Символ и смысл как основа нейропсихологической коррекции

Образы-представления имеют структуру и динамику. При том, вероятно, они зависят от уровня поражения ЦНС ребёнка и нейросиндрома (промежуточный, ствол на уровне среднего, фактор «высшего синтеза» и т.п.). Структура может выражаться в:

1) наборе элементов по смыслу (например, не хватает клюва у птицы, либо перебор и т.п.);

2) элементов по качеству (цвет, пространственное расположение, знак и т.п.);

3) целостное изображение образа в пространстве;

4) интуитивное достраивание неполного образа по количеству элементов, качеству (цвет, форма и т.п.).

При том для каждого уровня ЦНС вероятно имеется определённая специфика.

Динамика может выражаться:

1) в изменении количества набора элементов и их качества в определённый промежуток времени;

2) то же самое, но в зависимости от определённой деятельности;

3) специфика самой динамики - быстро, медленно, лабильно, ригидно и т.п.

2) Символ понимается как выбор (на основе синтеза) набора определённых образов-представлений и/ или образа-представления, которые:

1) наиболее адаптивны конкретному моменту времени и ситуации,

2) вероятно является устойчивым образованием, за счёт содержания в себе структуры и динамики образов-представлений.

Это может говорить о том, что символ является поведенческой схемой (или динамическим стереотипом), которая отражает в себе функционирование психических процессов и в целом системную работу головного мозга ребёнка и включение в эту систему родительского и окружающих людей психического тонуса. При этом интересен вопрос возможности влияния неоптимального распределения психического тонуса у ребёнка и снижение у него функционирования психических процессов на распределение психического тонуса родителей и специфику функционирования их психических процессов: имеется ли такая связь, какого она качества и как её можно использовать в рамках коррекции? Что в современной нейропсихологии не имеет достаточного описания, не смотря на важность данного момента для коррекции ребёнка. В основном изучение близких вопросов характерно для других областей психологии [23, 24].

Другими словами, символ есть некая адаптивная схема к ситуации, которая отобрана ранее мозгом ребёнка и выстроенная за счёт структуры и динамики образов-представлений, которые мозг ребёнка мог выстроить на тот момент, либо на данный момент - учитывая нейросиндром.

3) Смысл есть содержание символа/ов. Но о смысле можно говорить лишь тогда, когда для ребёнка представлен соответствующий 1) предметный материал (окружающие вещи, объекты, и т.п.), 2) правильно сформированные операции взаимодействия с ними, 3) эмоциональное отношение к символу/ам. Так как основа работы - это работа с образом-представлением (с его структурой и динамикой). Смысл же - это вершина, ниже которой есть символ/ы, ниже которых уже образы- представления, которые и есть базисом и мишенью. Но их корректировать сложно, благодаря чему выходит на первый план смысл.

За счёт смысла - а это значит в каждый момент времени ребёнку помогать взаимодействовать с материалом определёнными операциями и с определённым эмоциональным отношением (вызывать определённые эмоции и т.д.), закрепляя при этом это внешне жестами символического значения, мы можем улучшить коррекционный процесс.

Вероятно, имеется различие в рамках нейросиндромов включение смысла. Например, для среднемозговых и стволовых в целом - можно было организовать один длинный сюжет, включающий смысл. Для промежуточного - смысловые кванты, которые также в процессе сюжета переходят в общий смысл.

4. Мозг символичен. Имеется в виду, что как в основе понимания лежат смысловые фреймы, которые наиболее оптимальны в виде информации для мозга и работы с ней, так и для модуляции образа-представления ОП и социального опосредствования оптимален символ как поведенческая схема.

СИМВОЛ

Если символ это есть синтез и отбор определённых образов представлений, имеющих определённые структуру и динамику. То 1) Содержание символа («созидающий» символ - в образе строителя и т.п.) и 2) Уровневое по модальности выражение символа - в статичных упражнениях на образ тела, либо в двигательных типа «льва», или в когнитивных (загадки в рамках сюжета) - могут являться одними из основных триггеров в перестройке структуры ОП и изменения хода их динамики.

Символ является поведенческой схемой и включает:

Содержание (таб. 1). Он может быть «созидающим», «разрушения», «избегания» и т.п. Именно здесь ярко выражается смысл. Так, мозговые системы ребёнка могут способствовать активному включению в поведении символа «разрушения». Когда ребёнок пытается крушить всё вокруг. Каждый уровень ЦНС здесь приобретает свои компенсации. В целом, благодаря этому - происходит компенсация распределения психического тонуса.

Смысл мозговых систем является оптимальной адаптацией организма к окружающей действительности. Это общий смысл ЦНС и входящих в неё систем. Но каждая мозговая система вносит свой собственный смысл в общий. Это специфика отражается также в поведении и является внутренним содержанием символа и символической деятельности.

Если внешнее содержание символа - это именно поведенческое проявление в виде деятельности «разрушения», чтобы автоматически компенсировать дефицит в структуре и/или динамике ОП, либо распределении мышечного тонуса, а в целом - в распределении психического тонуса. То, внутреннее содержание символа - это смысл, основанный на функционировании мозговых систем, которые на определённом уровне пытаются компенсировать свою работу. Поэтому важной задачей в коррекции является за счёт организации внешней деятельности способствовать их корректированию. Так, например, позволять ребёнку делать «разрушительные» перерывы и отыгрывать сюжет, где имеются символы как «созидающие» (строитель) (преимущественно), так и «разрушения» (землетрясение). А смысл строить, например, если это уровень промежуточного мозга, на избирательном торможении и оптимизации системы пропуска определённой сенсорной информации далее в кору. Поэтому можно выстраивать смысл на основе реакций избегания ошибки (что характерно для данного уровня ЦНС) к определённым стимулам, либо по-иному. Но в начале необходимо понять насколько функциональны перцепция и ОП (структура и динамика), какие уровни ЦНС наиболее компенсаторно полезны, каковы символы у ребёнка, как он их выстраивает, какова их структура, содержание и динамика;

Таким образом, относительно принципов можно выделить 2 основных пути коррекционной работы в смысловой нейропсихологической коррекции: «снизу- вверх» - когда корректируем структуру и динамику образов представлений; «сверху- вниз» - когда происходит коррекция символа/ов и смысла. Конечно же на практике часто используется их комплекс, при том избирательно, учитывая нейросиндром ребёнка и его изменения.

СИМВОЛ И ВИСЦЕРАЛЬНАЯ СИСТЕМА/ БОЛЕВАЯ СИСТЕМА

Висцеральная чувствительность - это чувствительность, которую получает организм от висцерорецепторов (барорецепторы, хеморецепторы, рецепторы растяжения, осморецепторы). Информация используется главным образом для процессов регуляции жизнедеятельности. Интересным является то, что только часть данной чувствительности попадает в поле сознания. Большая же часть остаётся на подпороговом уровне. Но при этом и она влияет на наш эмоциональный фон и соответственно на принятие тех или иных решений [9].

Но при этом осознанность некоторой чувствительности можно лучше фиксировать, благодаря тренировкам и опыту. В целом, сама степень осознания висцеральных ощущений возрастает по следующей прямой: вегетативные регуляторные процессы - неспецифические ощущения, самочувствие - осознанные ощущения (например, голод) - локальные конкретные ощущения (потребность в мочеиспускании) [9].

Если символ рассматривать с позиции поведенческой схемы, то висцеральную чувствительность (включая континуум осознание-неосознание) может являться базисом символа. И с этой позиции островковую долю, как нейронный базис висцеральной чувствительности, можно рассматривать не только как опосредующее звено между ОП и «высшим синтезом», но как символ, который и является этим звеном.

Почему не промежуточный мозг, конкретнее таламус? Таламус скорее хоть и способен на опосредствование через перцептивный образ, но оно прямое и малозвеньевое. Например, связки-вкус-обоняние, зрение-тактильная чувствительность, то есть близко расположенные относительно топографии ядер таламуса и являются как бы некоторым частями перцептивного образа (тактильный образ как отдельно и т.п.). В то же время островковая доля, скорее всего (за счёт своего положения эволюционного, всё-таки корковая структура, и топографии), имеет более сложную степень опосредствования:

1) по составу звеньев (например, обоняние-зрение-тактильное);

2) по топографии (разноудалённые, а не только близкорасположенные);

3) имеет совсем другое качество, так как это уже уровень ОП, да и при том, на основе висцеральной чувствительности в первую очередь, уровень символа.

Где символ - там социальное опосредствование. А это значит, что символ формируется через социальное окружение, хоть и наполняется после личностным смыслом. Что касается висцеральной чувствительности, её мы изначально тренируем контролировать в социуме для социума (приучение к туалету, своевременное испускание газов и т.п.). Тем самым выстраиваем некоторые поведенческие паттерны. Качество висцеральных ощущений, вероятно, тоже подвергается изменениям (не только учитывая взросление и болезнь).

Поэтому интересно будет предположить, что символ как поведенческая схема (как определённая последовательность висцеральных ощущений, с акцентом на определённое по качеству висцеральное ощущение на фоне их социализации (истории того, как проходило социальное опосредствование)) базируется в мозге преимущественно в островковой доли. На это указывают не только данные о ней как о центре висцеральных ощущений, но и об активации островковой доли при социальных/несоциальных прикосновениях. При этом передняя островковая доля активируется при значимых событиях для поведения, при этом чаще и устойчивее активация происходит для аффективных, чем для нейтральных. Примером социальности символа на уровне висцеральной чувствительности при патологии является психосоматика [19, 25, 27].

Важным является для понимания связи символа и висцеральной/болевой чувствительности является ноциоцептивная система. Следует понимать, что ноциоцепция и боль - это разные понятия. Под ноциоцепцией понимаются нейронные структуры и происходящие в них электрические и химические процессы. Субъективная боль не эквивалентна ноциоцепции. Ноциоцепция в этом понимании - это объективная боль, то есть рецепция, проведение и центральная нервная обработка вредоносных сигналов [9].

Особую ценность имеет то, что боль имеет несколько компонентов: аффективный, вегетативный, сенсорный и двигательный. Возникают обычно вместе компоненты боли, но в разной степени. Могут даже и изолированно друг от друга, так как центральные и проводящие пути каждого компонента имеют разную специфику в организации ЦНС. Сенсорный - имеет таламокортикальный субстрат; аффективный - лимбическую систему; вегетативная - вероятно, промежуточный мозг (гипоталамус преимущественно) и островковая доля; двигательный - скорее базальные ганглии и другие двигательные центры [9].

Особое значение имеет тот факт, что преимущественно информация о боли и висцеральной чувствительности проходит в системе переднебокового канатика (в нём имеются спиноталамический и спиноретикулярный тракты). Скорость проведения информации до 30 м/с (медленнее чем в лемнисковом, равная до 80 м/с). При этом конвергенция нейронов мультимодальная (полисвязная), что в поведении даёт лучшую проработку уровней чувствительности. Вспомним, что как болевая, так и висцеральная чувствительности полимодальны (активируются при механическом, температурном и т.п. воздействиях). Также являются важными анатомофункциональные данные проекций специфических и неспецифических ноцицептивных связей задних ядер таламуса на кору. Показано, что специфические связи задних ядер таламуса проецируются на соматосенсорную кору, тогда как неспецифические ноцицептивные связи (а вместе с ними и тактильные) задних нейронов таламуса проецируются на заднюю область островковой доли [18].

В тоже время сам таламус сильнее показывает активность, при том билатерально, в ответ на термальные повреждающие стимулы, чем на механические и химические. Но и особо важным для будущих исследований ОП и символа в рамках нейропсихологии, является то, что активации «матрицы боли» в таламусе могут способствовать не повреждающие, но заметные зрительные и слуховые стимулы [17, 22].

При этом необходимо помнить, что помимо сенситизации ноцицептивных нейронов дорсального рога (в ответ на повреждение, например, определённого участка кожи на периферии), повреждение тканей инициирует повышение возбудимости ноцицептивных нейронов и в вышележащих центрах, включая ядра таламуса и соматосенсорную кору больших полушарий. То есть повреждение на периферии вызывает целый каскад стойких регуляторных и патофизиологичеких процессов, которые включают и более центральные отделы ноцицептивной системы [4].

Учитывая наше предположение, можно сказать, что данные факты дают возможность лучшей степени качества проработки информации разных чувствительностей и выстраивания более качественной связи между ними, формируя тем самым паттерны, которые с акцентом на определённом висцеральном/болевом ощущении (например, жжении) фиксируются в символ (в котором есть смысловое содержание на основе социального опосредствования).

Можно конкретнее предположить, что главным механизмом выстраивания символа (а тем самым проработки обратной связи между мозговыми системами и внешней средой, что даёт возможность оптимального формирования нейронных связей) является, вероятно, не сами паттерны с акцентом на определённом висцеральном ощущении, а именно их предвосхищение. То есть прогнозирование мозговыми системами того, какой будет следующий паттерн висцеральных ощущений и через акцент какого висцерального ощущения данный паттерн будет адекватным для построения оптимальных мозговых систем и нейронный сетей.

Это предположение продиктовано современным понимаем функционирования головного мозга. Согласно нему в метафоре с компьютером, наш мозг не является собственно компьютером, но в какой-то степени «шумящим компьютером». Это обозначает, что несмотря на построение точной программы, цели, мозг как система имеет огромное количество степеней свободы, выбор которых происходит каждую единицу времени и зависит от множества факторов, которые происходят на фоне постоянного предвосхищения изменения условий. Другими словами, мозговые системы «дивергентные», «творческие». И это основано, видимо, на том, что на выходе мозг как целостная функциональная система в первую очередь фиксирует обратную связь с другими структурами и функциональными системами не по схеме «структура-функция», а по схеме «функция-функция». Что в целом отражает работа сознания, которое способствует целостному реагированию функциональных систем на внешние вызовы. Целостное реагирование выражается в символе, что в психосоматике можно считать симптомом. В рамках нейропсихологии и с нашей позиции (символ как поведенческая схема (см. выше)) символ выражает функционирование мозговых и функциональных систем, указывает на функционирование нейронных сетей и т.д. [8, 27].

Возможные нейропсихологические механизмы коррекции через символ и смысл.

1. Коррекция психических функций происходит через опосредствование символом психических процессов и компонентов (структурных и динамических) ОП с выстраиванием смысла (как наиболее оптимального элемента информации (за счёт энергетического низкого обеспечения и фиксации целостной гибкой схемы)). Данный механизм отлично показан в пиктограммах (как опосредствование запоминания). Но слабо изучен касаемо структуры и динамики ОП. Существенную часть коррекции мы работаем с перестройкой ОП, развивая не только задние ассоциативные зоны коры головного мозга, но и подкорковые структуры, на уровне которых уже формируется перцептивный образ и происходит фиксация и распределение сенсорного потока информации. За счёт формирования оптимальных перцептивных образов и фиксации и распределения сенсорного потока информации, а также обратной связи от передних ассоциативных зон на выходе мы получаем сформированный полимодальный ОП. Для символа (и тем более для смысла), вероятно, огромное функциональное значение имеют передние ассоциативные зоны коры, так как они способствуют оптимальной работе фактору «высшего синтеза».

На практике, мы фиксируем в символе определённое содержание («созидающий» символ, символ «разрушения» и т.п.), которое:

1) способствует синтезу структурных и динамических компонентов ОП, либо работы с ними, их перестройка на разных уровнях;

2) за счёт определённой последовательности предъявления способствует формированию определённого смысла.

Например, работая с ребёнком 14 лет (нейросиндром - уровень ствола головного мозга, преимущественно средний мозг), был разыгран сюжет «Древняя Скандинавия», в котором на основе диагностических данных в рамках коррекции, был заранее подготовлен смысл, который можно выразить как смысл преодоления чего-то (препятствий и т.п.). Каждое упражнение, которое несло определённый смысловой фрейм, фиксировалось самостоятельно ребёнком в виде нарисованного символа (определённого по содержанию). Работа над структурой и динамикой образов-представлений в рамках символов была в виде проработки данных компонентов на разных уровнях: мы изображали символ, фиксируя на листе бумаги; мы выражали символ в виде двигательных упражнений из МЗО; решали логические головоломки и делали упражнения на вербальную гибкость и т.п. В конце занятия по памяти ребёнок фиксировал верную последовательность нарисованных ранее символов и изображал один общий символ на листе бумаги, с разбором смысла (смысл преодоления) в целом и относительно каждого символа и упражнения. Таким образом за счёт вынесения во вне символов и построения смысла, на основе синтеза содержаний символов в обратном («во внутрь») направлении, мы способствуем проработке факторов высшего синтеза и ОП.

2. Коррекция за счёт неопределенности символа. Как указывает А.Н. Веракса: «Символическое опосредствование представляет собой форму активности субъекта, которая применяется в ситуациях неопределенности, возникающих в познавательной деятельности детей и характеризуется детализацией наглядных свойств ситуации» [2]. Вероятно, неопределённости способствует не только «двойная предметность» символа, но также его значительное субъективное наполнение содержания. Учитывая, что в онтогенезе символ имеет первоочередное формирование в сравнении со знаком. Дополнительно, что неопределённость символа проявляется, вероятно, не только в ситуации неопределённости, но и в том, что само содержание не настолько фиксировано, как значение знака (за счёт общественного влияния). Учитывая сказанное выше, можно предположить, что это способствует более интенсивному вероятностному прогнозированию в ситуации обширного выбора возможных вариантов.

Данные исследований показывают о вероятностном прогнозировании как сложноорганизованном психическом процессе на разных уровнях головного мозга. Но основной вклад в данный процесс вносят префронтальные отделы головного мозга.

На практике, при нейропсихологических коррекционных занятиях большое внимание уделяется распределению психического тонуса. Благодаря фиксации специфики распределения психического тонуса выстраивается коррекционный план занятий, меняется тактика и т.п. Можно предположить, что символ, за счёт неопределённости и инициации, как следствие, вероятностного прогнозирования, способствует управлению распределением психического тонуса во время коррекционного занятия. При этом распределение психического тонуса на уровне символа, вероятно, будет сильно связано со смыслом. Что говорит об активном включении передних ассоциативных зон коры, участвующих в оптимальном функционировании фактора «высшего синтеза». символ нейропсихологический смысл

3. Также коррекция за счёт неопределенности символа, но с позиции системы «вознаграждения-избегания». Для большинства детей на практике сложно использовать высшие отделы коры головного мозга в рамках коррекции. Что объясняется возрастной спецификой и их большей энергозатратностью в психической деятельности. При этом смысл и смысловая сфера фиксируется также многоуровнево, и включает подкорковые структуры, особенно на начальных этапах онтогенеза. Система «вознаграждения - избегания» является одной из центральных касаемо смыслопорождения. Работая преимущественно на уровне подкорковых структур мы способствуем развитию и формированию оптимальной работы психической деятельности ребёнка за счёт распределения психического тонуса (и в главную очередь, в эмоционально-волевой сфере).

Дополнительно, учитывая исследования, можно воздействовать более определённо на каждый уровень подкорки: так промежуточный мозг имеет больший вклад в работу систему «избегания ошибки», тогда как базальные ганглии дофаминэргический путь в первую очередь концентрируются на системе «вознаграждения» и т.п.

Таблица 1. Пример функционального соотнесения символа и уровней головного мозга