01.08.2015).

8. http://psychology_pedagogy.academic.ru/13854/Психиатрия_культуральная (дата обращения: 12.09.2015).

9. https://ru.wikipedia.org/wiki/Психотерапия (дата обращения: 11.09.2015).

Размещено на Allbest.ru