Распространенность нарушений сна среди пациентов с зависимостью от различных психоактивных веществ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии (НМИЦ ПН) имени В.М. Бехтерева

Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова (ПСПбГМУ им. И.П. Павлова)

Распространенность нарушений сна среди пациентов с зависимостью от различных психоактивных веществ

Ветрова М.В., Кучменко Д.Н., Генина И.Н.,

Гончаров О.В., Рыбакова К.В., Семенова Н.В.,

Зубова Е.Ю., Киселев А.С., Незнанов Н.Г., Крупицкий Е.М.

РЕЗЮМЕ

Введение. Расстройства сна могут приводить к развитию заболеваний, связанных с употреблением психоактивных веществ (ПАВ). В настоящее время сравнительно мало известно о распространенности нарушений сна у лиц с наркологическими заболеваниями в России.

Цель. Определение частоты встречаемости расстройств сна у пациентов (п = 196) с синдромом зависимости от алкоголя (АЗ, п = 102), от опиоидов (ОЗ, п = 55) и полисубстантной зависимостью (ПЗ, п = 39), обращавшихся за наркологической помощью.

Материалы и методы. Проведено кросс-секционное исследование нарушений сна больных в г. Санкт-Петербурге в период с 2017 по 2018 г. Оценка нарушений сна проводилась с использованием модифицированного опросника «Индекс тяжести инсомнии». Наличие расстройств сна оценивалось в разные временные периоды: когда-либо в жизни, за последние 12 мес и за последние 30 сут.

Результаты. Во всех исследуемых группах у значительного количества больных (49,0-76,5% из 196) отмечались определенные расстройства сна. В частности, различные инсомнические расстройства за последние 30 сут наиболее часто встречались в группе АЗ (60,8-73,5% из 102), причем наиболее актуальной жалобой было раннее пробуждение. В группе ПЗ наиболее часто встречались расстройства сна в течение жизни (94,9-100,0% из 39), тогда как за последние 30 сут инсомнические расстройства были относительно редки. Однако именно нарушения сна за последние 30 сут статистически значимо чаще (р < 0,05) отмечались в группе пациентов, активно потребляющих наркотические вещества (40,2-87,2%), по сравнению с группой пациентов в ремиссии (0-16,7%).

Заключение. Полученные результаты демонстрируют высокую распространенность инсомнических расстройств среди пациентов с зависимостью от ПАВ. Результаты исследования свидетельствуют о положительном влиянии ремиссии на сон и указывают на необходимость дальнейшего изучения влияния нарушений сна на течение аддиктивного заболевания.

Ключевые слова: нарушения сна, наркологическое заболевание, алкоголь, опиоиды, полисубстантная зависимость.

The prevalence of the sleep disturbances among the patients with substance use disorders

ABSTRACT

Background. There is evidence that sleep disorders may be significantly linked to the development of the substance use disorders (SUD). However, data about the prevalence of the sleep disturbances among patients with SUD in Russia are relatively limited.

Aim. To evaluate the frequency of the sleep disturbances among patients (n = 196) with alcohol (AD, n = 102), opioid (OD, n = 55) and polysubstance dependence (PD, n = 39) seeking addiction medical care.

Materials and methods. We conduct a cross-sectional study of sleep disturbances among patients in St. Petersburg in 2017-2018. The modified Insomnia Severity Index (ISI) was administered to assess sleep during different periods of time: lifetime, the past 12 months, and the past 30 days.

Results. All groups demonstrated relatively high presence of different sleep disorders (range: 49.0-76.5% among 196). The sleep disturbances over the past 30 days were more common in the AD group (60.873.5% among 102) with the early morning awakening as the most frequent complaint. In the PD group the prevalence of lifetime sleep disturbances was high (94.9-100.0% among 39), whereas insomnia disorders were relatively rare over the past 30 days. However, it was sleep disturbances over the past 30 days that were statistically significantly more often (p < 0,05) observed in the group of patients who actively consume narcotic substances (40.2-87.2%), compared with the group of patients in remission (0-16.7%).

Conclusion. The results demonstrated the high prevalence of insomnia among patients with SUD and suggested that the remission have a positive effect on the symptoms of sleep disorders. Further studies of the association between sleep disturbances and SUD progression are needed.

Key words: sleep disorders, chronobiological rhythms, substance use disorders, alcohol, opioids, psychostimulants.

ВВЕДЕНИЕ

Известно, что нарушения сна и аддиктивные (или наркологические) заболевания тесно взаимосвязаны. В частности, некоторые психоактивные вещества (ПАВ) - алкоголь и транквилизаторы - применяются как препараты для самолечения расстройств сна, прежде всего при трудностях с засыпанием, тогда как другие, например психостимуляторы, используются в качестве средства при отсутствии бодрости в течение дня. Однако известно, что аддиктивное заболевание может быть причиной расстройств сна, что, в свою очередь, может способствовать рецидиву заболевания.

Большинство пациентов, обращающихся за помощью для лечения наркологических заболеваний, сообщают о расстройствах сна, существующих вне начальной фазы синдрома отмены [1-3]. Систематический анализ расстройств сна у пациентов с наркологическими заболеваниями свидетельствует о высокой распространенности нарушений сна, длительность которых варьирует от нескольких недель до нескольких месяцев после завершения лечения синдрома отмены от ПАВ [2]. Бессонница является наиболее распространенным видом нарушений сна в общей популяции и часто встречается у пациентов с психическими заболеваниями. Кроме термина «бессонница» в научной литературе часто используют синонимы «инсомния» или «диссомния», и реже - «агрипния» и «асомния». Как симптом, термин «бессонница» означает наличие жалоб на трудности при засыпании и при поддержании сна или субъективное ощущение неудовлетворенности сном.

Бессонница классифицируется как заболевание согласно диагностическим критериям МКБ-10, включая следующие жалобы на расстройства сна: трудности при засыпании, ночные пробуждения и (или) плохое качество сна, которые отмечаются минимум три раза в неделю в течение одного месяца и приводят к выраженному дистрессу для личности или препятствуют личностному функционированию в повседневной жизни [4]. Кроме того бессонница как основное заболевание отдельно выделяется в тех случаях, когда отсутствует этиологический органический фактор, такой как наличие неврологического, другого соматического состояния или расстройства, связанного с употреблением психоактивного вещества, или прием препаратов, способствующих возникновению бессонницы [5]. Обычно жалобы на сон рассматриваются врачами-наркологами как симптомы, связанные с употреблением ПАВ. В связи с ограниченным применением диагностических критериев инсомнических расстройств в клинической практике врача-нарколога затруднительно разграничение расстройств сна как отдельного заболевания и тех расстройств сна, которые являются симптомами наркологического заболевания, например одним из компонентов синдрома отмены.

Изучение взаимосвязи между инсомнически- ми и аддиктивными расстройствами имеет большую клиническую значимость в связи с тем, что потребление ПАВ может усиливать негативные эффекты бессонницы (например, усугублять развитие депрессии, повышать риск смертности) и инсомния может приводить к рецидиву аддиктив- ного заболевания [6].

Известно, что лечение инсомнических расстройств у пациентов с наркологическими заболеваниями зависит от этиологии данных расстройств и влияния различных сопутствующих факторов [7]. Считается, что воздержание от потребления ПАВ и длительная ремиссия часто являются необходимым и достаточным условием для эффективного лечения бессонницы у данной группы больных. Однако диагностика и адекватное лечение расстройства сна у наркологических больных могут оказать значительное влияние на стабилизацию ремиссии [6].

Цель данного исследования - определение частоты встречаемости различных расстройств сна у пациентов с синдромом зависимости от алкоголя, опиоидов и полисубстантной зависимостью, существующих вне периода отмены ПАВ. В рамках кросс-секционного исследования проводилась ретроспективная оценка инсомнических расстройств в разные периоды времени: когда-либо в жизни, за последние 12 мес и за последние 30 сут.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

В исследовании приняли участие 196 человек: 130 мужчин (66,3%) и 66 женщин (33,7%). Проведено сплошное сравнительное кросс-секционное исследование распространенности расстройств сна у пациентов с психическими и поведенческими расстройствами, связанными с употреблением алкоголя (группа АЗ) - 102 (52,0%), из них 66 мужчин (64,7%); опиоидов (группа ОЗ) - 55 (28,1%), из них 34 мужчины (61,8%); и полисубстантной зависимостью (группа ПЗ) - 39 (19,9%) из них 30 мужчин (76,9%). Диагноз был установлен на основании диагностических критериев МКБ-10, определяющих наличие признаков зависимости от ПАВ. Большинство больных, п = 184 (93,9%), включались в исследование после завершения курса дезинтоксикации вследствие активного употребления ПАВ. В группе АЗ все больные включались в исследование после завершения курса дезинтоксикации (купирования синдрома отмены). В группы ПЗ и ОЗ также были включены пациенты, воздерживающиеся от употребления ПАВ (п = 12), период ремиссии составлял от 10 до 32 мес. В исследование не включались больные с наличием выраженных когнитивных расстройств и манифестных форм психотических расстройств, соответствующих диагностическим разделам Р00-09 и Р20-99 по МКБ-10, не владеющие русским языком, младше 18 лет и отказавшиеся от участия в исследовании.

Для определения наличия расстройств сна использовался модифицированный опросник на основании инструмента «Индекс тяжести инсомнии » [8], включающий следующие симптомы расстройств сна: 1) трудности засыпания (ТЗ);

2) трудности поддержания сна (ТПС); 3) раннее пробуждение (РП); 4) дневная сонливость (ДС) и 5) отсутствие бодрости после пробуждения (ОБП). Существование данных симптомов пациент оценивал на протяжении разных временных периодов: за последние 30 сут, последние 12 мес и когда-либо в жизни. Перед проведением опроса испытуемому давалась инструкция, согласно которой его просили оценить наличие данных симптомов в течение последних 30 сут, 12 мес и когда-либо в жизни вне активного потребления психоактивных веществ и вне периода отмены.

Участие в исследовании являлось добровольным, анонимным и конфиденциальным. Участвовать в исследовании предлагалось всем пациентам, госпитализированным в стационарные (Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии им. В.М. Бехтерева и Ассоциация организаций здравоохранения «Медицинский центр “Бехтерев”») и амбулаторное (СПб ГБУЗ «Городская наркологическая больница») наркологические учреждения с мая 2017 г. по февраль 2018 г. Все лица, участвующие в исследовании, дали информированное согласие на участие в исследовании. Продолжительность опроса для каждого участника составляла 10-20 мин.

Статистический анализ. Для проверки нормальности распределения значений количественной переменной (возраст) применялся метод построения гистограмм. В качестве статистических характеристик были рассчитаны частоты и доли (%) для всех переменных в общей выборке и по группам в зависимости от вида потребляемого ПАВ (алкоголь, опиоиды и несколько ПАВ) и наличия ремиссии продолжительностью более 10 мес. Проведено сравнение групп по частотам значений переменных с использованием точного критерия Фишера. Различия принимались статистически значимыми при полученных ^-значениях менее 0,05. Статистическая обработка была проведена при помощи пакета ІВМ БРББ, версия 21.

РЕЗУЛЬТАТЫ

расстройство сон психоактивный

Средний возраст участников в группе АЗ составил 44,81 (БИ = 9,69), группе ОЗ 35,66 (5,49) и группе ПЗ 31,57 (7,88) лет. В группах АЗ и ОЗ значения возраста соответствовали закону нормального распределения.

В общей выборке (п = 196) большинство участников (49,0-76,5%) испытывали различные симптомы расстройств сна, в частности трудности засыпания, трудности поддержания сна, раннее пробуждение, дневную сонливость и отсутствие бодрости после пробуждения в разные временные периоды: в течение жизни, последние 12 мес и 30 сут. В течение последнего года и за последние 30 сут наиболее частыми симптомами были ДС - 71,4% (140/196) и 62,2% (122/196) соответственно, а также ТЗ - 66,8% (131/196) и 57,7% (113/196) соответственно. Достаточно часто отмечались ТПС как за последние 12 мес (60,7% (119/196), так и за последние 30 сут (49,0% (96/196))

При проведении сравнительного анализа трех нозологических групп (зависимость от алкоголя, опиоидов и полисубстантная зависимость) выявились статистически значимые различия между группами по частоте следующих показателей: ТЗ, ТПС, РП, ДС и ОБП когда-либо в жизни и ДС за последние 12 мес значимо чаще наблюдалось у больных в группе ПЗ по сравнению с группами

ОЗ и АЗ (табл. 1). В группе ПЗ статистически значимо реже встречались жалобы на ОБП за последние 12 мес, 30 сут и ТПС за последние 30 сут по сравнению с АЗ и ОЗ.

Таблица 1 Table 1

Частотная таблица показателей нарушений сна в нозологических группах испытуемых, n = 196

The frequency of sleep disturbances in the groups of participants with different substance use disorders (n = 196)

Попарные межгрупповые сравнения проводились также при помощи точного критерия Фишера, статистическая значимость различий указана для каждого показателя в каждой группе при сравнении: с группой пациентов с синдромом зависимости от алкоголя (АЗ) -- А, синдромом зависимости от опиатов (ОЗ) -- О, синдромом зависимости от нескольких ПАВ (ПЗ) -- П; абс. -- абсолютное количество (здесь и в табл. 2).

¹ р-значения по точному критерию Фишера (здесь и в табл. 2); * p < 0,05;** p < 0,01.

Note. Pairwise intergroup comparisons were also carried out using the Fisher exact test, the statistical significance of the differences is indicated for each indicator in each group when compared with: a group of patients with alcohol dependence (AD) -- A, opiate dependence (OD) -- O, and polysubstance dependence (PD) -- P; abs. -- absolute amount (here and in table. 2).

¹ p-values according to the exact Fisher criterion (here and in table. 2); * p < 0,05; ** p < 0,01.

Интересно, что частота жалоб на ТПС и ОБП за последние 30 сут была наиболее высокой для группы АЗ по сравнению с группами ОЗ и ПЗ (см. табл. 1).

Для группы АЗ характерны все нарушения сна, изучаемые в данном исследовании, в различные временные интервалы: частота встречаемости за последние 30 сут - 60,8-71,6%, за последние 12 мес - 52,0-70,6%, а когда-либо в жизни - 48,0-68,6%. При проведении сравнения с группами наркопотребителей (ОЗ и ПЗ) в группе АЗ за последние 30 сут значительно чаще встречались ОБП и ТЗ и ТПС (см. табл. 1).

В группе ОЗ (п = 55) наиболее частыми жалобами были нарушения сна, беспокоящие когда-либо в жизни: ОБП, ТЗ и ТПС (по 78,2%), ДС (76,4%) и РП (70,9%). Реже выявлялись жалобы на нарушения сна за последние 12 мес (43,667,3%) и последние 30 сут (21,8-50,9%). Интересно, что в группе ОЗ при сравнении с группами АЗ и ПЗ статистически значимо реже встречались РП в течение последних 12 мес и 30 сут и ДС за последние 30 сут (см. табл. 1). Отметим, что мы не выявили статистически значимых различий по частоте показателей ТЗ и ТПС за последние 12 мес между нозологическими группами, однако данные симптомы встречались у большинства (52,0-71,8%) испытуемых во всех группах (см. табл. 1).

Таким образом, в группах ОЗ и ПЗ более часто имели место нарушения сна в прошлом (когда-либо в жизни и в последние 12 мес), но не за последние 30 сут, что статистически значимо чаще отмечалось в группе АЗ. Следует отметить, что на момент проведения опроса никто из участников исследования не получал фармакологического лечения, которое могло бы оказывать терапевтический эффект на нарушения сна.

В связи с выявленной низкой частотой встречаемости нарушений сна за последние 30 сут в группах ОЗ и ПЗ по сравнению с группой АЗ, мы дополнительно провели анализ влияния ремиссии на частоту встречаемости нарушений сна среди участников данных групп (табл. 2).

Таблица 2 Table 2

Показатели нарушений сна у испытуемых в группах ОЗ и ПЗ в зависимости от ремиссии наркологического заболевания, п = 94

The frequency of the sleep disturbances in the groups of participants with opioid and psychostimulants use disorders depends on the remission of substance use disorder, n = 94

1. Smith N., Hill R., Marshall J., Keaney F., Wanigaratne S. Sleep related beliefs and their association with alcohol relapse following residential alcohol detoxification treatment. Behav. Cogn. Psychother. 2014; 42 (5): 593-604. DOI: 10.1017/S1352465813000465.

2. Angarita G.A., Emadi N., Hodges S., Morgan P.T. Sleep abnormalities associated with alcohol, cannabis, cocaine, and opiate use: a comprehensive review. Addict. Sci. Clin. Pract. 2016; 11 (1): 9. DOI: 10.1186/ s13722-016-0056-7.

3. Roehrs T.A., Roth T. Sleep disturbance in substance use disorders. Psychiatr. Clin. North Am. 2015; 38 (4): 793-- 803. DOI: 10.1016/j.psc.2015.07.008.

4. Sorscher A.J., Siddiqui A.A., Olson A., Johnson D. Pharmacotherapy for ohronic insomnia: A brief survey of PCP attitudes and preferences. J. Sleep Disor: Treat Care. 2016; 5: 1. DOI: 10.4172/2325-9639.1000169.

5. Полуэктов М.Г., Левин Я.И. Расстройства сна и их лечение. Журнал неврологии и психиатрии им. C.C. Корсакова. 2010; 110 (9): 70--75. [Poluehktov M.G., Levin

Ya.I. Sleep disorders and their treatment. S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry. 2010; 110 (9): 7075. (in Russ.)].

6. Brower K.J. Insomnia, alcoholism and relapse. Sleep Med. Rev. 2003; 7 (6): 523-539. DOI: 10.1016/S1087- 0792(03)90005-0.

7. Miller M.B., Donahue M.L., Carey K.B., Scott-Shel- don L.A. Insomnia treatment in the context of alcohol use disorder: a systematic review and meta-analysis. Drug. Alcohol. Depend. 2017; 181: 200-207. DOI: 10.1016/j. drugalcdep.2017.09.029.

8. Morin C.M., Belleville G., Bйlanger L., Ivers H. The Insomnia Severity Index: Psychometric Indicators to Detect Insomnia Cases and Evaluate Treatment Response. Sleep. 2011; 34 (5): 601-608. DOI: 10.1093/sleep/34.5.601.

9. Cohn T., Foster J., Peters T. Sequential studies of sleep disturbance and quality of life in abstaining alcoholics. Addict. Biol. 2003; 8 (4): 455-462. DOI: 10.1080/ 13556210310001646439.

10. Голенков А.В., Полуэктов М.Г. Распространенность нарушений сна у жителей Чувашии (данные сплошного анкетного опроса). Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2011; 111 (6): 64-67. [Golenkov A.V., Poluektov M.G. The prevalence of sleep disorders among residents of Chuvashia (data from a continuous questionnaire survey). S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry. 2011; 111 (6): 64-67 (in Russ.)].

11. Brower K.J., Krentzman A., Robinson E.A.R. Persistent insomnia, abstinence, and moderate drinking in alcohol-dependent individuals. Am. J. Addict. 2011; 20 (5): 435-440. DOI: 10.1111/j.1521-0391.2011.00152.x.

12. Brower K.J. Assessing and treating insomnia related to alcohol use disorders. Curr. Addict. Rep. 2016; 3 (1): 98-108. DOI: 10.1007/s40429-016-0083-1.

13. Brower K.J., Perron B.E. Sleep disturbance as a universal risk factor for relapse in addictions to psychoactive substances. Med. Hypotheses. Elsevier Ltd. 2010; 74 (5): 928-933. DOI: 10.1016/j.mehy.2009.10.020.

14. Dolsen M.R., Harvey A.G. Life-time history of insomnia and hypersomnia symptoms as correlates of alcohol, cocaine and heroin use and relapse among adults seeking substance use treatment in the United States from 1991 to 1994. Addiction. 2017; 112 (6): 1104-1111. DOI: 10.1111/add.13772.

Размещено на Allbest.ru