Размещено на http://www.allbest.ru/

Первый съезд врачей Енисейской губернии (1912 г.)

Сунгуров Павел Александрович (2016), кандидат исторических наук, преподаватель, Тюменский государственный нефтегазовый университет (Тюмень, Россия), Pavelsungurov@yandex.ru.

Статья посвящена изучению актуального вопроса организации взаимодействия специалистов внутри профессионального медицинского сообщества Сибири в начале XX века. Представлен анализ сохранившихся сведений о первом съезде врачей в Енисейской губернии, состоявшемся в 1912 году. В качестве материала используются газетные публикации, размещенные в оппозиционном издании тех лет «Сибирские вопросы», которое придерживалось непримиримой позиции к недостаткам административных учреждений Сибири. Кратко охарактеризованы кризисные явления в сфере медицинского обеспечения населения региона, обусловившие необходимость проведения мероприятия, на котором совещательным способом можно было выработать пути решения актуальных вопросов. Доказывается, что первый съезд врачей Енисейской губернии стал знаковым событием для общественной жизни края, невзирая на свой откровенно бюрократический характер. Утверждается, что местная администрация приняла к сведению заявления о проблемах, имевших место в медицине края. Отмечается, что участники съезда, проведенного по инициативе «сверху», во многих случаях не имели возможности высказывать конструктивные предложения. Между тем, как показывает автор статьи, определяющим фактором на тот момент являлась сама возможность коллективного обсуждения общественно важных вопросов, предоставленная съездом участников профессионального сообщества.

Ключевые слова: Сибирь; медицина; Енисейская губерния; фельдшер; резолюция.

съезд медицинский енисейский население

Yeniseysk Governorate Physicians First Congress (1912)

The article studies the actual issue of the interaction between specialists inside professional medical community of Siberia in the early XX century. The analysis of the surviving information about the first congress of physicians in the Yeniseysk Governorate held in 1912 is presented. The material is the newspaper articles, placed in opposition edition of those years “Siberian Problems”, which adhered to the intransigence of the disadvantages of administrative agencies of Siberia. The crisis phenomena in the sphere of medical security of the population of the region necessitating activities, where one can work out solutions to current issues in deliberative way are summarized. It is proved that the first medical congress of Yeniseysk Governorate became a landmark for the social life of the region, despite its overtly bureaucratic character. It is stated that the local administration took note of the statements about the problems that have occurred in medicine of the region. It is noted that members of the congress, held on the initiative “from above”, in many cases had no opportunity to make constructive suggestions. Meanwhile, as the author of the article shows, the determining factor at that time was the possibility of collective discussion of socially important issues given by the congress of the professional community members.

Key words: Siberia; medicine; Yeniseysk Governorate; medical assistant; resolution.

Введение

Вопросы обеспечения населения врачебной помощью как в Сибири, так и во всей Российской империи во все времена носили острый характер, что обусловливает актуальность проблемы формирования профессиональных медицинских сообществ. Целью данной работы является анализ сохранившихся сведений о первом съезде врачей в Енисейской губернии, состоявшемся в 1912 году, при этом в качестве материала используются газетные публикации, размещенные в оппозиционном издании тех лет «Сибирские вопросы», славившемся своей непримиримой позицией к недостаткам административных учреждений Сибири. Эти данные позволяют по-новому взглянуть на систему врачебной помощи того времени. Вопросы организации медицины в восточной части страны рассматривались в трудах таких исследователей, как Г. Кеннан, М. Б. Мирский, Н. Я. Новомбергский, Р. Пайпс, А. В. Ремнев, Н. М. Ядринцев [Кеннан, 1906; Мирский, 1996; Новомбергский, 1903; Пайпс, 1993; Ремнев, 1997; Ядринцев, 1892]. В 1897 году в Сибири была проведена реформа сельской врачебной части, вместо дореформенных уездных врачей по одному на уезд были введены новые штаты, и на всю Енисейскую губернию назначалось 24 сельских врача. При каждом врачебном участке были открыты лечебницы на 10 мест для стационарного лечения, заведены аптечки и назначен младший медицинский персонал [Первый съезд…, 1912].

Предпосылки необходимости проведения съезда

Вышеупомянутая реформа была шагом вперед, но шагом слабым, не обеспечивавшим население губернии достаточной врачебной помощью. Тем более сильно сказывался этот недостаток врачебной помощи в то время, как переселенческая политика бросила в Сибирь массу народа. Население Енисейской губернии за эти 15 лет увеличилось на 50 %, достигнув в 1911 году одного миллиона вместо насчитывавшихся ранее пятисот тысяч жителей [ГАКК. Ф. 595. Оп. 59. Д. 48. Л. 71].

Естественно, что организованная реформой 1897 года сельская врачебная часть не могла удовлетворять нараставшие потребности. Особенно чувствительными к недостатку врачебной помощи оказались переселенцы, привыкшие еще на родине к благам и хорошей постановке земской медицины. Поэтому из деревень неслись жалобы на отсутствие врачебной помощи.

Местная администрация хорошо понимала, что эти жалобы вполне обоснованны, но она была бессильна устранить существовавший недостаток, связанная по рукам и ногам фиксированными штатами и строго определенными сметами [Первый съезд…, 1912].

Переселенческое управление приходило на помощь своими средствами, организуя ряд врачебных и фельдшерских пунктов для переселенцев. Это несколько улучшило дело, но все же далеко не на столько, чтобы было возможно на этом остановиться. Действительно, переселенческая медицина Енисейской губернии была совершенно обанкрочена. Управление ею временно находилось в руках губернского врачебного инспектора. Разуме ется, совсем не этого добивались переселенческие врачи на раннем этапе появления структуры. Будучи истинными творцами сельской медицины в Сибири, они старались осуществлять коллегиальные начала. Неумолимая логика бюрократизма смяла все их попытки после того, как исчезла нужда в них как в строителях новой формы медицинской помощи среди переселенцев. Запрещены были съезды врачей, уничтожены должности санитарных врачей. На повторные заявления врачей о необходимости санитарного врача при управлении отвечали отказом, ссылаясь, между прочим, на соображения экономического характера [Первый съезд…, 1912].

Но далеко не всегда администрация ставила своей основной целью экономию средств. Так, к примеру, в Красноярске существовала специальная амбулатория для чиновников переселенческого управления. Несомненно, у инициаторов этого учреждения была вполне благородная цель и доброе желание оказывать медицинскую помощь обширному кругу лиц определенного ведомства. Но, очевидно, что эти многочисленные чины не были предварительно спрошены о желаемой форме медицинской помощи. И не потому, что в этом крылся злой умысел, а потому, что постановка всех учреждений переселенческого ведомства не предполагала таких порядков, где бы решающее значение имело мнение и желание заинтересованных лиц.

Начальнику Красноярской почтовой конторы было предписано принять меры для организации медицинской помощи среди служащих почтового ведомства. Совершенно справедливо подчеркивалась своевременность такой заботы, и говорилось о лежащем на администрации долге идти навстречу нуждам служащих. Наперед можно было предвидеть, что почтовые чиновники не были собраны для предварительного и совместного обсуждения желаемой формы медицинской помощи.

Бесспорным выглядит тот факт, что уровень сельской медицины в Сибири мог бы быть неизмеримо выше, если бы крестьяне имели право самоопределения. Так, человек, который платит налоги, мог бы критически относиться к тому, что ему возвратится. На рассматриваемое же время для крестьян врач являлся не более чем одним из многочисленных чиновников, с которым разговоры не могли выходить за пределы отживших статей закона или инструкций. А раз все шло по инструкции, значит, хорошо и благополучно, а остальное за них должен был решать кто-то третий [К съезду врачей…, 1912].

То же самое относилось и ко всем другим разновидностям медицинских организаций. Сложная ситуация была и с железнодорожной медициной, где врач был чрезмерно близко связан с рабочими, которые принимались на службу и увольнялись после осмотра врача. Если же рабочий получал увечья, то первым административным лицом после жандарма выступал тоже врач. Получить отпуск, отдохнуть от тяжелой работы можно было не иначе, как заручившись свидетельством врача. Прогул, крестины, именины, болезнь ребенка, жены, даже похороны -- все отвлекавшие от работы моменты должны были получать санкцию врача и притом в довольно своеобразной форме: только болезнь, установленная врачом, давала служащему освобождение [ГАКК. Ф. 595. Оп. 59. Д. 48. Л. 32]. Неудивительно, что отношения рабочих и врачей часто строились на лжи. На практике получалось, что врач для простого рабочего превращался в лицо, не менее важное, чем работодатель. Такая постановка дела настолько омрачала положение железнодорожных врачей, что не редкостью были случаи, когда они бросали свое хорошо оплачиваемое место со всеми привилегиями и переходили на другую работу [К съезду врачей…, 1912].

Следует признать, что местная власть с недоверием относилась к железнодорожным служащим, над которыми к тому же постоянно нависала угроза карающих экспертиз врачей. Если бы рабочие имели свободу и самостоятельность хотя бы в деле лечения, то они сумели бы отдыхать вовремя и хорошо работать. Железнодорожная медицина и санитария были организованы так хитроумно, что врачи и рабочие находились в совершенно разобщенном положении, их участие в строительстве собственного здоровья сводилось к нулю. В этом взаимодействии всегда был кто-то третий, кто предвосхищал право регулировать их отношения [Первый съезд…, 1912].

Определенный интерес представлял доклад, сделанный доктором Рождественским в обществе врачей Енисейской губернии. Докладчик с цифрами в руках доказывал, что спустя 15 лет, несмотря на увеличение числа сельских врачебных участков в Енисейской губернии на десять единиц и на организацию помощи переселенческим управлением, количество населения, закрепленного за врачом, превысило показатели 1897 года. Сократилась только площадь участка [Первый съезд…, 1912].

Конечно, и последнее обстоятельство является значительным улучшением в деле, но все же врачебная помощь была совершенно недостаточной, когда на врача приходилось по 40--50 тысяч населения и по 10 мест для стационарного лечения на то же число жителей [ГАКК. Ф. 595. Оп. 59. Д. 48. Л. 19].

Очевидно, тяжелой и мало поворотливой казенной машине было не под силу живое дело организации сельской врачебной помощи, требовавшее большей свободы, инициативы и значительной подвижности.

Однако жизнь настойчиво требовала для обеспечения здоровья населения больше, чем могло дать какое-либо врачебное отделение, поэтому местная администрация схватилась за то «оружие», которым оперировали земства и от которого она долго отказывалась: начальство хлопотало о разрешении съезда врачей для совместного обсуждения положения сельской врачебной помощи.

Конечно, при этом принимались все меры, чтобы это «орудие» было обезврежено, чтобы оно действовало по направлению, уже заранее намеченному начальством, и чтобы, «боже упаси», оно не вышло из рамок, строго указанных «умеренностью и аккуратностью». Дело в том, что врачей, когда они начинали рассуждать на общие темы организационного характера, любили обвинять во властолюбии, в желании узурпировать исключительные права, вплоть до диктаторской разнузданности. Но права врачей «росли» вместе с правами народа: врачи продолжали работу, но уже без посредников. Полномочия и пределы деятельности врачей должны были определяться не усмотрением начальства, а велениями самого населения.

Вообще же идея организации съезда принадлежала врачебному инспектору и была высказана еще в феврале 1912 года. Программа мероприятия была запланирована очень обширная и касалась едва ли не всех сторон медицинской и санитарной отрасли губернии. Предусматривались не только нужды участковой сельской медицины, но и городской, приказной и общественной медицины, переселенческой, фабричной, даже железнодорожной. Наряду с вопросами практического свойства отводилось достаточное место и докладам научного характера, например, о распространении зоба в Енисейской губернии, докладам по народной медицине, школьной и др. [ГАКК. Ф. 595. Оп. 59. Д. 48. Л. 25].

Сибирь сильно отставала в плане демократизации учреждений по сравнению с земской Россией, особенно это касалось сельской и приказной городской медицины. Съезд врачей Енисейской губернии, созывавшийся впервые, должен был осветить эту сторону дела. Конечно, съезд этот предполагался как бесправный, оторванный от нужд непосредственно заинтересованного населения, бессильный практически осуществлять меры рациональной борьбы с недугами. Тем не менее съезд имел полную возможность нарисовать картину действительного положения вещей, дать исчерпывающий материал, основанный на личных наблюдениях и переживаниях.

В 1911 году такой съезд состоялся в Тобольской губернии, в 1912 году -- в Енисейской губернии, и еще намечались подобные мероприятия в Иркутской и Забайкальской области.

Разумеется, все эти съезды организовывались по одному трафарету: председатель -- врачебный инспектор, доклады участников редактировались им же, резолюции съезда заблаговременно составлялись врачебным отделением, и сам съезд выступал только в роли «классического хора», поддерживавшего виды и намерения начальства.

Проведение съезда

Съезд врачей Енисейской губернии, открывшийся 4 сентября 2012 года и закрывшийся через 4 дня, то есть 7 сентября [ГАКК. Ф. 595. Оп. 59. Д. 48. Л. 12], к сожалению, не мог получиться иным, чем он состоялся, из-за бюрократической составляющей. Съезд, однако, был достаточно значительным: участников насчитывалось до 50 человек -- вместе с городскими врачами, из которых приняли участие в съезде очень немногие. Заседания съезда были открытыми. Публика воспользовалась своим правом посещать заседания съезда, на них пришло около 20 человек, преимущественно фельдшеры [Первый съезд…, 1912].

На каждом заседании присутствовал бывший депутат от Енисейской губернии в Государственной Думе С. В. Востротин. Открывал съезд енисейский губернатор. В первой же своей речи он обозначил границы съезда и просил делегатов не увлекаться [ГАКК. Ф. 595. Оп. 59. Д. 63. Л. 58].

С выбором председателя произошел казус. Закрытой баллотировкой записками большее число голосов получил врач В. М. Крутовский. По-видимому, исход баллотировки поверг в большое смущение врачебного инспектора, который уже заранее считал для себя обеспеченным председательское кресло.

Неизвестно, что бы получилось в дальнейшем, если бы Крутовский не догадался отказаться от предложенной ему чести. Второе большинство голосов было за инспектора, и таким образом он оказался председателем съезда.

Занятия съезда носили утилитарный характер. Научных докладов не было. Да и вообще, как таковых, докладов не было, а съезду читались краткие положения по каждому программному вопросу, выработанные на уездных съездах, и эти положения обсуждались. Собственно, должны были обсуждаться, но в большинстве случаев не обсуждались, а если и дебатировались, то очень уж слабо [Первый съезд…, 1912]. Съезд превратился в «большой молчальник», и председателю стоило много труда заставить членов его разговориться [Там же]. Большинство делегатов за все время работы съезда не проронили ни одного слова, как ни взывал председатель. По каждому вопросу в заключение говорил всегда очень длинно сам председатель, и речи его носили наставительно-поучительный и успокоительный характер. Резолюция обычно вытекала из его речи и, вероятно, была заранее заготовлена в канцелярии врачебного отделения.

Вопросы «сомнительные» или «неудобные» прямо сдавались в архив по формуле: «оставить до будущего съезда», а при настоянии со стороны просто снимались с очереди.

Такая участь постигла предложение одного из членов вынести резолюцию о необходимости скорейшего учреждения в Сибири земства, которое одно только и могло с успехом вести дело организации врачебной помощи в губернии. При гробовом молчании всего съезда это предложение было снято председателем как не вошедшее в программу съезда. И, действительно, на протяжении четырехдневных занятий съезда ни земской идеи, ни земского «духа» абсолютно не наблюдалось. На съезде были чиновники-врачи, которые и обсуждали все вопросы с «чиновничьей» точки зрения. При этом председатель усиленно заботился, чтобы эта «кокардная» точка зрения не выскочила из рамок намерений высшего начальства [Первый съезд…, 1912].

Все вопросы решались, что называется, от ума, так как в губернии отсутствовала медико-санитарная и статистическая организации, поэтому не имелось материалов, на которых было бы возможно основать то или иное положение. По-видимому, основательных и серьезных отчетов по участкам не было, или не проводилась их практическая разработка. Съезд ограничивался маленькими коррективами или пожеланиями, не имевшими под собой почвы. Он шел откровенно вяло и безжизненно, и в результате едва ли внес что-нибудь новое в дело постановки сельской врачебной помощи.

Происходили и курьезы. Например, съезд одобрил существовавшую разъездную систему, а как корректив к ней было внесено предложение истребовать для сельских врачей право пользоваться для разъездов тройкой лошадей, а не парой, как было ранее. Съезд одобрил замещение врачебным отделением фельдшерских мест ротными фельдшерами, что широко практиковалось к 1912 году. Было принято решение для борьбы с глазными болезнями организовать летучие отряды.

Несомненно, для того, кто знаком со съездами земских врачей, кто участвовал в них, первый съезд врачей Енисейской губернии мог показаться жалкой пародией, но ничем иным при существовавших условиях он и не мог быть [Первый съезд…, 1912].

Выводы

Таким образом, можно заключить, что первый региональный съезд врачей, проведенный в 1912 году в Енисейской губернии, положил начало традиции совместного решения специалистами назревших вопросов в области медицины и организации врачебного дела в регионе. Невзирая на массу организационных недостатков, данное мероприятие имело важное значение как для профессионального сообщества медицинских работников края, так и для всего общества. Местная администрация пошла на своего рода компромисс с общественностью и приняла к сведению заявления о проблемах, имевших место в медицине края. На мероприятии было заслушано множество мнений по различным актуальным проблемам медицинского обслуживания в регионе. Проанализировав состояние врачебного дела по отдельным ведомствам, можно сделать вывод, что ряд структур, не имевших прямого отношения к медицине, нередко оказывал содействие в решении проблем. Конечно, участники съезда, проведенного по инициативе «сверху», вряд ли имели возможность высказывать конструктивные предложения, но, тем не менее, на то время определяющим фактором являлся сам факт коллективного обсуждения общественно важных вопросов.

Источники

1. ГАКК -- Государственный архив Красноярского края. Ф. 595. Оп. 59.

2. К съезду врачей Енисейской губернии // Сибирские вопросы. -- 1912. -- 28 февраля.

3. Первый съезд врачей Енисейской губернии // Сибирские вопросы. -- 1912. -- 28 сентября.

1. Кеннан Г. Сибирь! / Г. Кеннан. -- Санкт-Петербург : Альфарет, 1906. -- 398 с.

2. Кеннан Г. Сибирь и ссылка : т. 1 / Г. Кеннан. -- Санкт-Петербург : Изд. С. Н. Салтыкова, 1906. -- 390 с.

3. Мирский М. Б. Медицина России 16--19 веков / М. Б. Мирский. -- Москва : Росспэн, 1996. -- 375 с.

4. Новомбергский Н. Я. По Сибири / Н. Я. Новомбергский. -- Санкт-Петербург : Типография Дома Призрения Малолетних Бедных, 1903. -- 350 с.

5. Пайпс Р. Россия при старом режиме / Р. Пайпс. -- Москва : Независимая газета, 1993. -- 518 с.

6. Ремнев А. В. Самодержавие и Сибирь : административная политика второй половины XIX -- начала XX в. / А. В. Ремнев. -- Омск : Изд-во Томского ун-та, 1997. -- 252 с.

7. Ядринцев Н. М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении / Н. М. Ядринцев. -- Санкт-Петербург : Издание И. М. Сибирякова, 1892. -- 750 с.

1. Kennan, G. 1906. Sibir'! Sankt-Peterburg: Alfaret. 398. (In Russ.).

2. Kennan, G. 1906. Sibir' i ssylka: 1. Sankt-Peterburg: Izd. S. N. Saltykova. 390. (In Russ.). Mirskiy, M. B. 1996. Meditsina Rossii 16--19 vekov. Moskva: Rosspen. 375. (In Russ.).

3. Novombergskiy, N. Ya. 1903. Po Sibiri. Sankt-Peterburg: Tipografiya Doma Prizreniya Maloletnikh Bednykh. 350. (In Russ.).

4. Payps, R. 1993. Rossiya pri starom rezhime. Moskva: Nezavisimaya gazeta. 518. (In Russ.).

5. Remnev, A. V. 1997. Samoderzhavie i Sibir': administrativnaya politika vtoroy poloviny XIX -- nachala XX. Omsk: Izd-vo Tomskogo un-ta. 252. (In Russ.).

6. Yadrintsev, N. M. 1892. Sibir' kak koloniya v geograficheskom, etnograficheskom i istoricheskom otnoshenii. Sankt-Peterburg: Izdaniye I. M. Sibiryakova. 750. (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru